когда к нему обращались.

-- Что ты хочешь сказать? -- резко спросил Крис.-- Ты что-то
знаешь?

-- Да.-- Игорек говорил негромко, но очень уверенно.-- Однажды я
спросил, что они могут сделать с теми, кто откажется
подчиняться. Они ответили, что накажут их холодом.

-- Раньше сказать не мог?

Игорек снова сжался:

-- Я только сейчас вспомнил. Они же не говорили про мосты. Я
думал, тут что-то серьезнее.

Крис вдруг улыбнулся.

-- Малек... А ты не можешь уточнить? Спуститься в подвал,
поговорить с ними...

Игорек начал бледнеть прямо на глазах.

-- Крис, меня убьют. Я же их выдал, они знают. Эта плита, до
которой нужно дотронуться, она током бьет. Крис, не надо.

Наш командир задумчиво смотрел на Игорька.

-- Ну, как хочешь. Но я так и не понял суть наказания. Чтобы мы
умерли от холода, нужно выморозить все Острова. Погибнут и те,
кто их слушается. Зачем такие сложности?

-- Можно просто не присылать нам продукты, тогда мы умрем от
голода,-- вставил Толик.-- Это куда проще, чем устраивать
грандиозное похолодание.

-- Верно,-- Крис кивнул.-- Жаль, что ты не выяснил детали. Если
они всерьез решили нас наказать, то холодом дело не ограничится.

Мне стало не по себе. Я отвернулся к окну, взглянул на
продолжающийся дождь. И увидел, что лужи под окнами уже не рябят
от падающих капель. Их стянула тоненькая ледяная корочка.

-- Ноль,-- зачем-то заметил я.-- Ноль градусов, ребята.


Я не хотел просыпаться. Я словно заранее знал, что пробуждение
будет мучительным и неприятным. Кутаясь в толстое одеяло,
цепляясь за остатки сновидений, я пытался удержать сон. Жизнь,
если разобраться, это всего лишь ухудшенный вариант сна... Но
холод, пронизывающий и беспощадный, похожий на миллионы ледяных
нитей-щупалец, уже вцепился в мое беспомощное тело.

За окном шел снег. Протянув руку, я подхватил со стула одежду,
и, втиснувшись поглубже под одеяло, принялся одеваться. Потом,
все еще ощущая противную мелкую дрожь, встал и надел куртку.
Наверное, было не так уж и холодно. Просто я отвык от стужи в
теплом мирке Островов.

Снег падал так же лениво и неспешно, как вчерашний дождь.
Неотвратимо и беспощадно. Если он, действительно, был вызван
пришельцами, то они неплохо разбирались в человеческой
психологии. Медленное, неотвратимое похолодание пугало куда
больше, чем неожиданная метель или заморозки.

Я вышел на террасу. Здесь снег доставал до щиколоток. Он сразу
забился в кроссовки и начал таять. Стараясь не замечать этого, я
прошелся взад-вперед.

Мосты казались какими-то узкими, жалкими. То ли мне это
почудилось, то ли они действительно стали меньше от холода. А
внизу, по берегу моря, прохаживался Крис. Немного понаблюдав за
ним, я тоже спустился с террасы. Наш командир был занят чем-то
непонятным -- он осторожно касался воды носком кроссовок,
отдергивая ногу, шел дальше по берегу, оставляя четкие рубчатые
отпечатки подошв на свежем снегу.

-- Крис! -- позвал я.

Он обернулся, кивнул, ничего не произнеся вслух, пошел ко мне. В
длиннющем свитере, с ногами, облепленными мокрым снегом, с
покрасневшими от холода руками, он больше не казался мне
взрослым. Такой же подросток, как и я, чуть повзрослее и повыше,
но нескладный и худощавый...

-- Что ты делаешь, не пойму? -- спросил я.-- Проверяешь, теплая
ли водичка для купания?

-- Да,-- серьезно сказал Крис.-- Лед чуть окрепнет, будем
купаться... У вас, русских, это же принято?

Я ошарашенно посмотрел на море. Воду, у берега, действительно,
стягивал лед. Купаться в проруби -- это, конечно, хорошо.
Русская народная забава, мы всю зиму только и делаем, что на
морозе загораем... Но, черт побери, как может замерзнуть море?
Соленое море?!

-- Крис, соленая вода так легко не замерзает! -- удивленно
сказал я. Подошел к берегу, зачерпнул пригоршню обжигающей,
студеной воды с плавающими в ней льдинками. Поднес к губам.

-- Ты абсолютно прав,-- сказал Крис.

Вода была едва солоноватой. Даже запах йода стал незаметен.
Почти как в нашем городском озерце...

-- Пойдем в замок? Я совсем... -- Крис замешкался, подыскивая
подходящее слово. За все эти годы ему не часто приходилось
испытывать холод.-- Совсем озяб,-- закончил он с некоторым
сомнением в голосе.

-- Что за ерунда,-- шагая за ним, бормотал я.-- Опреснить целое
море... Зачем?

-- А ты не понял?

Я насторожился.

-- Нет...

-- Когда море замерзнет целиком, от острова к острову можно
будет пройти без всяких мостов. Кто виновник похолодания,
соседям известно. Нас всех перережут.

Крис с натугой от крыл дверь замка.

-- И сразу станет теплее.


Сначала море промерзало у берегов. Ледяная корка опоясала остров
все увеличивающимся кольцом белесого цвета. Сверху оно казалось
прибитой волнами пеной.

Затем в море, между островами, стали появляться голубоватые
пятнышки льдин. Их было совсем еще мало, но число их постепенно
увеличивалось.

-- Нам осталось жить день или два,-- громко сказал Меломан.
Наверное, он хотел прошептать это себе под нос, такие красивые
фразы были не в его духе. Но наушники работающего на полную
громкость плейера мешали ему соразмерить силу голоса. До меня
доносились слова песни: "Был город ветром выдут насквозь, мороз
на землю клал седины... Горела будничная надпись: "Народ и
партия едины"...

Слышал я эту песню. Опять любимая меломановская "Спираль
времени", прошлогодний концерт "Дракон -- любовь в морозной
стране".

Никто не обратил внимания на слова Меломана. Обсуждали план
обороны острова, и со всех сторон сыпались "гениальные" идеи.
Взорвать лед остатками динамита (Тимур), сделать лыжи и коньки,
чтобы иметь превосходство в скорости (Инга), напасть на соседние
острова первыми (Илья), уйти по льду далеко-далеко (Оля). Я
представил себе, как Тимур с Ингой несутся на коньках по льду,
лавируя между полыньями и размахивая деревянными мечами.
Представил и от души засмеялся.

-- А твое мнение, Димка? -- спросил Толик.

Я пожал плечами.

-- Еще не придумал. Только уйти далеко-далеко мы не сможем.
Стоит нам отойти от острова на пару километров, как лед растает.
Точно, Малек?

Он торопливо кивнул.

-- Да. Обязательно растает...

-- Вот так. А лед взорвать, конечно, неплохо... Только через
пару часов полыньи снова замерзнут. Лучше уж наделать гранат.

-- Динамитных шашек? -- уточнил Тимур.

-- Да. С коротким запальным шнуром.

-- Можно... -- Тимур обернулся.-- А где Крис? Ритка, он куда
ушел?

-- А он и не появлялся,-- Ритка пожала плечами.-- На башне, где
же еще.

Только сейчас я заметил, что Криса среди нас не было. Это было
так непривычно, что никто и не заметил его отсутствия. Не знаю,
как других, а меня кольнула тревога.

-- Я его позову,-- вскакивая со стула, сказал я.-- Чего он там
прохлаждается...

-- Прохлаждается -- это верно,-- с удовольствием заметил Илья.

Ритка посмотрела на меня, и во взгляде ее мелькнуло
беспокойство. Между нами словно протянулась невидимая ниточка.

-- Поищи его, Димка,-- попросила она.-- Уже полвосьмого, пора
ужинать...

Ребята оживились, а Оля бесшумной тенью скользнула в сторону
кухни. Аппетита никто из нас не утратил.

-- Я быстро. Я сейчас... -- пробормотал я, скрываясь за дверью.

В коридорах стоял какой-то непривычный сумрак. Светлый сумрак,
когда темно от закрывших небо туч, но светло от покрывшего землю
снега. Удивительный полумрак, когда можно свободно читать, но
стоящий в двух шагах человек делается неразличимым...

Держась за рукоять меча, я пошел по коридору. Неужели Крис на
сторожевой башне? Что ему делать на открытой, продуваемой
ветрами площадке?

Наверху Криса не оказалось. Площадку сторожевой башни покрывал
толстый слой пушистого, нежного, как тополиный пух, снега. Я
потоптался у люка, оглядывая окрестности.

Великолепно был виден весь наш остров, ставший снежно белым,
чистым, он словно бы еще больше уменьшился, превратился в
игрушку, в подставку из белой пластмассы, на которой красовалась
миниатюрная модель средневекового замка. Озеро посреди острова
замерзало, деревья, не успевшие сбросить листву, согнулись под
тяжестью снега. "Посадочная горка", где я когда-то приземлился,
покрылась синеватой наледью, слегка поблескивающей в рассеянном
вечернем свете.

Море тоже покрылось льдом. Кое-где он казался еще очень тонким,
под ним отчетливо темнела вода. В некоторых местах лед
раскалывали извилистые черные трещины. Но к утру легкий морозец
несомненно залатает эти прорехи на ледяном панцире моря.

И тогда мы примем свой последний бой.

Я начал спускаться. Может быть, Крис у себя?

Дверь в его комнату оказалась незапертой, внутри меня встретила
темнота. Я уже повернулся, собираясь уходить, когда услышал
слабый, сдавленный звук.

-- Крис!

Ответа не было. Я подошел к столику, ощупью нашел спички и
свечу. Стоило привыкнуть к тому, что все важное на Островах
происходило ночью. Дни походили друг на друга, а вот ночью
развязывались языки и раскрывались страшные тайны...

Крис плакал, лежа на кровати.

Сев рядом, я тихо позвал его:

-- Крис! Командир...

Крис приподнял голову.

-- А... Дима... Наш... Храбрый друг...

Глаза его мокро поблескивали, взгляд метался по моему лицу,
словно не в силах остановиться.

-- Не плачь,-- глотая подступивший к горлу комок, попросил я.--
Слушай, Крис, никто же не плачет... Даже девчонки. Может, еще
потеплеет, и лед...

Крис захохотал.

-- Дима... Мой глупый, маленький Дима! Ты думаешь, я боюсь?

Меня охватила злость.

-- Да!

-- Дурак... -- Он неожиданно резко замолчал.-- Это так смешно...
Когда я еще жил там... Я ходил в школу, и надо было переходить
через дорогу. Большую дорогу, где ехало много машин. И мой папа,
мой строгий папа, который легче наказывал меня, чем хвалил, шел
со мной и переводил через эту дорогу. Целых полгода... пока не
понял, что я научился переходить самые широкие улицы. Я не мог
понять, чего он так обо мне заботится, почему волнуется... А
теперь знаю.

Меня даже смех пробрал.

-- Крис, если ты считаешь всех нас своими детьми... Спасибо,но
мы умеем переходить улицы.

-- Ты очень глупый мальчишка,-- спокойно сказал Крис.-- От
такого дитя, как ты, поседеть можно...

Он вдруг протянул руку, сжал пальцами пламя свечи. Крошечный
огонек погас, зачадил тлеющий фитилек.

-- У меня будет свой ребенок, Дима. У меня и у Риты. Нет,
неправильно... Должен был быть. Мог быть... И никогда не будет.

-- А... скоро? -- глупо спросил я.

-- Какая разница...

-- Я... я тебя поздравляю, Крис...

Наступила тишина. На мгновение мне показалось, что Крис сейчас
вскочит и ударит меня. Но он опять засмеялся странным,
непривычным смехом.

-- Димка, ты ничего, нормальный... В дети я бы тебя не взял. А в
младшие братья -- с удовольствием.

-- Спасибо.

Крис начал тонко, тихо хихикать.

-- Какие мы... вежливые... хорошие. А они нас убивают.
Заставляют убивать друг друга. И ничего не поделать, ничего...

-- Крис, ты, как пьяный,-- осторожно сказал я.

-- Да? -- он замолчал.-- А это похоже... наверное. Я там не
пил... Только однажды пиво попробовал... с братом.

-- На что похоже? Крис! -- я схватил его за плечи, встряхнул.--
Ты выкинул ту дрянь или нет? Крис! Куда ты дел наркотики?

-- Не кричи,-- почти нормальным голосом попросил Крис.-- Я почти
в форме. Уже проходит...

-- Ты же обещал... И Тому сказал, что выкинул,-- с обидой и
болью сказал я.-- Зачем ты так...

-- Завтра они нам пригодятся. Чтобы драться, не чувствуя боли. И
умирать, не чувствуя страха.

-- Ты узнал, что это?

-- Нет, я не спрашивал Тома. Да и не важно. Кокаин, или крэк.
Если вдыхать совсем немного, то сознания не теряешь, и ничего не
мерещится. Просто веселоЮ, и нет никакого страха.

Он помолчал и безнадежно произнес:

-- Мы все друг друга лупим. А надо бы до хозяев добраться, с
ними побеседовать. Но они же трусы, они не показываются. Еду
распределяют, да огрызки забирают, вот и вся работа.

Я хотел кивнуть, но передумал. Все равно темно. Крис не увидит
моего вежливого жеста. До хозяев добраться? Хорошо бы. Инга
давно об этом говорила. Но они ведь  не показываются, только
отходы забирают... К себе... Каждую полночь. Складываем весь
мусор на полках кухонного шкафа, и...

-- Крис!

Я вскочил. Идея, сумасшедшая, дикая, но Идея с большой буквы
билась в мозгу, требуя выхода. Лишь бы Крис понял. Лишь бы
поверил.

Лишь бы не пожалел остатков динамита.


        10. Диверсия назначена на полночь.

На кухне нас было трое. Крис, Тимур и я. Остальные сидели в
Тронном зале, а Меломан с Толиком дежурили у дверей. Среди нас
могли скрываться другие агенты, кроме Игорька. А рисковать мы не
могли. Пусть уж лучше все будут на виду друг у друга.

-- Полки узкие,-- тихо ругался Тимур, очищая шкаф.-- Они
специально их такими сделали, что ли? Я бы мог залезть внутрь и
переправиться к ним... А может выломаем полки? Тогда я влезу.

-- И прибудешь к цели в виде шести узеньких кусочков. Лучше уж
используем динамит,-- твердо сказал Крис.

Я подумал, что и эффекта от двадцати килограммов динамита будет
больше, чем от Тимура с двумя мечами. Но говорить не стал, к
чему обижать нашего лучшего бойца... Черт, каким опытным
дипломатом я становлюсь! Продумываю, что можно говорить, а что
нельзя...

-- Давай, Дима.

Бережно, словно спящего ребенка, я достал из ящика динамитную
шашку, протянул Тимуру. Желтый брусок мягко опустился на нижнюю
полку шкафа. Рядом -- еще один. И еще. И еще...

-- На три полки хватит,-- не прекращая работы, предположил
Тимур.-- Вот только, как со взрывателем...

-- Рита говорила, что чашки с продуктами почти всегда
опрокидываются, иногда даже бьются. Значит телепортация
проводится грубо, неточно. Должно сработать... -- Крис произнес
это довольно уверенным тоном, но я не видел его лица. Десяток
свечей, горящих в комнате, стояли шагах в пяти от нас. И
немудрено -- в руках у Криса была жестянка с останками пороха.

-- Готово,-- Тимур, не глядя, протянул руку. Крис вложил ему в
ладонь жестянку.

Осторожным движением Тимур высыпал порох на динамитные
"кирпичики", уложенные на верхней полке. Спросил:

-- Сколько времени?

Крис взглянул сначала на левую руку, потом на правую. Для
надежности он забрал у Ритки ее часы.

-- Без десяти двенадцать.

-- Свечу.

Поколебавшись секунду, Крис отошел к столу. Вернулся с
новенькой, только что зажженной белой свечей. Сказал:

-- Может быть, я? Если ты ее уронишь...

-- Свечу.

Больше Крис ничего не говорил. Он протянул Тимуру стеариновый
цилиндрик, пляшущим язычком пламени, и подошел ко мне. Затаив
дыхание, мы следили за медленными, плавными движениями Тимура.

Он осторожно воткнул свечу в сложенную из пороха буроватую
горку. Свеча вошла в нее до половины, пламя задрожало,
потянулось вниз, к темным крупинкам... Тимур окаменел.

Пламя выпрямилось, лизнуло огненным язычком деревянную полку.
Тимур начал разжимать пальцы -- и свеча задрожала, словно
прилипла к его ладони. Тимур сжимал ее так сильно, что пальцы
вдавились в стеарин...

Он наконец-то смог убрать руку. Свеча стояла крепко, прозрачные
горячие капли стекали по ней на пороховой холмик.

-- Свеча горит полчаса? -- часто дыша, спросил Тимур.

Крис кивнул.

-- А тут до половины... пятнадцать минут. Хватит.

Он помолчал и глухо произнес:

-- Если не сработает, если телекинеза не будет, я ее оттуда
доставать не собираюсь. Уже руки дрожат...

Крис снова посмотрел на часы.

-- Без пяти минут полночь.

Пламя опускалось все ниже, свеча словно бы погружалась в
пороховую горку. Застывший стеарин образовывал вокруг нее
неровный кружок. Это было совсем некстати -- свеча должна была
оставаться неустойчивой, балансировать на той грани равновесия,
когда при малейшем толчке сможет упасть на порох.

-- Минута. Одна минута,-- Крис оглянулся на меня, как бы ища
поддержки.-- Выйдем отсюда?

Я пожал плечами. Если телекинеза не будет... и взрывчатка
сдетонирует здесь... Тогда спасения можно искать лишь за стенами
замка. Но мы уже не успеем выбежать наружу.

Двенадцать. Полночь.

Желтый листочек пламени раскачивался над самым порохом. Я вдруг
понял, что если протянуть к свече руку, пытаясь погасить пламя,
оно вздрогнет от колебания воздуха и воспламенит порох. Если
телекинез не произойдет, мы погибнем еще быстрее, чем того
хотели пришельцы...

Огонек в шкафу погас. Прошло несколько мгновений, прежде чем мы
разглядели, что бруски динамита исчезли. Вместо них на полках
лежали буханки хлеба, несколько коробок, горсть конфет,
поллитровая бутылка из-под молока с чем-то желтым, прозрачным,
похожим на растительное масло.

-- Ура,-- тихо и удивленно сказал Тимур.

Крис подошел к шкафу, набрал в ладонь конфет. Протянул нам.

-- Берите. Мы их заслужили, верно?

-- На одной из инопланетных свалок грохнул ужасный взрыв,--
разворачивая обертку, сказал Тимур.-- Жертв нет, за исключением
пары инопланетных кошек.

Я хихикнул. И примирительно сказал:

-- Но, все-таки, инопланетных?

-- Конечно,-- Тимур с удивлением посмотрел на меня.-- Чего ты
оправдываешься, мне сразу понравилась идея этой диверсиИ...

Раздавшийся в соседней комнате крик оборвал наш разговор. Я
бросился к двери, роняя ненадкушенную конфету, с одной лишь
мыслью: "Доигрались".

А в темных полуночных окнах ярко  и торжествующе занимался
рассвет.


         * Часть четвертая. "РЫЦАРИ И ПРИШЕЛЬЦЫ" * 

        1. Острова без грима.

Кричала Ритка. Она стояла у окна, облокотившись на подоконник, и
единственная видела то, что происходило снаружи. Никто из ребят
не успел еще и с места сдвинуться, лишь Толик выхватил меч.

В два прыжка я оказался у ближайшего окна. Тронный зал наполнял
яркий солнечный свет, льющийся из замерзших окон. Ударом локтя
я высадил стекло. Скованное тяжелой ледяной коркой, оно
раскололось на несколько крупных осколков, вывалившихся наружу
от второго удара.

На западе всходило солнце.

Пальцы Криса впились в мое плечо. Ругался, не умолкая ни на
секунду, Тимур, и мне показалось, что он уже понял что-то, еще
неведомое для нас.

Рассвет пришел с запада. Солнечный диск торопливо выползал из-за
горизонта. В небе темной, узкой полосой пронеслись низкие
грозовые облака. Потом, так же неправдоподобно быстро стаей
напуганных птиц пролетели пушистые белые облачка. Воздух
заволокло туманом, который рассеялся через пару секунд под
лучами замершего в зените светила.

Я выпрыгнул на террасу. За мной стали выбираться остальные
ребята. Кто-то прижался к моему плечу, и я скорее почувствовал,
чем увидел,-- это Инга.

Покачиваясь вертикально в небе, менял свою окраску солнечный
диск.

Наверное, это было самое красивое зрелище за всю историю
Островов. Над заснеженной равниной, над утопающими в сугробах
замками, над кутающимися в теплое тряпье мальчишками полыхала
невиданная, невозможная звезда. Она становилась то огромной,
занимающей полнеба, дымно-багровой, похожей на затухающий
пожар... А через мгновение уже сжималась, наливалась
ослепительной яркостью, сияла таким беспощадным бело-голубым
пламенем, что снег начинал мутнеть, покрываться подтаявшей,
ноздреватой льдистой корочкой.

Мне не было страшно. Глядя на фантастическую иллюминацию в небе,
я думал о том, что уже видел похожее зрелище. Ночью, в штормовом
море. Когда потопил клипер Безумного Капитана.

Солнце приняло свой нормальный вид. Начало изменяться небо. Оно
все голубело и голубело, становясь таким частым и
прозрачным,какое бывает лишь высоко в горах. Парочка
замешкавшихся облаков бесследно растаяла в этой голубизне. А
потом, двумя быстрыми мазками крест-накрест, небо перечеркнули
яркие многоцветные радуги. Сразу две. Солнце застыло в точке их
пересечения, словно беспощадная мишень в исполинской прицельной
мушке.

Сейчас должно было случиться что-то совсем неожиданное. Я
сознавал это так же ясно, как и то, что наша диверсия оказалась
успешнее самых смелых прогнозов...

Небо высветилось почти до белизны. Со