аяние, напрягая каждую клеточку своего мозга,
чтобы оживить воспоминания.
   - По-моему, - неуверенно проронил я,  -  я  смогу  управлять  животными
точно так же, как и рептилии Сетха.
   - Нет, Орион, - подошла ко мне Аня. - Такого дара Золотой не  мог  тебе
дать. Даже он не знает, как это осуществить.
   - Я глубоко заглянул в  сознание  Аримана,  и  неоднократно.  Я  жил  у
неандертальцев. По-моему, я смогу.
   - Ах, если бы так!
   - Давай попробую. На нашем малыше.
   Мы сидели  на  песке,  скрестив  ноги  по-турецки.  Аня  взяла  сонного
динозаврика к себе на колени. Он тотчас же  свернулся  клубочком,  прикрыв
мордочку хвостом, и закрыл глаза.
   Я тоже.
   Я проник в простенький мозг маленького ящера, который все-таки  был  не
настолько  примитивен,  чтобы  не  обладать   инстинктом   самосохранения.
Вечерняя прохлада заставила его прильнуть к теплому  телу  Ани  и  уснуть,
чтобы набраться сил для грядущего дня. Я ничего не увидел,  но  зато  меня
омывала целая гамма обонятельных ощущений: теплый  мускусный  аромат  тела
Ани, терпкий дух нагретой солнцем озерной воды, летучие запахи  листьев  и
коры. В моем сознании промелькнуло удивление, что в ночном воздухе не веет
благоуханием цветов, но я тут же сообразил, что  настоящие  цветы  еще  не
появились на Земле.
   Открыв глаза динозаврика, я увидел его мир - пасмурный и  расплывчатый,
неясный от одолевавшей  детеныша  усталости  и  потребности  в  сне.  Меня
охватило ошеломляющее нежелание вставать и покидать материнское тепло Ани,
но я неуверенно встал на все четыре ножки  и  соскользнул  с  ее  коленей.
Трусцой подбежав к тихонько плескавшей о берег  воде,  я  понюхал  ее,  не
обнаружил опасности и забрел в озеро. Когда мои копытца едва доставали  до
илистого дна, я повернулся и радостно  поспешил  вернуться  к  материнским
коленям.
   - Она же насквозь мокрая! - со смехом возмутилась Аня.
   - И вдобавок крепко спит.
   Мы долго  сидели  лицом  друг  к  другу.  Маленький  динозавр  тихонько
посапывал у моей подруги на коленях.
   - Ты был прав, - наконец прошептала она. - Ты можешь ею управлять.
   - Это младенец. Управлять взрослой тварью будет куда труднее.
   - Но тебе это по силам! Я знала, что тебе это по силам.
   - Ты тоже была права, - отозвался я. - Наша малышка - самочка.
   - Я же знала!
   Поглядев в сторону темной стены леса, я  послал  свое  сознание  сквозь
гущу деревьев и исполинских папоротников, раскачивавшихся и шелестевших на
ночном ветру. Тираннозавры были там, и причем несколько штук.  Они  спали,
хотя и некрепко. Пожалуй, мы сумеем  проскользнуть  мимо  них.  Во  всяком
случае, попытаться стоит.
   - А их хозяева с  ними?  -  поинтересовалась  Аня,  когда  я  предложил
попробовать уйти.
   - Я не ощутил присутствие рептилий Сетха, но это не значит, что их  там
нет.
   Мы подождали еще, пока я не ощутил, что тираннозавры уснули покрепче. В
лесу стрекотали сверчки, тоненький серпик месяца поднимался  все  выше,  а
зловещая багровая звезда неотступно следовала за ним.
   - Когда пойдем? - осведомилась Аня, рассеянно поглаживая динозаврика.
   Я неторопливо встал.
   - Скоро. Минут через...
   Все тот же жуткий трубный рев эхом прокатился  в  ночи.  Обернувшись  к
озеру,  я  увидел  длинную  змеиную  шею  грандиозного  динозавра,  черным
силуэтом вознесшуюся на фоне звезд и прозрачной  туманной  дымки,  которая
некогда станет созвездием Ориона. Издалека сквозь  мрак  донесся  ответный
рев.
   С озера тянуло прохладным ветерком. Он прояснил  мое  сознание,  словно
разогнал окутывавший меня туман.
   Я помог Ане встать. Динозаврик у нее на руках почти не шелохнулся.
   - Как по-твоему, - спросил  я,  -  Сетх  может  воздействовать  на  мое
сознание, как его слуги управляют динозаврами?
   - В крепости он зондировал твое сознание, - откликнулась Аня.
   - Не оттого ли я чувствовал себя таким... - я помялся, мне не  хотелось
произносить этого вслух, - таким подавленным?
   Она мрачно кивнула.
   - Он пользуется отчаянием, как оружием, чтобы  подточить  твои  силы  и
довести тебя до крайности.
   Вот теперь все стало на свои места.
   - И как только ты это осознала, то нейтрализовала его воздействие.
   - Нет, Орион, это ты его нейтрализовал, - откликнулась Аня. - Ты сам.
   Разве? Наверно, она сказала это исключительно по доброте. И все же  мне
было любопытно,  насколько  большую  роль  сыграла  она  в  моем  душевном
исцелении.
   Затем, пожав плечами, я отмел этот вопрос. Совершенно не важно, кто это
сделал. Я снова чувствовал себя сильным, тоскливое отчаяние оставило меня.
   - Тираннозавры крепко спят, - сообщил я. - Мы сможем проскользнуть мимо
них, если проявим осторожность.
   Но едва я положил руку Ане на плечо, как воды озера  бурно  вскипели  и
запенились. Обернувшись, я  предполагал  обнаружить  очередного  исполина,
вздумавшего поплескаться в воде.
   Но вместо этого увидел, как вдали воды озера расступились, будто  давая
дорогу темной, мощной и грандиозной массе; даже  самые  большие  динозавры
казались по сравнению с ней букашками.
   Какое-то сооружение  неуклонно  поднималось  из  глубин  озера.  Струи,
ручьи,  реки  воды  стекали  с  башен  и   зубчатых   стен,   вздымавшихся
бесчисленными ярусами, настолько широкими и  мощными,  что  они  заслоняли
собой небо. Между балконами стройных  минаретов  были  перекинуты  длинные
подвесные мостики. В окнах вспыхнули крохотные багровые огоньки, а оно все
вздымалось и вздымалось  из  глубин  ярус  за  ярусом  -  циклопическое  и
устрашающее.
   Мы с Аней, онемев от изумления,  смотрели  на  грандиозное  сооружение,
исторгаемое глубинами озера, будто дворец морского божества -  гротескный,
но прекрасный, ужасный, но величественный. По воде озера разбежались волны
высотой по колено, разбились у  наших  ног  и  покатились  обратно,  будто
спешили собраться у подножия грандиозного безмолвного замка тьмы.
   Одна башня, выше всех прочих, указывала прямо в ночное небо, а над ней,
будто маяк, пламенела зависшая в зените багровая звезда.
   - Какими же мы были дураками! -  послышался  из  мрака  шепот  Ани.  Ее
широко раскрытые глаза пламенели. - Мы думали, что база Сетха находится  в
неолите, у Нила. Но там лишь один из его лагерей!
   - А здесь его штаб, - подхватил я, уловив ее мысль.  -  Здесь,  в  этой
эре. А он сам внутри своей циклопической крепости дожидается нас.



        "19"

   О бегстве нечего было и  думать.  Сетх  затаился  в  своей  устрашающей
огромной  твердыне.  Там  же  находился  и  ядерный  колодец,  достигавший
расплавленного сердца Земли, чтобы снабжать  Сетха  энергией,  необходимой
для осуществления его планов. Нам тоже нужна эта  энергия,  чтобы  сделать
хоть что-нибудь, даже просто сбежать из эпохи динозавров.
   Но я думал не о бегстве.  Мне  хотелось  встретиться  с  Сетхом  вновь,
выследить его и убить, как он хотел выследить и убить  нас.  Он  поработил
моих собратьев людей, он пытал любимую мной женщину, отнял у меня  волю  к
борьбе, волю к жизни. Теперь  в  моей  груди  полыхало  страстное  желание
сомкнуть пальцы на его чешуйчатой глотке  и  выдавить  из  него  жизнь  по
капле.
   Я снова стал Орионом Охотником - сильным и неустрашимым.
   А ехидный внутренний голос вопрошал меня об источнике  столь  внезапной
отваги. Неужели Аня управляет мной? Или я просто действую в соответствии с
впечатанной   в   мое   сознание   программой?   Золотой   бог   частенько
разглагольствовал передо мной, утверждая, что дал  мне  и  моим  сородичам
инстинкты  кровожадности  и  мстительности.  Действительно,   человечество
тысячелетиями страдало из-за этих стремлений. Мы созданы ради убийства,  и
благородный фасад  цивилизации,  который  мы  возвели,  лишь  лакированная
маска, под которой бушуют кровожадные страсти.
   "И что же с того? - с вызовом ответил я сам себе. - Несмотря ни на что,
люди выжили и вытерпели всех богов, свалившихся на  их  головы.  Теперь  я
должен предстать перед воплощением дьявола,  и  человеческие  инстинкты  -
единственная моя защита. Мне  снова  предстоит  пустить  в  ход  искусство
охотника - изобретательность, силу, умение действовать исподволь и, прежде
всего, терпение".
   - Надо пробраться внутрь, - проговорила  Аня,  по-прежнему  не  отрывая
взгляда широко распахнутых глаз от замка Сетха.
   Я кивком выразил согласие.
   - Однако сначала надо выяснить, что затеял Сетх.
   А это означает, что мы должны скрываться и наблюдать, не  попадаясь  на
глаза прислужникам нашего врага. Аня признала  такую  стратегию  разумной,
хоть ей это было и не по вкусу. Она предпочла бы взять  крепость  штурмом.
Вдвоем. Понимая,  что  это  пустые  фантазии,  она  согласилась  дождаться
подходящего часа - хоть и весьма неохотно.
   Забрав у нее  динозаврика,  я  двинулся  в  лес,  держась  подальше  от
тираннозавров, спавших на изрядном расстоянии  друг  от  друга.  Маленькая
динозавриха казалась тяжелее, чем прежде, - то  ли  я  устал,  то  ли  она
быстро набирала вес.
   Стараясь не издавать ни звука, мы пробирались сквозь  плотные  заросли.
Наша подопечная не просыпалась, как и затаившиеся поблизости тираннозавры.
   - Твоя детка создаст нам массу проблем,  -  раздвигая  свободной  рукой
ветви кустов и листья папоротников, шепнул я пробиравшейся следом Ане.
   - Вовсе нет, - откликнулась она. - Если ты научишь меня  ею  управлять,
она может стать нашей разведчицей. Разве может быть в этом мире что-нибудь
более естественное, чем бегающий по кустам маленький динозавр?
   Я не  мог  не  признать,  что  она  хотя  бы  отчасти  права.  Впрочем,
сомнительно,  что  утконосые  динозавры  ходят  поодиночке.  Они  животные
стадные, как и многие другие травоядные, которых спасает многочисленность.
   Остановились мы рядом с толстой поваленной пальмой, упавшей  на  валун,
доходивший  мне  до  подбородка.  По  другую  сторону  ее   ствола   росли
непроходимые кусты, а здесь плотной  стеной  стоял  тростник.  При  помощи
копий мы выкопали в песке продолговатую яму - такую, чтобы  вытянуться  во
весь рост. Сверху нас прикрывало толстое бревно, сбоку  валун,  а  заросли
скрывали от чужих взглядов, так что в  нашем  укрытии  оказалось  довольно
уютно. Сквозь пучки тростника и вайи  папоротников  можно  было  незаметно
следить за озером и берегом.
   - Пока мы здесь, об огне придется забыть, - заявил я.
   - Будем есть сырую рыбу, а заодно попробуем  ягоды  и  плоды  с  других
кустов, - улыбнулась Аня.
   Так мы начали многонедельную слежку за озерным замком. Каждое  утро  он
погружался на дно  -  все  циклопическое  сооружение  медленно  уходило  в
бурлившие воды, будто боялось лучей восходившего  солнца.  А  каждую  ночь
замок поднимался снова - темный и мокрый, будто ушедший в раздумья злобный
великан.
   Пока замок находился  под  водой,  мы  охотились  и  занимались  рыбной
ловлей, избегая тираннозавров, бродивших по здешнему лесу  и  по  открытой
равнине за его опушкой. Правду сказать, они вроде бы нас и не искали - как
раз напротив. Они не обращали на нас внимания.
   Я  начал  обучать  Аню  управлять   динозавриком,   быстро   переросшим
младенческий возраст. Моя подруга назвала свою питомицу Юноной, а когда  я
поинтересовался почему, она лишь загадочно рассмеялась.
   - Это шутка, Орион, которую могут оценить лишь творцы.
   Я знал, что творцы  иногда  принимают  имена  античных  богов.  Золотой
называл себя то  Ормуздом,  то  Аполлоном,  то  Яхве.  Ане  в  свое  время
поклонялись и ахейцы, и троянцы, знавшие ее под  именем  Афины.  Очевидно,
среди творцов есть и  Юнона,  так  что  Ане  показалось  забавным  назвать
неповоротливую, толстозадую динозавриху ее именем.
   Лишь много дней спустя я начал замечать, что крепость Сетха поднимается
из воды с каждой ночью чуточку позже, но каждое утро задерживается на пару
минут дольше. Поначалу я был озадачен,  но  меня  больше  интересовал  сам
поднимавшийся и опускавшийся замок, чем время его всплытий и погружений. А
в  предрассветных  сумерках  гораздо  отчетливее  стало  видно,  что   там
происходит и как.
   Всякий раз, когда сооружение появлялось из воды, из ворот в его  стене,
будто змеиный язык, выдвигался длинный узкий трап, опускавшийся  на  берег
недалеко от нашего укрытия.  Из  ворот  неизменно  появлялись  прислужники
Сетха, такие же красношкурые и обнаженные, как и в каменном  веке.  Пройдя
по трапу, они спускались на песчаный берег и направлялись в лес.
   Там их уже поджидали тираннозавры, собранные к озеру неведомой силой. В
темноте ночи или сером предрассветном сумраке  рептилии  отбирали  десяток
чудовищных ящеров и направлялись прочь от озера.
   Мы почти сразу поняли, что каждый ящер Сетха  способен  управлять  лишь
одним тираннозавром. Каждая  группа  рептилий  собирала  стаю  хищников  и
уводила их исполнять какую-то миссию. Много дней спустя они  возвращались.
Рептилии уходили в замок, а тираннозавры неизменно отправлялись в болота -
видимо, естественную среду их обитания.
   - Они созывают кровожадных  чудовищ  сюда,  а  затем  используют  их  с
какой-то целью, - подытожила Аня наши наблюдения как-то раз поутру,  когда
воды озера снова сомкнулись над замком.
   Мы возвращались с  берега  в  свое  укрытие,  неся  в  руках  копья,  а
динозавриха, уже достававшая мне до пояса, пыхтела и похрюкивала позади. У
меня через плечо была перекинута связка из трех рыбин - наш завтрак.
   - Использовать тираннозавров можно лишь с одной  целью,  -  заметил  я,
припомнив кровавую бойню,  которую  они  учинили  в  гнездовьях  утконосых
динозавров. - Но это лишено всякого смысла.
   Аня полностью разделяла мое мнение и мою точку зрения.
   Ну по крайней мере я выяснил, почему замок с каждым днем появляется все
позже. Он всплывал лишь тогда, когда багровая звезда была почти в  зените.
И погружался,  когда  она  склонялась  к  горизонту.  Я  поделился  своими
наблюдениями со своей подругой, но она поглядела на меня с сомнением.
   - А ты уверен?
   - Свет звезды настолько силен, что она скоро будет видна и в полдень, -
отвечал я. - Тогда замок начнет всплывать при свете дня, это определенно.
   - Значит, Сетх вовсе не пытается ни от  кого  спрятаться,  -  задумчиво
произнесла Аня.
   - А от кого ему тут прятаться? От нас?
   - Тогда почему же замок погружается в воду? Почему не оставить  его  на
виду?
   - Не знаю, - признался я. - Но есть более существенный  вопрос:  почему
он всплывает, лишь когда видна кровавая звезда?
   Аня так и разинула рот, замерев, где стояла, среди густой листвы  возле
нашего гнездышка. Потом, обернувшись, посмотрела.  Багряная  звезда  почти
коснулась горизонта, по глади озера пролегла  мерцавшая  багровая  дорожка
бликов, нацеленная в нас, будто клинок стилета.
   Понаблюдав еще две ночи, мы убедились, что замок поднимается  из  воды,
когда чужая звезда находится почти в  зените.  Теперь  он  задерживался  и
после рассвета, но погружался, как только звезда склонялась к горизонту.
   - Ты прав, - сказала Аня. - Он связан с этой звездой.
   - Но почему? - хотел я знать.
   - Должно быть, Сетх родом с планеты, вращающейся вокруг этой звезды,  -
догадалась моя любимая. - Наверно, там его родина.
   Второй существенный для нас  вопрос  -  зачем  нужны  смешанные  группы
рептилий Сетха и тираннозавров - можно было разрешить, лишь последовав  за
одной из них и проследив за их действиями. Я никак не мог решить, стоит ли
нам отправляться за стаей тираннозавров вдвоем или  мне  следует  пойти  в
одиночку, а Аню оставить у озера для наблюдения за замком.
   Она всей душой стремилась пойти со мной, и в конце концов я согласился,
что так будет лучше. Мне было страшно оставить ее одну, потому  что  тогда
мы никак не смогли бы связаться друг с другом и,  если  бы  один  попал  в
беду, второй даже не узнал бы об этом.
   Итак, одним прекрасным жарким утром мы взяли копья в руки и направились
вслед за группой из девяти рептилий, шагавших на  солидном  расстоянии  от
девяти исполинских монстров.  Мы  позволили  им  скрыться  за  горизонтом,
прежде чем покинули сень леса. Бояться, что они ускользнут  от  нас,  было
совершенно излишне - даже близорукий ребенок не  проглядел  бы  чудовищных
следов тираннозавров, глубоко отпечатывавшихся в мягкой глине.
   Мы шли по следу три дня. Почти все время лил дождь - холодный ливень  с
пасмурных небес. Тяжелые черные тучи низко нависали над землей - казалось,
их можно достать рукой.  Землю  покрывала  скользкая  слякоть;  мир  будто
съежился, скрывшись за дождевой пеленой. Ветер продувал насквозь.
   Маленькую Юнону скверная погода ничуть не огорчала.  Пощипав  зелени  с
кустов, прибитых непогодой к самой земле, она невозмутимо  трусила  следом
за нами, волоча за собой толстый приплюснутый  хвост.  Она  быстро  росла,
превращаясь  в  крупного  динозавра  с  навечно  отпечатавшейся  на  морде
дурацкой ухмылкой, кривившей мощный костяной клюв.
   Из-за грозы наше продвижение замедлилось; мы едва тащились по скользкой
земле и остановились вовсе, когда следы затерялись в темноте. На ночлег мы
устроились на мокром каменном пригорке, который возвышался на  пару  футов
над морем грязи, окружавшем  нас.  Едва  жаркие  лучи  рассветного  солнца
обожгли  землю,  как  она  буквально  изошла  паром,   словно   торопилась
избавиться от пропитавшей ее влаги. Судя  по  следам,  слякоть  ничуть  не
замедлила   продвижения   тираннозавров.   Очевидно,   они   каждую   ночь
останавливались на ночлег, как останавливались и мы - голодные,  дрожа  от
холода и сырости, без огня.
   "Должно быть, тираннозавры тоже голодны", -  думал  я.  Чтобы  с  такой
скоростью  гнать  вперед  двадцатитонную  тушу  тираннозавра,  его   нужно
постоянно кормить. Но они все так же ходко бежали вперед, и мы  не  видели
ни костей, ни круживших над падалью птерозавров, которые указывали  бы  на
место охоты.
   - Сколько же они могут идти голодая? - не вытерпела Аня.
   Согретый солнцем воздух торопился выпить влагу, пропитавшую землю после
дождя. Над равниной клубился холодный косматый туман. Я был  рад  этому  -
туман скроет нас от врагов.
   - Они рептилии,  -  вслух  рассуждал  я.  -  Им  не  надо  поддерживать
неизменную температуру тела, как нам. Наверно, они  могут  обходиться  без
пищи намного дольше, чем млекопитающие таких же размеров.
   - Очевидно, - отозвалась Аня.  Она-то  как  раз  выглядела  голодной  и
усталой.
   Мы изловили пару динозавров ростом с собаку, гревшихся  на  солнышке  и
еще вялых, пока кровь их  не  прогрелась.  Они  совершенно  не  испугались
людей, потому что ни разу не видели их прежде. И больше не увидят.
   Как мы ни старались развести костер, растительность так промокла  после
вчерашнего дождя, что нам это не удалось, и в конце  концов  мы  вынуждены
были съесть мясо сырым. Пришлось порядком поработать  зубами.  В  лужах  и
озерцах воды хватало, и мы запили нашу отнюдь не изысканную трапезу.
   Когда  возникал  вопрос  о  растительной  пище,   Юнона   служила   нам
дегустатором. Если она отщипывала листок и тут же его выплевывала,  мы  не
прикасались к этому растению.  Если  же  динозавриха  продолжала  радостно
хрумкать листвой, мы тоже отваживались ее попробовать. Практически мы  ели
первый на Земле салат из мясистых сочных растений,  которые  с  окончанием
мелового периода вымрут, как и питавшиеся ими динозавры.
   Путь наш лежал  в  гору.  Земля  здесь  стала  темней  и  суше,  чем  в
раскинувшихся на  пути  болотах.  Мы  по-прежнему  шли  вперед  по  следам
тираннозавров,  но  теперь  стали  попадаться  и  отпечатки   лап   других
динозавров, топтавших твердую голую землю в неисчислимом множестве.
   - Должно быть, это маршрут миграций, - заметила Аня.  Ее  не  оставляло
все возраставшее возбуждение.
   - Не стоит идти слишком быстро. - Я устремил взгляд к возникшим впереди
холмам. - А то можно напороться на стаю хищников.
   Я настоял, чтобы мы держались подальше от