нно не рассчитывая.
   Хотя, нет. В любой ведь момент может встретиться человек...
   Сказала это и смолкла. Сообразила, что ее слова могут быть восприняты
Арсением не правильно.
   Он сделал вид, что ничего не заметил, и пригласил Татьяну танцевать.
   Что интересно, он вдруг начал ощущать себя действительно  всего  лишь
двойником неведомого ему Сергея Тарханова. Впрочем, в какой-то мере  так
оно и было. Он вспомнил себя в те годы и усмехнулся.
   Время подходило к часу ночи, но  расставаться  не  хотелось.  Татьяна
больше всего боялась сейчас, что Неверов допьет последнюю рюмку, встанет
и проводит ее до такси. Она уже начала думать, нет ли способа  деликатно
намекнуть на желательность следующей встречи. Ну, хотя бы предложить ему
принять участие в экскурсии по лермонтовским местам, которую  она  будет
проводить для группы туристов из Франции.
   Сергей ей помог.
   - Татьяна Юрьевна, - тихо и как  бы  нерешительно  сказал  он.  -  Не
поймите меня превратно, но... я бы хотел увидеть вас еще  раз.  Не  могу
согласиться, что, случайно встретившись, мы уже не случайно  расстанемся
навсегда и я вас больше не увижу. А мне этого очень бы не хотелось...  -
Он замолчал и начал прикуривать, отвернув лицо в сторону.
   И он ведь не играл сейчас. Ему и в самом деле жаль было  расставаться
с ней.
   Связь с Владой перспектив  не  имела,  Сергей  давно  это  понял.  Не
потому, что у нее было соответствующее  прошлое.  Как  раз  это  его  не
волновало.  Дело  в  том,  что  ее   профессия   была   не   вынужденной
обстоятельствами, а выражала ее внутреннюю сущность. Такие женщины,  как
Влада, просто не созданы для нормальной семейной жизни.  Слишком  в  ней
мало для них остроты. Вот если бы они оба служили  в  отряде  "Печенег",
тогда другое дело.
   А вот Татьяна похожа на женщину, которая сможет создать прочный тыл и
уютный дом возвращающемуся с войны солдату. Спокойна,  умна,  красива  и
знает цену одиночеству.
   "Эк ты далеко замахнулся, братец, - подумал Тарханов. - Не слишком ли
легко попался на крючок тоскующей дамочки?"
   И ответил себе, что  нет.  Во-первых,  пока  не  попался,  во-вторых,
нынешняя встреча отнюдь  не  разрушила  того  впечатления,  что  у  него
сложилось еще весной и летом девяносто седьмого года. А  в-третьих,  как
говорил один  восточный  мудрец:  "Верь  незнакомому,  ему  нет  корысти
обманывать".
   Их теперешний разговор слишком похож на разговор случайных попутчиков
в купе поезда дальнего следования.
   Татьяна не ответила сразу. Попросила у Тарханова сигарету, первый раз
за вечер. Только после  нескольких  затяжек,  которые  она  сделала,  не
отрывая глаз  от  рубиновых  огней  на  радиорелейной  мачте,  венчающей
вершину Машука, сказала:
   - Я вас понимаю правильно. Завтра я допоздна занята. По работе. А вот
во вторник... Позвоните мне, если захотите. Запишите мой телефон.
   - Зачем  же  телефон.  Не  нужно.  Это  вы  как  бы  намекаете.  Если
захотите...
   Зачем же?  Я  ведь  не  досужий  малолетний  ухажер.  Давайте  проще.
Послезавтра в восемь вечера я вас жду прямо напротив входа в Цветник.  И
никаких "если".

***

   Вечером следующего дня приехал  Кедров  во  главе  передового  отряда
бойцов. Перемену в их служебном положении кавторанг воспринял спокойно.
   Точнее, делал вид, что ровно ничего не случилось. Совершенно с тем же
невозмутимым видом он принимал указания и приказы Тарханова, как  раньше
их отдавал. И тому, что полковник оказался на месте раньше  его,  он  не
стал удивляться.
   Раз начальник принял такое решение, значит, так тому и быть.
   Как  и  собирался,  Тарханов  вначале  выслушал  принципиальный  план
операции, разработанный Кедровым. Он отличался предельной простотой и, в
принципе, имел все шансы на успех. Только не хватало в нем чего-то.
   Кавторанг исходил из чисто утилитарно понятой задачи. Окружить дом, в
котором проживал "Кулибин", одной группой  прикрыть  подходы  на  случай
попытки противодействия, неважно чьего, охранных отрядов  федаинов,  или
местных силовых структур, чье участие на стороне врага не исключалось.
   Второй группой ворваться на объект, задержать "Кулибина",  непременно
живым,  изъять  всю  технику  и  оборудование,  переправить  в   Москву.
Остальное - детали.
   - Не возражаю, - ответил  Тарханов,  выслушав  Кедрова  и  рассмотрев
подготовленные им карты  и  схемы  распределения  сил  и  средств.  -  В
принципе - не возражаю. - Он решил  не  стесняться  в  выражениях  и  не
щадить самолюбия кавторанга. Для пользы дела. - Но в  том  и  беда,  что
только в принципе. Я вам задам пока лишь два вопроса. Что  вы  знаете  о
личности нашего "Кулибина", то есть,  что  он  собой  представляет,  как
дошел до жизни такой и чего от него можно ждать в момент вторжения наших
ребят в его обиталище? Поднимет он ручки под  стволом  автомата,  начнет
стрелять через карман или раскусит ампулу с ядом, сведя к нулю все  наши
надежды и планы? Нет, подождите, я еще не закончил.
   Вопрос второй - как внутри устроен  его  дом,  может  ли  где-то  там
прятаться засада, где находятся  интересующие  нас  предметы  и  нет  ли
возможности их уничтожения или самоуничтожения в процессе акции?  Готовы
ответить?
   Кедров, покусывая губы, ответил. Тарханова это не удовлетворило.
   - Понятно, но недостаточно. То есть, формально вообще все  правильно,
идти на дело можно и с такими разведданными, только  процентов  двадцать
шансов за то, что мы можем получить вместо желаемого кучу трупов и груду
рваного железа.
   Я, честно признаюсь, и сам не слишком  понимаю,  зачем  нам  все  это
нужно,  может  быть,  как  раз  такой  вариант  для  судеб  человечества
предпочтительнее.
   Но приказ звучит  конкретно  и  однозначно,  поэтому  мы  должны  все
сделать именно так, как нам поручено.
   Я вас не тороплю. И изучение личности "Кулибина" беру на себя. Вы  же
извольте сделать все остальное. Облазайте с ребятами все окрестные  дома
на километр вокруг, чтобы могли там действовать ночью  и  с  завязанными
глазами,  изучите  интерьер  виллы  не  хуже,  чем  знаете   собственный
служебный кабинет.
   Потом  поговорим  еще  раз.  Вам  подсказать,   где   добыть   нужную
информацию?
   - Спасибо, не надо. Сам найду.
   - Тогда не смею задерживать.
   - Резковато вы с ним,  -  сказал  Розенцвейг,  ловко  перепрыгнув  со
своего  балкона  на  балкон  Тарханова  и   вынимая   из   уха   капсулу
радиодинамика. - Он хороший специалист, как мне кажется.
   -  Не  спорю.  Ничего,  злее   будет.   Просто   сотрудники   элитных
подразделений, привыкшие работать  в  сравнительно  тепличных  условиях,
склонны невольно упрощать задачу.
   Знаете, мало уметь попадать  из  снайперской  винтовки,  в  пятак  на
триста метров, когда стреляешь в тире. Настоящий  снайпер  -  это  когда
сутки выбираешь позицию и готовишь снаряжение, потом двое суток сидишь в
окопчике, где снизу болото, а сверху комары,  полтора  килограмма  живой
массы на литр воздуха, потом  стреляешь  один  раз,  не  в  пятак,  а  в
подобного  себе  специалиста  и  возвращаешься  домой  живым.   Ощущаете
разницу?

***

   Личностью "Кулибин" был интересной. А иначе и невозможно,  исходя  из
всего предыдущего. На самом деле звали его Виктор Вениаминович Маштаков,
имел он сорок два года от роду и занимал почтенную по  городским  меркам
должность заведующего кафедрой физики и математики в  местном  институте
фармакологии и тонких химических технологий.
   Очевидно, что-то в начале жизни у него не сложилось  или  с  рождения
имелся своеобразный поворот в мозгах, поскольку чинному чтению лекций  и
руководству учебным процессом на вверенной ему  кафедре  он  предпочитал
занятие, если так можно выразиться, "экстремальным изобретательством".
   В смутные века  ему  цены  бы  не  было.  Он  с  равным  успехом  мог
придумывать взрывчатые вещества, яды с заранее  заказанными  свойствами,
пыточные  устройства.  Гильотину  наверняка  бы  сконструировал   раньше
пресловутого доктора Гильотена, живи он в соответствующее время.
   Пребывая  же  в  мире  сравнительно   спокойном   и   цивилизованном,
ограничивался  поначалу  радиоприемниками,  не  нуждающимися  в  сетевом
питании и батарейках, противоугонными устройствами для  автомобилей  или
аквариумами,  замкнутый   жизненный   цикл   в   которых   поддерживался
исключительно желаниями и потребностями самих содержащихся там рыбок.
   Непонятно даже, отчего он не  пошел  еще  со  столичных  студенческих
времен по творческой линии, где наверняка бы преуспел  и  разбогател,  а
избрал  стезю  преподавателя  не  слишком  знаменитого   провинциального
института, куда попал по распределению, да так и осел здесь, благо город
все же был хороший.
   Несколько позже на его таланты обратил внимание  тогдашний  проректор
по  хозяйственной  части,  по   национальности   адыг,   имевший   массу
родственников  не  только  в  близлежащих  аулах,  но   и   в   половине
ближневосточных стран, куда черкесы, абазины, кабардинцы и убыхи сотнями
тысяч эмигрировали еще начиная с первой Кавказской  войны  и  вплоть  до
Мировой.
   Оставаясь  патриотом  России,  Шамиль  Даулетович  не  видел   ничего
плохого, чтобы помочь соотечественникам в их справедливой борьбе  против
турецких, персидских, иракских и, само собой, сионистских угнетателей, а
равно и всех прочих, в данный момент являющихся врагами того, или  иного
клана близких и дальних родственников.
   А Виктор Вениаминович в этом деле оказался человеком незаменимым.
   Придумать приборчик размером с  желудь,  который  может  отключить  в
полете двигатели или систему управления авиалайнера,  бомбочку,  которая
взорвется на другом конце света в  телефонной  трубке  при  произнесении
кодового слова, ему было раз плюнуть. А платили более чем хорошо.
   До тех пор, как он не начал работу над "Гневом Аллаха", вершиной  его
трудов  был  микропроцессор,  который  легко  устанавливался   хоть   на
тактической ракете, хоть на зенитном гранатомете и  мог  либо  подрывать
боеголовку в момент запуска, на направляющих, либо посылать ее в  точку,
не имеющую ничего общего с первоначально намеченной оператором. Хотя  бы
и в исходную.
   Нравственных терзаний по поводу своей деятельности господин  Маштаков
не испытывал. Во-первых, как сказано, платили ему в  сотни  раз  больше,
чем государство ценило преподавательский труд, во-вторых, с его  помощью
или без таковой люди как начали организованно воевать  тысяч  шесть  лет
назад,  так  и  продолжают  это  увлекательное  занятие.  Никто  же   не
предъявляет персональных претензий ни уже покойным Токареву,  Дегтяреву,
Кольту, Шмайссеру, ни ныне живущим оружейникам-изобретателям,  несть  им
числа.
   Мудро  сказано  -  убивает  не  оружие,  убивает  человек.  Заработав
достаточно, на его взгляд, денег, Виктор Вениаминович выкупил  у  города
полуразрушенное здание бывшего  плодопитомника  с  двором  и  надворными
постройками у подножия Машука,  отремонтировал  его  и  оборудовал  там,
наконец, такие лабораторию и мастерскую, о которых мечтал всю жизнь.
   Он отказался от лекционных  часов,  оставив  за  собой  только  общее
руководство кафедрой, и полностью отдался Главной проблеме.

***

   К  исходной  позиции  вышли  к  полуночи.  Как  раз,   когда   начали
разъезжаться  предпоследние  посетители   ресторана   "Лесная   поляна",
шашлычник Артур загасил свой мангал и луна в  последней  фазе  поднялась
точно над левой вершиной Бештау.  А  последние  посетители  -  это  были
"печенеги", три девушки и три парня, которые заплатили вперед не  только
по счету, но и хорошие чаевые и теперь веселились более чем разнузданно.
   Без чаевых сотрудники ресторана давно бы вызвали  полицию.  А  так  -
ничего.

***

   Строго по плану двадцать человек, вооруженных автоматами,  маскируясь
в кустах и подлеске, перекрыли  все  подъездные  дороги  и  тропы,  даже
выходы  из  заброшенных  каменоломен  по   соседству.   Ударная   группа
сосредоточилась по периметру  окружающего  обширный  двор  двухметрового
забора.
   Тарханов и Кедров с развилки ветвей отдельно стоящего дуба  наблюдали
в бинокли за окнами дома, похожего на  средневековый  немецкий  замок  в
миниатюре.  Сложен  из  желтовато-серого  дикого  камня,  два  этажа   и
мансарда, маленькие зарешеченные окна.
   Девять лет назад этот дом выглядел почти так же.  Только  двор  тогда
был неухоженный, завален всяким техническим мусором и  вместо  цветочных
клумб весь был покрыт высоким, по колено, бурьяном. А в доме  занимались
суетливым конторским трудом полсотни сотрудников в поношенных мундирах с
серебряными листьями на зеленых петлицах.
   Главная прелесть "питомника" в те времена состояла - в  том,  что  на
его территории имелся бассейн, наполненный ледяным, кипящим нарзаном.  И
рядом - деревянная банька, в которой за умеренную плату  могли  париться
все желающие.
   Что они и делали.
   В ушах Тарханова до сих пор стоял визг голых студенток, бросающихся в
воду. Их в лагере было подавляющее  большинство,  и  они  совершенно  не
стеснялись немногочисленных парней, допущенных  в  их  компанию.  Скорее
даже бравировали собственной раскованностью.
   Теперь, конечно, все здесь изменилось. Двор приведен в  порядок,  сад
расчищен, появились цветочные клумбы  и  беседки.  Да  и  дом  тщательно
отреставрирован, некогда заветренные и покрытые  лишайником  и  плесенью
стены очищены пескоструйным аппаратом, крыша  заново  перекрыта  красной
черепицей.
   - Хорошо устроился, гад, - пробормотал Кедров. - Денег, видать,  куры
не клюют.
   За небольшую мзду в городском бюро технической инвентаризации удалось
раздобыть подробные планы дома до и после реконструкции, и  теперь  было
примерно ясно, где и что там может размещаться.
   Сквозь тонкие занавески было  видно,  что  хозяин  не  подозревает  о
грядущих неприятностях.
   Как выяснил Тарханов, женат господин Маштаков не был и  жил  один  во
всех   шести   комнатах.   За   хозяйством   присматривала    приходящая
домработница,  которой  сейчас  не  было,   и   сторож-садовник-плотник,
исполнявший еще и много других функций,  живший  во  флигельке  рядом  с
гаражом и сараями, отставной урядник Терского казачьего войска,  мужчина
пожилой, но крепкий.
   Ведя холостой образ жизни,  Виктор  Вениаминович  отнюдь  не  страдал
"гинефобией"  ,   скорее
напротив. Скрашивать одиночество ему помогали его же студентки.  Девушек
без предрассудков, готовых нескучно провести  время  с  не  старым  еще,
достаточно симпатичным и щедрым профессором, всегда хватало.
   Иногда,  особенно  перед  сессиями,  образовывался   даже   некоторый
конкурс.
   И сейчас в гостях у него была очередная пассия.
   Это облегчало задачу.
   - Ну, что, пошли? - обратился к Тарханову Кедров.
   - Пошли...

***

   Мгновенный  рывок  десятка  человек  через  забор   сразу   со   всех
направлений.
   Сторож даже не успел подхватиться с постели. Его не  обижали,  просто
направили в лицо фонарик с синим светофильтром, а  чуть  выше  головы  -
ствол автомата:
   - Тихо, полиция. Хозяин твой, похоже, фальшивыми  деньгами  балуется.
Не замечал?
   Сторож не  проявил  ни  растерянности,  ни  страха.  Спустил  ноги  с
кровати, потянулся к столу, где лежали папиросы и спички.
   - Руки назад! Без резких движений. Огня не зажигать. Ну?
   - Не замечал. Ерунда  все  это.  Донес  кто-то  по  глупости  или  из
зависти.
   Наукой он занимается, приборы разные мастерит, и ничего  больше.  Что
я, железки от бумажек не отличу? В артиллерии служил.
   - Ладно, разберемся. Обыск начнем, понятым будешь.
   В доме тоже все прошло гладко.
   Юная барышня в кружевном сарафане, с распушенными по  плечам  пышными
волосами  при  появлении  толпы  вооруженных  людей  только  пискнула  и
раскашлялась, подавившись шампанским. По ковру покатился, не разбившись,
хрустальный бокал.
   -  К  несчастью...  -  меланхолически  заметил  хозяин,  вставая.   -
Простите, чему обязан? Вы, в смысле, в качестве кого здесь появились?
   - Армейская контрразведка! - устрашающе рыкнул кто-то.
   Однако это произвело обратное действие.
   - А! Ну, слава Богу. С вами мы  договоримся.  "Интересно,  -  подумал
Тарханов, - а с кем ты не  надеялся  договориться?  С  местной  ГБ?  Или
налоговой инспекцией?"
   - Хотя, убейте меня, не понимаю, какие ко мне могут быть претензии  у
нашей славной армии? - продолжал Маштаков. - Вот уж  с  кем  никогда  не
вступал в конфликты. А, так это,  наверное,  вы  потрудились  изготовить
макет синхронизатора? Теперь кое-что становится яснее.

***

   Небольшой инцидент произошел только на веранде "Лесной поляны".
   Неизвестно, какая там сигнализация сработала,  потому  что  вторжение
произошло без шума, а сама вилла из  ресторана  видна  не  была,  только
начало ведушей от поляны к воротам дорожки, но один  из  официантов,  по
наружности скорее грек, чем горец, до того томившийся в ожидании,  когда
же припоздавшие гости уберутся восвояси, вдруг напрягся.
   Отклеился от подоконника, стараясь идти лениво, вразвалку, направился
к подсобке. Но не сумел  сохранить  должную  невозмутимость,  чтобы  это
выглядело естественно в глазах профессионалов.
   Одна из девушек,  маломузыкально  исполнявшая  не  слишком  приличную
песенку, аккомпанируя себе  на  гитаре,  сунула  инструмент  подруге  и,
неуверенно шагая, двинулась  в  сторону  туалета.  На  полпути  изменила
траекторию, скользнула к двери, на секунду припала ухом  к  щели,  потом
распахнула ее резким толчком.
   Официант замер с телефонной трубкой в руке.
   - Тебе что здесь...
   Поймал взгляд девушки, сразу все понял, сунул руку в карман.
   Не успел.
   Девушка подсечкой сбила его на пол, набежали еще двое, заломили  руки
за спину, беззлобно, скорее для разрядки, поддали пару  раз  под  ребра,
выдернули из кармана старый "ТТ".
   - Он только три цифры успел набрать, - сообщила девушка.
   - Ничего, сейчас остальные скажет.

***

   Мастерская  "Кулибина"  оказалась,  как  и  предполагал  Тарханов,  в
подвале,  со  вкусом  отделанном,  снабженном  газосветными  лампами   и
кондиционером.
   Хорошая мастерская, вполне подходящая для приличного НИИ. Миниатюрные
станочки,  токарные,  сверлильные  и  прочие,  масса  приборов  неясного
Тарханову, да и остальным операм назначения. Нечто  вроде  осциллографов
на лабораторных столах, бинокулярный микроскоп, большая автономная ЭВМ.
   Инженер, которого специально  включил  в  группу  Кедров,  осматривал
оборудование, временами прицокивая языком не то от удивления, не  то  от
восхищения. Типа - живут же люди.
   На отдельном длинном столе выстроились несколько  алюминиевых  шасси,
на которых в несколько  этажей  громоздились  конструкции,  напоминающие
вскрытые блоки наведения от зенитной установки "ЗСУ-37х4".
   С   более   сложными   радиоприборами   Тарханову   сталкиваться   не
приходилось.
   Они  явно  находились  под  напряжением,  что-то  там  внутри  блоков
жужжало, попискивало, перемигивалось неоновыми  лампочками.  По  экранам
осциллографов  тоже  ветвились  зеленые  параболы,  гиперболы  и  прочие
графики синусов, убегающие по оси абсцисс.
   - Осторожно! - вскрикнул изобретатель, когда инженер потянулся  рукой
к пакетному выключателю.
   -  Надо  же  обесточить  конструкцию,  перед  тем  как  начинать   ее
демонтировать.
   - Ни в коем случае! Отключите - все  погибнет  безвозвратно.  Тут  же
непрерывный  процесс.  Я  все  сделаю  сам,  а  вы  можете  наблюдать  и
записывать порядок действий. Тогда, даже если со мной  что-то  случится,
сумеете восстановить и, возможно, даже понять, что это такое...
   Держался Маштаков удивительно спокойно, на лице его и  в  манерах  не
ощущалось ни страха, ни злобы.
   "Пожалуй, не слишком трудно будет его склонить к  сотрудничеству",  -
думал Тарханов и вдруг, как давеча Ляхов, ощутил немедленную и  страшную
угрозу.
   "Кулибин" протянул руку к