улись
дальше. Сразу за шахтой влево и вправо ушло по коридору; Тарус не  обратил
на них внимания.
     - Что там, чародей? -  спросил  было  Боград,  но  Тарус  лишь  пожал
плечами.
     - Не знаю. Туда не забирались.
     В этом переходе из стен и потолка торчало  много  деревянных  и  даже
железных скоб и прутьев. Зачем они - не подозревал  даже  всезнайка-Тарус.
Впрочем,  они  не  особо  мешали.  Однако  идущий  первым  чародей  всегда
предупреждал о подобном сюрпризе и предупреждение его ползло по цепочке  к
замыкающему - Боромиру.
     Миновали еще ответвления вправо и влево;  вскоре  заметили  и  первую
летучую мышь.
     - Ну, други, крепитесь, - вздохнул Тарус. - Начинается.
     Вода стала немного холоднее. Тем, у кого худые сапоги, завидовать  не
приходилось.
     - Осторожно! Железка! - предупредил в очередной  раз  чародей.  Слова
его повторились несколько раз, факелы заботливо осветили коварную помеху.
     - Железка!
     - Осторожно!
     - Глядите! Во, здоровущая!
     Железка была длиной с локоть и торчала из потолка ровнехонько посреди
хода.
     - Железка, Непоседа! - сказал, полуобернувшись, Вишена.
     - Угу, - буркнул не  поднимая  головы  Боромир  и  с  размаху  боднул
неподатливый стержень. Послышался тихий звон.
     - Э-эх, ма! Так тебя через это самое! - взревел  во  всю  силу  своих
могучих легких лойдянин.
     Вишена растерялся - он-то предупреждал!
     Все стали.
     - Что там? - спрашивали передние обеспокоенно.
     Им об®яснили:
     - Ватаг железяку забодал!
     -  Жив,  Непоседа?   -   поинтересовался   издалека   Тарус.   Купава
протиснулась мимо Славуты с Вишеной и, отобрав у  Боромира  полуобгоревший
факел, рассматривала пострадавший лоб ватажка.
     Боромир отделался  дешево,  даже  крови  не  было.  А  звон  случился
знатный!
     Дальше шли поосторожнее. Попалось еще несколько летучих  мышей;  одна
долго металась перед факелом Таруса, то и дело исчезая впереди, во тьме  и
всякий раз возвращаясь бесшумной тенью-призраком.  Миновали  третий  после
шахты перекресток. В правом коридоре сильно шумела вода, словно там сверху
низвергался небольшой водопадик. Пошли прямо и  шагов  через  триста  путь
преградил завал.
     - Вот те раз! - расстроился Тарус. - Почти уж дошли до второй  шахты,
минут пять бы еще... Вот незадача!
     Перед самым завалом из пола кто-то ловко  вынул  квадратную  каменную
плиту. Внизу виднелся такой же ход;  туда,  тихо  журча,  тонкой  струйкой
стекала вода.
     - Гляди-ка! Тут  и  нижние  ярусы  имеются!  Лабиринт-путанка,  да  и
только, - сказал Боград. Из-за плеч передних, вытягивая  шеи,  выглядывали
венеды. В низком коридоре это выглядело забавно - вытянутые вбок шеи.
     - Неохота что-то вниз, чародей, - проворчал из второго "ряда" Вавила.
- Спустимся, а дыру, поди, снова закроют.
     - Кто?
     - Да уж найдется погань какая-нибудь. Закрыли ведь уже раз!
     - Дак то ж наверху, под небом  ясным,  там  всяких  тварей  полно,  и
людей, и зверья...
     - Коли нечисть захочет, и под  землей  отыщет.  Черт  горами  качает,
знаем!
     Вавила препирался с кем-то из своих; чародей не встревал в спор.
     Тем временем Яр, заглядывая в дыру, кинул вниз  почти  уж  догоревший
факел. Тот зашипел во влаге, зафыркал и погас.
     Тарус шагнул к завалу и присел, разглядывая его вблизи.
     - Хо! Други, да  это  не  просто  завал!  -  молвил  он  слегка  даже
изумленно. - Руками это сделано, не ведаю уж, человечьими или  чьими  еще,
но руками!
     Все щели неведомо  кто  тщательно  забил  камнями,  щепками,  замазал
глиной, законопатил липкой коричневой пакостью наподобие смолы. Попытались
развалить или хотя бы проковырять - пустое, сработали на совесть.
     Чародей обернулся к спутникам.
     - Ну, что делать-то станем?
     Сначала молчали, потом кто-то несмело предположил (кажется, кто-то из
чикмов):
     - Может, вернемся к боковым ходам? Авось кружной какой путь есть..
     Чародей колебался недолго, хотел уж согласиться,  сказать,  что  так,
мол, и поступим, и тут за завалом раздались странные для подземелья  звуки
- неясный глухой скрип, постукивание, щелчки, вроде как ложкой по глиняной
чашке, шорох.
     - Назад! Негромко, но властно прошептал Тарус.  Путники  мгновенно  и
безмолвно отступили. Уже на перекрестке чародей подумал: "Как же эти звуки
из-за завала доносятся? Ерунда какая-то, не должны  они  ничего  услышать,
коли за завалом кто копошится. Но что это? Ладно, шорох - вода журчит,  да
камень глушит и журчание в шорох оборачивает. Или, может, каштан какой  по
дну течением тащит.  Ну,  мышь  может  скрестись-постукивать,  даром  если
летучая. Может ведь? Или та же  вода  капает  на  деревягу.  Но  скрип-то,
скрип, ровно дверь на ветру - что может так звучать? И почему  он,  Тарус,
так вдруг испугался? Будто огнем опалили. Наваждение прямо...
     Спутники тем временем совещались в который из коридоров податься -  в
правый, или же в левый. В правом по-прежнему шумела вода и все  склонялись
к мысли, что в левый. Боград  попытался  втолковать  что-то  насчет  "черт
вечно на легкую дорожку подталкивает", но успеха не поимел.  Все  сомнения
быстро и просто разрешил Боромир, поднеся факел к стене.
     - Что тут гадать? Глядите!
     Вглубь левого коридора, в кромешную тьму, указывала  нарисованная  на
влажной кладке стрелка. Под ней начертали всего одно слово: "Базун".
     Все притихли. Вишена потрогал стрелку пальцем.
     - Мел. Дулебская крейда, с желтизной, - молвил он тоном знатока.
     -   Двинули!   -   скомандовал   чародей   и   споро    зашагал    по
стрелке-подсказке. Когда все спутники углубились  в  левый  ход  последние
двое - Вишена и Боромир -  переглянувшись,  разом  поднесли  к  надписи  и
стрелке свои мечи.
     Ни искры не родилось в  глубине  волшебных  изумрудов,  надпись  была
чиста.
     Витязи-храбры  отправились  вослед  товарищам  и   основной   коридор
опустел, окунувшись во мрак.
     Сначала ход вел прямо; изредка в стенах встречались неглубокие  ниши,
обыкновенно там хватало всякого хлама, принесенного потоком  воды,  однако
встречались и пустые,  словно  вычищенные.  Позже  путники  несколько  раз
свернули. Вишена, не привыкший ориентироваться под землей, не видя солнца,
окончательно утратил направление. Тарус ведет, ну и пусть.
     Боромир топал сзади, расплескивая ручей-воду. На  очередном  повороте
дождем, неистовым летним ливнем, откуда-то  сверху,  из  черноты  хлестали
упругие водяные струи. Втянув головы  в  плечи  путники  проскакивали  эту
купель чем побыстрее.
     - Кто там говорил, что в этом коридоре посуше? Подайте-ка мне его!  -
ворчал Вишена, без особого, впрочем, недовольства.
     - Стойте! - донеслось от головы шествия. В  ноздри  ударил  удушливый
неприятный запах. Боромир с Вишеной протиснулись  к  Тарусу,  миновав  всю
цепочку.
     - Что там?
     Тарус принюхивался, шмыгая носом и прикрыв зачем-то глаза.
     - Смерть-воздух, что ли? - предположил Боград. - В  шахтах  да  копях
такое случается: надышишься, и все. Почитай, пропал...
     - Не похоже, - покачал головой чародей. - Смерть-воздух пахнет иначе.
Ну-ка, други, давайте быстро! Проскочим, авось пронесет!
     И впрямь проскочили. Неприятный запах остался позади, а путники скоро
уперлись в стену, дойдя до тройного перекрестка. Прямо здесь хода не было,
только влево или вправо.  Свернули  направо.  Тарус  не  колеблясь  выбрал
направление.
     Шагов через пятьсот коридор опустился на два с лишком локтя, и пол, и
потолок.  Путники,  пригибаясь   еще   сильнее,   спустились   по   шаткой
металлической лесенке.
     - Ишь ты! - удивился практичный Роксалан. - Чего удумали  -  лестницу
из железа сотворить. Два меча, поди, извели, а то и все три...
     - Гляди: осерчал! - засмеялся беспечно Дементий. - Тебе-то что?  Чай,
не твои мечи.
     - Негоже металл зря переводить, - покачал головой Роксалан.  -  Могли
бы и деревянную... того и гляди - ложки станут железные  мастерить,  чаши,
телеги...
     - Деревянная  сгнила  бы,  -  уверенно  молвил  Дементий,  глянув  на
лестницу. - Клянусь Даждьбогом!
     За спуском коридор сворачивал вправо. Вода тут уже не текла - стояла,
как в болоте, поддерживая на плаву щепки, труху,  сухие  листья  и  прочий
мусор. Путники брели, хлюпая, по голень в мутной жиже. Брести так, однако,
пришлось недолго - то ли под®ем незаметно пошел, то ли еще что, но  вскоре
лужа обмелела и вовсе пропала, а под ногами  тек-журчал  маленький  слабый
ручеек, как и раньше. Темные стены сочились влагой - и как  только  старая
кладка ее выдерживала, не поддавалась?
     Не замешкался и следующий спуск, на этот раз более глубокий, в добрый
человеческий рост, а то и  побольше.  Вниз  вела  длинная  лестница,  тоже
металлическая.
     - Гей-гей, Роксалан! Гляди  не  свались:  тут  уж  мечей  дюжины  две
наберется! - хохотнул язва-Дементий. Роксалан только удрученно отмахнулся.
     Сверху едва пробивался слабенький свет.
     Оказалось, что в самом низу есть еще  один  ход,  на  третий,  нижний
ярус. Второй, средний, вел вправо; нижний - влево.
     Тарус сперва повел по среднему - пролезть в нижний, как  ни  странно,
мешала тяжелая лестница. Когда Вишена  спускался,  за  рукав  ему  затекла
коварная струйка неприятно-холодной воды и он сердито зашипел.
     Прямой  коридор   живенько   завел   в   глухой   тупик,   оставалось
одно-единственное ответвление вправо. Сунулись туда. Коридор долго тянулся
прямо, после чуть изогнулся, плавно-плавно, так и не разветвившись.
     Закончился он тоже тупиком.
     Тарус мрачно смотрел на  монолитную  плиту,  насмерть  вмурованную  в
оконечность стен. Хода тут не было никогда, виделось и слепцу.
     - Эге! Да тут наверху дыра! - Тарус догадался поднять взгляд горе.  -
Ну-ка, приподнимите меня!
     С факелом в руке чародей высунулся в небольшое квадратное окно,  если
дыру в потолке считать окном. Вперед уводил коридор, неотличимый  от  всех
предыдущих; позади встала неровная стена.
     - Полезли!
     Путники один за другим выбирались наверх, на первый уровень.
     - Стойте-ка, други! - чародей присмотрелся. - Так  и  есть!  Это  тот
завал, от которого мы воротились.
     - Не может  быть!  -  поразились  сразу  несколько  воинов,  успевших
выбраться наверх. Из дыры как раз лез Яр.
     - Посветите-ка! - попросил он, присев на  краю.  Тарус  протянул  ему
пылающий факел. Яр, смешно перекосившись, заглянул вниз.
     - Точно, чародей! Вона,  головешка  внизу  валяется,  какую  я  тогда
бросил.
     Тарус секунду поразмыслил.
     - Подождите тут, мы мигом. Боград, Роксалан, за мной!
     Быстро достигли перекрестка. В правом коридоре все так же  безудержно
шумела вода, но никто боле не обольщался на этот  счет  -  не  успели  еще
просохнуть после вынужденного  купания,  пусть  и  короткого.  Надпись  со
стрелкой в левом коридоре нашлась сразу - свеженькая, белая.
     - Водит... - прошептал глухо Роксалан и нервно оглянулся. Враз  стало
как-то тревожно и неуютно.
     - Тише, Роксалан, - прервал чикма Тарус. - Молчи-знай. Не буди  лихо,
пока оно тихо. Пошли назад, нижний ярус испытаем.
     Вернулись  к  завалу,  знакомой  дорогой  живо  дотопали  до  длинной
лестницы. Сдвинули ее, поднатужившись. Коридор, по  которому  они  впервые
вышли сюда, убегал вверх и влево. Нижний продолжался, вроде бы, прямо.
     - Готовы? - спросил чародей. - Двинули!
     Негромко затюкали подошвы сапог о металлические ступени-перекладины.
     "Вниз.  Дальше  от  солнца,  от  света  и  тепла.  В  сырую   глубину
подземелий... Что-то летучих мышей не видно боле, появились перед  завалом
и пропали..." -  думал  Вишена  рассеяно,  перехватывая  ладонями  влажный
металл. На этот раз коварная струйка с верхнего яруса угодила ему прямо за
шиворот.
     - Ух-х, ты-ы! - взбодрился Вишена.
     - Чего? - вопросительно уставился на него сверху Боромир. На лбу  его
красовался продолговатый  синяк,  выглядевший  в  неверном  свете  пламени
совсем черным.
     - Да ничего... - ответил со вздохом Вишена. - Вода холодная.
     - Держи факел, - сказал Боромир  и  протянул  горящую  ветвь,  берясь
другой рукой за перекладину лестницы.
     Когда они скрылись  в  ходе  нижнего  яруса  тьма  надолго  поглотила
верхние коридоры. Лишь здесь, над лестницей, едва-едва  пробивался  сверху
слабенький дневной свет.
     Вдали затихали шаги, плеск и чавканье; Боромиров отряд забирался  все
глубже и дальше, в самое сердце горы, хотя никаких гор в  степи,  конечно,
не было и в помине.
     Этот ход мало отличался от предыдущих - та же древняя кладка, тяжелые
капли на влажных стенах, низкий полукруглый свод, только воды, грязи и ила
на полу скопилось побольше. Сапоги вязли, подземелье коварно сдергивало их
с ног путников. Приходилось идти раскорякой,  ступая  у  самых  стен,  где
грязи нанесло не так много. Да еще голову  не  забывай  пригибать,  ход-то
низок! Посмотрел бы кто на них - со смеху помер бы,  точно.  Скоморохи  на
ярмарках, и те так не ходят...
     Воздух здесь был более сперт, чем наверху, даже факелы горели не  так
ярко, шипели погромче, да часто фыркали на падающие с потолка капли.
     Боромир ушел во главу  цепочки,  к  Тарусу;  последним  шагал  теперь
Вишена. С факелом идти оказалось веселее: при свете и ступать  удобнее,  и
стены рассмотреть можно. Совсем не то,  что  в  потемках,  наугад-наощупь,
широко раскрывая  глаза.  Правда,  неуютно  давил  смыкающийся  за  спиной
мрак... Ранее  позади  топал-хлюпал  Боромир-Непоседа,  витязь  крепкий  и
надежный,  теперь  же  приходилось   поминутно   оглядываться.   Пожарский
обратился во внимание: губы сжаты, глаза прищурены, ухо востро... Вроде бы
все спокойно,  позади  тяжкой  пеленой  клубится  и  оседает  непроглядная
темень, едва  потревоженная  светом  тройки  факелов.  Подземелье,  страна
вечной ночи...
     Ход никуда не сворачивал и не разветвлялся. Слабый уклон  ясно  давал
понять, что путники спускаются все глубже и глубже. Тарус вел  уверенно  и
невозмутимо, словно из гридны в сени.
     Смутное чувство опасности и беспокойства охватило Вишену спустя  часа
три с лишком. Наползало оно, вроде бы, сзади. Путники  почему-то  ускорили
шаг, не  сговариваясь,  хотя  все  давно  уже  притомились  не  на  шутку.
Почувствовали, что ли, эту чертовщину за спиной?  Вишена  не  был  уверен.
Может, и так.
     Оглядывался он теперь вдвое чаще. Что там, позади, гром и молния? Чу!
Воды ли плеск? Послышалось ли?
     Скосил глаза  на  изумруды  -  темны,  как  мрак  подземелий.  Однако
успокоение не пришло. Вишена давно понял: волшебные каменья реагируют лишь
на СВОЮ нечисть, на создания ЕГО, Вишены, мира.
     Эх, ноги-ноги, выручайте! Хотя, куда бежать-то? Коридор,  он  и  есть
коридор. Эта тварь, что позади, все одно нагонит, ежли бегает как следует,
быстро. Хорошо еще, что  ход  узок  да  невысок,  знать,  тварь  не  особо
велика...
     "Стоп! - подумал Вишена, оборвав скачущие в ритм шагам мысли. - Стоп!
Откуда я знаю о твари?"
     В этот же миг то, что сидело у  него  внутри,  царапалось,  шипело  и
нашептывало, вдруг сжалось  в  упругий  комок,  скукожилось  и  отступило.
Отступило, но не ушло. Притаилось, ждет.
     Холодный пот прошиб Вишену.  Сильна  тварь!  Не  заметил  как  грызть
начала, как внутрь пробралась, в мысли, в разум. Эх-ма, Тарус  далеко,  уж
он бы дал твари, надолго запомнила бы!
     Впопыхах никто не заметил, как  кладка  сменилась  диким  камнем;  не
обратили внимания и  на  изменившееся  эхо.  Путники,  скорчившись  в  три
погибели, бежали теперь ходом, прорубленным  прямо  в  гранитной  скале  и
спустя несколько минут ворвались в пещеру. Велика ли она была  -  попробуй
скажи. Света трех факелов хватало лишь на то, чтобы отогнать мрак от части
стены и отверзнутого зева хода, откуда только что вырвались люди,  гонимые
непонятным страхом.
     - Стойте! - окликнул Тарус кинувшихся было врассыпную путников.
     Огляделись - стало немного легче. Теперь их снова  много,  почти  два
десятка. В узком  коридоре,  когда  видишь  лишь  того,  кто  впереди,  да
ощущаешь присутствие того, кто сзади, казалось, что больше никого  и  нет.
Теперь все в порядке - вот все, стоят, глаза злые,  руки  цепкие,  отсветы
тусклые на клинках. Вон нас сколько!
     Из хода кто-то упрямо лез, гнал перед собой волну липкого  противного
ужаса,  однако  волна  разбилась  о  сталь  клинков  и  холодную   людскую
решимость.
     Путники застыли полукругом шагах в пятнадцати от хода.
     Когда тварь показалась изумруды на мечах Боромира и Вишены  вспыхнули
так ярко, что осветили всю пещеру. Она оказалась огромной - сотни шагов  в
поперечнике. Свод терялся далеко вверху.
     Было совсем тихо, но  каждый  ощутил  неприятный  толчок  в  уши,  от
которого размякали мышцы и  оживали  всякие  полузабытые  детские  страхи.
Тварь разевала клыкастые пасти и  беззвучно  хлопала  огромными  кожистыми
крыльями.
     "Летучая мышь? - вяло подумал Вишена. - Но почему у нее  три  головы?
Почему лапы боле походят на медвежьи, и зубы остальному под стать?"
     Меч едва не вывалился из ослабевшей руки Пожарского.
     Со стоном упала Купава - сначала на колени,  потом  набок.  Бессильно
опускались руки. Схватился за голову Боград, впервые в жизни выронив меч и
кинжал.
     Отряд словно засыпал стоя, охваченный страхом и оцепенением.
     - Яр! - прошептал едва слышно чародей и вцепился  отроку  в  плечо  -
намертво, как ястреб  в  утку.  -  Только  не  вырони  меч,  слышишь,  Яр!
Слышишь?"
     Тарус, не отнимая  руки,  крепко  зажмурился  и  сжал  зубы,  отгоняя
противную слабость. Черты лица его заострились,  дыхание  стало  ровным  и
спокойным.
     Тварь вздрогнула.


     Саят Могучий страшно закричал и  ничком  рухнул  на  пушистый  ковер,
устилающий дно кибитки. Длинная  его  трубка  откатилась  вбок,  несколько
тлеющих комочков выпрыгнули на свободу.
     Когда в кибитку сунулся слуга-Нурали огоньки  уже  успели  проесть  в
ковре небольшие дыры; было серо от дыма.
     -  Могучий!  -  позвал  Нурали  и,  кашляя,  упал  рядом  с  шаманом.
Перевернул на спину, заглянул в лицо -  глаза  пусты  и  безжизненны,  как
бесплодные южные пустыни. Однако, дышит.
     Подхватив его подмышки,  Нурали,  часто  мигая  отчаянно  слезящимися
глазами и едва живой от удушья, поволок хозяина прочь из кибитки.
     Чистый степной воздух  показался  сладким,  словно  персик.  Стойбище
встревожено гудело, печенеги растаскивали деревянные повозки  подальше  от
пылающего жилища Саята могучего.
     Пламя сожрало кибитку шамана в несколько минут.


        МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР-УСИЛИТЕЛЬ ХА-27С
        ВНЕПЛАНОВЫЙ ЭКСПРЕСС-ОТЧЕТ
     Корреспондент Тарус/Т по каналу непрерывного сканирования вклинился в
ментальную цепь корреспондента Саят/С.  Использована  дробная  биочастота.
Всю энергию  активно  подпитанного  по  амплитуде  сигнала  корреспондента
Саят/С Тарус/Т дважды прогнал по цепям усиления, доведя до  мощности  16,5
бВт, и разрядил через себя за 0,002 мксек.
     Естественное  эхо  повысил  до  нормальной   (целой)   биочастоты   и
смикшировал  на  канал  непрерывного  сканирования,  подканалы  приема   и
управления  корреспондента  Саят/С  точно  в  фазу.  (погрешность  0,006%)
Результат: мощный управляющий сигнал корреспондента Саят/С дважды усилен и
использован в качестве ментального удара. Мощность в  1500  раз  превышает
смертельную для человека и в 7000 раз  для  крупных  млекопитающих.  Ввиду
использования  дробных  биочастот   захвата   корреспондент   Тарус/Т   не
пострадал. Эхо-сигнал сжег  приемные  и  управляющие  цепи  корреспондента
Саят/С. Уцелевшие ментальные  цепи  Саят/С  заблокировал  и  впал  в  кому
(предположительно на 3-4 местных суток, 50-65 ач).
     Примечание:  Излученный  передатчиком  сигнал   превысил   паспортную
номинальную  мощность