ходилось подделывать. Но  сходство
между ними было глубже половых различий. Чиви было - сколько? восемь лет?  -
когда она отправилась в это путешествие. Она почти половину детства  прожила
во тьме далеких звезд, одна среди Вахт поддержки флота. А сейчас ее  бросило
в абсолютно чуждую культуру. И она выжила и встречала каждую новую трудность
лицом к лицу. И побеждала.
   Мысли Фама были далеко. Он уже не слышал говор собутыльников. Он даже  не
смотрел на Чиви Лин Лизолет. Он вспоминал времена более  тысячи  лет  назад,
все триста лет своей активной жизни.
   Канберра. Фаму тринадцать, и он - младший  сын  Трама  Нювена,  Короля  и
Повелителя всех Северных Земель. Он  вырос  среди  мечей,  яда  и  интриг  в
каменном замке у холодного-холодного моря. Нет сомнения, что он был бы  убит
- или стал бы королем всего, - если бы жизнь шла дальше средневековым путем.
Но все изменилось, когда ему исполнилось тринадцать. Мир, где об  аэропланах
и радио сохранились только легенды, встретился с межзвездными торговцами - с
Кенг Хо. Фам на всю жизнь запомнил выжженные плеши от их катеров на  Великом
Болоте  к  югу  от  замка.  За  один  год   феодальная   политика   Канберры
перевернулась вверх дном.
   Кенг Хо вложила в рейс на Канберру  ресурсы  трех  кораблей.  Она  сильно
просчиталась, полагая, что к моменту прибытия туземцы достигнут  куда  более
высокого уровня технологии. Оказалось, что все государство Трама Нювена не в
силах их снабдить. Два корабля остались на планете. Юный Фам Нювен улетел на
третьем - сумасшедшая сделка с заложником, в которой  его  отец  думал,  что
обдурил звездный народ.
   Последний день Фама на Канберре был туманным и холодным.  Поход  от  стен
замка к болоту занял почти  все  утро.  Тогда  ему  впервые  было  позволено
увидеть вблизи огромные корабли пришельцев, и маленький  Фам  Нювен  был  на
гребне радости. Наверное, никогда  не  было  в  жизни  Фама  Нювена  другого
момента, когда он столь многое  понял  неправильно.  Выступавшие  из  тумана
огромные корабли были всего лишь посадочными катерами.  Высокий  и  странный
капитан, приветствовавший отца Фама, оказался старшим помощником. За  ним  в
трех шагах, как полагается подчиненному, шла молодая женщина, и лицо ее  еле
скрывало  неловкость.  Наложница?  Горничная?  Как  выяснилось,  это  и  был
капитан.
   Отец Фама, король, подал знак рукой. Наставник  мальчика  и  его  суровые
слуги провели его через болото, к звездным людям. Руки на его плечах держали
крепко, но Фам этого не замечал. Он только смотрел, и  его  глаза  поглощали
"звездолеты", пытаясь проследить уходящие вдаль закругления  -  металл,  что
ли? Он видел такое совершенство на миниатюре в одной старой драгоценности  -
но здесь мечта стала явью.
   Может  быть,  его  подняли  бы  на  борт  раньше,  чем  он  догадался   о
предательстве, если бы не Синди.  Синди  Дуканж,  младшая  дочь  двоюродного
брата Трама. Ее семья была достаточно значительна, чтобы жить при дворе,  но
недостаточно значительна, чтобы с нею считались. Синди  было  пятнадцать,  и
она была самой странной и дикой личностью, которую  знал  Фам  за  всю  свою
жизнь, настолько странной, что он даже не мог сказать, кто она  ему  -  хотя
хватило бы слова "друг".
   И вдруг она оказалась здесь, возникнув между ним и звездным народом.
   - Нет! Так нечестно! Это плохо! Не дел...
   Она взметнула руки, будто пытаясь их остановить. Со стороны  Фам  услышал
женский крик - это мать Синди орала на свою дочь.
   Дурацкий, бесполезный, безнадежный жест. Группа Фама  даже  не  замедлила
шаг. Дубинка наставника описала длинную дугу и ударила Синди по  ногам.  Она
рухнула.
   Фам повернулся броситься к ней, но тяжелые руки  подняли  его  в  воздух,
схватив за руки и  за  ноги.  Он  последний  раз  увидел  Синди,  пытающуюся
подняться из грязи, все еще глядящую в его сторону, не видящую бегущих к ней
стражников. Он никогда не  узнал,  во  что  обошлась  попытка  его  защитить
единственному человеку, который попробовал это сделать. Через сотни  лет  он
вернулся на Канберру, достаточно богатый, чтобы купить всю планету даже в ее
новом, цивилизованном состоянии. Он обшарил старые библиотеки,  разрозненные
цифровые записи тех людей  Кенг  Хо,  что  остались  здесь.  О  последствиях
поступка Синди он не нашел ни слова, и ничего определенного не удалось найти
в записях рождений в семье Синди после ее времени. Она, и ее поступок, и его
цена для нее - все это в глазах времени просто не имело значения.
   Фама схватили и быстро  понесли  вперед.  Мелькнули  братья  и  сестры  -
молодые мужчины и женщины с жесткими холодными лицами.  Сегодня  устраняется
одна, очень малая, угроза. Слуги остановились  перед  отцом  Фама,  королем.
Старик - на самом деле ему было сорок лет - посмотрел на  него  сверху  вниз
коротким взглядом. Трам всегда был  далекой  силой  природы,  неуловимой  за
рядами наставников, конкурирующих наследников и придворных.  Губы  его  были
стянуты  в  ниточку.  На  миг  в  тяжелых  глазах  мелькнуло  что-то   вроде
сочувствия. Он коснулся щеки Фама.
   - Будь сильным, мальчик. Ты носишь мое имя. Трам повернулся, обменялся со
звездным человеком несколькими словами пиджина. И Фам  был  передан  в  руки
чужих.
   Как Чиви Лин Лизолет, Фам Нювен был брошен в великую тьму. Как  Чиви,  он
был там чужим.
   Эти первые годы он помнил лучше, чем всю прочую свою жизнь. Без сомнения,
экипаж  собирался  сунуть  его  в  гибернатор  и  выгрузить  при  первой  же
остановке. А что толку в пацане, который думает, что мир один, да к тому  же
и плоский, и который всю жизнь учился только махать мечом?
   У  Фама  Нювена  были  иные  планы.  Гробы   анабиоза   пугали   его   до
умопомрачения. Не успела "Реприза" сойти с орбиты у Канберры, как  маленький
Фам исчез из назначенной ему каюты. Для своего возраста он всегда был мал, и
теперь он понимал, что есть и дистанционное  наблюдение.  Он  задал  команде
"Репризы" работы на четыре дня, пока, его нашли. В  конце  концов,  конечно,
Фам Нювен эту игру  проиграл  -  и  какой-то  очень  сердитый  член  экипажа
приволок его к капитану корабля.
   К этому времени он уже знал, кто эта  "служанка",  которую  он  видел  на
болоте. И даже  зная,  невозможно  было  в  это  поверить.  Слабая  женщина,
командующая звездным кораблем и командой в тысячу человек (хотя вскоре почти
все они были вне Вахты, в анабиозе). Хм-м. Может быть, она  была  наложницей
владельца, а потом отравила его и теперь правит сама. Вполне  правдоподобный
сценарий, но тогда она крайне  опасна.  На  самом  деле  Сура  была  младшим
капитаном, лидером фракции, которая голосовала против того, чтобы оставаться
у  Канберры.  Оставшиеся  назвали  их  "осторожными  трусами".  Теперь   они
направлялись домой, к неизбежному банкротству.
   Фам помнил выражение ее лица, когда его в конце концов поймали и  привели
к ней на мостик. Она хмуро поглядела на маленького принца, мальчика, все еще
одетого в бархат канберрской знати.
   - Вы задержали начало Вахт, молодой человек. Фам еле-еле  мог  понять  ее
язык. Мальчик подавил страх и одиночество и ответил ей прямым взглядом.
   - Мадам! Я ваш заложник, но не ваш раб и не ваша жертва.
   - Черт, что это он несет? - Сура Винж оглянулась на своих лейтенантов.  -
Послушай сынок, это перелет на шестьдесят лет. Нам придется тебя уложить.
   Это замечание прошло через языковой барьер, но звучало  очень  похоже  на
то, как говорит начальник конюшни, приказывая обезглавить лошадь.
   - Нет! Вы не положите меня в гроб!
   Кто-то из офицеров обратился к капитану Винж. Очевидно,  с  чем-то  вроде
"Мало ли что ему не нравится, мэм".
   Фам напрягся для бессмысленной борьбы. Но Сура только поглядела  на  него
секунду, потом велела всем выйти. Несколько килосекунд они  вдвоем  говорили
на пиджине. Фам знал интриги и стратегию двора, но здесь все это казалось ни
к чему. Они еще не кончили разговор, а мальчик уже неутешно плакал,  и  Сура
обнимала его за плечи.
   - Это будут годы, - говорила она. - Ты это понимаешь?
   - Д... Да.
   - Ты прилетишь стариком, если не дашь нам уложить  тебя  в  холодный  сон
Последние слова были неудачными.
   - Нет, нет и нет! Сначала убейте меня! Фам Нювен был  недоступен  логике.
Сура секунду помолчала. Через много лет она рассказала  Фаму,  как  это  все
было с ее точки зрения.
   - Конечно, я могла тебя сунуть в морозильник. Это было бы благоразумно  и
этично - и избавило бы меня от моря проблем.  Никогда  не  пойму,  за  каким
чертом комитет флота Денга заставил меня тебя принять. Они  были  мелочны  и
злы, но это уже было слишком.
   И вот сидишь ты, мальчишка, которого продал собственный отец. И черт меня
побери, если я обойдусь с тобой так же мерзко, как этот комитет. Кроме того,
если весь полет ты проведешь на льду, на Намчене ты  будешь  тем  же  нулем,
беспомощным в технической цивилизации.  Так  почему  не  оставить  тебя  вне
анабиоза и не попытаться чему-нибудь научить? Я думала,  ты  скоро  поймешь,
как долго тянутся годы на корабле от звезды до звезды. Через  несколько  лет
гробы анабиоза не будут тебя так пугать.
   Это   оказалось   непросто.   Системы   безопасности   корабля   пришлось
перепрограммировать  с  учетом  присутствия   на   борту   безответственного
человека. Никаких Межвахтий без экипажа. Но  программирование  закончили,  и
несколько добровольцев вызвались продлить свое время вне анабиоза.
   "Реприза"  вышла  на  крейсерскую  скорость  0,3  световой  и  поплыла  в
бесконечную глубину.
   И все время вселенной оказалось  в  распоряжении  Фама  Нювена.  Люди  из
команды - Сура в первые несколько Вахт - взялись его добросовестно  обучать.
Сначала до него ничего не доходило.., но время тянулось долго.  Он  научился
говорить на языке Суры. Узнал общие основы Кенг Хо.
   - Мы ведем межзвездную торговлю, - говорила Сура. Они  сидели  вдвоем  на
мостике корабля. Окна показывали символическую карту пяти  звездных  систем,
где действовала Кенг Хо.
   - Кенг Хо - империя, - сказал мальчик, глядя на звезды и пытаясь сравнить
эти территории с королевством отца. Сура засмеялась.
   - Нет, не империя. Ни одно правительство не может править через  световые
годы. Да и вообще правительства чаще всего держатся несколько  сот  лет,  не
больше. Политики приходят и уходят, а торговля идет вечно.
   Маленький Фам Нювен нахмурился. Даже теперь  слова  Суры  иногда  звучали
полной чушью.
   - Нет. Это должна быть империя.
   Сура не стала спорить. Через несколько дней она ушла с  Вахты,  умерла  в
одном из этих странных холодных гробов.
   Фам чуть ли не молил ее не убивать себя, и еще мегасекунды после этого он
горевал от боли, которую раньше себе не представлял. Потянулись дни с новыми
незнакомцами, бесконечные дни молчания. В конце концов  он  научился  читать
по-низски.
   А через два года Сура вернулась из мертвых. Мальчик все  еще  отказывался
уходить с Вахты, но с этой минуты он шел навстречу всему, чему его, пытались
научить. Он узнал, что здесь заключена сила, которая не  снилась  ни  одному
ноблю Канберры, и понял, что может стать хозяином этой силы. За два года  он
узнал столько, сколько узнает сын  цивилизации  за  пять.  Он  разбирался  в
математике, он умел использовать интерфейсы  программ  Кенг  Хо  верхнего  и
второго уровня.
   Сура выглядела почти так же, как перед холодным  сном,  только  почему-то
казалась теперь моложе. Однажды он поймал на себе ее пристальный взгляд.
   - В чем дело? - спросил Фам. Сура усмехнулась.
   - Никогда не видела ребенка  в  долгом  полете.  Тебе  теперь  сколько  -
пятнадцать канберрских лет? Брет говорит, что ты многое выучил.
   - Да. Я хочу вступить в Кенг Хо.
   -  Гм!  -  Она  улыбнулась,  но  не  покровительственной  симпатизирующей
улыбкой, какую Фам у нее помнил. Ей было в самом  деле  приятно,  и  она  не
отнеслась к его словам с недоверием. -  Тебе  чертову  уйму  вещей  придется
выучить.
   - У меня на это чертова уйма времени.
   На этот раз Сура Винж оставалась на Вахте полных четыре года. Брет Тринли
остался еще на год после своей собственной Вахты. Они втроем облазили каждый
доступный кубометр "Репризы": лазарет и гробы, палубу управления,  топливные
резервуары. "Реприза" сожгла почти два миллиона тонн водорода,  чтобы  выйти
на крейсерскую скорость. Фактически она теперь была большой и  почти  пустой
оболочкой.
   - И без серьезной поддержки на  месте  назначения  этот  корабль  никогда
больше не сможет летать.
   - Можно заправиться где угодно, даже если у места назначения будут только
газовые гиганты. Даже я могу составить для этого программы.
   - Ага, и так мы поступили у Канберры.  Но  без  капитального  ремонта  мы
далеки не уйдем и не сможем сделать  рывок,  когда  туда  прибудем.  -  Сура
остановилась, выругавшись вполголоса. - Кретины  проклятые.  Зачем  они  там
остались?
   Сура  разрывалась  между  презрением  к   капитанам,   которые   остались
завоевывать Канберру, и собственным чувством вины за то, что она их бросила.
   Молчание нарушил Брет Тринли:
   - Не надо так  переживать  за  них.  Они  ловят  крупный  шанс,  но  если
выиграют, у нас будут новые Клиенты, которых мы ожидали там увидеть.
   - Знаю. А нам гарантировано прибытие к Намчену с голой задницей.  Спорить
могу, что мы потеряем "Репризу". - Она встряхнулась, будто пытаясь  сбросить
тревоги, которые, кажется, грызли ее неотступно. - Ладно, а пока что мы  тут
создаем еще одного обученного космонавта. - Она  ткнула  пальцем  в  Фама  с
деланно-сердитым взглядом. - Брет,  какие  специальности  нам  нужны  больше
всего?
   Тринли пожал плечами.
   - Ты имеешь в виду,  какие  нам  дадут  самый  большой  доход?  Очевидно,
программист-археолог.
   Вопрос был в том, может ли дикое дитя вроде Фама  Нювена  стать  таковым?
Сейчас мальчик умел использовать почти любые стандартные интерфейсы. Он  уже
представлял себе,  как  будет  программистом,  может  быть,  даже  капитаном
корабля. С  помощью  стандартных  интерфейсов  он  может  управлять  полетом
"Репризы", выходить на планетарные орбиты, поддерживать гробы анабиоза...
   - А что чуть не так, и ты покойник, покойник, покойник! -  Так  закончила
Сура перечень доблестей Фама. - Мальчик, тебе  придется  понять  одну  вещь.
Здесь цивилизованные дети  тоже  часто  ошибаются.  Компьютеры  и  программы
существуют с самого начала цивилизации, еще раньше космических  полетов.  Но
они  умеют  лишь  то,  что  умеют.  Они  не  смогут   придумать   выход   из
непредвиденных  затруднений  или  вообще  сделать  что-нибудь  по-настоящему
творческое.
   - Ну, я знаю, что это неправда. Я же играл в  игры  с  машинами.  Если  я
ставлю высокий уровень, то никогда не выигрываю.
   -  Потому  что  компьютеры  просто  делают  простые  вещи  очень  быстро.
Потому-то они играют такую важную роль. Они содержат программы многих  тысяч
лет и почти все их могут выполнять. В  каком-то  смысле  они  помнят  каждый
прием, который когда-либо придумало человечество.
   - И всю чушь, - фыркнул Брет Тринли. Сура пожала плечами:
   - Конечно, и ее. Подумай вот о чем: сколько у нас экипажа -  когда  мы  в
системе и все на ногах?
   - Тысяча двадцать три, - ответил Фам. Он давно  уже  знал  все  параметры
"Репризы" и этого рейса.
   - Хорошо. Теперь представь себе, что ты за много  световых  лет  от  всех
цивилизаций...
   - Чего там представлять, это чистая правда, - перебил Тринли.
   - ..и что-то портится. Чтобы построить звездолет, нужно тысяч этак десять
людских специальностей, и это  на  капитальной  промышленной  базе.  Экипажу
корабля никак невозможно знать все, что нужно для анализа звездных спектров,
создания вакцины против одичавших штаммов в бактериальной,  понимания  любой
болезни дефицита обмена, с которой мы можем встретиться.
   - Именно! - воскликнул Фам. -  Вот  для  чего  у  нас  есть  программы  и
компьютеры.
   - Вот  почему  нам  без  них  не  выжить.  За  тысячи  лет  память  машин
заполнилась программами, которые  могут  пригодиться.  Но,  как  только  что
сказал Врет, многие из этих программ - вранье,  многие  содержат  ошибки,  и
только программы верхнего уровня точно подходят под наши потребности. -  Она
остановилась и посмотрела на Фама многозначительно. - И нужен умный и  очень
образованный человек, чтобы смотреть, что из них доступно, чтобы выбирать  и
модифицировать нужные программы и правильно интерпретировать результаты.
   Фам минуту помолчал, вспоминая времена, когда машины делали не то, что он
на самом деле от них хотел. И не  всегда  это  была  вина  Фама.  Программы,
которые пытались переводить с канберрского на низский, оказались мусором.
   - Значит.., вы хотите, чтобы я научился программировать несколько лучше.
   Сура улыбнулась, а Брет еле подавил хихиканье.
   - Мы будем довольны, если  ты  станешь  хорошим  программистом,  а  потом
научишься использовать то, что уже есть.
   Фам Нювен несколько лет провел, обучаясь программировать  и  исследовать.
Программирование восходило к началу времен. Как та навозная куча  за  замком
отца.  Когда  ее  промыло  ручьем  на  десять  метров  вглубь,  обнаружились
искореженные корпуса машин - летающих машин, как говорили крестьяне, еще  от
тех великих дней колонизации Канберры. Но та навозная  куча  была  чистой  и
свежей по сравнению с тем, что  лежало  в  локальной  сети  "Репризы".  Были
программы, написанные пять  тысяч  лет  назад,  когда  человечество  еще  не
покинуло Землю. И самое чудесное (самое ужасное, как говорила Сура) было то,
что, в отличие от бесполезных обломков прошлого Канберры, эти программы  все
еще работали! И через миллион миллионов запутанных нитей наследования многие
из старейших программ все еще выполнялись во внутренностях системы Кенг  Хо.
Например, методы  слежения  за  временем  у  торговцев.  Поправки  вносились
неимоверно сложно - но на самом  дне  лежала  крошечная  программа,  которая
гоняла счетчик. Секунду за секундой  отсчитывала  система  Кенг  Хо  с  того
момента,  как  нога  человека  ступила  на  Луну  Старой  Земли.   Но   если
приглядеться еще пристальнее.., начальный  момент  был  миллионов  на  сотню
секунд позже; момент "ноль" одной из первых компьютерных операционных систем
Человечества.
   Значит, под всеми интерфейсами верхнего уровня  лежат  уровни  поддержки,
слой на слое. Какая-то часть этих программ была создана для совершенно  иных
ситуаций. То и дело несоответствие рождало фатальные инциденты. Вопреки всей
романтике космических полетов, чаще  всего  катастрофы  вызывались  древними
забытыми программами, которым удавалось взять реванш.
   - Надо все это переписать, - сказал Фам.
   - Это уже сделали, - ответила Сура, не поднимая глаз. Она готовилась уйти
с Вахты и последние четыре дня пыталась выловить  проблему,  обнаруженную  в
автоматике анабиоза.
   - Это пытались сделать, - поправил ее Брет, стоя у  морозильников.  -  Но
объем кода только во флотских системах верхнего  уровня  неимоверен.  Посади
тебя и еще  тысячу  человек  его  воспроизвести,  и  вы  проработаете  целое
столетие. - Тринли зловеще улыбнулся. - И  знаешь  что?  Даже  если  вы  это
сделаете, к концу у вас будут  свои  несовпадения.  И  все  равно  не  будет
совместимости со всеми приложениями, которые нам то и дело бывают нужны.
   Сура на минуту оставила отладку программ.
   - Знаешь, как все это называется? "Зрелая среда программирования".  Когда
аппаратура работает уже на своем конечном пределе, а программисты пишут  код
уже много столетий, доходишь до точки, когда  осмысленного  кода  становится
больше, чем кто-нибудь может прочесть. Тогда лучшее, что ты можешь  сделать,
- разобраться в общей структуре уровней и понять,  как  искать  экзотические
средства, которые могут оказаться удобны - как в ситуации,  которая  у  меня
здесь сложилась. - Она ткнула рукой в  диаграмму  зависимости,  над  которой
работала. - У нас нехватка охлаждающей