ход, при  котором  не перенапрягался материал взрывных
дюз, не было надобности накаливать корпус  и окружать его паровой оболочкой.
Время от времени глаза лейтенанта пробегали по созвездиям маленьких  зеленых
лампочек,  спокойно  горевших   на  щите  управления  и  на  круглой   стене
центрального поста,  успокоительно доносивших  о ровной, ничем не нарушаемой
работе всех механизмов и агрегатов подводного корабля.
     Лейтенант вдруг очнулся, протянул руку к телефонному щитку, и спокойное
лицо его  оживилось.  Он  нажал  кнопку  под номером двенадцать, и сейчас же
рядом  со  щитком  осветился  небольшой  матово-серебристый  экран.  На  нем
появилось изображение госпитального отсека, несколько коек, двух лежащих  на
них  фигур и зоолога в белом халате, рассматривающего на матовый свет  лампы
какую-то пробирку. Зоолог повернул голову  и вопросительно  вскинул глаза на
экран.
     --  Простите,  Лорд,--  тихо, почти  шепотом, произнес  лейтенант,-- не
терпится узнать, что поделывает Павлик. Зоолог кивнул головой.
     -- Спит,-- так же шепотом ответил он, подходя совсем близко к экрану  и
почти целиком  заполняя  его  своей  бородой. -- Спит, но  не очень  хорошо.
Должно  быть, нервы разгулялись:  вскрикивает, поднимается в полусне, что-то
бормочет и опять засыпает.
     -- Ну, ничего... -- начал было лейтенант, но не успел окончить.
     Снаружи  внезапно   донесся  глухой,  но  мощный  удар,  сопровождаемый
коротким грохотом, вырвавшимся из рупора гидрофона. Ни  лейтенант, ни зоолог
не  успели еще прийти в себя  от этой неожиданности, как  огромный подводный
корабль взметнулся носом кверху,  сейчас же нырнул  вниз, потом, не замедляя
хода,  под непрерывные грохочущие удары судорожно заметался, точно бросаемый
непонятной силой вверх, вниз, во все стороны.
     Зоолог  был  отброшен   от  экрана   на  ближайшую  койку.   Лейтенант,
инстинктивно  схватившись  рукой  за  ножку  привинченного   к  полу  стола,
удержался на  месте. Его глаза скользнули по большим круглым часам, висевшим
на стене:  было ровно восемнадцать часов. Машинально, не сознавая  еще,  что
произошло, он нажал пальцем свободной руки кнопку тревоги: "Внимание! Все по
местам!"
     В  мгновение  все  коридоры подлодки наполнились  топотом бегущих  ног,
потом сразу наступила тишина, прерываемая лишь частыми глухими ударами.
     Еще  держа палец на кнопке тревожной  сигнализации,  лейтенант  мельком
взглянул на круговой  экран  и застыл  в недоумении. В глубокой  перспективе
экрана, на  той  его  полосе,  куда  со  своих  дальних  дистанций  посылали
сообщения инфракрасные разведчики  корабля, с  необычайной быстротой неслась
навстречу  "Пионеру", клубясь  и  разрастаясь, огромная темная туча. Впереди
тучи,  словно  настигаемые   пожаром,  мчались  бесчисленные  массы  морских
животных. Ближайшие  к  подлодке рыбы также  стремительно  поворачивали  и в
общей панике устремлялись ей навстречу.
     -- Простите,  Лорд... сигналы...  --  торопливо  проговорил лейтенант и
выключил телефон и телевизор, оставив Зоолога в состоянии полного недоумения
и растерянности.
     Вслед за тем лейтенант повернул на щите управления навстречу друг другу
два штурвала; на одном из  них виднелась надпись: "Разведчик правого борта",
на другом -- "Разведчик левого борта".
     Туча сразу  закрыла  узкую верхнюю полосу па передней  части  экрана  и
нижнюю часть его купола.
     --  Черт возьми! Что же это значит?  Неужели  подводное  извержение? --
вполголоса  проговорил  лейтенант,  давая  подлодке  задний ход и  сейчас же
полностью останавливая работу дюз.
     В  центральную рубку  поспешно вошел  капитан  и  пошатнулся  от резкой
остановки движения корабля.
     -- В чем дело, товарищ лейтенант? -- спросил он еще в дверях.
     -- По донесениям приборов, товарищ  командир, впереди что-то непонятное
и,  во  всяком случае,  угрожающее. Поэтому я  остановил  подлодку  до ваших
распоряжений.
     Капитан  увидел  на  экране  быстро  надвигавшуюся тучу.  Глухие  удары
продолжали  доноситься снаружи, сопровождаемые  гулом из  рупора  гидрофона.
Корабль мотало на месте не переставая.
     -- Хорошо  сделали,--  одобрил  действия лейтенанта  капитан. --  Какое
расстояние  до источника звуков? Их  направление?  -- продолжал он отрывисто
спрашивать,  держась  за стол и внимательно рассматривая  клубящуюся мглу на
экране и несметные стада несущихся перед нею животных.
     -- Тридцать восемь миль! Прямо по носу!  --  быстро ответил  лейтенант,
взглянув на приборы у гидрофона.
     --  Вызовите  Арсена Давидовича сюда. Здесь очень много интересного для
него,-- сказал капитан и наклонился над картой;  он  провел на ней несколько
линий,  взглянул на  приборы и сделал короткий  подсчет.  --  Что такое?  --
выпрямился  он вдруг, и  лицо его сразу сделалось жестким, каменным. -- Ведь
это  значит, что звуки  несутся  с  нашей  стоянки.  С  нашей  глубоководной
станции!
     В  этот  момент в центральный  пост  торопливо вошли зоолог  и  старший
лейтенант Богров.
     Услышав последние слова капитана, они быстро оценили положение.
     --   Нет  никакого   сомнения,  товарищ   командир,--   сказал  старший
лейтенант,-- удары несутся из района нашей стоянки. Все это очень  похоже на
подводное  извержение   вулкана  с  тучей  поднятого  со  дна   ила,  пепла,
размельченного туфа...
     -- Да,  да... -- подтвердил лейтенант Кравцов. -- Это первое, что и мне
пришло в голову.
     Капитан с  сомнением  покачал головой и  задумался.  Зоолог  молча,  не
отрываясь, смотрел на экран.
     Первые отряды  обезумевших  обитателей  моря приближались к подлодке, в
двадцати километрах  от нее  встречаемые  уже  ультразвуковыми прожекторами,
которые пересылали их изображения на нижнюю полосу экрана.
     Впереди  всех,  поближе  к  поверхности,   стрелой   летели  острорылые
дельфины. Теперь  им  было не  до игры.  Лишь изредка  они  взмывали кверху,
делали прыжок  над  водой,  чтобы обновить  запас  воздуха в легких, и вновь
стремительно неслись  вперед. Следом за ними,  не  отставая,  мчались  такие
замечательные  пловцы, как  золотая  макрель,  бониты,  меч-рыбы, барракуды,
акулы, несколько крупных кальмаров. Вытянув в виде трубы все десять щупалец,
они  мчались задом  наперед, всасывая  своими  воронками и выбрасывая  затем
мощные  струи воды. Стадо кашалотов, голов в тридцать, разбрасывая головами,
словно таранами, окружавшую их мелочь, молотило ее  затем позади себя своими
мощными хвостами. За  этими хищниками  и властителями глубин,  на  некотором
расстоянии, сплоченно или врассыпную,  изо всех сил неслась остальная  масса
перепуганных животных, и грохот от каждого удара как будто придавал им новые
силы и  новую быстроту. Их последние ряды постепенно заволакивались грозовым
фронтом настигавшей их тучи.
     Проникшие уже далеко в глубины этой тучи разведчики посылали  оттуда на
экран  смутные очертания  множества  тел  погибших  животных, плывших  вверх
брюхами или  вертевшихся  во все стороны под действием неожиданно  возникших
здесь невидимых струй, течений и подводных волн.
     Капитан поднял наконец голову, приняв, по-видимому, какое-то решение.
     -- Нам во что бы то ни стало необходимо  узнать,  что там происходит,--
обратился  он ко всем находившимся в центральном  посту.  -- Источник звуков
остается на одном  и том же  месте. Мы должны, следовательно, приблизиться к
нему  по крайней  мере еще на десять километров -- на дистанцию,  с  которой
можно будет при достаточной безопасности для корабля воспользоваться помощью
наших  разведчиков...  Дайте  три  десятых  хода  вперед,  Юрий  Павлович,--
приказал он лейтенанту Кравцову.
     В непрекращающейся качке корабль тронулся с места и вскоре вошел в гущу
панически  мчавшихся  животных.  Еще через  несколько минут клубящаяся  мгла
заполнила весь круговой экран и его купол. Неисчислимыми массами проносились
на экране трупы  рыб, морских ежей, морских звезд, голотурий, офиур, морских
лилий, крабов,  рачков, медуз и сифонофор.  Среди  них в огромном количестве
попадались исковерканные, разорванные тела глубоководных горгоний  и морских
перьев,   пучки  водорослей,  сорванных  и   захваченных  необычайной  силой
приведенных в движение вод.
     "Пионер"  медленно,  под непрерывный гул  ударов пробирался среди этого
хаоса  смерти и разрушения. С  каждым километром мгла  становилась все более
густой,  все   более   непроницаемой  для  инфракрасных   приемников   обоих
разведчиков.  Когда разведчики находились  уже на расстоянии всего лишь двух
километров от  прежней стоянки  "Пионера", удары  внезапно прекратились. Все
притихли  на своих постах,  напряженно  прислушиваясь  и  выжидая, но тишина
продолжала  оставаться  невозмутимой.  С каждой уходящей  минутой все  более
светлели  лица  людей,  все  спокойнее  бились  их  сердца.  Тишину  нарушил
лейтенант Кравцов.
     -- Я насчитал сто сорок два  удара,-- сказал он,  обращаясь к капитану.
-- Первый последовал ровно в восемнадцать часов.
     -- Отлично,-- ответил ему капитан. -- Не забудьте занести это в журнал.
     Разведчики между тем все ближе подходили к прежней стоянке корабля.
     -- Опустите правобортовой разведчик поближе ко дну,-- приказал капитан.
-- Заставьте его хорошенько обследовать грунт.
     Лейтенант Кравцов поставил правый штурвал на новую позицию.
     Правая  верхняя  полоса экрана  начала все больше и  больше чернеть,  и
смутные  тени,  проходившие  на  ней, сделались  едва  различимыми.  Наконец
чернота настолько сгустилась, что все растворилось в ней и  слилось в слепом
однообразии.  Качка на  невидимых  подводных  волнах  между  тем  постепенно
стихала, и корабль спокойно шел, почти не выдавая себя.
     Лейтенант  не  снимал  теперь  рук  со  штурвала,  осторожно  направляя
разведчик то  в ту, то в другую сторону. Все внимательно смотрели  на экран,
стремясь уловить хотя бы  какую-нибудь слабую тень или  признак движения. Но
на  общем  черном фоне  экрана  не  выделялось ничего,  что мог бы  заметить
человеческий глаз. Ясно было, что инфракрасные разведчики в этой иловой мути
совершенно бесполезны.
     -- Поднять разведчик на  поверхность! -- отдал команду капитан. -- Идти
под ультразвуковыми прожекторами!
     --  Есть  поднять  разведчик  на  поверхность!  --  повторил  лейтенант
Кравцов, поворачивая и поднимая кверху левый штурвал.
     -- Шесть десятых хода вперед!
     --  Есть  шесть десятых  хода  вперед!  -- отчеканил  лейтенант,  нажав
последовательно  несколько клавишей на нижней  клавиатуре щита  управления и
переведя красный рычажок над дужкой на три деления.
     С  удвоенной скоростью "Пионер"  ринулся вперед. Через пятнадцать минут
ультразвуковые  лучи  прожектора проникли в  район  бывшей стоянки подлодки.
Нижняя полоса  экрана  получила  свой  обычный голубоватый цвет  --  правда,
несколько более густой.  По приказанию капитана скорость хода  подлодки была
вновь  уменьшена   до  трех   десятых,   и  прожекторы  принялись  тщательно
обследовать  дно  океана. На экране появился совершенно  незнакомый  пейзаж.
Там, где  раньше дно покрывали заросли  морских лилий,  горгоний, светящихся
морских   перьев,    глубоководных    кораллов,   среди    которых   ползали
кроваво-красные или  бледные  крабы  и раки, фиолетовые голотурии,  синие  и
красные морские звезды, хрупкие  офиуры,  раки-отшельники, увенчанные целыми
розетками из разноцветных актиний, там, где раньше неслышно кипела в темноте
молчаливая  своеобразная жизнь,--  расстилался теперь  однообразный  мертвый
покров из  ила, над которым поднимались порой небольшие бугры или  отдельные
полузасыпанные и обломанные кисти потухших морских перьев.
     Нахмурив  густые мохнатые  брови и зажав в кулаке бороду,  зоолог молча
смотрел на эту безрадостную и безжизненную пустыню.
     --  Если здесь было извержение вулкана,--  проговорил  он наконец,-- то
где же лава! Где  пемза и  пепел? Почему наружные  термометры не  показывают
повышения температуры воды? И, наконец, где кратер?
     -- Вот  кратер! И не один,  а  несколько! --  сказал старший лейтенант,
показывая  на темные, со смутными очертаниями пятна,  выступившие  вдали, на
экране.
     -- Смотрите, смотрите! Их здесь много! -- воскликнул лейтенант Кравцов.
     И  действительно,  по  мере  продвижения   корабля  вперед   на  экране
появлялось все больше и больше пятен.
     Приближаясь к переднему  плану, их очертания делались немного яснее; но
все же тучи не осевшего  еще  ила мешали работе ультразвуковых  прожекторов.
Однако было достаточно  отчетливо видно,  что  края  этих пятен представляли
почти ровную окружность и что к  центру  пятна чернота сгущалась,  как  бы в
глубокой воронке или колодце.
     Скоро  вся  передняя часть экрана была покрыта пятнами, проходившими по
экрану то густо, порой сливаясь и образуя огромные, с рваными, неправильными
краями котловины, то рассыпанно, словно горох, по глубокому полотну экрана.
     -- Как раз здесь  находился наш "Пионер",-- тихо сказал зоолог и, точно
вспомнив  что-то, быстро обернулся к капитану:  --  А Горелов так настойчиво
требовал,  чтобы  подлодка осталась на месте...  Какое счастье,  что  вы  не
послушали его!
     Никто не ответил ему.
     Капитан стоял у стола со сжатыми кулаками, подавшись вперед,  к экрану,
и  не  сводя  с  него  глаз.  Его  ноздри  раздувались, побелев от  скрытого
внутреннего  волнения.  Наконец он резко  и сухо стукнул костяшками сжатых в
кулак пальцев по  столу  и  повернулся  к  стоявшим позади  него  зоологу  и
лейтенантам.
     --  Вы говорите, вулкан? Извержение? -- спросил он громким, звенящим от
возбуждения  голосом. --  Здесь  происходила  бомбардировка!  Вы  понимаете?
Бомбили нашу подлодку, нашего "Пионера".
     И,  словно сразу  почувствовав  себя в  разгаре сражения, он  отрывисто
бросил лейтенанту Кравцову:
     -- Поднять оба  разведчика  над  поверхностью океана! Пять  под®емов  в
минуту! Высота под®емов -- десять метров! Следить за небосклоном!
     Пока лейтенант, едва успевая, быстро работал штурвалами  разведчиков  и
клавишами щита управления,  капитан повернулся к телефонному  щитку и  нажал
одну из его кнопок.
     На  засветившемся  экране  телевизора  появился  отсек  носовой  пушки.
Главный  акустик   Чижов  сидел  в   своем  кресле  бледный,  но  спокойный,
внимательно глядя на экран телевизора, где появилось изображение капитана.
     -- Изготовиться к бою! -- донесся до Чижова властный голос капитана. --
Цель -- металл,  органика, стекло. Самолеты или судно. Из водной  среды -- в
воздушную. Расстояние и угол -- по экрану. Ждать моих приказаний!
     В этот  момент купол экрана сразу просветлел, на нем  показалось чистое
голубое  небо  над  спокойным  океаном,  несколько  разрозненных облачков  в
зените,  лучезарное желтое пятно  солнца,  склоняющееся  к  западу,  далекий
круговой  горизонт и чуть повыше его, на  западе, три  крохотных крестика, а
под ними стелющаяся почти по самой линии горизонта волнистая дымная полоса.
     -- Неприятель на виду,-- послышался с экрана телевизора спокойный голос
Чижова:  --  три  самолета, и под ними, очевидно, их  база. Под данным углом
ультразвуковая пушка не возьмет цель. Необходимо приблизиться.
     Это  было  ясно  и  самому  капитану.  Однако  никаких  распоряжений  о
преследовании противника от него не последовало.  После минутного колебания,
в  течение которого поверхность океана скрылась и вновь появилась на экране,
он провел рукой по голове и произнес:
     --  Отставить  ультразвуковую  пушку!  Оба  лейтенанта  с   недоумением
смотрели на своего капитана.
     --  Товарищ командир!  --  произнес наконец старший  лейтенант  Богров,
видимо  с большим усилием стараясь придать  своему  голосу  возможно  больше
сдержанности.-- Нас  бомбили. Нас хотели уничтожить... Без всякого повода  с
нашей  стороны.  И  вы  оставите безнаказанным это  гнусное  нападение?  Нам
достаточно получаса, чтобы от этих бандитов осталась одна пыль!
     Капитан тепло улыбнулся:
     --  Я   вас  вполне  понимаю,  товарищи.  Я  полностью   разделяю  ваше
возмущение.  Но для нас важнее  всего  не  обнаруживать  ни себя, ни  нашего
оружия  до  решительного момента,  который, может быть, наступит,  когда  мы
придем  во  Владивосток. Если неприятель  думает, что  он уничтожил нас, тем
лучше: может быть, он успокоится и прекратит преследование. Наша задача, наш
долг перед Родиной состоит в том, чтобы довести  подлодку  в полной тайне, в
полной сохранности и  к назначенному сроку до Владивостока. Тайну, очевидно,
полностью соблюсти не удалось. Но каким образом наши точные координаты стали
известны неприятелю, совершенно непонятно.
     --  Я   знаю...  --  неожиданно  послышался  слабый  голос.  Все  резко
повернулись  к дверям и с изумлением увидели  тонкую фигурку Павлика в белой
длинной,  почти  до пят  рубашке. Опираясь  о дверную раму, Павлик  стоял  с
полуопущенными веками и  как будто сонно  смотрел  вперед, сквозь  капитана,
сквозь  стену центрального поста,  сквозь толщу  океанских вод --  куда-то в
непонятную, неизвестную даль.
     -- Я теперь понимаю,-- повторил  он тихо, как  будто  засыпая.-- Он мне
все  об®яснил.  Координаты  --  это... это... определяют положение  точки...
точки в пространстве... Это мне об®яснил...
     Он говорил  усталым,  затухающим голосом, опускаясь все  ниже, и когда,
почти  совсем уже соскользнув, падал на пол, грохот раскрывшейся рядом двери
заглушил его последние слова.  Из диспетчерской  главного  механика выскочил
Горелов и бросился к Павлику, громко крича:
     -- Павлик, голубчик! Как ты сюда попал?
     Он  подхватил  падающего  Павлика,  поднял  своими  сильными  руками и,
прижимая   к   груди,  понес  его,  погруженного   в  обморок,  мимо   своей
диспетчерской,  мимо диспетчерской главного  электрика,  через биологический
кабинет в госпитальный отсек.
     Следом  за ним поспешил зоолог, первым пришедший в себя  во  время этой
неожиданной сцены.
     В центральном посту несколько мгновений царило молчание.
     --  Напугал же он  меня  своим  появлением!  -- сказал  наконец старший
лейтенант Богров.
     -- Да... --  медленно проговорил капитан, продолжая  смотреть на дверь,
-- Но почему это вдруг понадобилось кому-то об®яснять ему про координаты?
     Он  обернулся к лейтенанту  Кравцову и деловым тоном продолжал отдавать
распоряжения:
     -- Отвести подлодку на пятьдесят километров от места ее бывшей стоянки.
На этом  расстоянии  крейсировать  в разных  направлениях,  не  останавливая
корабля.   Положение  тревоги  отменить.  Обоих  разведчиков   оставить   на
поверхности. Прыжки -- не чаще пяти в минуту, высота прыжков -- не выше трех
метров. При появлении  чего-нибудь  подозрительного  осторожно  следить  при
помощи разведчиков и вызвать меня. Имейте в виду, товарищи: мы должны теперь
быть непрерывно настороже! Нас ищут. За нами каким-то образом следит хитрый,
сильный и коварный враг. Ни на минуту мы не должны  забывать, что где-то нас
подстерегает этот  враг, где-то готовит нам западню.  Мы должны  быть теперь
особенно осторожны и ко всему готовы. Это необходимо передать всему  экипажу
подлодки, всем членам  научной экспедиции.  Через два  часа, если все  будет
спокойно,  я  отправлю  всех научных работников  и  часть  команды  собирать
уцелевшее после  бомбардировки имущество  экспедиции. По  окончании работ мы
пойдем дальше своим маршрутом.

     Конец первой части


         * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТАЙНЫ ОКЕАНА * 





        Глава I. ЭКСКУРСИЯ

     Если   посмотреть  на  карту  рельефа  дна  Атлантического  океана,  со
светло-голубой каймой мелководья  вдоль берегов трех континентов, с широкими
синими полосами больших  глубин и густо-синими  пятнами самых глубоких  мест
океана,--  сразу  бросается в глаза  длинная голубая  лента  средних глубин.
Держась середины океана и почти  в