го враги, одна только надеж-
да и есть. Тын же надлежит возводить не здесь, а за рекой, где курган...
   И начали они с Хродомером спорить о тыне. Хродомер Рагнарису присове-
товал лучше снежный бург построить, покуда снег не стаял, и на том успо-
коиться. Вроде того, какой дружинники в бурге каждую зиму  против  бурга
от безделья возводят, дабы порушить. В самый раз ему, Рагнарису. А  Аги-
гульф с Валамиром ему в том помогут. Все равно на другое не годен.
   И будто бы на другое разговор перевел. Сон  ему,  Хродомеру,  снился.
Смущен Хродомер сном этим. Не поможет ли друг Рагнарис сон этот истолко-
вать?
   Дедушка Рагнарис сразу  сердиться  перестал  и  приосанился.  Слушать
стал. Дедушка Рагнарис умеет сны толковать. Ильдихо и нашей матери Гизе-
ле постоянно сны снятся, а дедушка эти сны объясняет. И все сны у него к
одному сводятся: что мир к концу катится, люди, вещи, животные - все ис-
портилось. Вот и сны о том же говорят.
   А мне и Гизульфу ничего не снится. Иной раз даже обидно делается.
   Хродомер же помолчал для важности и рассказал сон. Будто  бы  по  за-
мерзшей реке Рагнарис в одной только  волчьей  шкуре  на  голое  тело  с
огольцами взад-вперед носится, курган осаждает. А с кургана сынок рагна-
рисов, непутевый Агигульф, в отца родного снежками бросается. А на голо-
ве у Рагнариса шлем его рогатый. А собаки пастуховы, Айно и Твизо, с не-
доумением смотрят. К чему такой сон?
   Дедушке Рагнарису Хродомера убивать не хотелось, хотя  сон  Хродомера
был именно к убийству. Потому когда я влез, Рагнарис мне это  спустил  и
даже обрадовался, хотя в любое другое время отвесил бы мне за такое зат-
рещину.
   Я сказал, что годья Винитар в храме Бога Единого  сегодня  интересную
сагу про тын рассказывал. И долго не расходились от храма Бога  Единого,
годье вопросы задавали и между собою обсуждали.
   Дедушка Рагнарис и Хродомер ругаться бросили. Дедушка  сердито  спро-
сил: что, мол, еще там болтал ваш годья?
   Мы с Гизульфом наперебой рассказывать начали винитарову сагу.
   В одной земле был большой бург и там жило большое племя.  Но  ополчи-
лось на них другое племя, еще более сильное, и взяло бург с боя и  сожг-
ло. Стены бурга были каменные, а ворота деревянные. И враги в  священной
ярости разметали стены по камешку, а ворота все спалили. И ушли,  бросив
пепелище в запустении. Они в свой бург вернулись.
   А вождя того племени захватили. Его Нехемья звали. Ну, сперва  ему  в
плену плохо жилось и все этим Нехемьей помыкали,  но  после  вождь  того
племени, что победило его племя, Нехемью к себе приблизил. Ибо этот  Не-
хемья в медовухе толк знал и пиво знатное варить  всех  научил.  Оттого,
как себе, верил ему вождь. И дозволил пиво и медовуху на пиру разливать.
   И вот как-то раз был пир великий. И Нехемья стал господину своему пи-
во наливать. Долго наливал, ибо могуч был господин и много  пива  мог  в
себя принять без всякого последствия.
   Однако настойчив был Нехемья. И вот напился господин его  допьяна,  а
напившись, добрым стал. И спросил, отчего тот невесел.
   И отвечал Нехемья, что невесел оттого, что стены родного бурга по ка-
мешку разметаны, а ворота и вовсе сожжены. А ведь тот бург мог бы  хоро-
шую дань платить.
   И сказал вождь: "Хорошо, я дам тебе телеги и людей  в  помощь,  а  ты
восстанови бург и пусть он платит дань".
   Нехемья взял телеги и людей и поехал в свой бург. У пепелища  остава-
лись еще люди его племени, кто в плен не попал, и  все  они  жили  очень
плохо. В лесах таились, как дикие звери. И ели сырое мясо. А зимой вооб-
ще почти ничего не ели.
   Нехемья их к делу поставил, чтобы они стены бурга возводили. Еще  Не-
хемья пленных сородичей выкупал.
   Хродомер спросил недоверчиво, на какие средства этот голодранец плен-
ных выкупал, ежели его самого в рабство обратили?
   Гизульф, не сморгнув глазом, тут же нашелся и объяснил, что Нехемья в
поход пошел на слабейшее племя и разорил то слабейшее племя. Взял  много
рабов, и зерна, и скота. На это-то достояние и выкупал сородичей  своих.
А выкупив, тут же к делу их приставлял.
   Сородичи эти, голодом маясь, ибо урожая получить еще не успели, а зи-
ма стояла суровая, начали своих детей в рабство продавать.  Когда  узнал
об этом Нехемья, то прогневался. Ибо много сокровищ  раздал  ради  того,
чтобы из рабства их выкупить, а они - гляди ты! - обратно в рабство про-
даются. И снова, получается, ему, Нехемье, их  выкупать  надо.  На  эда-
кую-то прорву никаких сокровищ не хватит. И, впав  в  священную  ярость,
Нехемья убил многих. А кто в живых остались, те устрашились и стали сте-
ну возводить. А Нехемья следил, чтобы все было правильно. Нехемья  решил
так: пусть все воины, какие в бурге живут, возводят тын за своими  хижи-
нами. А сам ходил и смотрел, чтобы каменный тын возводили и чтобы ровный
был тын.
   Тут дедушка Рагнарис сердито закричал, что был некогда хорошим воином
Винитар, а нынче до того упал, что потешки и небылицы добрым людям расс-
казывает, как скамар какой-нибудь, из тех, что по селам бродят и кривля-
ются, пока им не перепадет объедков от трапезы.
   Хродомер дедушке вторить стал. Негож такой тын, как Винитар  расписы-
вал. Слишком длинные стены - кто их оборонять будет? И  не  доверит  он,
Хродомер, такому тыну, если всякий возле своего дома его  возводить  бу-
дет. Понятно, что здесь, на хродомеровом подворье, добротная стена вста-
нет. А вот у Рагнариса - еще посмотреть надо, что встанет.
   Дедушка Рагнарис хотел было разозлиться  на  Хродомера,  но  тут  оба
кстати вспомнили о других, кто еще в селе жил, и сразу помирились.
   А Валамир, этот шут гороховый, - он-то что за стену  возведет?  Разве
что дядька-раб за ним приглядит. Никуда не годный, конечно, этот дядька,
но все же умнее Валамира, хотя бы потому, что прожил дольше.
   А уж про Одвульфа, родича рагнарисова,  и  говорить  нечего...  Врага
жалко, что в этом месте на тын полезет. Как полезет, так себе все  кишки
выпустит, либо упадет стена и врага покалечит.  Ни  жить  бедному  этому
врагу, ни умирать - только маяться.
   Долго перебирали дедушка Рагнарис и Хродомер всех, кто в  нашем  селе
жил, и все негодные у них выходили. И сошлись они на том, что  тын  надо
возводить непременно. И небольшой нужен тын. И  снова  стали  спорить  -
где.
   Хродомер стал говорить, что лучше всего у него на  подворье  ставить.
Мол, и на косогоре удачно дом стоит, и амбар широкий - может  не  только
свое, но и при надобности общественное зерно вместить. И колодец у  него
есть, а больше ни у кого колодца нет.
   Дедушка Рагнарис спросил, не пойти ли сразу всем селом к нему, Хродо-
меру, в услужение. Говори, мол, Хродомер, не таись.
   Хродомер, разъярясь, закричал, что таких слуг, каковы  сынки  дедушки
Рагнариса, ему и даром не надобно! А самого Рагнариса он и на  порог  не
пустил бы.
   Тут дед поднялся и к выходу направился. Мы с Гизульфом следом за  ним
побежали. Впереди нас дед бушевал, а за спиной Хродомер бесился и  шипел
что-то дедушке в спину.
   Дедушка и Хродомер - большие друзья.

   Вечером дядя Агигульф меня поймал и, руку заломив,  выпытывать  стал,
зачем дед к Хродомеру ходил и не жаловался ли  Хродомер  на  него,  Аги-
гульфа. Валамир неподалеку стоял и слушал внимательно. Валамиру  живется
легче, чем дяде Агигульфу. Валамира только  его  дядька  ругает.  Дядька
все-таки раб валамиров, так что Валамиру иной раз осадить его удается. А
дядю Агигульфа дедушка Рагнарис учит.
   И рассказал я дяде Агигульфу все, как было. И про  Нехемью  тоже  ему
рассказал.
   Валамир поближе подошел, ему интересно стало.
   Дядя Агигульф сказал, что Нехемья, видать, вандалом был, а вождь, ко-
торый в плен его взял, - гепидом. Никто бы, кроме вандала, такого бы  не
удумал: в доверие к вождю втереться, напоить медовухой, а  после  выпро-
сить себе и телегу, и людей в помощь и отправиться к родному  бургу  его
отстраивать. А телегу-то, небось, не отдал  потом.  И  никто  бы,  кроме
пьяного гепида, не решился бы подобного пленника отпустить, да еще и по-
могать ему людьми и оружием.
   Валамир вмешался и сказал:
   - Отчего же никто? Герул бы тоже решился. Герулы, как известно,  ску-
достью ума отличаются.
   Дядя Агигульф Валамиру сказал, что надо бы к годье сходить и про это-
го Нехемью как следует расспросить. Пусть  расскажет,  кто  этот  глупый
вождь был, который того Нехемью отпустил, - герул скудоумный  или  гепид
тугодумный. Годья, небось, не откажется сагу свою еще раз пропеть.
   Валамир сказал, что пивом годью угостит.
   С тем меня и отпустили, только перед тем еще снегу за шиворот напиха-
ли.

   СКАНДЗА

   Раньше, когда мир был новым, все было иначе. Люди были великими - это
теперь они обмельчали. И жили мы прежде не в этих  краях,  а  на  дивном
острове Скандза. Все там было благолепно и чудесно, и всякий год казался
лучше предыдущего. Зимы были там  снежные  да  пушистые,  веселые,  раз-
дольные; морозы стояли умеренные, хотя и крепкие - в самый раз для серд-
ца готского. Весны наступали дружные, водой обильные, зеленело все разом
и всходы поднимались за один  день.  Летом  приходилось  немного  потру-
диться, однако земля была такова, что сама рождала урожай, один обильнее
другого. Осень же неизменно бывала богата хлебом и пивом.
   Были там и совсем уж дивные уголки, где пивные реки  текли  в  мясных
берегах, и кто туда забредал, подолгу оттуда не возвращался; возвращался
же тучен и жизнелюбив.
   Богатство добывали там не трудом рабским, не тем, что  землю  скудную
сохой ковыряли, а больше священной яростью. Яростью и  урожаи  из  почвы
выгоняли, и дома взметывали.
   И охота там была знатная. Зверь да птица неотлучно за людьми следили,
так и норовили охотнику под ноги попасться. Стоит только рогатину в сто-
рону леса наставить, как - вот уже готово! - бежит к тебе медведь лютый,
губу дерет, грозит изничтожить. И сам собою на рогатину надевается и из-
дыхает, ревя пресвирепо.
   На Скандзе в былые времена - не так, как ныне, когда за  какой-нибудь
белкой драной полдня бегать приходится, чтобы упустить ее  и  ни  с  чем
вернуться. Там добыча так обильна, что с одного оленя целое село седмицу
кормилось.
   Три бурга на Скандзе было. У каждого бурга по три села стояло. В каж-
дом селе великие воины жили.
   Народов же было там, по числу бургов, три: вандалы, гепиды и мы - го-
ты. И жили мы в дивном несогласии, дабы  войны  между  нами  проистекали
свирепые и кровавые, ибо того требовала душа всякого истинного воина.
   Истинными же воинами были все, ибо кого из воинов ни  возьми  -  всяк
был вутья. Младенцев - и тех священная ярость не покидала, оттого и  ко-
лыбели делали из неохватных дубов, дабы не сгрызло бы да не разметало их
дитя в одночасье.
   Боги часто сходили на Скандзу и нередко так случалось, что  вожди  из
бургов ходили в Асгард к богам пировать. А гепиды чаще  ходили  в  Вана-
хейм, но у гепидов все не как у других. А вандалы столь свирепыми  были,
что их и боги и великаны боялись. Иной же раз и боги к  вождям  в  бурги
приходили и пировали и довольны бывали. Ибо пива и  мяса  и  богатырской
удали всегда было вдосталь.
   Земля была лесом богата, не так, как здесь. И лес был  не  кривой  да
косой да хлипкий, как на болоте, где Агигульф силки на птицу  ставит,  а
строевой лес. Трава - и та была строевая.
   Война между бургами шла беспрерывно, однако ущерба никто от  того  не
терпел. Так все было благолепно устроено на Скандзе, что война к радости
и потехе служили. Люди были крепки и семенем сильны и лишь один из  семи
детей в семье урождался уродом. А меньше семи не рождалось ни у кого.
   Женщины были красивы, беловолосы, широки в бедрах и плодовиты. И хоть
половину из них конями разметывали - за дерзость, либо же за неверность,
а то и просто потехи ради, оставшихся хватало для  того,  чтобы  Скандзу
героями заселить. И не было на Скандзе недостатка в героях.
   За жидкое пиво на Скандзе смерть полагалась беспощадная. Да и не  ва-
рили там жидкое пиво. Там было такое пиво, что брось в чан бабу толстую,
вроде нашей Ильдихо, - и не потонет баба, как бы ни  старалась.  Да  что
там Ильдихо! Дядя Агигульф в кольчуге и со щитом - и тот бы не  потонул,
хоть и недалек умом. Да что там дядя Агигульф. Ведь как на Скандзе испы-
тывали пиво. Вывернут из земли утес и в чан с пивом бросят. Плавает утес
- значит доброе пиво.
   Каждое новое поколение из живущих на Скандзе было лучше прежнего, бо-
лее свирепое, более могучее, более воинственное и крепкое. И столь могу-
чие богатыри рождались на Скандзе, что дрожала земля под поступью  их  и
постепенно все глубже и глубже уходила в воды Океана.
   И вот не выдержала Скандза и взмолилась:  не  сносить  мне,  Скандзе,
столько богатырей на груди своей зараз! Чую - ухожу под воды Океана, где
погубит меня Морской Змей. Освободите же меня от тяжести своей,  умерьте
богатырство ваше. Пусть часть богатырей уйдет с груди  моей  и  облегчит
ношу мою, непосильной ставшую.
   И сошлись вожди всех трех племен на великий тинг. Долго спорили и го-
ворили, судили и рядили, ибо никому  не  хотелось  покидать  благодатную
Скандзу. Сорок дней и сорок ночей без перерыва длился этот тинг, и птицы
падали на землю мертвыми - такой крик стоял эти сорок дней и  ночей  над
всем островом. И зародилась у берегов Скандзы  от  споров  этих  великая
волна и обрушилась на берега других островов и земель и поглотила десять
островов и десять раз по десять сел.
   И было убито на тинге том народа без счета, но оставалось еще больше.
И решили вожди племен: пусть младшие сыны наши прочь уйдут, ибо их бога-
тырство самое великое и несносимое.
   И было по сему. Три корабля построили величайшие богатыри трех племен
и приготовили все к отплытью.
   После же повеселиться напоследок решили. Тремя дружинами прошлись  по
трем мирам, оставив по себе память долгую. А у стен Асгарда сошлись  они
в битве с богами. И бились долго. И увидели асы, что богатыри эти силами
с ними равны, и подговорили они Локи, чтобы спустил он на богатырей вол-
ка Фенрира. А сами от героев этих за крепкими стенами скрылись.  И  внял
Отец Хитрости Локи просьбам асов и вывел волка  Фенрира.  И  только  так
одолели асы богатырей и после братались с ними.
   И был пир великий в Асгарде и пир великий в Ванахейме, ибо  и  дотуда
донеслась крылатая слава о богатырях Скандзы, и пришли к  ним  брататься
также боги Ванахейма - Тиу и другие.
   И пировали герои с богами. Съедено было быков без счета и вепрей  без
счета и сырыми, и жареными, и запеченными и в ином виде.  А  также  птиц
столько, сколько за год со Скандзы в теплые края перелетает. И не  пере-
летала в тот год птица со Скандзы, ибо всю съели. Но  уже  на  следующий
год снова прилетела птица. И рыбы съедено было столько, сколько  на  не-
рест идет в великих реках Скандзы за одну весну.
   А несколько героев, увлекшись, съели не только яства с блюд, но и са-
ми блюда и даже погрызли столы.
   И утомились боги от богатырства гостей своей, но не могли их выгнать,
ибо не решались нарушить законы гостеприимства. И снова  подступились  к
Отцу Хитрости Локи, чтобы тот придумал, как им от богатырей  избавиться.
И подступился к богатырям Локи и присоветовал им с асов взять клятву ве-
ликую в том, что будут они, асы, всегда и во всем богатырям  помогать  и
приходить к ним на подмогу по первому требованию. Пусть бы герои  немед-
ленно взяли эту клятву с богов, покуда боги пьяны и добры от выпитого  и
съеденного; после же поскорее уходить, покуда боги не  передумали  и  не
отступились от клятвы своей, прибегнув к какой-нибудь уловке.
   Вняли герои совету Локи и сделали так, как он сказал.  Только  гепиды
слишком долго думали, и покуда они думали, клятвы кончились  и  не  было
больше клятв - все вандалам и готам достались.
   И научил хитроумный Локи гепидов, как им хотя бы одну клятву у  готов
отнять. Стали гепиды играть с готами в кости. Локи же  гепидам  помогал,
потому что без помощи Локи гепиды нипочем бы у готов не выиграли. И ког-
да проиграли готы одну клятву гепидам, спросили они: какую клятву хотели
бы гепиды взять себе. Гепиды отвечали: боевую ярость,  дабы  она  всегда
народу нашему в битвах сопутствовала.
   Хоть и жаль было готам отдавать боевую ярость, но все же пришлось  им
уступить. Но нам, готам, клятва эта и вовсе  была  ни  к  чему,  от  хо-
зяйственности и рачительности одной взяли. Без всякой клятвы умеют  готы
в священную ярость впадать. В это сейчас с  трудом  верится,  но  потому
лишь, что мир к упадку клонится. А в те времена, когда мир был  молод  и
готы жили на Скандзе, в священной ярости всякий пребывал, а половина во-
инов была такова, что и вовсе из священной ярости не выходила.
   Да что люди! Даже и скотина у готов в священной ярости зачастую  пре-
бывала. Бывало, только кукарекнет петух, в ярость войдя, как  тотчас  же
по двору цыплята начинают носиться. Лошади на врага кидались и  копытами
врага забивали в бою. А пахотные лошади рыхлили землю так,  что  едва  в
хель не проваливались вместе с пахарем. Пахарю иной раз  удерживать  ло-
шадь приходилось, а это тоже было нелегко, ибо пахарь, как и конь его, в
ярости землю бороздил.
   Да что воины, пахари и скотина домашняя! Даже жены и наложницы в свя-
щенной ярости сыновей носили и рожали. За младенцами же иной раз  особый
пригляд был нужен, ибо голыми деснами могли, в  ярость  войдя,  кормящую
грудь до костей изгрызть, если голод терзать начинал.
   Таков был народ на Скандзе, о чем уже говорилось.
   Вот такие люди вышли из пределов Скандзы.
   Вышли они на трех кораблях. На одном корабле готы плыли - они впереди
всех плыли, ибо были самые могучие. Но борт о борт с ними  вандалы  шли,
ибо они были самые хитроумные. А гепиды  сзади  плелись,  на  полкорпуса
отстав, ибо медлительны были и замешкались при отплытии.
   На нашем корабле два брата плыли, Амал и Балт. И столь великие  воины
были они, что всю дорогу не переставая единоборствовали, даже  по  нужде
сходить забывая. И дружина билась, вождям подражая. А боги,  клятву  вы-
полняя, в парус дули.
   У вандалов на корабле тоже два брата предводительствовали всеми,  Асд
и Сил. От них потом пошли асдинги и силинги. И дружина вандальская,  Во-
тана славя (ибо больше других богов с Вотаном подружились), билась  себе
на потеху. А боги, клятву выполняя, на веслах сидели.
   А гепиды сами на веслах сидели, священную ярость в себе грея. Но  все
равно гепидский корабль отставал от корабля готского и вандальского.
   Так добрались до берега три корабля. На берегу уже  герулы  стояли  и
поджидали пришлецов, дабы с ними биться. И взревели от  радости  дружины
готские и вандальские. И так обрадовались, что с  кораблей  попрыгали  и
вперед кораблей к берегу поплыли, дабы поскорее с врагом  схватиться.  И
гепидская дружина тоже взревела, когда подоспела, но  это  только  через
три дня случилось. Битва тогда уже кипела. Гепиды  уже  из-за  горизонта
реветь начали, и волны от этого рева бились о берег  вдвое  выше  против
прежних.
   И усеяли мы берег трупами герульскими.  Потеху  продлевая,  сразились
еще готы с вандалами. И многие пали. И взяли мы свои корабли и  подожгли
их. Дабы все знали - герои пришли. И столь велики были корабли эти,  что
весь мир озарило пламя от их пожара. И виден был мир от края до края.  И
увидели мы, что стоим в устье большой реки. Тогда пошли мы по этой реке,
готы по одному берегу, а вандалы по другому. Гепиды же думать  остались.
Они еще не поняли, куда приплыли.
   Шли готы. Шли вандалы. Пять поколений сменилось. Славный то  был  по-
ход, ибо битвы каждый день вскипали.
   Долго шли племена по берегам этой реки. И не потому, что река большая
была, а потому, что то и дело садились на землю, строили избы,  получали
урожаи, а потом дальше шли. И еще было другое занятие: соседние  племена
завоевывали. Как завидят какое-нибудь племя, так и завоевывают. А  после
вновь эти племена на сво