Господин Ледди предлагает заявить послу, что он, Ледди, не получал от
Хемингуэя никаких сведений о коррупции в кубинском правительстве; что он
не  видит  необходимости  привлекать   сотрудников   Бюро   к   подобным
расследованиям, которые никоим образом не относятся к нашей юрисдикции И
предмет которых является внутренним делом Кубы, а если мы  будем  в  них
втянуты, нас выдворят с острова со всем имуществом.
   Также агент Ледди предлагает указать послу на чрезвычайную  опасность
ситуации,  в  которой  таким  информаторам,  как  Хемингуэй,   дозволено
беспрепятственно мутить воду и сеять беспорядок, который неизбежен, если
этой  ситуации  не  положить  конец.  Господин  Ледди  утверждает,  что,
невзирая на дружеские чувства посла к Хемингуэю и его очевидное  доверие
к нему, он, Ледди, способен  убедить  посла  в  необходимости  полностью
отказаться от услуг Хемингуэя в качестве информатора.
   Ледди предлагает обратить внимание посла на то, что Хемингуэй  далеко
не  ограничивается  ролью  информатора  и,  в  сущности,  учредил   свою
собственную разведывательную службу, неподконтрольную каким-либо внешним
организациям.

   КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
   ОТ ДИРЕКТОРА ФБР ЭДГАРА ГУВЕРА
   АГЕНТАМ ТАММУ И ЛЭДДУ.
   19 ДЕКАБРЯ 1942 ГОДА
   Касательно  использования  Эрнеста  Хемингуэя  послом  США  на  Кубе:
разумеется, я сознаю недопустимость  подобных  связей  и  отношений.  По
моему мнению, Хемингуэй никоим образом не пригоден к такой  работе.  Его
взгляды небезупречны, а трезвость суждений, если она остается такой  же,
как несколько лет назад, весьма сомнительна. Тем  не  менее  я  не  вижу
смысла предпринимать что-либо по этому поводу  и  не  считаю,  что  наши
агенты в Гаване должны  подталкивать  к  этому  посла.  Господин  Браден
несколько опрометчив, и я ничуть не сомневаюсь в том, что он  немедленно
сообщит Хемингуэю о возражениях со  стороны  ФБР.  Хемингуэй  не  питает
теплых чувств к Бюро и не преминет обрушиться на нас с диффамацией.  Как
вы помните, во время моего недавнего совещания с президентом он упомянул
о  послании  Хемингуэя,  переданном  ему  через  общего   друга   (Марту
Геллхорн), и о настойчивом  требовании  Хемингуэя  дотировать  кубинские
власти суммой в пятьсот тысяч долларов на нужды интернированных лиц.
   Я не вижу, каким образом обсуждаемый вопрос  может  затрагивать  наши
взаимоотношения   с   Кубой,   поскольку   мы   не   получаем   докладов
непосредственно от Хемингуэя и не ведем с ним дел напрямую. Все, что  он
передает послу, а посол, в свою очередь, нам, мы можем принимать, ничего
не опасаясь.

   КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
   ОТ АГЕНТА ФБР ЛЕДДИ (ГАВАНСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ)
   ДИРЕКТОРУ ФБР ЭДГАРУ ГУВЕРУ.
   21 АПРЕЛЯ 1943 ГОДА
   1 апреля 1943 года сотрудник посольства в частном  порядке  предложил
Хемингуэю распустить свою организацию и прекратить ее деятельность. Этот
шаг  был  предпринят  послом  Браденом  без  каких-либо  консультаций  с
представителями   Федерального    бюро    расследований.    Сейчас    мы
подготавливаем полный отчет  о  деятельности  Хемингуэя  и  организации,
которую он возглавлял, и в ближайшее время передадим ее в ФБР.

   КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
   ОТ АГЕНТА ФБР ЛЕДДИ
   ДИРЕКТОРУ ФБР ЭДГАРУ ГУВЕРУ.
   27 АПРЕЛЯ 1943 ГОДА
   Господин  Хемингуэй  был  связан  с  организациями  так   называемого
коммунистического фронта  и  оказывал  активную  поддержку  лоялистам  в
Испании. Мы не располагаем какими-либо сведениями о его непосредственной
принадлежности к коммунистической партии в  качестве  ее  члена,  однако
поступки  Хемингуэя  свидетельствуют  о  том,  что   он   придерживается
"либеральных"  взглядов  и,  вероятно,  склонен  одобрять   политические
воззрения  коммунистов.  По  некоторым  данным,  в  настоящее  время  он
выполняет совершенно  секретное  задание  Военно-морского  департамента,
который в этой связи оплачивает затраты на  содержание  яхты  Хемингуэя,
снабжает его оружием и навигационными  данными  для  плаваний  в  районе
Кубы. Бюро не производило расследований в  отношении  Хемингуэя,  однако
его  фамилия  упоминалась  в  связи  с  другими  операциями  ФБР   и   в
многочисленных сведениях  о  нем,  предоставленных  добровольно  многими
источниками.
   В конце 1944 года Геллхорн развелась с Хемингуэем.  Во  время  долгих
противолодочных походов Хемингуэя на протяжении всего 1943 и весны  1944
года она с перерывами жила в финке. В своем письме, направленном Марте в
Лондон, Хемингуэй жалуется, что в ее отсутствие ему одиноко  в  усадьбе,
словно в Чистилище. После ее возвращения их ссоры становились все  более
ожесточенными, а  примирения  -  менее  искренними.  Два  года  Геллхорн
пыталась заставить Хемингуэя прекратить "играть в войну"  и  отправиться
на настоящий фронт, чтобы вести оттуда репортажи, но ее супруг упрямо не
желал покинуть Кубу, свою яхту, друзей, кошек и финку "Вихия".
   Наконец, в марте 1944 года он сквитался  с  Геллхорн  за  язвительные
насмешки, причем таким образом, что она очень долго не могла забыть  или
простить это. Любой американский журнал был бы счастлив  видеть  Эрнеста
Хемингуэя своим корреспондентом.  Он  вызвался  писать  для  "Кольерса",
издания,  в  котором  работала   Геллхорн.   Поскольку   "Кольерс"   мог
организовать и оплатить поездку только одного журналиста за раз,  первым
в Европу отправился Хемингуэй. Геллхорн хотела лететь с ним  в  качестве
"вольного  художника",  но  Хемингуэй  солгал,   утверждая,   будто   бы
женщин-корреспондентов  не  пускают  в  районы  боевых  действий.   Лишь
впоследствии Геллхорн узнала, что на протяжении  всего  полета  рядом  с
Хемингуэем сидела актриса Гертруда Лоренс.
   Хемингуэй вылетел в Лондон  17  мая  1944  года.  Он  подшучивал  над
Лоренс, которая везла для своих друзей свежие яйца,  собираясь  устроить
завтрак с пирожными, как только они доберутся до  Англии.  Хемингуэй  во
всеуслышание объявил, что он до сих пор сердит на свою жену за  то,  что
та не попрощалась с кошками, покидая финку. Геллхорн отправилась в  путь
13 мая и была единственным  пассажиром  на  борту  судна,  перевозившего
динамит. На протяжении драматического двенадцатидневного плавания конвой
понес существенные потери.
   Друзья не очень удивились, когда прошел слух об их разрыве и разводе.
***

   Ингрид Бергман и Гарри Купер сыграли главные роли в экранизации книги
"По ком звонит колокол", премьера которой состоялась 10 июля 1943  года.
Фильм был великолепен, как и сама Бергман с короткими волосами -  однако
обозреватели  и  публика  критиковали  его  за  вялость   и   чрезмерную
затянутость. Гораздо большим успехом пользовался другой фильм, в котором
Бергман снялась, нетерпеливо дожидаясь известий о том, возьмут ли ее  на
роль в "По ком звонит колокол". Это была малобюджетная  лента  с  наспех
написанным сценарием и запутанным сюжетом. Она называется "Касабланка".

***

   Густаво Дюран действительно приехал  на  Кубу  и  возглавлял  "Хитрое
дело" вплоть до его ликвидации по взаимному  соглашению  в  апреле  1943
года, однако он и его жена часто ссорились с  Хемингуэем  и  Геллхорн  и
вскоре покинули флигель для гостей, поселившись в отеле "Амбос  Мундос".
К середине 1943 года Густаво Дюран перешел на службу  в  разведке  посла
Брадена, а его супруга блистала в высшем свете Гаваны.
   После  войны  Дюран  и  Браден  были  обвинены  в  принадлежности   к
коммунистическим кругам и предстали перед Комиссией по  антиамериканской
деятельности. "Настоящий красный - это Хемингуэй, - заявил Дюран Сенату.
- А я познакомился с Браденом в доме Хемингуэя".
   Спруилл Браден, сломленный обвинением в нелояльности после долгих лет
государственной  службы,  также   свидетельствовал   против   Хемингуэя,
утверждая, будто бы тот был  американским  коммунистом  на  Кубе.  Затем
Браден вылетел в Гавану просить прощения у писателя. "Он сказал, что ему
очень жаль и что он был вынужден солгать, чтобы сохранить должность. При
этом он всячески извинялся, и, похоже, искренне, - объяснял впоследствии
Хемингуэй доктору Сотолонго. - В общем, я его простил".
   Боб Джойс,  связник  Хемингуэя  в  посольстве,  вышел  в  отставку  и
поступил на службу в ОСС примерно через восемь месяцев после  меня.  Год
спустя я однажды видел Джойса в Европе, но в  тот  момент  мы  сидели  в
полутемном  салоне  самолета  "Дакота",  ожидая  ночной   выброски   над
Восточной  Европой,  наши  лица  были  вымазаны  жженой  пробкой,  и   я
сомневаюсь, что он узнал меня.

***

   Я больше никогда не встречался с Грегори и Патриком.
   Джиджи стал преуспевающим врачом, как и его дед. Патрик  охотился  на
крупную дичь в Африке, но по возвращении в  Штаты  приобрел  известность
как специалист по вопросам окружающей среды.
   Как ни странно, именно со старшим сыном Хемингуэя Джоном по  прозвищу
Бэмби, которого я так и не увидел на Кубе, мы повстречались в Гамбурге в
январе 1945 года.
   Джон Хемингуэй вступил в ОСС в июле 1944 года. Три месяца спустя  его
выбросили с парашютом  во  Франции,  у  Ле  Боске  Д'Орб,  в  пятидесяти
километрах к северу от Монпелира.
   Он должен был  учить  местных  партизан  искусству  проникновения  на
вражеские позиции. В  конце  октября  он  в  дневное  время  осуществлял
рекогносцировку в долине Рейна вместе с капитаном американской  армии  и
французским партизаном,  когда  их  атаковало  подразделение  альпийских
стрелков. Француз получил пулю в живот и погиб; Бэмби и капитан  Джастин
Грин  были  ранены.  Во  время  допроса  австрийский  офицер,   командир
стрелков, вспомнил, что он встречался с  Эрнестом,  Хедли  и  двухлетним
Бэмби в Шрунсе в 1925 году. Он прекратил допрос и  доставил  истекающего
кровью молодого человека в эльзасский госпиталь.
   Мою  группу  направили   в   лагерь   военнопленных   неподалеку   от
Хаммельбурга, чтобы помочь им  бежать.  Юному  Джону  Хемингуэю  удалось
вырваться той ночью на свободу, однако четверо суток  спустя  его  вновь
поймали и бросили в лагерь "Шталаг Люфт III"  у  Нюрнберга  в  Германии.
Хемингуэй считал сына без вести пропавшим  вплоть  до  его  освобождения
весной 1945 года. К этому времени Джон провел шесть месяцев  в  немецких
лагерях для военнопленных, в каждом  из  которых  кормили  хуже,  чем  в
предыдущем. В июне 1945 года он прилетел на Кубу и встретился  с  отцом,
братьями и очередной невестой Хемингуэя Мэри Уэлш.

***

   Лейтенант  Мальдонадо  вернулся  на  свою   должность   в   Кубинской
национальной полиции, но до конца жизни  ходил,  подволакивая  ногу.  За
несколько лет до того, как Хемингуэй навсегда покинул  Кубу,  Мальдонадо
патрулировал окрестности финки и, по слухам, убил Черного Пса, который в
то время был любимцем писателя. Говорили, что Мальдонадо насмерть  забил
собаку прикладом винтовки.
   В  последние  дни  правления  Батисты  Мальдонадо  прославился  своим
могуществом и жестокостью, разъезжая по провинциям на джипе  "Виллис"  и
расстреливая людей, подвернувшихся ему под руку. Однако Бешеный  жеребец
поставил не на ту  лошадку,  выбрал  не  того  диктатора.  Революционное
правительство арестовало его в 1959  году  и  отдало  под  суд  в  числе
последних приспешников  Батисты.  Все  были  уверены,  что  кровожадного
громилу повесят, однако на суде Мальдонадо непрерывно заливался слезами,
пока второй подсудимый, его помощник с рябым землистым лицом,  не  встал
со скамьи  и  не  сказал  ему:  "Эй,  приятель,  хватит  рыдать,  словно
какая-нибудь шлюха. Ты убивал людей, и я тоже".
   Помощника повесили, а Мальдонадо, вопреки всякой логике,  приговорили
к тридцати годам тюремного заключения.
   Местные жители  буквально  взбунтовались,  требуя  от  революционного
правительства осудить Бешеного жеребца на смерть.
   Однако на той неделе  Фидель  Кастро  объявил  о  прекращении  казней
офицеров Батисты, повинных в убийствах.
   В ту пору Хемингуэй жил на Кубе, и в ту неделю он сказал  кому-то  из
своих друзей: "Черт возьми, этот мерзавец помрет от старости, уж  поверь
мне. Ради блага города и страны следовало бы казнить  и  закопать  его".
Говорят, Хемингуэй вызвался лично расстрелять Мальдонадо.

***

   Уинстон Гест в последнее время исчез из  виду.  В  1961  году,  когда
погиб Хемингуэй, он был владельцем  "Гест  Аэровиас  де  Мехико",  самой
маленькой из трех международных авиакомпаний Мексики. В  то  десятилетие
мы активно пользовались ее услугами для  осуществления  тайных  операций
ЦРУ.
   После кубинской революции Синдбад-мореход, Хуан Дунабетия, не пожелал
перебраться в Штаты вместе с торговой морской компанией "Вард  Лайн",  в
которой служил. Он вернулся  в  Испанию,  стал  поставщиком  корабельной
провизии и некоторое время спустя умер.
   Грегорио Фуэнтес отпраздновал свой сотый день рождения на Кубе в 1977
году.

***

   В 60-х, когда я работал в Берлине, до меня дошли слухи о сорокалетней
советской женщине-разведчице,  завербованной  в  бывшей  шпионской  сети
нацистов, которой руководил Рейнхард Гелен. Во время  войны  организация
Гелена  была  самой  эффективной  и  успешной  разведывательной  службой
Германии.
   Слухи об этой женщине заинтересовали меня потому, что ее звали  Эльза
Хальдер и она была дальней  родственницей  Эрвина  Роммеля  и  ничем  не
напоминала арийку - темные  волосы  и  глаза,  смуглая  кожа,  -  однако
выросла  в  семье  немецкого  дипломата,  которая  на  протяжении   30-х
проживала в Испании. Но самым примечательным для меня оказалось то,  что
на Олимпийских играх  1936  года  она  завоевала  для  сборной  Германии
бронзовую медаль по плаванию на дальние дистанции.
   Я не пытался выяснить ее личность и  местопребывание  и  ни  разу  не
сталкивался с ней в своих операциях.

***

   Рейхсфюрер Гиммлер не отказался от своего стремления к полной  власти
в нацистских разведывательных кругах и в самом Третьем Рейхе.  У  нас  в
ОСС никто не сомневался, что Гиммлер не только хочет  быть  заместителем
Гитлера, но и стремится к тому, чтобы самому стать фюрером, когда придет
время. Эта уверенность подстегивала нас, заставляя усерднее относиться к
своей работе.
   Весь  1943  год  Гиммлер  и  его  коллеги  по  РСХА  искали   способы
дискредитировать адмирала Канариса и его Абвер.  В  январе  он  назначил
шефом  РСХА  Эрнста  Кальтенбруннера,  и  тот  первым   делом   поставил
полковника  Вальтера  Шелленберга  -  соавтора  Гиммлера  и  Гейдриха  в
разработке операции "Ворон" на Кубе - во главе АМТ IV.  Главной  задачей
Кальтенбруннера и Шелленберга было уничтожение Абвера.
   Такая возможность представилась им в январе 1944 года.
   В результате сложных махинаций СД агент Абвера в Стамбуле доктор Эрих
Вермехен сдался британцам. 10 февраля  британцы  действуя  по  указаниям
Уильяма Стефенсона и Яна Флеминга из М16, подтвердили факт предательства
Вермехена.
   Гитлер был взбешен. Два дня спустя он подписал  указ  об  упразднении
Абвера как самостоятельной разведывательной службы, подчинил его РСХА  и
предоставил Генриху Гиммлеру полный контроль над  зарубежной  разведкой.
Канариса немедленно сняли с поста, который он занимал в  течение  девяти
лет.
   После неудавшегося покушения на Гитлера  Шелленберг  лично  арестовал
Канариса, единственным преступлением которого было то,  что  он  знал  о
заговоре и не  сообщил  о  нем  фюреру.  Бывшего  руководителя  разведки
отвезли на мясоразделочную фабрику и несколько раз вздернули  к  потолку
на крюке, проволокой стянув ему руки за спиной. Казнь заговорщиков сняли
на пленку, и Гитлер целыми  вечерами  вновь  и  вновь  просматривал  эти
кадры.

***

   Теодор Шлегель вернулся в Бразилию летом 1942 года и  был  немедленно
арестован.   Дельгадо   и   Бекер   организовали    разоблачение    всех
южноамериканских агентов Абвера, которых вскоре сменили люди  из  СД.  В
октябре того же года Шлегель и шесть его  сподвижников  предстали  перед
судом  особого  бразильского  трибунала.  Шлегель   был   приговорен   к
четырнадцати годам тюрьмы.
   На следующий день после того, как Дельгадо убил на  Пойнт  Рома  двух
немецких  лазутчиков,  гауптштурмфюрер  Иоганн  Зигфрид  Бекер  бежал  в
Бразилию и еще два с половиной  года  оставался  на  свободе,  организуя
разведывательные сети СД  взамен  ликвидированных  абверовских,  хотя  в
общем и целом его деятельность приносила скорее  вред,  нежели  реальные
результаты. Бекера арестовали в апреле 1945 года за считанные недели  до
падения Третьего Рейха и самоубийства его фюрера.

***

   Дж.  Эдгар  Гувер  ушел  из  жизни  2  мая  1972  года   национальной
знаменитостью, хотя назвать его национальным героем было  бы  не  совсем
правильно.
   В тот год мне исполнилось шестьдесят, я руководил  отделением  ЦРУ  в
Калькутте - один из множества стареющих гражданских служащих,  мечтающих
о пенсии. Я не был в Штатах около тридцати лет.
   Весть о смерти Гувера я получил ночью по закрытой телефонной линии; я
сразу схватил трубку другого аппарата и позвонил своему старому другу  в
Лэнгли, штат Виргиния. Тот связался со своим человеком в ФБР, который, в
свою очередь, взялся доставить мое  письмо  новому  директору  Бюро,  Л.
Патрику Грею.  Это  письмо  было  передано  через  контору  генерального
прокурора, чтобы его не перехватили приспешники Гувера. На  письме  было
указано - "Лично в руки адресату".
   Грей прочел его 4 мая 1972 года.
   Письмо начиналось следующими словами: "Сразу после известия о  смерти
Гувера Клайд Толсон позвонил из  резиденции  директора  в  штаб-квартиру
ФБР, вероятно, Дж. Р. Мору.
   Толсон   распорядился   вынести   все   конфиденциальные   материалы,
содержавшиеся в кабинете Гувера. К 11 часам утра они были  перемещены  в
резиденцию  Толсона.  Находятся  ли  они  по-прежнему  там,  неизвестно.
Главное заключается в том, что Дж. П. Мор солгал вам,  утверждая,  будто
бы этих материалов не  существует.  Они  существуют.  Их  систематически
скрывают от вас..."
   Директор Л. Патрик Грей немедленно передал письмо в  лабораторию  ФБР
для экспертизы. В лаборатории выяснили лишь,  что  при  его  составлении
были использованы две пишущие машинки: конверт был напечатан на аппарате
"Смит Корона" шрифтом "элита",  а  текст  -  на  машинке  "IBM"  шрифтом
"пика". Ни на конверте, ни на бумаге с текстом  нет  водяных  знаков,  и
само письмо - копия, снятая прямым  электростатическим  способом,  а  не
методом с промежуточной обработкой, таким, как ксерокс.
   Грей потребовал объяснений от своего заместителя Мора, который  вновь
заверил его, что никаких  секретных  и  конфиденциальных  материалов  не
существует. Грей собственноручно написал Мору записку: "Я вам верю!"
   Мисс  Гэнди,  пятьдесят  четыре  года  состоявшая  личным  секретарем
Гувера, упаковала 164 папки в  картонные  ящики,  которые  сначала  были
доставлены в дом Клайда Толсона, а затем перевезены в подвал дома Гувера
на Тринадцатой улице.
   Оттуда они исчезли.
   Мой друг из Лэнгли вновь позвонил мне в Калькутту 21 июня 1972  года.
Его имя у всех на слуху. Он прославился тем, что выявлял информаторов  в
ЦРУ. Он ненавидел советских шпионов и почти в той же мере -  соглядатаев
из ФБР.
   В давние годы существования  ОСС  он  был  другом  Билла  Донована  и
работал со мной в специальном  отделе,  который  занимался  Британией  и
Израилем. Мы вместе обедали с Кимом Филби, прежде чем этот двойной агент
бежал в Москву. И мы поклялись  больше  никогда  не  допускать  подобную
оплошность.
   - Они у меня, - сообщил мой друг по закрытому телефонному каналу.
   - Все?
   - Все, - ответил мой друг. - Спрятаны в условленном месте.
   Несколько секунд  я  молчал.  После  долгих  лет  на  чужбине  я  мог
вернуться домой, если захочу.
   - Это очень интересные материалы, - сказал той ночью мой друг. - Если
мы их опубликуем, они полностью перевернут жизнь в Вашингтоне.
   - Они перевернут весь мир, - заметил я.
   - Надеюсь, мы скоро встретимся.
   - Да, - ответил я и аккуратно положил