...  Только  это
были не птицы. У них были чешуйки, зубы и  коготки  на  крыльях.  Джон
молча глазел, и стеклянная бабочка уселась  на  его  колено.  Помахала
сапфировыми крылышками и  взлетела,  едва  он  робко  протянул  к  ней
ладонь.
   Жилистые руки приподняли его,  подхватив  под  мышки.  Выдра  зашла
сзади.
   - А ты большой у нас... Дай лапу, приятель.
   С помощью выдры Джон поднялся на ноги. Он  слегка  пошатывался,  но
туман в голове начал развеиваться.
   - А где моя комната? Где же университет? - Он обернулся кругом;  со
всех сторон его окружали деревья, за которыми не угадывалось ни одного
здания. Вновь  нахлынули  слезы,  удивив  этим  самого  Джона,  всегда
гордившегося собственным самообладанием. Выходит,  он  заблудился,  да
еще жутким, немыслимым образом. - Где я? Что ты... Кто ты?
   - Хорошие вопросы, приятель. - "Забавный тип,  -  подумал  выдр.  -
Надо быть внимательным". - Что до комнаты и университета, не  знаю.  А
вот где мы, сказать просто. Вокруг тебя Колоколесье - это любой дурень
знает. Мы с тобой щас в двух днях ходьбы от Линчбени-града, а имя  мое
- Мадж. Ну а твое, сэрра, если у тебя такое найдется?
   Джон тупо отвечал:
   - Меривезер. Джонатан Томас Меривезер.
   - Джинтин Тос Мивос... Джонет  Омас  Морвоз...  Не,  друг,  так  не
пойдет. Это что ж, по-твоему, и впрямь имя?  Пока  выговоришь,  дважды
спляшешь вокруг стройных мохнатых  ножек  Фелисы,  которая  соблазнила
больше мужиков, чем числится чиновников в Поластринду. Я тя буду звать
Джон-Том, если ты не можешь обойтись одним  именем...  Не  возражаешь?
Два еще ничего, но чтоб три... Не, три имени - это уши свернешь,  пока
разберешь.
   -  Колоколесье,  -  тем  временем  бубнил  растерявшийся  юнец.   -
Линчбени... Линчбени - это, наверное, где-нибудь возле Кулвер-Сити?  У
Южной Бухты?
   Выдр взял обеими ладонями руки Джон-Тома и стиснул изо всей силы.
   - Ну-ка, парень, - сурово проговорил он. - Не знаю, набрался ты или
свихнулся, но свое держи при  себе.  У  меня  нет  времени  заниматься
твоими делами, попу там утирать или слезы. Ты взаправдашний, как  и  я
сам, но если будешь глядеть  на  себя  такими  глазами,  действительно
превратишься в покойника, червей кормить будешь... Ну что нам  в  том,
откуда ты здесь взялся? Понял меня, а, парень?
   Джон-Том перестал  хлюпать  носом  и  разом  обрел  подобающий  ему
возраст. "Сиди тихо, - одернул он себя самого. - Придется принять  все
как есть;  потом  разберусь.  Следуй  логике  и  молись  -  только  бы
проснуться... Хоть на больничной койке. Но,  снится  эта  зверюга  или
нет, не стоит быть смешным, даже если перед  тобой  только  порождение
собственного воображения".
   - Так-то лучше, - выдр выпустил  трясущиеся  руки  юноши.  -  А  то
бормочешь названия, каких я даже  не  слышал.  -  Вдруг  он  всплеснул
коротенькими передними лапами и с восторгом подскочил в воздух. - Ага,
понятно!  Как  это  я,  крысоголовый  дурень,  сразу   не   догадался!
Клотагорбова работа.  Опять  старый  пьянчуга  принялся  за  фокусы  с
основами природы. - Выдр мгновенно преисполнился симпатии к  Джон-Тому
и, топорща усы, закивал, обращаясь к юноше, раскрывшему  от  изумления
рот.
   - Щас-щас, бедолага, теперь все ясно. Понятно, откуда ты вылупился,
ничего не зная, не понимая. А я-то думал... - Он поскреб землю  носком
сапога, раздвигая цветы. - Тебя сюда приворожили.
   - Приворожили?
   - Ага! Ну че опять зенки выкатил, шеф? Не  думаю,  чтоб  дела  твои
были плохи. Старина Клотагорб у нас дока, прямо  тебе  доцент-процент,
ему-то не занимать ума, мастеровито колдует, ежели  трезв  и  в  своем
уме. Стареет вот тока, путает все - а этого в нонешнее  время  нельзя.
Иной раз и не поймешь, чего он хотел. И  не  так  уж  и  стар,  просто
ошибаться начал... С каждым может случиться. Сам-то я держусь  от  его
дома подальше. Понял? И все, у кого есть мозги  в  голове,  тоже.  Как
знать заранее, каким дурацким заклинанием тебя зацепит.
   - Значит, волшебник он, - пробормотал Джон-Том. -  Трава,  деревья,
выдр... Одетая зверюга на задних  лапах...  Караул,  пожар!  И  что  -
неужели все это реально?
   - Я ж тебе все сказал, не понял, что ли?  Эй,  парень,  прочисть-ка
уши. Буду я все тебе повторять по два раза. Или ты тупой?
   - Это я тупой? - Джон-Том слегка  возмутился.  -  Видишь  ли,  я  в
смятении. Просто в тревоге. Если честно - я безумно  испуган.  -  Рука
его задумчиво опустилась к раненому боку. - Но я не тупой.
   Выдр пренебрежительно фыркнул.
   - А ты вот знаешь, кто был президентом  Парагвая  с  1936  по  1941
год?
   - Не. - Мадж шевельнул  носом.  -  А  ты  можешь  сказать,  сколько
булавок может сплясать у ангела на голове?
   - Нет, но... - Джон-Том помедлил, нахмурился.  -  Говорят  ведь  не
так: сколько ангелов может разместиться на булавочной головке.
   - Умником себя считаешь, - присвистнул Мадж. - Хорошо,  огня  я  не
вызову - я ж даже не ученик, но булавки - те у меня спляшут.
   Запустив лапу в карман жилета,  он  извлек  оттуда  пять  небольших
серебряных булавок. Каждая была длиной около дюйма. Выдр  неразборчиво
пробормотал какие-то слова и сделал пару пассов над  ними.  Поднявшись
на острия, булавки исполнили  на  его  ладони  вполне  респектабельный
кекуок.
   -  Аллеман  налево,   -   скомандовал   выдр.   Булавки   выполнили
распоряжение, нечетная пятая с некоторой неуверенностью, ибо ей мешало
отсутствие партнера.
   - Вечно не могу справиться с этой пятой. Видишь -  дело  только  за
головой ангела.
   - Очень интересно, - отозвался  невозмутимо  наблюдавший  Джон-Том,
прежде чем потерять сознание...

   - Вот что, шеф, ты с этим делом кончай, не то хребет у тебя в  пилу
превратится, пойдет зубцами, как вершины  Когтей  Килкапнийских.  А  о
мехе твоем и говорить нечего.
   - О моем мехе? - Перекатившись на живот и встав на колени, Джон-Том
два раза глубоко вздохнул, затем поднялся на  ноги.  -  А...  -  и  он
пригладил  рукой  длинные,  до  плеч,  кудри  и  привалился  к   плечу
услужливого выдра.
   - Хоть и мало его у вас, у людей, а лучше все-таки его поберечь.  -
Мадж выпустил руку Джон-Тома. - Что до меня, так уж лучше лишай.
   - Мне пора возвращаться домой, - устало пробормотал Джон-Том.  -  Я
не могу здесь больше. Меня ждут работа,  занятия...  наконец,  у  меня
свидание вечером в пятницу, и мне надо...
   - Все эти твои делишки в ином  мире  меня  не  интересуют.  -  Мадж
указал на повязку. - Рана не тяжелая, парень, и  если  ты  хочешь,  то
спокойно мог бы убираться  восвояси.  А  раз  тебе  желательно  домой,
пойдем-ка лучше к  Клотагорбу.  Лучше  я  тебя  ему  сдам.  У  меня  и
собственных дел по горло. Иттить можешь?
   - Могу... Значит, идем к... волшебнику? Ты зовешь его Клотагорбом?
   - Да, парень, к волшебнику, так оно и есть. Вечно с ним одна маета.
Берется за всякие там силы, с которыми и управиться уже не  может.  Не
сомневаюсь, приятель, ты здесь оказался не без его помощи. И он должен
отослать тебя обратно, пока чего худого не приключилось.
   - Я сам в состоянии о себе позаботиться. -  Для  его  лет  Джон-Том
путешествовал, пожалуй, довольно  много;  он  гордился  своим  умением
приспосабливаться к экзотической обстановке. Объективно  говоря,  все,
что он видел вокруг, трудно было считать более чуждым  человеку,  чем,
скажем, верховья Амазонки, а уж, например, Манхэттен - место, в  любом
случае куда более опасное. - Пошли искать твоего волшебника.
   - Вот это правильно, шеф. - Высокий юноша  все  еще  казался  Маджу
скулящим сопливым младенцем. - Вот-вот оно все и уладится, быстренько,
значит.
   В  лесу  главенствовали  дубы  и  сосны,  высоко  вздымавшиеся  над
сикоморами и березами. Кое-где, как показалось  Джон-Тому,  попадались
ели. Лес являл собою истинный  ботанический  кошмар,  хотя  отсутствие
необходимых познаний не позволило юноше заметить это.
   Вокруг изобиловали эпифиты(*2), грибы - гигантские и  обыкновенные.
С разбросанных в зарослях  бурых  и  зеленых  лоз  осыпались  ягоды...
черные, алые, ярко-зеленые.  Невысокие  деревья  листвой  походили  на
вязы, только синяя кора их отливала радугой.
   Стеклянные   бабочки   порхали   всюду,   разбрасывая   прозрачными
крылышками радужные огоньки среди ветвей. И все было вполне на  месте,
все казалось естественным, даже позвякивавшие на  ветру  колокольчики,
что выглядывали из листьев неведомого дерева, давшего имя лесу.
   Прохладный лес с его бодрящим запахом мяты уже стал  для  Джон-Тома
почти привычным, когда юноша наконец  впервые  увидел  вблизи  здешнюю
"птицу". Она с любопытством разглядывала  идущих,  сидя  на  невысоком
кусте.
   Сходство  с  птицей  ограничивалось  перьями.  В  маленькой   пасти
виднелись острые мелкие зубки, между  которыми  проскальзывал  длинный
раздвоенный язычок. Выпустив ветку из когтистых лап, пернатая рептилия
(а  может  быть,  чешуйчатая  птица?)  сделала  кружок-другой  над  их
головами.  Потом  испустила  чарующую  трель,  напомнившую   Джон-Тому
пересмешника. Однако существо  это  было  весьма  похоже  на  то,  что
исчезло на опушке под валуном, и по виду явно  приходилось  родней  не
зяблику, а гадюке.
   Промелькнул  в  воздухе  камушек,  с  возмущенным  криком  крылатое
недоразумение исчезло среди деревьев.
   - Зачем это ты, Мадж?
   - Сэрра, да она у нас над головой кружила.  -  Выдр  с  прискорбием
покачал головой. - Чтой-то ты у меня глуповат. Или в твоем мире летуны
никогда не гадят на головы прохожим? А может, у тебя есть какие-нибудь
колдунские основания желать, чтобы тебе наложили на шляпу?
   - Нет. - Джон-Том попытался заслужить уважение выдра. - Вот  у  нас
птицы  -  так  они  способны  на  это.   Признание   вызвало   реакцию
неадекватную.
   -  Птицы?  -  Голос  выдра  был   полон   неверия,   усики   нервно
шевельнулись. - Да ни одна  уважающая  себя  птица  не  осмелилась  бы
нанести нам подобное оскорбление!  Тада  она  окажется  перед  Советом
раньше, чем ты успеешь выпотрошить змею. Ты чего, решил, что мы  здесь
такие же неотесанные чудища, как Броненосный народ?
   - Извини. - В голосе Джон-Тома слышалось раскаяние, однако он  явно
был озадачен.
   - Парень, придется тебе последить за  языком,  иначе  проткнут,  не
ровен час... Да похуже, чем я.
   Они все шли среди деревьев.  Невысокий  и  кривоногий,  как  ему  и
полагалось,  выдр  шагал,  не  ощущая  усталости.   Джон-Тому   иногда
приходилось трусить, чтобы только угнаться за ним.
   Каждое   новое   дуновение   ветерка   заставляло   семена   внутри
колокольчиков  на  деревьях  вызванивать  новые   и   новые   мелодии,
напоминавшие  то   рождественские   каноны,   то   драку   разъяренных
тамбуринов. Мимо прожужжала пара медоносных пчел.  Они  были  до  боли
обыкновенными, настолько нормальными посреди этого безумного мира, что
Джон-Тому захотелось проводить их до улья... хотя бы для  того,  чтобы
своими глазами  увидеть,  что  в  стенках  его  не  прорублены  редкие
крохотные окна, а внизу не хлопают двери.
   Мадж заверил его, что это не так.
   - Но среди их родни, парень, есть такие, кого  лучше  по  имени  не
называть. Предупреждаю, - он показал на восток. - За много лиг отсюда,
за огромным лесом Поластринду, за истоками реки  Вертихвостки,  далеко
за Мечтравной степью, по другую сторону  Зубов  Зарита  лежит  страна,
куда народ с теплой кровью не  ходит.  Никто  не  возвратился  оттуда,
чтобы поведать о ней. Ета страна - она не чтоб ее искали, там  обитают
лишь  гнусные  духи,  мерзкие  испарения  и  всякие  гноящиеся  твари,
позорящие со-бой землю. В этой земле нет животных...  таких,  как  мы.
Куглух - вот как она зовется.
   - Что-то я не кажусь себе животным, - промолвил Джон-Том, мгновенно
позабыв про пчел и удивляясь, что же могло вызвать несомненный страх и
отвращение в столь уверенном в себе существе, как Мадж.
   - Но и на человека ты не очень похож. - Мадж удивленно присвистнул.
- А, забыл! Ты ж здеся чужой, явился из каких-то полнощных земель, где
полно  разных  колдунов.  Ты  к  нам  не  набивался,  и   нечего   мне
надсмехаться над тобой. - Вдруг морда его искривилась, выдр  сбился  с
шага и подозрительно уставился на своего высокого спутника.
   - Ваще-то на  погляд  ты  нормальный,  и  сам  тоже  говоришь,  что
нормальный, но ежели замешано колдовство  -  можно  и  ошибиться.  Эй,
приятель, а у тебя взаправду теплая кровь?
   Джон-Том  споткнулся,  схватился  за  левый   бок.   Могучая   лапа
поддержала его.
   - Спасибо, - промолвил Джон-Том. - Тебе лучше знать. Ты  пролил  ее
достаточно.
   - А че, она действительно показалась мне теплой, тока  тогда  я  не
думал об  этом.  -  Выдр  пожал  плечами.  -  Впрочем,  ты,  по-моему,
безвредный. Клотагорб скажет, зачем ты ему понадобился.
   "Что могло понадобиться этому колдуну от меня? - удивился Джон-Том.
- Именно от меня. Почему не от Шелли или не от профессора Стэнхоупа?..
От кого угодно. Почему от меня?"
   Он заметил, что они остановились.
   - Пришли?  -  Юноша  оглянулся,  рассчитывая  увидеть  какую-нибудь
причудливую хижину под соломенной крышей.  Но  ни  хижины,  ни  вообще
чего-нибудь похожего на жилье не было  и  в  помине.  Тут  взгляд  его
остановился на слепых окошках, прорезанных в коре дуба...  Высоко  над
головою из трубы, торчавшей из толстой ветви, струился дымок; меж двух
огромных корявых корней располагалась вполне скромная дверь.
   Они направились ко входу, и внимание Джон-Тома обратилось наверх.
   - Ну, чего там еще? - удивился Мадж, заметивший,  что  спутник  его
более не внимает подробному перечню странностей Клотагорба.
   - Там птица, на этот раз - настоящая.
   Мадж безразлично глянул на небо.
   - Конечно, птица. А чего ты ожидал?
   - Какую-нибудь полуптицу-полуящерицу вроде той, что  мы  видели.  А
эта похожа на настоящую птицу!
   - Во, умный какой, тока лучше порадуйся, что эта  птица  не  слышит
твои речи.
   Перед ними была малиновка с размахом крыльев примерно в ярд. На ней
был жилет из желто-зеленого  сатина,  шляпа,  почти  как  у  Маджа,  и
красно-коричневая юбочка-килт. На  ремне  через  грудь  висела  сумка.
Глаза птицы  защищал  полупрозрачный  козырек  с  буквами  неизвестных
начертаний.
   В трех этажах  над  землей  из  ствола  дерева  торчала  жердь  для
посадки.  Уверенно  затормозив,  малиновка  опустилась  на   нее.   На
удивление ловко орудуя кончиками крыльев, птица извлекла из  сумки  на
груди несколько небольших цилиндриков. Должно быть, это были свитки.
   Птица сунула их в темное углубление  -  щель  или  узкое  оконце  в
стволе. Потом дважды пронзительно вскрикнула, как  те  малиновки,  что
частенько посещали акацию в кампусе рядом с Кинси-холлом.
   Склонившись к щели, он - это был самец - приложил  к  клюву  кончик
крыла и вполне отчетливо закричал:
   - Эй ты, дурак, поднимай свою толстую задницу и иди за почтой.  Уже
за три дня скопилась и преет напрасно. Если завтра я опять увижу здесь
эту кучу, сволоку ее к себе  в  гнездо!  -  Засим  последовала  череда
непристойных ругательств, явно не соответствовавших мягкой  окраске  и
внешне благородным манерам. Самец малиновки отвернулся от щели, что-то
бормоча.
   - Гораций! -  завопил  выдр.  Птица  поглядела  вниз  и,  слетев  с
насеста, описала над ними круг.
   - Мадж!  Шо  ж  это  деетси?  -  Голос  напомнил  Джону  интонации,
частенько  слышанные  им  в  другом  экзотическом  уголке  реальности,
именуемом Бруклином. - Чего-то тебя давно не видать?
   - Охотился я, вот что.
   - А умору эту ты где раздобыл?
   - Долго рассказывать, приятель. Я тя правильно понял, старого хрена
уже три дня дома нет?
   - Да внутри он, нормалек, - отвечала птица. - Все  мешает  чегой-то
да колдует. Я-то знаю - из почтового ящика каждый раз разит по-новому.
А не забежишь на червячка, а?
   - Извини, старина, мне по вкусу больше раки и устрицы.
   - Да знаю я. Только что не спросить лишний раз. - Самец  малиновки,
склонив голову набок, с  надеждой  поглядел  на  Джон-Тома.  -  А  ты,
приятель?
   - Боюсь, что нет, - отвечал тот и со стремлением угодить  покопался
в карманах. - А как насчет барбариски?
   - Это ты насчет ягод? Спасибо, ягод наелся - во. Просто жопой сидел
в них.
   Поглядев на Джон-Тома еще немного,  самец  малиновки  отвесил  всем
церемонный поклон.
   - Завидую я им, птицам. - На физиономии  Маджа  действительно  была
написана зависть. - На  крыльях-то  быстрее,  чем  ноги  топтать.  Ох,
только бы они взаправду были - руки и ноги. С этим, шеф, не поспоришь,
- буркнул  Мадж,  подступая  к  двери.  -  Вот,  начинается.   Слушай,
Джон-Том, -  прошептал  выдр,  -  теперь  веди  себя  хорошо;  старина
Клотагорб  для  волшебника  просто  тихоня,  толька  они  и  так   все
свихнувшиеся. Вот глянет на тебя и сразу в навозного  жука  превратит.
Так што незачем их раздражать, в особенности если волшебник  настолько
могуществен и стар, как этот Клотирыл.
   Выдр постучал в дверь, не получив ответа,  нервно  постучал  снова.
Подметив неуверенность в движениях  животного,  Джон-Том  решил,  что,
невзирая на  неуважительные  шутки  и  прозвища,  выдр  сильно  боится
волшебника и всего,  что  может  быть  с  ним  связано.  Ожидая,  выдр
переминался с ноги на ногу и дергался. Джон-Том подумал, что, пожалуй,
не видел выдра стоящим неподвижно. Не обращая внимания на боль в боку,
молодой человек распрямился, стараясь выглядеть респектабельно.
   Вот-вот  дверь,  заскрипев,  начнет  отворяться,   и   перед   ним,
Джон-Томом, окажется существо, способное  творить  чудеса,  во  всяком
случае, с точки зрения Маджа. Нетрудно было представить его:  шесть  с
половиной  футов  роста,  свободное  пурпурное  одеяние,   испещренное
волшебными  знаками...  Украшенная  звездами  остроконечная  шапка  на
величественной голове. И лицо, строгое, морщинистое, над белой длинной
бородой. И еще толстые очки.
   Дверь отворилась внутрь со зловещим скрипом.
   -  Доброе  утро,  -  начал  Джон-Том,  -  мы...  Остатки  тщательно
задуманного приветствия застряли у него в горле;  в  ужасе  он  шагнул
назад, споткнулся и упал. Что-то дернулось в боку, и он  вновь  ощутил
там влагу. Сколько же, подумал Джон, придется еще терпеть эту  рану?..
Вдали от медицины и родного дома. Так нетрудно и  умереть  в  этом  на
первый взгляд уютном местечке.
   Чудище, объявившееся в открытой  двери,  двинулось  к  нему,  а  он
пытался хотя бы ползком убраться, скрыться, спрятаться...


Глава 2

   Мадж с пренебрежением глядел на своего подопечного,  в  голосе  его
слышались раздражение и неловкость.
   - Вона, опять кувыркнулся, чегой-то с  тобой  приключилось?  Это  ж
Пог.
   - П-п-пог? - Джон-Том не в силах был отвести взгляд от висящего над
ним жуткого существа.
   - Фамулус это, ученик  то  есть  Клотагорбов.  Надо  ж  быть  таким
трусом. Он...
   - Ниче, - проговорила огромная черная летучая мышь. - Мне-до чдо! -
Задевая кончиками крыльев за  косяки,  летучее  создание  отодвинулось
внутрь. На свету блеснули  четыре  острых  клыка,  мелькнули  огромные
розовые уши. Голос летучей мыши был невероятно грубым, он скрежетал  и
грохотал, словно целый гравиевый карьер.
   - Я знаю, я не красавец.  Долько  вод  из-за  эдого  еще  никдо  не
валился передо мной с ног.
   Он подлетел ближе к Джону и повис в воздухе.
   - Эй, друг, а ды и сам на морду-до не бог весть чдо.
   - Пог, ты помягче с ним. - Голос Маджа звучал умиротворяюще. -  Его
ж приколдовали из какого-то мира; да и ранен он. -  Выдр  дипломатично
не афишировал, что сам нанес рану юноше.
   Джон-Том неловко поднялся на ноги. По левой штанине стекала  густая
и теплая струйка кларета.
   - Клотагорб чегой-нибудь привораживал из иных миров?
   - Сегодня он трезвей обычного, если ты про эдо.  -  И  летучий  мыш
пренебрежительно фыркнул.
   Из глубины дерева послышался  густой  и  гортанный,  пусть  и  чуть
дрожащий, голос,  который,  как  сразу  инстинктивно  понял  Джон-