скому факел.
     - Пойдем, взглянем.
     Вишена взял смолистую ветвь,  небольшой  кусочек  хода  осветился,  а
мрак, казалось, отполз подальше и стал еще плотнее. В сырой пыли  на  полу
четко отпечатывались их следы. Только их - других следов не было.
     В узком ходе разминуться не  получалось,  поэтому  пошли  в  обратном
порядке:  Вишена,  за  ним  Хокан,  и  последним   Непоседа.   Уже   через
десяток-другой шагов наткнулись на  чужие  следы,  напоминающие  отпечатки
больших ладоней с короткими кривыми  пальцами.  Они  накладывались  поверх
людских следов, одна цепочка к ним, вторая от них. Еще несколько  шагов  к
выходу - и следов стало больше,  преследователи  тоже  шли  гуськом.  Так,
разглядывая странные отпечатки, люди вернулись  к  ближайшей  вертикальной
шахте. Судя по количеству отпечатков в грязи под ногами, чужаков  за  ними
ходило семеро. У шахты следы обрывались, словно преследователи взлетели по
темной трубе в царящий там непроглядный мрак.
     - Что будем делать? - прошептал Боромир, нервно двигая мечом.  Вишена
знал, что у ватага еще толком не отошла левая рука после стычки на болотах
и поэтому он злится.
     Хокан сунул меч в ножны, достал длинный кинжал, украшенный  какими-то
камнями, и сказал:
     - Я поднимусь!
     Кинжал он взял в зубы. Вишена с Боромиром подсадили его, дат медленно
полез вверх, упираясь руками и ногами в стены шахты. Он негромко пыхтел от
натуги, и его, конечно же, сразу услышали. Некоторое время звучало  только
это пыхтение, потом и оно неожиданно смолкло. Вишена  подождал  немного  и
тревожно переглянулся с Боромиром.  Но  сколько  они  не  смотрели  вверх,
разобрать ничего не смогли.
     Рычание и резкий крик Хокана ударили по напряженным нервам,  заставив
вскипеть кровь в жилах. В истоптанную пыль под шахтой упал сначала кинжал,
а потом тяжело рухнул Хокан. Лицо его  пересекала  темная  полоса.  Вишена
почувствовал как его захлестывает тугая волна гнева.
     Поток Холодного Пламени пронесся по шахте, сметая все на своем пути и
Вишена злорадно усмехнулся, когда наверху кто-то пронзительно заверещал. А
потом усмехаться стало  некогда,  потому  что  сверху  горохом  посыпались
зубатые тела и настало время меча.
     В тесном ходе негде  было  разгуляться,  Вишена  отступил  в  сторону
выхода, Боромир, мгновенно поднявший дата, насилу протиснул  его  себе  за
спину и выставил вперед меч,  а  факел  отвел  чуть  назад.  Недруги  были
низкорослы, пляска пламени  отражалась  у  них  в  глазах,  тускло  белели
оскаленные зубы.
     Вишене было труднее: нападавшие на освещенном фоне  выглядели  просто
темными силуэтами и никаких подробностей рассмотреть он не сумел. В первые
же мгновения ему рассекли кулак и вцепились в локоть  левой  руки  зубами.
Взревев от боли, Вишена впечатал зубастого в камень стены и  стряхнул.  По
руке потекла теплая струйка.  Меч  проткнул  сгорбленное  тело;  освободив
оружие при помощи ноги, Пожарский отмахивался от остальных. Хотя какое там
отмахивался в тесноте-то? Так, еле-еле поводил мечом из стороны в сторону,
чтоб никто близко не подобрался.
     "Пламенем нельзя, - сообразил он. - Боромира с Хоканом  зацепит.  Ах,
ты, незадача какая!"
     Проткнув еще одного, Вишена снова отступил. В тот же  миг  нападавшие
исчезли, как  по  волшебству.  Видно,  вскарабкались  по  отвесной  шахте.
Ловкости им было не занимать.
     В десятке шагов тяжело дышал Боромир и тихо  ругался  Хокан,  поминая
сванов, свиней и врагов какого-то Одина.
     - Ты как, Пожарский? - спросил Боромир тревожно.
     - Руку прокусили, - сплюнул Вишена зло. - Хорошо еще левую...  Что  с
Хоканом?
     - По лицу полоснули, - отозвался тот.  -  Когтями,  что  ли...  Глаза
заливает.
     - А ты, Боромир? Цел?
     Непоседа прогудел:
     - Угу.
     Потом добавил:
     - Что делать-то?
     Вишена уверенно заявил:
     - Вверх лезть надобно. Чует мое сердце.
     - Ладно, - согласился Боромир. - Держи факел, а я тебя подниму. Как я
сразу не сообразил, остолоп...
     Он достал памятную коробочку с кнопками, с помощью которой  вертел  в
воздухе тяжеленные валуны и поднимал сразу нескольких кондотьеров на стены
когда  штурмовали  замки  черных  в   Танкаре.   Вишена   обрадовался:   о
способностях этой чудо-коробочки  он  тоже  напрочь  забыл  из-за  событий
последних дней.
     - Давай я тебе руку перевяжу... Истечешь ведь.
     Кое-как остановив кровь Вишене и Хокану, Непоседа отступил от  шахты.
В тот же миг Пожарский ощутил как его подхватила  могучая  сила  волшебной
коробочки и мягко повлекла вверх. Стены шахты  были  бугристы  и  неровны,
неудивительно, что обитатели подземелий ловко карабкались по ним. Хлестнув
на всякий случай вперед себя пламенем,  Вишена  вновь  взял  в  руку  меч.
Раненая рука кое-как держала факел, успевший сгореть только наполовину.
     "Что за дерево такое? - ни с  того,  ни  с  сего  подумал  Вишена.  -
Смолистое, наверное, страсть..."
     Стены шахты внезапно исчезли и он оказался на верхнем  уровне.  Здесь
было куда просторнее, вместо  узкого  и  низкого  коридора  Вишена  увидел
большую пещеру. Первым делом он начертил  обугленным  концом  факела  знак
Велеса рядом с округлым стволом шахты, чтоб не гадать на обратном  пути  -
та или не та. Пыль на полу здесь была совершенно сухой и сыпучей.
     - Поднимай Хокана, - негромко сказал Пожарский в зев шахты.
     Вскоре из темной дыры медленно выплыл Хокан, видеть это было донельзя
странно. Шагнув на покрытый прахом пол, дат так же негромко сказал вниз:
     - Все!
     - Осторожно, знак не  затопчи,  -  проворчал  Вишена,  поглядывая  по
сторонам. Хокан  зачем-то  поднял  одну  ногу  и  стоял,  словно  журавль,
уставившись вниз. Потом увидел  знак,  начертанный  Вишеной,  и  отошел  в
сторону. Тут появился Боромир, но не утвердился на  полу,  как  друзья,  а
продолжал подниматься, пока не взмыл к самому своду. Повисев там некоторое
время, он опустился.
     - Сплошной камень, - сообщил он. - Я  думал,  шахта  поднимается  еще
выше.
     - Куда выше? - развел руками Хокан. - Там же лес.
     И в этот миг в пещеру ворвался кто-то  бледный,  слабо  светящийся  и
явно взбешенный. Вместе с ним пришел странный  звук:  словно  гудела  туча
комаров-переростков, и  от  этого  звука  звенело  в  ушах.  А  еще  через
мгновение  Вишена  почувствовал  непреодолимое  желание  лечь  и  умереть.
Наверное, он так бы и сделал, но пояс Холодного Пламени вдруг изверг целое
море огня, и Вишена, вовремя не направивший  его  на  врага,  закричал  от
дикой боли. Факел вывалился из  руки  и  упал  на  пол,  но  не  погас,  а
продолжал гореть, еле-еле освещая подземелье. Рядом кричали его друзья. Но
их пламя почему-то не сожгло дотла, побушевало, причиняя невиданную  боль,
и унялось враз. Тотчас прошла и  боль.  И  желание  умереть  тоже  прошло.
Вишена опомнился и сжал свой рунный меч. Если ему и суждено умереть, то  в
бою, и не от страха, а от ран! Он вдруг понял, что снова кричит, но уже не
от боли, а от ярости, и с клинком в руке рвется к  светящейся  фигуре.  Но
ярость его длилась недолго: нечистый, что заставлял гореть зеленым руну на
гарде, ударил чем-то невидимым. Вишене показалось, что на него  на  полном
скаку налетел всадник. Он был  отброшен  назад  и  опрокинулся  на  спину,
затылком крепко приложившись о камень. Правый локоть не встретил  опоры  и
Пожарский едва не ухнул в отверзнутую пасть шахты.  Насилу  удержался.  Не
было мочи даже вдохнуть. Но он видел  краем  глаза  как  Боромир  взмахнул
мечом. Светящаяся руна прочертила во тьме  подземелья  зеленую  дорожку  и
неясная фигура отшатнулась, словно кузнец от снопа искр из  горна.  Хокана
Вишена  не  заметил.  Он  вскочил,  воодушевленный  тем,  что   волшебство
изумрудных мечей явно не по нраву обитателю руины.  Ощущение  было  такое,
что  его  некоторое  время  обнимал  рассерженный  медведь:  ныла   каждая
косточка, а в ушибленном затылке горячими толчками бился пульс,  отдаваясь
во всем теле. Вишена увидел как нечистый отбросил Боромира и  приготовился
пасть на него сверху, потому что Боромир тоже не удержался и завалился  на
спину. Но успел выставить над  собой  меч  и  белесая  фигура  замерла  на
какое-то неуловимое мгновение.  Вишена  тотчас  прыгнул  к  ней  и  сплеча
рубанул. Белесый был плотнее, чем, скажем,  обычный  призрак,  меч  прошел
сквозь его тело с некоторым усилием, словно сквозь воду, но все же  легче,
чем сквозь живую плоть. Нечистый взвизгнул, точно щенок, которого куснули,
и проворно обернулся.
     И тут Вишена, отскочивший в сторону, угостил  его  Пламенем.  Белесый
вспыхнул и глухо заухал; Пожарскому показалось, что огонь только пошел ему
на пользу. Боромир уже был на ногах и снова пытался достать вражину мечом.
Тот не обращал на него ни малейшего  внимания,  равномерно  надвигаясь  на
Вишену. Факел на полу стал гаснуть, но теперь подземелье освещал  пылающий
синеватым огнем нечистый.
     Впрочем, факел так и не погас: его подобрал  вынырнувший  из  темноты
Хокан. По его лицу вновь текла кровь, и Вишене показалось,  что  он  видит
какую-то жуткую маску на Хокане. Дат поднял горящую обычным огнем ветку  и
метнулся  ко  все  увеличивающейся  фигуре,  ставшей  уже  не  белесой,  а
мертвенно-синей. Фигура заметно выросла. А когда Хокан ткнул  ее  факелом,
Вишена ненадолго ослеп от внезапной вспышки. Казалось, от нее расплавились
даже камни.
     Цветные пятна упорно плясали перед глазами, сколько не тер их Вишена.
Он ничего вокруг не видел, боясь пропустить атаку нечистого, но его  никто
не трогал.
     - Боромир, Хокан, вы целы? - спросил он наудачу.
     - Я цел! - ответили голосом Боромира. - Не вижу ничегошеньки.
     Хокан отозвался чуть позднее.
     - Не скажу, что цел, но жив пока.
     Факел, видимо, погас. Белесый  либо  ушел,  либо  перестал  гореть  и
светиться. Вдалеке кто-то в ужасе заверещал, ему ответили, потом зашлепали
по камню босые ноги, но они удалялись. Вскоре и это стихло. Цветные  пятна
меркли и тускнели, но Вишена по-прежнему ничего не видел, наверное  просто
потому, что в подземелье стало совершенно темно.
     - Огниво есть у кого-нибудь? - спросил с надеждой Вишена.
     Отозвался с некоторым раздражением Боромир:
     - А если бы и было, что разжигать? Ветка сразу не загорится...
     - А кора?
     - Да выронил я все ветки, - признался Боромир.
     - У меня есть одна, -  сказал  Хокан  довольно  спокойно.  -  Но  нет
огнива.
     - Значит мы остались без света, - констатировал Боромир.
     - У меня даже руна на гарде погасла! - с некоторым удивлением  молвил
Вишена. - Выходит, мы его ухлопали?
     - Хорошо бы...
     - Уходить  надо,  -  Хокан  кашлянул.  Послышался  треск  разрываемой
рубахи.
     Боромир озадаченно спросил:
     - Ты чего?
     - Да кровь у меня изо лба хлещет. Глаза режет, жизни нет.
     - А-а... - протянул Боромир. - Извини, я забыл.
     Они спокойно переговаривались в темноте, уверенные, что на них  никто
не  нападет.  Вишена  даже  понял  почему:  исчезло  то  странное  чувство
подавленности,  которое  нахлынуло   с   появлением   невиданного   доселе
нечистого. Да и руны погасли, а  уже  мечам  своим  и  Вишена,  и  Боромир
доверяли без оглядки. Было время убедиться.
     - А кто это был? - спросил Вишена. - Не призрак, точно. Те  Холодного
Пламени боятся. А этому, вроде, понравилось...
     - Зато горячее ему не понравилось, - злорадно вставил  Хокан.  -  Эй,
Боромир, ты встречал таких прежде?
     - Нет.
     - И я нет. Надо будет спросить у  старых  кондотьеров.  Я  слышал,  в
старину нечисть была многочисленнее и злее.
     - Куда уж злее, - вздохнул Вишена. - Едва сам ему в пасть  голову  не
сунул... Кабы не пояс мой...
     - А у него была пасть? - спросил Хокан с неожиданным интересом.  -  А
то я не успел разглядеть.
     Вишена вздохнул.
     - Шут его знает! Я тоже не успел.
     - Что-то вы разболтались! - заметил  Боромир.  Похоже,  он  встал.  -
Уходить надо, говорили уже.
     - А меч? - напомнил Вишена. - Зачем мы сюда лезли-то?
     - Как ты его найдешь в  темноте,  дурья  башка?  -  беззлобно  сказал
Непоседа. - Вернемся, возьмем факелы, потом и отыщем.
     - Ладно, - согласился Вишена. - Хокан ты как, готов?
     - Угу.
     - Сейчас, я ход нашарю... - сказал Вишена. - Вы  стойте,  не  приведи
Велес столкнемся, свалится кто-нибудь...
     Вишена встал и  побрел  к  месту,  где  по  его  мнению  должна  была
находиться шахта, осторожно пробуя пол перед  собой.  Бродил  он  довольно
долго, никак не мог отыскать.
     - Скоро ты там? - нетерпеливо осведомился Боромир.
     Вишена вдруг наткнулся на что-то лежащее под ногами.
     - Ой!
     - Чего! - враз отозвались друзья.
     - Я что-то нашел!
     - Что? - снова хором спросили Хокан с Боромиром.
     - Сейчас погляжу... Тьфу! Пощупаю...
     Он пошарил во тьме руками. Нащупал что-то на манер решетки, прикрытой
какими-то  истлевшими  лохмотьями,  потом   шершавую   палку,   из®еденную
впадинами,  к  которой  решетка  крепилась.  Потом  что-то   округлое,   с
отверстиями, и наконец, зубы.
     "Да это скелет! - догадался Вишена. - Ребра, хребет и череп!"
     - А, чтоб тебя! - вскочил он с колен.
     - Что? Что? - наперебой заволновались спутники.
     - Да скелет это! Я не сразу понял, щупал его, словно девку.
     - Но в пещере ничего такого не было когда мы  поднялись,  -  возразил
Боромир. - Я сверху увидел бы.
     - Я-то тут при чем? - спросил Вишена. - Что нащупал, о том и твержу.
     Он сделал шаг  чтобы  переступить  скелет  и  споткнулся  обо  что-то
железно звякнувшее. Нагнулся, и нашарил покрытые тончайшим  узором  ножны.
Дыхание враз перехватило.
     Вишена осторожно высвободил кожаный ремень из-под  мертвеца,  нашарил
ребристую рукоятку и потащил клинок из ножен.
     Тотчас вспыхнул, разгоняя тьму пещеры, крупный синий камень на  гарде
меча, а клинок льдисто засиял, даже глаза вновь резануло.
     - Ах, ты, хлоп глазами четыре раза навскидку! - изумился  Боромир.  -
Меч?
     Вишена полностью достал находку из ножен. Сталь сияла, словно впитала
в себя свет луны, никакого фонаря не нужно. И  камень  сиял,  как  кусочек
неба.   Родного   неба,   не   белесого   иллурийского,   а    настоящего,
пронзительно-голубого.
     - Сдается мне, это и есть Ледяное Жало! Провалиться на месте!
     Спутники долго, завороженные, любовались мечом. Он того стоил.
     Вернул их к действительности далекий крик, едва доносящийся в пещеру.
     - А, проклятье! - засуетился Боромир. - Наши-то ждут!  С  ума,  поди,
сходят! Пошли, пошли быстрее.
     Он схватился за коробочку-леталку. Ход в  свете  Жала  отыскать  было
совсем  нетрудно.  Вишену  приподняло  и  аккуратно  увлекло  вниз.  Потом
опустило на влажный пол первого яруса и даже слегка придавило к полу.
     - Все! - крикнул Вишена вполголоса.
     После непродолжительной паузы шикнул Хокан:
     - Да потише ты! И так лоб в крови, еще затылок мне расшибешь.
     - Ладно, ладно, не ори, - отмахнулся Боромир беззлобно. -  Подумаешь,
не угадал...
     - Непоседа!! - еле-еле донеслось издалека.
     Вишена приложил ладонь ко рту и крикнул:
     - Идем!!
     Хокан и Боромир уже были рядом.
     - Куда идти-то? - спросил ватаг, глядя  то  вправо,  то  влево  вдоль
узкого хода. Вишена взглянул под ноги, на истоптанную грязь.
     - Туда!
     По мере того как они приближались  к  выходу,  меч  постепенно  мерк.
Когда забрезжил слабый дневной свет он почти совсем погас.
     В зале под квадратной дырой, яркой до боли  в  глазах  после  долгого
мрака, стояли Тарус, Ларс и Пристень.  Вверху  виднелась  треуглая  голова
Анчи.
     - Здесь мы, здесь, - сказал Боромир, щурясь. - Чего разорались?
     - Чего? - переспросил Тарус. - Вас не было четыре часа.
     - Сколько? - изумился Вишена. - Четыре?
     И покачал головой. Времени  он  совершенно  не  почувствовал  там,  в
руине. Совершенно.
     - Ладно, - сказал он. - Зато гляди, что мы добыли!
     И протянул чародею Ледяное Жало.
     Чародей принял меч словно ребенка. Коротко оглядел.
     - Он! - выдохнул с облегчением. - Кто там был?
     - Леший его знает! - пожал плечами Боромир. - Наподобие призрака,  но
куда крепче.
     Вишена тоскливо взглянул наверх, на свободу.
     - Может, полезем уже? Надоели мне подземелья. Сколько мы там  сидели,
четыре часа? Хватит, поди.
     Он подал Тарусу ножны и выбрался из ямы. Глаза  все  еще  слепило  от
яркого солнечного  света.  Все  выбирались  наверх,  помогая  друг  другу.
Боромир сдержанно описал все, что случилось, остальные молча, ни  разу  не
перебив, выслушали.
     - Наверное, скелет -  это  последний  владелец  меча.  Сказывали,  он
путался с черными магами Аргундора много лет назад, - предположил Тарус. -
Надо же, Холодное Пламя его не взяло...
     Лес шумел и постанывал на ветру, окрепшем к вечеру. Стало  ясно,  что
сегодня  уже  никуда  они  не  полетят,  предстояла  ночевка  на  просеке,
невдалеке от Отринутого Склепа.
     Все, кто оставался, вскочили едва они показались из леса.  Пересчитав
идущих, успокоились: все остались целы. Руина снова не взяла дань  людской
жизнью.



        13. ТЕНЬ НАД АРГУНДОРОМ

     Саят и люди Боромира не зря беспокоились о судьбе Тени, что таилась в
Драконьей Башне. Яр ее  даже  не  видел,  когда  вынес  Волшебный  Сундук.
Останки старой башни были пусты, Тень исчезла. Но когда она вернулась и не
нашла своего сокровища, у Аргундора появился еще один враг. Сгусток  мрака
с горящим пурпурным взором редко показывался на  поверхности,  предпочитая
скользить под землей, поэтому его появление в Аргронде, ближайшем замке за
перевалом, никто из черных так и не успел заметить. Тень пришла ночью,  и,
опустошив замок, скрылась под землей. Волшебный Сундук был совсем близко.
     Неспокоен оставался последние дни Саят Могучий. Предчувствие какой-то
крупной неприятности неотступно терзало его. Он  даже  не  стал  открывать
ларец, бесценный трофей Драконьей Башни, тревога когтями драла сердце.
     Предчувствие начало оправдываться около полудня: примчался  гонец  из
Маликора на свесившем язык волке. Могучий немедленно присоединился  к  Хал
Бэйну в главном зале, не скрывая своего настроения. Хмурился и молчал.
     Гонец поклонился и коротко высказался:
     - Аргронд пуст. Там не осталось никого из живых. Но нападали не  люди
и не любой из Народов Иллурии, потому что нет крови. Флаг над замком так и
остался черным.
     - Кого оставили в замке? - спросил Бэйн когда гонец умолк.
     - В замке - никого. Но рядом в башенках разместился отряд маликорской
тяжелой пехоты. Даже если примчится чужой бегунок, замок он не отнимет.
     Бэйн кивнул и в упор взглянул на Саята, как бы говоря: "Это по  твоей
части!"
     Саят понял его с полувзгляда. Нужно было что-то делать.
     - Я немедленно выезжаю в Аргронд! Коня к воротам.
     Один из стражников дернулся бежать, но Бэйн остановил его.
     - Я тоже еду! Поднимай мою охрану!
     Стражник растворился  в  коридоре.  Саят  хотел  каким-нибудь  словом
успокоить и обнадежить Бэйна, но раздумал. С недавних  пор  он  не  считал
старого кондотьера ни выше себя, ни даже равным себе.
     Перед тем как уехать Саят, секунду поколебавшись, выпустил из  клетки
пучеглаза и  хорошенько  напоил  его  кровью.  Маленький  крылан  преданно
запищал и вспорхнул под своды малого зала, где всегда клубился полумрак.
     Отряд выехал из Банерона и устремился по мощеной  плотно  пригнанными
друг к другу камнями на юг, к  Аргронду.  Ощущение  чего-то  непоправимого
накатывалось на Саята, как накатывается на  печенежское  стойбище  степная
буря.
     На полпути  к  опустевшему  замку  Саят  вдруг  схватился  за  грудь,
остановил коня и соскочил на дорогу.
     - Что стряслось, Могучий?  -  удивился  Бэйн.  Такого  Саята  он  еще
никогда не видел.
     Саят дрожащими руками раскур