м кожаном кресле, словно  специально
созданном для него. Сильные кисти с короткими толстыми пальцами неподвижно
лежали на его коленях. Но больше всего меня  поразило  его  лицо.  Теперь,
когда мне удалось  наконец-то  как  следует  рассмотреть  его,  я  уже  не
сомневался, что оно не могло принадлежать представителю человеческой расы.
Специфические черты его лица не слишком бросались в глаза, и, возможно,  в
уличной толпе на него никто не обратил бы особого внимания. Но чем  больше
я вглядывался в него, тем сильнее чувствовал разницу между ним  и  людьми:
его скулы были слишком широкими, нос чересчур плоским, а  глаза  неизменно
горели красным дьявольским огнем.  Ох  уж  эти  глаза!  Казалось,  из  них
беспрестанно  изливались  волны  ненависти,   смешанной   еще   с   чем-то
неопределенным и неясным, но, как  я  инстинктивно  чувствовал,  чуждым  и
враждебным всему человечеству. Впрочем,  в  отношении  ненависти  мы  были
равны, и думаю, на этот счет ни  у  него,  ни  у  меня  не  оставалось  ни
малейших сомнений. Мне были противны даже его черные прилизанные волосы  и
нездоровая сероватая кожа. Что  же  до  его  мускулатуры,  то  ей  мог  бы
позавидовать и профессиональный боксер. Он был  одет  в  брюки  из  грубой
хлопчатобумажной ткани и легкую рубашку с открытым воротом.
   - Вы Ариман, - только и смог произнести я.
   Его лицо осталось мрачным и неподвижным, как камень.
   - Естественно, вы не помните меня, хотя нам  доводилось  встречаться  и
раньше. - Его голос подходил скорее призраку, нежели живому существу, или,
в крайнем случае, умирающему на дыбе человеку.
   - В самом деле?
   Он несколько раз кивнул.
   - Да, но мы двигаемся в различных направлениях сквозь поток времени. Вы
- назад, к Войне. Я - вперед, к Концу.
   - Война? Конец? Что это значит?
   - Назад и вперед - всего лишь относительные понятия для путешествия  по
вектору. Истина заключается в том, что мы встречались прежде. В свое время
вы еще посетите те места и припомните мои слова,  если,  конечно,  к  тому
моменту останетесь в живых.
   - Вы собираетесь уничтожить термоядерный реактор? - спросил я.
   Он улыбнулся - более гнусной улыбки мне еще не доводилось видеть.
   - Я собираюсь уничтожить все человечество, - поправил он меня.
   - А я нахожусь здесь, чтобы помешать вам осуществить ваше намерение.
   - Вы можете и преуспеть, - усмехнулся он, вложив весь  свой  сарказм  в
глагол "можете".
   - Ормузд утверждает, что мне удастся... что я уже сделал это  когда-то.
- Я  не  стал  упоминать  о  том,  чем  лично  для  меня  закончилось  это
предприятие. Что-то удержало меня. Даже если так оно и было на самом деле.
Не в моих интересах было давать ему дополнительные  преимущества  в  нашей
борьбе.
   - Ормузду, безусловно, известно многое, - медленно произнес  он,  -  но
беда в том, что он никогда не говорит всей правды. Он знает, например, что
если мне удастся помешать вам и на этот раз...
   "На этот раз! Следовательно, мы встречались уже в прошлом или будущем!"
   - ...то я не  только  уничтожу  человечество  и  изменю  всю  структуру
пространственно-временного континуума, но и сокрушу его самого.
   - Вы хотите уничтожить всех нас?
   Красные равнодушные глаза на секунду задержались на моем лице.
   - О да.  Уничтожить  всех,  без  исключения.  Но  этого  мало.  Я  хочу
разрушить основы существующего мироздания.  Все  должно  исчезнуть.  Люди,
планеты, звезды, галактики... абсолютно все.
   Кисти его массивных рук непроизвольно сжались в кулаки. Безусловно,  он
верил в каждое произнесенное им слово. Он  намеревался  и  меня  заставить
поверить  в  неизбежность  печального  для  человечества   исхода   нашего
противостояния.
   - Но почему? Почему вы хотите...
   Он остановил меня взглядом.
   - Если Ормузд не сказал вам, чего ради я должен  отвечать  на  подобный
вопрос?
   Я попытался проникнуть в тайный смысл его слов, но это  оказалось  выше
моих возможностей.
   - Но кое-что я могу и  сказать,  -  продолжал  Ариман.  -  Термоядерный
реактор  -  новая  ступень  в  развитии  человечества.  Если  вам  удастся
заставить его работать, вы достигнете звезд уже при жизни поколения. Я  не
позволю вам добиться этого.
   - И как же вы собираетесь нам помешать?
   Он наклонился ко мне так близко, что  я  смог  ощутить  запах  праха  и
смерти, исходивший от него.
   - Термоядерный реактор, или КТР, как вы его называете, является  ключом
к будущему человечества. При  удаче  вы  получите  неисчерпаемую  энергию,
богатство и благополучие для всех! У вас отпадет необходимость  играть  со
своими нелепыми ракетами, работающими на химическом топливе, и вы  начнете
строить настоящие звездные корабли.  В  считанные  годы  они  помогут  вам
покорить Галактику.
   - Это уже произошло, - напомнил я ему.
   - Да, вы правы. Но если я оборву связь времен  сегодня,  в  этой  точке
темпорального вектора, если я смогу уничтожить термоядерный реактор...
   Он замолчал и снова улыбнулся, отчего у меня по коже побежали  мурашки.
Я попытался взять себя в руки.
   - Неудача испытаний КТР не может уничтожить человечество, - возразил я.
   - Все возможно, если правильно  учесть  свойства  человеческой  натуры.
Если термоядерный реактор взорвется...
   - Но он не может взорваться, - огрызнулся я.
   - Конечно нет. Во всяком случае при  нормальных  условиях.  Но  в  моем
распоряжении имеются разные средства. Я могу,  например,  вызвать  ударную
волну  энергии  лазеров  или  использовать  детонацию  литиевой  оболочки,
воспламеняющей камеры  реактора.  Вместо  микрограмма  дейтерия  взорвется
четверть тонны лития.
   - Это невозможно...
   - ...Вместо крошечной, находящейся под контролем человека  звездочки  я
сотворю  искусственную,  сверхновую,  литиевую  бомбу.   Взрыв   полностью
уничтожит Энн Эрбор. Радиоактивные осадки убьют  еще  несколько  миллионов
человек от Детройта до Нью-Йорка.
   Я невольно отшатнулся, представив себе эту картину.
   - Даже если ваши лидеры окажутся достаточно  разумны,  чтобы  понять  -
катастрофа не является следствием ракетного  удара  вашего  потенциального
противника, неизбежная волна возмущения  заставит  правительство  навсегда
отказаться от дальнейших экспериментов с  термоядерной  энергией.  Прежние
марши протеста, приведшие к закрытию атомных электростанций, работавших на
обогащенном уране,  покажутся  детской  игрой  по  сравнению  с  тем,  что
произойдет после этой катастрофы. Исследования в  области  ядерной  физики
будут повсеместно запрещены. Вы никогда больше не построите  термоядерного
реактора. Никогда!
   - Но даже в этом случае человечество не погибнет.
   - Вы так думаете? В моем распоряжении сколько угодно  времени.  У  меня
нет необходимости спешить. Год от года насущные нужды растущего  населения
Земли будут требовать все большего количества энергии. Борьба за обладание
запасами нефти, угля, продуктов питания станет  еще  более  острой.  Новая
мировая война неизбежна. А чем может закончиться термоядерная  война,  вам
должно быть известно не хуже, чем мне.
   - Армагеддон, - прошептал я.
   Он удовлетворенно наклонил свою массивную голову.
   - К тому времени, когда вы могли бы достигнуть звезд, вы уже уничтожите
друг друга в  ядерной  войне.  Жизнь  на  планете  исчезнет.  Существующая
структура   пространства-времени   будет   разорвана,   общий    континуум
безвозвратно разрушен и нынешняя  вселенная  попросту  исчезнет.  Наступит
Армагеддон, как вы изволили выразиться.
   Как мне хотелось остановить его, заставить  замолчать,  убить,  как  он
убил Арету. Бросившись на Аримана, я попытался схватить его за  горло.  Он
был из плоти и крови, ничего общего с голограммой, и необычайно силен.  Он
легко отбросил меня в  сторону,  словно  ребенка.  Возвышаясь  надо  мной,
словно темная сила Рока, он произнес хрипловатым шепотом:
   - Что бы Ормузд ни сказал вам, на сей раз я добьюсь своего. Вы  умрете,
Орион. Здесь, прямо на месте. Вы будете заточены в этой камере до тех пор,
пока я не уничтожу термоядерный реактор.
   - Но почему? - спросил я,  принимая  сидячее  положение.  -  Почему  вы
хотите уничтожить человечество?
   Он постоял несколько секунд молча, сверля меня пылающими глазами.
   - Вы на самом деле не знаете,  правда?  Значит,  он  не  сказал  вам  и
этого... или, точнее, стер воспоминание из вашей памяти.
   - Я действительно ничего не знаю, - подтвердил я. - Так  почему  же  вы
столь ненавидите людей?
   - Потому, что вы уничтожили мой народ, - ответил Ариман глухим голосом.
- Несколько  тысяч  лет  назад.  Вы  уничтожили  всех  без  исключения.  Я
единственный представитель своего племени, оставшийся в живых, но я отомщу
за своих собратьев, уничтожив людей и их хозяев.
   Силы окончательно покинули меня. Я с трудом вскарабкался на  кушетку  и
остался сидеть, не имея возможности  не  только  возразить  ему,  но  даже
шевельнуться.
   - А теперь прощайте, - продолжал Ариман. -  Мне  предстоит  еще  немало
работы до начала испытаний термоядерного реактора. Вы останетесь  здесь...
- Он обвел комнату рукой. - Как видите, здесь нет ни дверей, ни  окон,  ни
потайных ходов.
   "Интересно, как же в таком случае мы попали сюда", - подумал я.
   - Если мне повезет, я закончу это дело в течение  нескольких  часов,  и
тогда время нарушит свой бег и вселенная обрушится под его тяжестью.  Если
же счастье изменит мне... - гнусная улыбка искривила его губы,  -  вы  все
одно никогда не узнаете. Эта камера станет вашей гробницей.  Или,  вернее,
крематорием.
   - Где мы находимся? - поинтересовался я.
   - В тридцати  милях  ниже  поверхности  земли,  во  временном  убежище,
сотворенном энергией атома. И та же энергия, которая служит мне защитой, в
конце концов уничтожит вас. Подумайте об этом перед  смертью.  Кстати,  вы
находитесь всего в нескольких шагах от  вашей  лаборатории  в  Энн  Эрбор.
Всего несколько шагов для человека, который понимает строение мироздания.
   И, круто повернувшись, он, пройдя сквозь стену, исчез. Я остался один в
каменном мешке, скрытом на глубине тридцати миль от поверхности земли.



        "7"

   Минут пять я неподвижно просидел на  кушетке,  совершенно  не  чувствуя
своего тела. В голове у меня был полный хаос.
   "Вы уничтожили мой народ... Я  отомщу  за  своих  собратьев,  уничтожив
людей и их хозяев..."
   Неужели это могло быть правдой? Что подразумевал Ариман, утверждая, что
мы с ним двигаемся в различных  направлениях  сквозь  поток  времени?  Как
понимать его слова о том, что мы встречаемся уже не в первый раз? Наконец,
кого он называл "нашими хозяевами"? Ормузда? Но почему тогда он  употребил
множественное число? Означали ли его слова, что Ормузд был  представителем
некоей сверхрасы из другого  мира,  контролирующей  человечество?  Подобно
тому, как и сам Ариман был последним представителем неведомого  народа,  с
которым  люди  сражались  много  тысячелетий  назад?  Сколько  же  раз  мы
встречались с ним до сего времени?
   Ариман упомянул, что временная точка, соответствующая первому испытанию
термоядерного   реактора,   могла   оказаться   критической   в    истории
человечества. Если мы добьемся успеха, то уже в  самом  ближайшем  будущем
люди смогут достичь звезд. Если же испытания окончатся  неудачей,  мы  все
неизбежно  погибнем  в  братоубийственных  войнах  еще  при  жизни  нашего
поколения.  Если  это  утверждение  соответствует   действительности,   то
подобные критические точки могут существовать и  в  прошлом.  Одному  Богу
известно, сколько их на нашем пути.  Вероятно,  когда-то,  во  тьме  давно
канувших в Лету тысячелетий, и произошла та война. Война  между  людьми  и
предками  Аримана.  Но  когда  и  почему?  Как  могли  люди  противостоять
агрессорам из другого мира много тысячелетий назад?
   Возможно, я еще долго продолжал бы размышлять на эту тему, но  инстинкт
самосохранения вернул меня к реальности.
   - А здесь становится жарковато, - неожиданно для себя самого произнес я
вслух.
   С этого момента мой мозг начал функционировать в  привычном  режиме.  Я
осмотрел свою  камеру.  Воздух  был  сухим  и  горячим,  как  в  сауне.  В
пересохшем горле першило. Капельки пота одна за другой  стекали  по  моему
лбу. Я поднялся на ноги и подошел  к  ближайшей  стене.  Она  раскалилась,
словно камни в парной. Самое удивительное, дубовые панели оказались  всего
лишь искусной имитацией дерева. Стена была  каменной  от  пола  до  самого
потолка.  Мне  следовало  бы  уже  привыкнуть  к  дешевым  фокусам   своих
противников...
   "Всего  лишь  один  шаг  для  человека,   который   понимает   строение
мироздания".
   Лично я пока еще не  понимал  практически  ничего.  И  еще  меньше  мог
вспомнить. В голове у меня назойливо вертелась единственная мысль - Ариман
собирается  уничтожить  человечество,  превратив  реактор   в   чудовищную
литиевую бомбу. К сожалению, сам я был надежно упрятан глубоко под землей,
и  мне  предстояло  поджариться  на  медленном   огне,   словно   барашку,
принесенному в жертву самому дьяволу.
   "Вы всего в двух шагах от своей лаборатории  в  Энн  Эрбор",  -  сказал
Ариман.
   Говорил  ли  он  правду?   Или   это   была   очередная   злая   шутка,
соответствующая его представлениям о юморе?
   - Всего один шаг, - пробормотал я. -  Откуда  же  мне  знать  структуру
мироздания? Хорошо, начнем с того, что все в мире  состоит  из  атомов,  а
сами атомы состоят из еще  более  мелких  частиц:  протонов,  нейтронов  и
электронов,  являющихся  носителями  фантастических  запасов  энергии.  По
словам Аримана, эта комната была сооружена  путем  деформации  и  смещений
атомов горных пород земной  коры.  Сейчас  энергия  возвращалась  на  свои
естественные уровни, что, в свою очередь, неизбежно должно было превратить
мою темницу в извергающий лаву вулкан. Особых сомнений на этот счет у меня
не возникало. Воздух становился горячей с каждой минутой. Еще немного, и я
не  смогу  дышать.  А  спустя  некоторое  время   меня   заживо   погребет
расплавленная лава. И тем не менее я был всего в двух шагах от спасения  -
по словам того же Аримана. Говорил ли он правду? А зачем ему  лгать,  если
он был на сто процентов уверен в том, что я погибну? На моих глазах он без
труда прошел сквозь глухую каменную стену. Вероятно, он вернулся в  подвал
дома на Энн Эрбор. Но если он смог, то почему не  могу  я?  Но  как,  черт
побери? Однако я уже проделал это однажды! Сумел же я войти сюда, несмотря
на отсутствие дверей! Почему я не могу сделать  это  еще  раз?  Я  тут  же
попытался повторить эксперимент, но единственным результатом  моих  опытов
было несколько новых синяков и ожогов, полученных  при  соприкосновении  с
массивной кирпичной кладкой. По-видимому, одного моего желания не хватало.
   Думай, Орион, думай!
   Я прекратил бесполезные попытки и принялся обстоятельно размышлять  над
ситуацией. Если я на самом деле сумел за один шаг преодолеть расстояние  в
тридцать миль, пройдя сквозь плотную породу, наверняка существует какое-то
сообщение между моей камерой и домом у  Университетского  городка.  Одного
знания строения атома недостаточно. Надо полагать, мне следует учитывать и
геометрию самого пространства, чтобы повторить подобный подвиг.
   Я снова  уселся  на  кушетку,  попытался  сосредоточиться  и  припомнил
несколько журнальных статей на тему искривления пространства,  сводившихся
к  тому,  что  будущие  звездные  корабли  смогут  в   считанные   секунды
преодолевать гигантские расстояния в тысячи световых лет. В  общих  чертах
мне была известна и теория  "черных  дыр",  где  под  влиянием  чудовищных
гравитационных полей соотношение времени и пространства  теряло  привычный
для людей вид. Но и этого не хватало. Необходимо было знать, как применить
мои познания на практике. Разумеется, я уже проходил через стену,  но  так
быстро и неожиданно, что не успел запомнить никаких деталей.  В  состоянии
ли я припомнить их сейчас? Что, например, я знаю о компрессии  информации?
Спутники на орбите способны в течение многих месяцев аккумулировать нужные
факты, а затем почти мгновенно передать их на приемную станцию  на  Землю.
Позднее специалисты, изменяя скорость записи, расшифровывают ее.  Способен
ли я последовательно, микросекунда за микросекундой, восстановить в памяти
свои действия и ощущения в тот момент? Я улегся на кушетку, закрыл глаза и
попытался расслабиться. Дышать в камере  становилось  все  труднее,  но  я
старался игнорировать  это  обстоятельство,  сконцентрировав  все  ресурсы
своего мозга на решении жизненно важной для меня проблемы.
   Итак, всего один шаг протяженностью  в  тридцать  миль  сквозь  плотную
горную породу. Я представил себя стоящим в темном подвале старинного  дома
Университетского городка. Кажется,  я  тогда  наклонил  голову,  чтобы  не
удариться о  трубу  отопления,  и  шагнул  в  темноту...  Что  еще?  Порыв
холодного ветра? Да, я отчетливо помнил леденящее ощущение  стужи,  словно
мне пришлось  пройти  сквозь  сжиженный  кислород.  Что  говорит  об  этом
криология? Каким образом сверхнизкие температуры  способны  воздействовать
на физические тела? Кажется, при температуре близкой  к  абсолютному  нулю
даже атомы  замедляют  свой  бег.  Кажется,  в  те  несколько  микросекунд
невыносимого холода я действительно видел структуру атомов,  на  мгновение
прервавших  свое  вечное  движение.  Означало  ли   это,   что   временная
стабилизация кристаллической решетки атомов позволила проложить туннель  в
горной породе, по которому мое тело мгновенно переместилось на  расстояние
в тридцать миль?
   Я открыл глаза. Похоже, температура в моем помещении за то время, что я
размышлял, успела повыситься до предела. Сейчас здесь было  жарко,  как  в
аду. Я с трудом задержал дыхание, стараясь не  обжечь  легкие  раскаленным
воздухом, понимая, что еще немного, и мой организм  не  выдержит  подобной
температуры. Но тут я, кажется, понял, как  проник  сюда.  Энергия  атомов
позволила Ариману соорудить убежище, едва не ставшее для меня  склепом,  и
проложить пространственно-временной туннель сквозь многокилометровую толщу
горных пород. Но природа не терпит долгого насилия над собой, и  рано  или
поздно все возвращается на круги своя. Судя по температуре  в  комнате,  у
меня осталось совсем немного времени, чтобы  найти  выход  из  ловушки,  в
которой я  оказался  благодаря  собственному  легкомыслию.  Но  как  найти
проклятый туннель? Я попытался сосредоточиться на этой  проблеме,  но  без
видимого успеха. Я весь покрылся потом, равным образом от  страшной  жары,
стоявшей в комнате, и от собственных усилий найти ключ к  решению  стоящей
передо мной задачи. Мой мозг был не в состоянии справиться с нею.
   Мой мозг?.. Черт побери, но ведь я задействовал только  половину  моего
мозга! Внезапно я припомнил: ведь Ормузд говорил мне,  что  в  отличие  от
обычного человека я могу одновременно использовать  оба  полушария  своего
головного мозга. Пока же я использовал только половину возможных ресурсов.
Очевидно, одна половина моего мозга могла решать проблемы, связанные  лишь
с взаимоотношением формы и пространства. Огромным усилием воли я  заставил
включиться в работу и второе полушарие.
   И, кажется, вовремя! Решение проблемы лежало буквально на поверхности и
зависело от правильно выбранного момента пространственного скачка. Как  бы
медленно ни двигались атомы, их движение никогда Не  прерывалось.  Большую
часть  времени  их  взаимное  расположение  препятствовало   осуществлению
мгновенного перемещения в пространстве. И тем не менее каждую  секунду  их
положение позволяло  осуществить  свободное  перемещение,  однако  туннель
оставался открытым всего мгновение. Мне  предстояло  успеть  пройти  через
него за невообразимо малый отрезок времени или навсегда остаться  в  своем
каменном мешке.
   Я заставил себя подняться на ноги и подойти вплотную к каменной  стене.
От нее исходи