-Английской системы и перешел на работу по системе
Иоанновского масонства. В результате состоявшегося примирения возникает
Петербургская Великая ложа, в состав которой вошли 18 лож.
       При значительной распространенности масонства и при участии в
русских ложах преимущественно лиц дворянского круга не будет неожиданным
встретить среди масонов многих офицеров армии и флота или гражданских
чиновников, вплоть до самых высших.
       "Всего чиновников первых восьми классов (помещенных в месяцеслове)
было в 1777 г. не более 6 тысяч, а в 1787 г. до 12 тысяч. Так как состав
чиновников почти совпадал с составом масонства и так как в конце 1770-х
годов масонов было свыше 2 тысяч, то можно с полным вероятием предположить,
что в ложах участвовало от трети до одной шестой части русского
чиновничества. Уменьшим вдвое эти дроби и возьмем вторую из них: все же
получится очень высокий процент, если сопоставить организацию даже половины
чиновничества и нестройную массу остальных лиц. Кроме того, за прямыми
участниками лож стояли, конечно, знакомые я близкие им лица." (24)
       Масонство проявляло себя особенно деятельным в столицах - Петербурге
и Москве.
       Князь Долгоруков, масон, уговаривал вступать в "масонию" своих
крепостных крестьян. Масонские убеждения не мешали князю Долгорукову
жестоко относиться к своим крепостным. В песне, написанной крепостным
художником Долгорукова, В. В. Подзоровым, говорится:

                           У того князя строгого,
                           Князя Николая Сергеевича Долгорукова,
                           Не видал я дней веселых,
                           А всегда я был в кручинушке.
                           Без вины он нас наказывал,
                           Он наказывал нас все палочьем,
                           А посля того под караул сажал,
                           Под караул сажал, на хлеб, на воду".

       "К концу 1770-х годов, - пишет Вернадский, - оставалось, вероятно,
немного дворянских фамилий, у которых бы не было в масонской ложе близкого
родственника".
       "Известное до сего времени число лож, может быть для разных моментов
екатерининского царствования определено следующими цифрами:
I.     средина 1770-х годов, примерно 1775 год: 13 лож первого Елагина
союза и 8
       рейхелевых лож.
II.   1777 год: 18 лож елагина-рейхелева союза.
III.  1780 год: 14 лож шведской системы.
IV.  1783-1786 года: 14 явных лож берлинской розенкрейцерской системы.
V.   1787-1790 года: до 22 лож второго Елагина союза и не менее 8 тайных
розенкрейцерских лож (теоретических собраний).
       Число членов каждой ложи сильно колебалось. Меньше всего их было в
розенкрейцерских тайных ложах не более девяти человек в каждом "собрании".
Все же Прозоровский в 1792 г. считал, что в одном московском масонстве было
до 800 человек.
       Принимая, в среднем, по 25 человек на ложу, получаем для сотни лож,
какую цифру, вероятно, можно было насчитать в годы масонского расцвета
(конец 1770-х начало 1780-х годов, не менее 2.500 человек".

              VIII. "НАКАЗ" ЕКАТЕРИНЫ II И СТРЕМЛЕНИЕ МАСОНОВ
                      ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕГО ДЛЯ СВОИХ ЦЕЛЕЙ

       В декабре 1766 года, воспламенившись идеями французских философов,
Екатерина решила построить государство по их рецептам. Она пишет свой
"Наказ" и издает указ о созыве законодательного собрания. "Наказ" носит
такой "прогрессивный" характер, что в ряде европейских государств его
запрещают печатать. Зато Вольтер и Дидро восхваляют Екатерину, как самую
просвещенную государыню, именуют ее "Северной Минервой".
       Для обсуждения "Наказа" были приглашены представители дворянства и
купечества. Не были приглашены только депутаты двух групп населения:
крестьянства и... духовенства.
       Начатая Петром I политика отстранения духовенства от участия в
политической жизни страны продолжалась. Духовенство имело только одного
представителя, который представлял не духовенство, как сословие, а Синод,
как государственное учреждение.
       Для представителя Синода тогдашний обер-прокурор Синода Мелиссино
составил "Наказ" в самоновейшем вкусе, с разными либеральными
предложениями: о сокращении постов, об ослаблении почитания св. мощей и
икон, о сокращении богослужения, об уничтожении содержания монахам, о
пристойнейшей одежде для духовенства, об уничтожении поминовения умерших,
об облегчении развода, дозволении браков свыше трех и пр.
       Но Синод отклонил проект своего обер-прокурора и составил другой
проект наказа.
       Вернадский в своей работе "Русское масонство в царствование
Екатерины II", утверждает, что бросающееся в глаза удивительное сходство
многих наказов - есть результат деятельности масонов.
       "Московский наказ, - указывает он, например, - оказал влияние на
Кашинский, Калужско-Медынский, Коломенский, Алексинский, Нижегородский,
Новоторжский, Дорогобужский, Тверской и наказ Шелонской пятины. Любимский
наказ сходен с Костромским и отчасти с Ярославским, и т. д. Едва ли не
масонское "братство" было виною такого сходства отдельных наказов.
Московский наказ дан был П. И. Панину, Костромской А. И. Бибикову,
Ярославский кн. М. М. Щербатову.
       В числе избранных дворянских депутатов очень многие были масонами.
Почти половина дворянских депутатов принадлежала по своему составу к высшим
гражданским или военным чинам; но как раз среди них особенно заметны
масоны. В депутаты попали П. И. Панин, А. П. Мельгунов, гр. Р. Л. Воронцов
(избранный по двум уездам), В. А. Всеволожский, Д. В. Волков, гр. Г. Г.
Орлов, гр. 3. Г. и И. Г. Чернышевы, И. Л. Голенищев-Кутузов, И. Л. Благим,
А. И. Бибиков, кн. М. М. Щербатов, гр. А. С. Строганов".
       Начавшаяся турецкая война сорвала эту попытку масонов оказать
влияние на работу законодательной комиссии.
       В "Заметках по русской истории XVIII века" Пушкин дает такой отзыв о
"Наказе" Екатерины и о комедии с его обсуждением:
       "Фарса наших депутатов, столь непристойно разыгранная, имела в
Европе свое действие: "Наказ" ее читали везде и на всех языках. Довольно
было, чтобы поставить ее наряду с Титами, Траянами; но перечитывая сей
лицемерный "наказ" нельзя воздержаться от праведного негодования.
Простительно было фернейскому философу превозносить добродетели Тартюфа в
юбке и в короне, он не знал, он не мог знать истины, но подлость русских
писателей для меня непонятна".

               IX. СВЯЩЕННЫМ СИНОДОМ УПРАВЛЯЮТ МАСОНЫ-АТЕИСТЫ

       Дело дошло до того, что с 1763 по 1774 год обер-прокурорами Синода
были масоны Чебышев и Мелиссино. И тот и другой, конечно, постарались
воспользоваться редкой возможностью.
       "По примеру западных политиков, сторонников Вольтера и других
французских философов, русские политические деятели, окружавшие
"Императрицу-философа" страшно боялись усиления духовной власти и
воображали Синод каким-то, по выражению кн. Щербатова, "корпусом
непрестанно борющимся для приобретения себе большей силы", который поэтому
надобно крепко держать в должных границах, для чего в нем и посажен
обер-прокурор. Замечательно, что в обер-прокуроры выбирались люди самых
новых понятий о религии и церкви, каковы были упомянутый выше Мелиссино и
Чебышев (1768-1774), открыто щеголявший атеизмом." (25)
       "Назначенный на пост обер-прокурора, бывший директор Московского
университета, деятельный масон, Иван Иванович Мелиссино предложил Синоду
выдвинуть реформу церковной жизни и составить доклад об ослаблении и
сокращении постов, которые, за тяжестью их, "редко кто прямо содержит", об
уничтожении суеверий, "касательно икон и мощей", о запрещении носить образа
по домам, о сокращении церковных служб, для "избежания в молитве языческого
многоглаголания", об отмене составленных в позднейшие времена стихир,
канонов, тропарей, о назначении вместе вечерей и всенощных кратких молений
с поучением народу, о прекращении содержания монахам, о дозволении выбирать
епископов из священников без пострижения в монашество и о разрешении
епископам проводить брачную жизнь, о разрешении духовенству носить и
"простейшее" платье, об отмене поминовения умерших, будто бы дающего
простым людям лишний повод к вере в мытарства, а попам к вымогательству, о
дозволении браков свыше трех, о запрещении причащать младенцев до 10 лет,
пока не научится вере." (26)
       Сменивший масона Мелиссино на посту обер-прокурора святейшего Синода
масон Л. Л. Чебышев открыто проповедовал безбожие.
       В мемуарах Д. Фонвизина "Чистосердечное призвание в делах моих и
помышлениях" мы встречаем следующий разговор Фонвизина с Н. Тепловым. Н.
Теплов сказал Фонвизину:
       "На сих днях случилось мне быть у одного приятеля, где видел гвардии
двух унтер-офицеров. Они имели между собой большое прение: один утверждал,
другой отрицал бытие Божие. Отрицающий кричал: "Нечего пустяки молоть; а
Бога нет". Я вступил и спросил его: "Да кто тебе сказал, что Бога нет?"
       "Петр Петрович Чебышев вчера на Гостином дворе", - отвечал он.
       "Нашел место!", - сказал я.
       Фонвизин с удивлением заметил:
       "Странно мне кажется, что Чебышев на старости лет вздумал на
Гостином дворе проповедовать безбожие".
       На это Теплов возразил: "О, так я вижу, вы его не знаете".
       Когда прочитавши, по совету Теплова книгу С. Кларка "Доказательства
бытия Божия и истины христианской веры" Фонвизин решил ее перевести, Н.
Теплов сказал ему:
       "Намерение Ваше похвально, но вы не знаете с какими неприятностями
сопряжено исполнение оного".
       Теплов объяснил Фонвизину, что безбожник Чебышев, служивший
обер-прокурором святейшего Синода будет чинить ему всяческие препятствия.
       "Не подражайте Чебышеву, - сказал бывшему после него обер-прокурором
Яковлеву епископ Ярославский Павел, - мы проклинаем его." (27)

                     X. ПУГАЧЕВЩИНА И ЕЕ ИДЕЙНЫЙ СМЫСЛ

       Лев Тихомиров писал в "Монархической Государственности", что полное
бесправие крестьян, с первого момента и до последнего, сознавалось народом,
как явление временное, обусловленное потребностями государства.
       Власть дворянства была создана царем и могла держаться только царем.
Это был явный и очевидный факт. Мужик, погруженный в бесправие, говорил о
себе: "Душа Божья, тело царское, а спина барская". Мужик служил барину
потому, что барин служил царю. Правда, манифест о вольности дворянства,
уничтожив обязательную службу дворян, тем самым логически требовал
уничтожения также и крепостного права. Эта логика вещей не осталась чужда
Пугачевщине, которая была заявлением нравственной незаконности крепостного
права после манифеста 1762 г.
       Никогда крестьяне не теряли уверенности, что царь есть также и их
царь, общий, всенародный, а не дворянский.
       Уродливая страница русской истории, начавшаяся после смерти Петра I,
частые дворцовые перевороты, замена понятной народу крепостной зависимости
крепостным правом, принявшем при "Великой Екатерине" чрезвычайно грубый
характер, была расценена народными массами как проявление произвола со
стороны дворянства. Крестьяне никак не могли поверить, что порабощение их
одобрено носителями царской власти. Крестьянство свое порабощение объясняло
тем, что дворяне обманули царей и цариц, правивших после и обманным путем
завладели ими.
       "Расцвет дворянских привилегий, - указывает Платонов, - в XVIII веке
необходимо соединяется с расцветом крепостного права. Поэтому время
Екатерины II было тем историческим моментом, когда крепостное право
достигло полного и наибольшего своего развития".
       Прославленная Вольтером и Дидро, как свободолюбивейшая из монархов
своего времени, Екатерина распространила крепостное право на весь, ранее
свободный юг России - Малороссию и Свободную Украину. Свыше миллиона
свободных крестьян были розданы "Северной Минервой" любовникам и
представителям высших кругов. Сын казака Разумовский получил в награду...
100000 крестьян. Потемкин в конце жизни имел 200000 крестьян. Потомок
известного авантюриста и казнокрада Меньшикова - 100000 крестьян.
       При Екатерине II крепостные крестьяне потеряли последние остатки
своей личной свободы и превратились в "крещенную собственность". Последняя
точка была поставлена, когда "Северная Минерва" запретила крестьянам
жаловаться представителям государства на противозаконные действия своих
помещиков.
       Разглагольствуя о просвещении, Екатерина II на практике всячески
старалась задержать просвещение крепостного крестьянства. Екатерина,
например, писала губернатору Москвы: "Я не устраиваю школ, но для Европы
надо сохранять в общественном мнении наше отношение (к народному
просвещению. - Б. Б.). В тот день, когда наши крестьяне пожелают учиться,
ни Вы, ни я не останемся на своем посту". Это написано той же рукой,
которая писала про мужественного борца за права Православной Церкви,
Ростовского Митрополита Арсения, что она приказывает именовать его Андреем
Вралем, что он "ничего как превеликий плут и лицемер".
       Созывала комиссию по обсуждению ее "Наказа", наполненного самой
либеральной фразеологией и в тот же год издала указ о запрещении крестьянам
жаловаться на противозаконные действия своих помещиков. Если Елизавета дала
помещикам право ссылать крестьян в Сибирь без суда, то Екатерина разрешила
помещикам отправлять крестьян за "предерзостные поступки, прямо на
каторгу".
       Отношение крестьянства к усилению крепостного, права в эпоху
Екатерины ярко показывает написанный каким-то из крепостных "Плач холопов".

                           О, горе нам, холопам, за господами жить!
                           И не знаем, как их свирепству служить!
                           Пройди всю подселенную, нет такого житья
                    мерзкова!
                           Разве нам просить на помощь Александра Невскова.

       В "Плаче холопов "отмечается бессмысленность существования
крепостного права после освобождения дворян от обязательной службы
государству.
       Царю послужити ни один не хочет,
       В свою ныне пользу законы переменяют:
       Холопей в депутаты затем не выбирают.
       Народ считает, что если освободили помещиков, то должны быть
освобождены и крестьяне. Во многих местах начинаются восстания крепостных
крестьян. С 1762 по 1772 г. в России было до сорока крупных восстаний
крестьян.
       Пугачев поднял крестьян на восстание, распространяя ходивший в
народе слух, что Петр III был убит своей женой немкой и дворянами за то,
что он хотел дать также вольность и крепостным.
       Главный лозунг Пугачева: "свобода православной веры". Пугачев в
своих манифестах обещал, что в его царстве все будут "держать старую веру,
будет запрещено брить бороду и носить немецкое платье".
       "Нынешние церкви", гласила молва, "будут сломаны, будут построены
семиглавые, будут креститься не трехперстным, а двуперстным сложением".
       Иргизский старец Филарет благословил Пугачева на царство и взял
слово, что он сделает его Патриархом. В манифестах Пугачев жаловал всех
двуперстным крестом.
       Пугачевщина это ответ народа на чуждую ему форму западноевропейского
рабства, сменившую прежнюю мягкую форму крепостной зависимости. Пугачевщина
это ответ народа на манифест вольности дворянству, освобождавшего
дворянство от всяких обязанностей Государству, но оставлявшего крестьян в
полной зависимости от дворян.
       "Свобода веры и легитимный монархический принцип - главные мотивы
этого подлинного народного движения. Половина империи была объята духом
мятежа и восстания и широкие народные массы не давали другого имени
Пугачеву, как Петр III. Замученный Петр Феодорович как бы вышел из могилы
своим мстителем и заставил трепетать дворянство, которое даже в Москве
ждало Пугачева и считало себя обреченным.
       Пугачевщина - стихийное антимасонское движение за веру и закон, за
элементарную человеческую справедливость, которую цинично попирали
вельможные "братья вольные каменщики." (28)
       Устрашенное убийствами священников, оставшихся верными присяге
данной Екатерине, и в то же время, частично сочувствуя идеям,
провозглашенным Пугачевым (слухами о восстановлении патриаршества и
возврата к допетровским порядкам), духовенство стало переходить на сторону
восставшего крестьянства.
       "В то же время, - пишет автор "Руководства по русской церковной
истории" П. Знаменский, - особенно часты стали и примеры отступничества
духовенства от верности престолу. Св. Синод издал указ, объявлявший
всякого, поползнувшего верности, священнослужителя, лишенным сана с самого
момента измены; но когда открылось все множество поползнувших, когда стало
известно, что в Саранске, Нижнем Ломове, Пензе самозванца торжественно
встречало все городское духовенство, что в селениях подобные встречи были
повсюду, св. Синод сам должен был смягчить строгость своей меры, ограничив
ее действие только такими священнослужителями, которые приставали к
мятежникам по убеждению и, дозволив служение всем, которые сделались
изменниками единственно из страха. Все таки и после этого из духовного
звания пришлось исключить 129 человек, в том числе двух архимандритов".
       Мощный размах восстания Пугачева объясняется тем, что народ поверил
ему, что он спасшийся православный царь, который вернет Русь на путь
предков.

                      XI. ПОИСКИ "ИСТИННОГО МАСОНСТВА"

        "Отрицательное отношение значительной части масонов к Екатерине и
симпатии к Павлу Петровичу, - указывает Вернадский, - выясняются вполне
определенно в конце 1770-х годов. 3 сентября 1776 г., при соединении
Елагина с Рейхелем, великим поместным мастером сделан был гр. Н. И. Панин.
Не прошло двух месяцев после того, как и внучатый племянник Панина и
близкий друг Павла кн. А. В. Куракин был отправлен в любимую Паниным Швецию
составлять истинную масонскую партию".
       "Елагин целый год думал примкнуть ему к новой системе или нет,
составил даже примерный список своих масонов применительно к новой системе,
но в конце концов отказался. Тогда шведскую систему окончательно захватили
в свои руки приверженцы и друзья цесаревича: кн. Г. П. Гагарин, кн. А. В.
Куракин, кн. Н. В. Репнин, О. А. Поздеев (перед тем служивший при гр. П. И.
Панине); сам Н. И. Панин не выступал на первый план".
       В Швеции находился центр Иоанновского или Символического масонства.
Поэтому масонам приходилось поддерживать связи с главой шведских масонов
герцогом Зюдерманландским. Екатерина II со временем стала относиться к этим
связям с большим неодобрением. В 1779 году полицмейстер С.-Петербурга
Лопухин получил приказание посетить ложи Иоанновского масонства с целью
"узнания и донесения" Ее Величеству о переписке с герцогом
Зюдерманландским". В конце 1779 года герцог Зюдерманландский объявил Швецию
девятою масонскою провинцией "Строгого наблюдения". В состав этой провинции
он включил и русские ложи Иоанновского масонства.
       "Шведское масонство вызвало острые опасения Екатерины. Об этом
свидетельствует и комедия Императрицы, первая из целой серии, направленной
против масонства "Тайна противонелепого общества", появившаяся в 1780 г.
Одновременно с литературными мерами Екатерина приняла и административные. В
Национальной Ложе два раза был петербургский полицмейстер П. В. Лопухин."
(29)
       Узнав о включении русских лож Иоанновского масонства в девятую
Шведскую провинцию, Екатерина распорядилась Елагину закрыть ложи братьев
Гагариных, работавших по этой системе.
       Братья Гагарины тогда уезжают в Москву, учреждают там новые ложи,
которые тайно опять ведут свою работу по шведско-прусской системе.
       Ввиду усиления надзора за деятельностью масонских лож в Петербурге,
центром русского масонства становится Москва.
       Период с 1781 года по 1792 год характерен стремлением русских
масонов добиться права работать в более высоких степенях. Отсюда возникает
стремление к Розенкрейцерству.
       А. В. Семека в своем исследовании "Русское мас