ни. Слушай, приятель,  я  вовсе  не  хотел  так
внезапно исчезать. Скоро вернусь, и мы пойдем купаться,  ладно?  Вместе.
Только ты и я.
   Эмма улыбнулась. Именно  эта  сторона  его  характера  привлекала  ее
больше всего.
   Снова пауза. Голос стал значительно суше: очевидно, Шелби вернулась.
   - Если узнаешь, в каком мы отеле, обязательно проговоришься, и  тогда
репортеры слетятся, как стервятники на падаль. Да, - сухо подтвердил он,
- это была настоящая романтическая церемония.  В  полночь.  Угу.  Так  и
скажу ей.
   Он появился в дверях, растрепанный, небритый, как киношный пират.
   - Шелби передает привет.
   Зная Шелби, Эмма справедливо предположила, что  та  напередавала  еще
много чего, но пришлось довольствоваться малым.
   Следующие несколько часов они провели в постели, причем  Кенни  снова
взял на себя командование, но при этом был так  внимателен  к  ней,  что
Эмме не на что было жаловаться.
   Наконец они облачились в гостиничные махровые халаты  и  позавтракали
тем,  что  принес  в  номер  официант.  Правда,  Эмма  не  раз  пыталась
поговорить с Кенни о серьезности предпринятого ими шага, но тот  пожимал
плечами  и  переводил  разговор  на  другое,  словно  они  всего-навсего
назначили друг другу свидание  в  субботу  вечером.  И  не  более  того.
Похоже, он не желал иметь с ней ничего общего, кроме секса. Сердце  Эммы
сжималось все сильнее.
   После еды они отправились по магазинам. Кенни пытался  спрятаться  за
огромными дешевыми солнечными очками  и  бейсболкой,  однако  посетители
магазина все же узнали его и начали приставать с расспросами. Но  Кенни,
по обыкновению, притворился тупым деревенским  простаком,  и  любопытным
пришлось отстать.
   Наконец они обрели покой, смешавшись с туристами, которые  гуляли  по
Стрипу. Хотя Эмма и раньше видела снимки Лас-Вегаса, в  реальности  этот
город веселья,  выстроенный  в  пустыне,  оказался  совершенно  иным.  С
антропологической точки зрения она нашла его довольно занимательным,  но
не в ее вкусе. Кенни, казалось, прочел мысли жены.
   - Пойдем, я покажу местечко, которое тебе понравится.
   - Где это?
   - Увидишь.
   И уже через полчаса они  оказались  у  плотины  Гувер-Дам.  При  виде
гигантского сооружения у Эммы захватило дух.
   - Конечно, в Англии миллион древних замков  и  готических  соборов  и
тому подобного, - вставил Кенни, - не говоря уж о  потрясных  полях  для
гольфа. Но ты должна признать, это отпадное зрелище!
   Его мальчишеский энтузиазм вызывал невольную улыбку.
   - Признаю.
   Он прижал ее к себе и бережно отвел со щеки локон.  Действительно  ли
она прочла нежность в его глазах или это была просто игра света?
   - Милая, я знаю, ты умираешь от желания сесть и начать разбираться во
всем, что с нами произошло, пока не заговоришь себя и меня до смерти. Ты
намерена  составить  длинный  список,   порассуждать   о   совместимости
характеров,  обсудить  цели  ближайшего  будущего  и  задачи  очередного
десятилетия и бог знает что еще сделать. Но не можешь ты хоть  ненадолго
забыть обо всем этом?  Воспринимать  все  чуть  менее  серьезно?  Просто
развлекаться в надежде, что все постепенно образуется?
   Глядя в эти фиолетовые глаза, опушенные стрельчатыми ресницами,  Эмма
вновь и вновь напоминала себе, что перед ней человек, сделавший  лень  и
безделье своим кредо. Ну... не совсем... по крайней мере удобной маской.
Кенни не желал, чтобы кому-то стало известно, как тяжело  ему  достаются
победы.  И  очевидно,  не  собирался  задумываться  над  их  дальнейшими
отношениями. Или она ошибается? Во многом муж оставался для нее  тайной.
Эмма не  считала,  что  важнейшие  этапы  в  жизни  нужно  так  беспечно
игнорировать, но и заставить его серьезно задуматься не сумела. Кенни не
прав, но,  возможно,  просто  не  знает,  как  решить  такое  количество
нахлынувших проблем.
   И если честно признаться, она тоже не слишком хочет вдаваться в  суть
дела.
   Эта  мысль  поразила  и  испугала  Эмму.  Она,  человек,  никогда  не
боявшийся трудностей, сейчас прячет голову в песок! Но  желает  ли  она,
чтобы ей прямо сказали, что хорошее отношение - еще  не  любовь?  И  что
Кенни  вовсе  не  принимает  идиотскую  церемонию  всерьез,  просто  был
расстроен и измучен, когда его втянули в эту авантюру, и  теперь  горько
раскаивается в содеянном!
   Стыдясь своей трусости, Эмма  смотрела  на  живописное  водохранилище
Лейк-Мед и яхты.
   - Хорошо, Кенни. Оставим пока этот разговор.
   Кенни с облегчением улыбнулся.
   - Я когда-нибудь говорил тебе, что ты - настоящее чудо?
   - Нет. Только обзывал капралом в юбке.
   - Одно не обязательно исключает другое.
   - Ты просто шизик! Настоящий псих!
   Псих! Последнее слово неожиданно пробудило в памяти вчерашнюю сцену и
вопль Хью:
   Псих!  Знай  я,  что  он  безумен,  никогда  не   стал   бы   с   ним
договариваться...
   Даже волоски у нее на руке встали дыбом. Так вот что не давало  покоя
весь день! Что имел в виду Хью  под  договоренностью?  Значит,  они  уже
общались? Но насколько Эмме известно, Кенни и Хью впервые встретились  в
гостиной Тревелеров. Почему же Хью вел себя так, будто... Неужели?..
   Озарение поразило ее как гром небесный. Теперь все ясно!
   - Ублюдок!
   - Чт...
   Эмма развернулась, врезала ему сумочкой и, не помня  себя  от  гнева,
бросилась бежать. Но куда ей идти? Она даже  не  может  забрать  машину:
ключи благополучно покоятся в кармане Кенни.
   Ничего не замечая вокруг, она  помчалась  к  туристическому  автобусу
известной фирмы "Грей лайн" и  забарабанила  в  дверь,  чтобы  разбудить
дремавшего за рулем водителя.
   - Впустите меня!
   - Эмма, ради всего святого, что...
   Водитель открыл дверь и она взлетела по ступенькам.
   - Немедленно закройте дверь  и  ни  в  коем  случае  не  дайте  этому
человеку...
   В автобусе появился Кенни.
   - Видите ли, после пересадки мозга у моей жены  начались  проблемы  с
головой. Я позабочусь о ней.
   - Убирайся, жалкий шпион!
   - Солнышко...
   Она снова бросилась на него с кулаками.
   - Лжец!
   - Но, Эмма...
   - Слизняк поганый!
   - Я не...
   - Мерзавец!
   Кенни недоуменно мигнул.
   - Это что-то новенькое.
   - И нечего умничать! Водитель, выбросите этого типа из автобуса!
   Водитель, лысый коротышка лет шестидесяти на вид, побледнел. Но  Эмма
уже не давала  себе  труда  сдерживаться.  Ну  почему  она  не  родилась
мужчиной? Высоким мускулистым гигантом?!
   - Не считаешь, что нам стоило бы потолковать? - осторожно приблизился
Кенни. - Что на тебя нашло?
   - Теперь ты решил потолковать!
   Колени Эммы вдруг подогнулись, и  она  едва  успела  приземлиться  на
сиденье.
   - Как ты мог? Как ты мог так предать меня?
   Лицо Кенни окаменело.
   - Я не предаю друзей.
   Он не только нагло врет, но и, не задумываясь, больно ранит.  Кем  же
он считает ее? Своим другом, и только?
   - Я знаю, что ты выкинул. Мне стоило вдуматься в слова Хью раньше, но
я была слишком расстроена твоим исчезновением и прочими  неприятностями,
чтобы сразу сообразить. Ты! Это ты был ищейкой Хью!
   Кенни поперхнулся и, в  свою  очередь,  опустился  на  сиденье  через
проход от нее. Она ждала, надеялась, что он станет отрицать, но этого не
произошло.
   - Кто-то должен был приглядеть за тобой, - выдал Кенни наконец.
   Ей словно вспороли живот кинжалом.
   - Я сама в состоянии о себе позаботиться. Мне нянек не нужно!
   - А вот это вранье! - Он снова вскочил.  -  Конечно,  я  снабжал  его
информацией. И уж разумеется, не собирался перечислять  твои  покупки  и
сообщать, что ты целовалась со  своим  водителем  в  центре  города,  не
говоря уж о татуировке.
   - Я хотела, чтобы он узнал.
   - Это лишь доказывает мою правоту.
   И тут новая мысль ошеломила ее.
   - Моя татуировка!  Конечно,  она  смывается!  -  Эмма  задрала  рукав
футболки и осмотрела наколку. - Ты... Господи!  -  Она  рывком  опустила
рукав. - Должно быть, ты подсыпал что-то в мою "Маргариту".  Я  не  была
пьяна! Меня опоили! А татуировку нанесли краской! И никаких игл!
   Кенни оперся ладонью о спинку переднего сиденья и подался к Эмме.
   - Только не смей уверять  меня,  будто  страшно  расстроена,  что  не
проведешь  остаток  жизни,  рекламируя  мое  имя!  Если  я   не   услышу
благодарности  в  течение  ближайших  тридцати   секунд,   мы   серьезно
поссоримся.
   - Ты опоил меня, - снова прошипела Эмма.
   - Это было какое-то снотворное, которое я занял  у  своего  знакомого
медика. А жена старого друга потрудилась над художественной частью.
   Он вел себя так, словно кругом  был  прав,  а  эти  подробности  лишь
оправдывали его двуличие.
   - Что еще ты сотворил за моей спиной?
   - Не слишком  много,  можешь  быть  уверена,  иначе  мы  не  были  бы
вынуждены пожениться.
   Эмма оцепенела. Голос Кенни чуть смягчился:
   - Твой план был  безумным  с  самого  начала,  и  ты  это  знаешь.  И
поскольку  мне  поручили  нянчиться  с  тобой,  я  чувствовал  за   тебя
ответственность. Все, чего я добивался, - чтобы ты  не  потеряла  дом  и
работу.
   - Но ничего не вышло, верно? - выдавила Эмма.
   - Но не я же впивался в губы Тори французским поцелуем  на  глазах  у
половины города!
   - Никаких французских поцелуев не было!
   - А со стороны казалось! - Кенни перевел дух. -  Может,  пустишь  для
разнообразия в ход мозги, вместо  того  чтобы  руководствоваться  одними
эмоциями?
   Он толкнул ее на сиденье, а сам сел так, что длинные ноги  преградили
проход, не давая возможности бежать. Только сейчас она ощутила всю  силу
его взгляда: как током ударило.
   - Я все время пытался заставить тебя прислушаться к  доводам  разума,
но ты уперлась, а я не желал  бесстрастно  наблюдать,  как  ты  бездарно
разрушаешь собственную жизнь ради какого-то идиота, который не  понимает
слова "нет".
   - Не твое это было  дело,  -  бросила  Эмма.  Но  Кенни,  не  слушая,
продолжал:
   - В тот день, когда ты рассказала о Хью, меня осенило.  Я  припомнил,
как отец при мне говорил Шелби, что герцог - один из главных  инвесторов
"ТКС". Так что раздобыть номер его телефона оказалось легче  легкого.  Я
позвонил ему и сказал, что готов  присмотреть  за  тобой.  Он  чванился,
задирал нос, но все-таки признался, что уже нанял одного  из  далласских
сыщиков. Я объяснил, что сыщик не сможет подойти к тебе так близко,  как
я, и что готов на эту  работу  из  уважения  к  нему  и  к  его  давнему
сотрудничеству с "ТКС". Он тут же согласился, вот и все.
   - Но Хью вел себя так, словно  говорит  с  тобой  впервые,  -  упрямо
буркнула Эмма.
   - Он высокомерен, но отнюдь  не  глуп.  Думаю,  понял,  что  тебе  не
слишком понравится, если узнаешь, как он просил шпионить за тобой. И  мы
действительно почти не были  знакомы.  Подумаешь,  разок  поговорили  по
телефону! Потом я отчитывался перед его секретарем.
   - Теперь я понимаю, почему  ты  так  спешил  со  свадьбой,  -  горько
вздохнула она. - Ты чувствовал за собой вину.
   - Как ты до  этого  додумалась?  Я  не  испытываю  никаких  угрызений
совести.
   Она снова взметнулась с места.
   - Ты лгал мне!
   - Вы уже закончили? - осведомился водитель. - Сюда  идут  туристы  из
моей группы.
   - Закончили, - твердо объявила Эмма, глядя Кенни прямо в глаза, чтобы
он лучше понял смысл ее слов. - Совсем закончили.
   - Не смей так говорить!
   К полнейшему изумлению Эммы,  Кенни  схватил  ее  за  руку  и  рывком
притянул к себе.
   - Не думал, что ты так  легко  отступаешь!  Где  хваленая  британская
стойкость? Первое облачко на горизонте - и ты готова сдаться!
   - Это не просто облачко! Я совсем тебя не знаю!
   - И пошла на попятный? Убегаешь с поля боя?
   - Просто мне нужно время подумать.
   - В том-то вся твоя беда. Слишком много думаешь!
   - Оставь это снисходительный тон! Я не могу играть по твоим правилам,
Кенни! Просто не гожусь для этого. Не умею принимать вещи как они есть и
ждать, что выйдет. Мне необходимо хорошенько поразмыслить над  тем,  как
поступить дальше.
   Обратная дорога оказалась бесконечно долгой. Оба молчали.

Глава 22

   Весь полет Кенни провел, уткнувшись в книгу, купленную  в  сувенирном
магазинчике аэропорта, а Эмма притворялась,  будто  читает  журнал.  Они
почти не разговаривали, но на этот раз Эмма не пыталась ни  спорить,  ни
убеждать. Ей просто нечего было ему сказать.
   Она невероятно досадовала на себя. Как можно было согласиться на  это
издевательство, называемое свадьбой? Ведь  она  знала,  что  между  ними
ничего  общего,  кроме  постели!  Ни  откровенности,  ни  понимания,  ни
истинных чувств. Однако она покорно пошла  к  венцу,  как  всякая  милая
рассеянная особа с тараканами, получившая последнюю  попытку  приобрести
статус замужней особы, а заодно и полагающееся при этом медное колечко.
   Когда они наконец прибыли в Даллас, Кенни шел по  аэропорту  с  таким
неприступным видом, что даже  поклонники  боялись  приблизиться.  Только
когда они получали ее багаж, он соизволил обратиться к жене.
   - И что теперь будет? - сухо осведомился он. - Смоешься в Англию, как
испуганный кролик, или останешься и будешь бороться?
   Она сама задавала себе эти вопросы с той  минуты,  как  они  покинули
плотину, и уже решила, как поступит.
   - Это не война.
   Его глаза в эту минуту напоминали заиндевевшие аметисты.
   - Нет, но считай это испытанием характера. У кого-то есть  храбрость,
у кого-то нет.
   - Намекаешь, что я трусиха?
   - Пока не знаю. Так ты линяешь или остаешься?
   Его насмешки взбесили ее.
   - О, я возвращаюсь в Уайнет! Это решено.
   Кенни довольно кивнул:
   - Наконец-то опомнилась.
   - В отличие от тебя я знаю, что это не игра, и возвращаюсь только для
того, чтобы расставить все точки над i. Но на ранчо не стану жить.
   - То есть?
   - Я никуда не бегу, но и с тобой в одном доме не поселюсь.
   - Это уже совершеннейший идиотизм! Ты  останавливалась  на  ранчо  до
свадьбы, так почему упрямишься сейчас?
   - Перестань устраивать сцены! У нас была не настоящая свадьба,  и  ты
прекрасно это знаешь!
   - С чего это вдруг?! В доказательство могу предъявить свидетельство о
браке.
   - Прекрати, Кенни! Немедленно прекрати!  Твое  праведное  негодование
просто неуместно!
   - Не имею ни малейшего понятия, о чем ты толкуешь.
   Он подхватил ее чемоданы и направился к парковке.
   Эмма даже не пыталась догонять мужа. Отныне она  постарается  жить  в
соответствии со своими принципами. Уж  такая  уродилась.  И  ни  в  коем
случае не собирается бегать за Кенни.
   Когда она наконец  добралась  до  машины,  ее  оглушила  разухабистая
музыка, вырывавшаяся из динамиков. Кенни опалил ее взглядом и вырулил со
стоянки.  Пока  она  застегивала  ремень  безопасности,  певицу   сменил
спортивный комментатор:
   - Мы так и не смогли узнать мнение президента ПАТ  Далласа  Бодина  о
последней выходке Кенни Тревелера...
   Кенни нажал на другую кнопку и прибавил звук. Не стоило беспокоиться:
она и не подумает ни о чем напоминать. Следующий ход за ним.

***

   Эмма еле дождалась конца  поездки.  Хотя  в  самолете  они  не  стали
обедать, никто не хотел есть, и  поэтому  по  дороге  в  Уайнет,  машина
остановилась только однажды, на заправке. Уже в сумерках позвонила Тори,
чтобы спросить, когда они приезжают. Сестра также  сообщила  Кенни,  что
провела ночь в его далласской квартире, и Эмма сразу  принялась  гадать,
был ли с ней Декстер, хотя Кенни, по-видимому, эта  мысль  в  голову  не
приходила.
   Наконец они добрались до окрестностей Уайнета.
   - Не будешь ли так добр завезти меня  в  отель?  -  вежливо  спросила
Эмма. Впрочем, зачем она тратит слова и усилия: все равно Кенни поступит
по-своему.
   - Если собираешься смыться из дома, сделаешь это сама. Я  не  намерен
тебе помогать.
   Эмма слишком устала, чтобы вступать в бесплодные  споры.  Завтра  она
все уладит и сообразит, как поступить.
   Она  откинула  голову  на  спинку  сиденья,  закрыла   глаза   и   не
пошевелилась, пока они не прибыли на ранчо.
   Они вошли в дом  со  стороны  гаража.  Кенни  взял  из  багажника  ее
чемоданы и поставил на пол, чтобы открыть дверь.  Он  вежливо  пропустил
жену вперед. Какое-то мгновение в кухне царил мрак, но тут же все залило
ослепительным светом.
   - Сюрприз!
   - Сюрприз! Сюрприз!
   - Вот идет невеста...
   Эмма обводила ошеломленным взглядом веселые смеющиеся лица и с ужасом
понимала, что этот отвратительный, несчастный день закончится еще  хуже,
чем она предполагала. Нечего сказать, достойное завершение!
   - Пора разрезать торт! - провозгласил Патрик, когда  все  гости  были
представлены новобрачной, а тосты произнесены.
   Кенни и Эмма двинулись с противоположных концов комнаты к  столу,  на
котором красовался шедевр Патрика - башня, покрытая ванильным кремом,  с
пластмассовыми фигурками наверху,  взятыми  из  конструктора  Питера,  и
бумажными флагами Англии и Америки. Эмма никак не могла понять,  заметил
ли кто-то из присутствующих, что так называемые жених и  невеста  упорно
не желают общаться друг с другом.
   Голова у нее ныла, хотелось только  одного:  свернуться  калачиком  и
заснуть.
   Эмма с завистью посмотрела на Питера, задремавшего на плече  брата  и
мирно слюнявившего воротничок его рубашки.
   Кроме  семейства  Тревелеров  и  Декстера,   поздравить   молодоженов
приехали Тед Бодин, отец Джозеф, несколько руководителей "ТКС"  и  толпа
приятелей Кенни из  "Раустэбаута",  развлекавших  друг  друга  очередной
серией побасенок о  трудном  детстве  Кенни:  об  украденной  работе  по
биологии, чьих-то новых кроссовках, закинутых на высоковольтные провода,
брошенном в магазине малыше.
   Эмма из последних  сил  боролась  с  защитными  инстинктами,  которые
пробуждали в ней бесконечные злорадные повествования о человеке, во  что
бы то ни стало стремившемся к саморазрушению. В конце концов  Кенни  уже
взрослый, и если не желает обороняться от нападок - что ж, дело его.
   Они с разных сторон приблизились к торту; Уоррен поспешно взял Питера
у Кенни и приветливо улыбнулся Эмме:
   - Если не успел сказать раньше, повторю сейчас:  добро  пожаловать  в
нашу семью, леди Эмма. Я сам не смог бы найти для Кенни лучшей  жены.  -
Он обратил к сыну молящий взгляд, в очередной раз больно ранивший  Эмму.
- Поздравляю, сынок. Я горжусь тобой.
   Кенни, небрежно кивнув, шагнул ближе к столу. Сердце Эммы разрывалось
за обоих: за отца, умолявшего о прощении за старые  грехи,  и  за  сына,
ненавидевшего отца за изувеченное детство.
   Патрик вручил  Эмме  нож,  украшенный  красными,  белыми  и  голубыми
лентами.
   - Скорее подходит патриоту-военному, чем невесте, - фыркнул он, -  но
времени придумать что-то более достойное не оставалось.
   Эмма благодарно улыбнулась ему и уставилась на руку  Кенни,  лежавшую
поверх ее пальцев, эту широкую загорелую  ладонь,  совсем  закрывшую  ее
собственную, маленькую и белую. При виде их соединенных рук на ее глазах
появились слезы. Если бы только их сердца так же слились воедино!
   Кенни глотнул вина и пошел выключать горевший на террасе  свет.  Леди
Эмма удрала наверх  в  ту  же  минуту,  когда  за  последним  из  гостей
закрылась дверь, и вовсе не потому, что спешила прыгнуть в его  постель.
Нет, она уединилась в своей комнате. Интересно, зайдет она  так  далеко,
чтобы запереться? Вряд ли. Положится на его честь.
   Его честь. Непоправимо замаранная в глазах публики. Но ничто не могло
заставить его пожалеть о трепке, заданной Хью Холройду.
   Кенни вышел на террасу и слишком поздно заметил, что там кто-то есть.
Отец сидел на плетеном диванчике, баюкая Питера. Кенни мгновенно застыл,
как всегда в присутствии Уоррена.
   - Я думал, ты уехал.
   - Попросил Тори подвезти Шелби. Хотел поговорить с тобой наедине.
   Не хватало еще и этого. Уоррен был последним человеком  на  земле,  с
кем Кенни хотел говорить сегодня. И вообще.
   - На случай, если ты не успел заметить, до