ингстина так же элегантно,  как  и
техасский тустеп.
   - Конечно, ты мне нравишься. - Он нахмурился.  -  Я  не  какой-нибудь
бродячий кот, чтобы спать с тобой, если ты не будешь мне нравиться  так,
как я привык. Черт возьми, люблю эту песню!
   Франческа надеялась услышать что-нибудь более романтичное но с  Далли
она привыкла довольствоваться тем, что есть.
   Кроме  того,  песня,  которую  он  постоянно  ставил,  Франческе   не
нравилась. Не разобрав в песне всех слов, она решила, что  больше  всего
Далли нравятся в ней строки о тех, кто рожден для  бродячей  жизни.  Эти
чувства  не  соответствовали  ее  представлениям  о  домашних  радостях,
поэтому   Франческа   перестала   обращать   внимание   на    текст    и
сконцентрировалась на музыке, стараясь, чтобы движения тела совпадали  с
движениями Далли, чему она  так  хорошо  научилась  в  ночных  танцах  в
постели с ним. Он смотрел ей в глаза,  она  -  ему,  и  их  обволакивала
музыка. Франческа чувствовала, что их связала некая  невидимая  цепь.  А
потом настроение резко изменилось,  когда  она  почувствовала  в  животе
очередное странное состояние.
   "Я не беременна", - успокаивала себя Франческа. Этого не может  быть.
Ее доктор ясно сказал ей, что она не может забеременеть до тех пор, пока
менструации не возобновятся. Но в последнее время тошнота беспокоила  ее
настолько, что вчера  тайком  от  мисс  Сибил  Франческа  просмотрела  в
брошюре о планировании  семьи  описание  состояния  беременности.  К  ее
огорчению, там  утверждалось  прямо  противоположное  тому,  что  сказал
доктор, и Франческа начала лихорадочно  считать  дни,  прошедшие  с  той
ночи, когда они с Далли впервые занимались любовью. Это произошло  почти
месяц назад.
   Они опять пошли танцевать, а когда возвращались к своему столику, его
ладонь  касалась  ее   спины   и   ягодиц.   Франческе   нравились   его
прикосновения, она испытывала обычное чувство женщины,  находящейся  под
защитой мужчины, которому она не безразлична. "Может, это и  к  лучшему,
если я забеременела, - думала Франческа, садясь за столик.  -  Далли  не
тот мужчина, который может сунуть несколько сотен долларов и отправить к
местному специалисту по абортам". Не то  чтобы  она  испытывала  желание
иметь ребенка, просто начала осознавать, что за все приходится  платить.
Может, беременность привяжет его к ней, и, если он примет  решение,  все
будет прекрасно. Она смогла бы на него  повлиять,  он  перестал  бы  так
много пить и больше следил за собой. Далли начал бы выигрывать  турниры,
заработал достаточно денег на покупку дома где-нибудь в большом  городе.
Конечно, это была бы не жизнь на фешенебельных международных курортах, о
которой она мечтала, но зато ей не пришлось бы больше мотаться по свету.
И она знала, что будет счастлива, пока Далли любит ее. Они будут  вместе
путешествовать, он станет о ней заботиться, и все будет замечательно.
   Но полностью картина в голове все-таки не складывалась,  и  Франческа
отпила немного из своей бутылки "Одинокой звезды".
   Ее мысли прервал певучий женский голос,  теплый,  как  бабье  лето  в
Техасе.
   - Привет, Далли, - сказал голос мягко, - ну как, провел для меня хоть
пару птичек?
   Франческа заметила перемену в Далли -  появилась  отсутствовавшая  до
того настороженность - и подняла голову.
   Возле столика,  улыбаясь  озорными  голубыми  глазами,  стояла  самая
красивая из женщин, когда-либо встречавшихся Франческе.
   Далли негромко вскрикнул,  вскочил  и  заключил  женщину  в  объятия.
Франческе показалось, что время  остановилось,  когда  два  ослепительно
белокурых создания замерли,  прижавшись  друг  к  другу.  Это  были  два
прекрасных представителя Америки, одетые в одежду  из  грубого  полотна,
поношенные  ковбойские  башмаки,  два   суперсущества.   Они   заставили
Франческу почувствовать себя невероятно маленькой и  обыденной.  Женщина
носила стетсон, сдвинутый назад на облаке светлых  волос,  спадавших  на
плечи в живописном  беспорядке.  Три  верхние  пуговицы  на  ее  простой
рубашке были не  застегнуты  и  оставляли  грудь  открытой  чуть  больше
положенного. Тонкую  талию  охватывал  широкий  кожаный  пояс,  а  узкие
джинсы, плавно спускаясь вдоль почти бесконечно  длинных  стройных  ног,
так плотно облегали бедра, что образовывали в промежности букву "V".
   Женщина посмотрела в глаза Далли и сказала  так  тихо,  что  услышала
только Франческа:
   - Не думал же ты, бэби, что  я  оставлю  тебя  одного  на  День  Всех
Святых, да?
   Страх,  сдавивший  Франческе  сердце  железными  клещами,  неожиданно
отступил, когда  она  заметила,  что  женщина  очень  похожа  на  Далли.
Конечно... Ей не следовало так волноваться.
   Конечно они очень похожи!  Эта  женщина  может  быть  только  сестрой
Далли, неуловимой Холли Грейс.
   Через мгновение он подтвердил ее догадку. Выпустив  белокурую  богиню
из объятий, Далли повернулся к Франческе.
   - Холли Грейс, это Франческа Дей. Френси,  позволь  представить  тебе
Холли Грейс Бодин.
   - Здравствуйте. - Франческа протянула руку и приветливо улыбнулась. -
Я сразу узнала в вас сестру Далли, вы так похожи!
   Холли Грейс сдвинула свою шляпу чуть вперед и посмотрела на Франческу
ясными голубыми глазами:
   - Мне жаль разочаровывать тебя, дорогая, но я не сестра Далли.
   В глазах Франчески застыл вопрос.
   - Я жена Далли.
 
Глава 15 
 
   Франческа слышала, как Далли выкрикивал ее имя. Она побежала быстрее.
Глаза почти ослепли от слез. Подошвы ее босоножек скользили  по  гравию,
когда она бежала через автостоянку к шоссе. Но разве можно  сравнить  ее
короткие ноги с его длинными ногами -  он  поймал  ее  раньше,  чем  она
добежала до дороги.
   - Ты не  объяснишь  мне,  что  происходит?  -  закричал  он,  схватив
Франческу за  плечи  и  поворачивая  к  себе.  -  Почему  ты  убежала  с
проклятиями, поставив себя в неловкое положение перед  теми,  кто  начал
считать тебя нормальным человеком?
   Он кричал на нее так, словно это она во всем виновата, как будто  это
не он был лжецом, обманщиком и мерзавцем,  предавшим  любовь.  Франческа
выдернула руку и изо всей силы дала ему пощечину.
   Он отвесил ей пощечину в ответ.
   Хотя Далли был достаточно  зол,  чтобы  ударить  ее  сильнее,  он  не
настолько вышел из себя, чтобы причинить  ей  боль.  Но  Франческа  была
такой хрупкой, что от удара потеряла  равновесие  и  ударилась  о  крыло
машины. Она ухватилась одной рукой за боковое зеркало и прижала вторую к
щеке.
   - Боже мой, Френси, я едва дотронулся до тебя! - Он бросился к ней  и
схватил за руку.
   - Сукин сын! - Повернувшись, Франческа снова ударила его, на этот раз
угодив в подбородок.
   Далли схватил девушку за руки и начал трясти:
   - Успокойся, слышишь! Успокойся, не то получишь по-настоящему.
   Острым носком босоножки Франческа  нанесла  резкий  удар  по  голени,
которую не смогла защитить даже кожа его старых ковбойских сапог.
   - Черт побери! - завопил Далли.
   Девушка отвела ногу, чтобы  нанести  повторный  удар.  Далли  удалось
сделать подножку и усадить Франческу на гравий.
   - Ах ты, подлый сукин сын! - завизжала она, размазывая по щекам слезы
и дешевую тушь. - Мерзкий изменщик, ублюдок! Ты за это заплатишь!
   Не обращая внимания на острую боль в ладонях и  грязные  царапины  на
руках, она стала подниматься на ноги, чтобы начать новую атаку. Ей  было
наплевать, что он ее покалечит, что он убьет ее. Она даже надеялась, что
Далли это сделает. Она даже хотела, чтобы он  ее  убил.  Она  все  равно
умрет от этой страшной боли, разливающейся  внутри,  словно  смертельный
яд.
   Если он ее убьет, то по крайней мере эта боль кончится.
   -  Прекрати,  Френси!  -  закричал  Далли,  увидев,  что   Франческа,
пошатываясь, поднялась на ноги. - Не подходи ко мне, не то я ударю  тебя
по-настоящему.
   - Мерзкий сукин сын, - всхлипывала девушка, вытирая нос запястьем.  -
Проклятый женатый ублюдок! Ты у меня все-таки  заплатишь!  -  Затем  она
снова  ринулась  на  него  -  изнеженная  британская  домашняя  кошечка,
напавшая на матерого дикого американского льва.
   Холли Грейс стояла среди  толпы  зевак,  собравшейся  перед  наружной
дверью ресторанчика "Роустэбаут".
   - Не могу поверить, что Далли не рассказал ей обо мне, - сказала  она
Скиту. - Обычно он не выдерживал и тридцати секунд, не  доложив  о  моем
существовании любой из приглянувшихся ему женщин.
   - Не мели чепухи, - ответил Скит. - Она знала про тебя.
   Мы сотни раз говорили о тебе в ее присутствии - именно поэтому он так
взбешен. Всем на свете известно, что вы женаты с той  поры,  когда  были
еще подростками. Это лишний раз показывает, какая она  дура.  -  Складки
беспокойства пролегли между его косматых бровей, когда он  заметил,  что
Франческа нанесла Далли еще  один  удар.  -  Я  знаю,  что  он  пытается
сдерживать ее, не нанося ей слишком сильных повреждений но, если один из
этих пинков угодит слишком близко от  его  запретной  зоны,  она  вполне
может попасть на больничную койку, а  он  -  в  тюрьму  за  нападение  и
нанесение увечий.
   Знаешь что я тебе скажу о ней, Холли Грейс? Я никогда еще не встречал
женщин, приносящих столько неприятностей, как эта.
   Холли Грейс отхлебнула немного "Перла" из бутылки Далли  прихваченной
со стола, и заметила Скиту:
   - Если хоть слово об этой маленькой потасовке дойдет до мистера  Дина
Бимана, то наш Далли наверняка получит под задницу и вылетит из  турнира
профи. Публике не нравится, когда футболисты избивают женщин, не  говоря
уже об игроках в гольф.
   Холли Грейс заметила, как на  щеках  Франчески  в  лучах  прожекторов
заблестели слезы. Несмотря на  решимость  Далли  удерживать  девушку  на
расстоянии,  она  вновь  и  вновь  наскакивала  на  него.  Холли   Грейс
показалось, что с мисс Неженкой произошло нечто большее, чем то,  о  чем
Скит рассказал ей по телефону.  Тем  не  менее  эта  женщина  вела  себя
безрассудно. Только идиот мог нападать на Далли Бодина  без  заряженного
револьвера в одной руке и  хорошего  хлыста  -  в  другой.  Холли  Грейс
вздрогнула, когда очередной удар Франчески угодил Далли ниже колена. Тот
нанес ответный удар, а затем отчасти обезвредил нападавшую,  заведя  оба
локтя девушки ей за спину и прижав ее к своей груди.
   Холли Грейс спокойно обратилась к Скиту:
   - Она собирается снова ударить его. Лучше уж вмешаться, пока  это  не
зашло слишком далеко. - Холли  протянула  свою  бутылку  стоящему  рядом
мужчине. - Ты возьмешь ее на себя, Скит. Я займусь Далли.
   Скит не возражал против подобного  распределения  обязанностей.  Хотя
его не радовала перспектива усмирения мисс Франчески, он знал, что Холли
Грейс является единственным  человеком,  способным  справиться  с  Далли
малой кровью, когда тот  по-настоящему  взбешен.  Они  быстро  пересекли
парковочную  площадку,  и,  приблизившись  к  дерущейся  парочке.   Скит
произнес:
   - Давай ее мне, Далли.
   Франческа издала приглушенный, полный страдания звук.
   Ее лицо было прижато к тенниске Далли. Ей казалось,  что  закрученные
за спину руки вот-вот оторвутся от  туловища.  Он  не  убил  ее.  Сделав
больно, он, в конце концов, ее все-таки не убил.
   - Оставьте меня в покое! - выкрикнула она в грудь Далли.
   Никто и подумать не мог, что этот возглас обращен к Скиту.
   Далли не шелохнулся. Он бросил на Скита ледяной взгляд поверх  головы
Франчески:
   - Не лезь не в свое дело!
   Холли Грейс сделала шаг вперед.
   - Пойдем, дорогой, - сказала она спокойно. - Мне  еще  столько  всего
надо тебе рассказать. - Холли Грейс начала поглаживать руку Далли в  той
непринужденной манере женщины-собственницы,  которая  знает,  что  имеет
право дотрагиваться до мужчины всегда, когда захочет. - Я видела тебя по
телевизору в турнире Кайзера.  Твои  длинные  железные  клэбы  выглядели
иногда довольно неплохо. Если ты когда-нибудь  научишься  делать  легкий
удар паттером, сможешь стать вполне сносным игроком в гольф.
   Понемногу хватка, с которой Далли держал Франческу, стала ослабевать,
и Скит решил, что  он  может  осторожно  попытаться  отвести  девушку  в
сторону. Но как только Скит дотронулся до нее, Франческа впилась  зубами
в грудь Далли, Основательно прокусив его грудную мышцу.
   Вопль Далли был достаточно продолжительным для того, чтобы Скит успел
слегка оттащить девушку в сторону.
   - Бешеная сука!  -  заорал  Далли,  готовясь  обрушить  на  Франческу
нешуточный удар. Холли Грейс вскочила  между  ними,  чтобы  послужить  в
качестве защитной преграды, поскольку сама мысль, что Далли  выкинут  из
турнира, была для нее невыносима. Он остановился,  положил  руку  ей  на
плечо и потер грудь своим узловатым кулаком. На его  виске  пульсировала
жилка. - Убери ее подальше от моих глаз! Я серьезно, Скит! Купи ей билет
на самолет и сделай так, чтобы я ее больше никогда не видел!
   До того как Скит оттащил ее прочь, до Франчески  донеслось  эхо  слов
Далли, которые звучали теперь гораздо мягче, гораздо нежнее.
   - Прости меня, - сказал он.
   Прости... Это слово отдалось у нее в голове горьким  рефреном.  Всего
два коротких слова извинений за разрушение того,  что  оставалось  в  ее
жизни! А потом она услышала остальные слова, произнесенные Далли:
   - Прости меня, Холли Грейс.
   Франческа позволила Скиту усадить ее на переднее сиденье его  "форда"
и замерла словно в оцепенении, когда машина выехала на шоссе.
   Они провели несколько минут в молчании, когда Скит наконец произнес:
   - Послушай, Френси, я собираюсь  заехать  на  заправочную  станцию  и
позвонить оттуда одной из моих подруг, которая  работает  секретаршей  в
совете округа, может быть, она согласится чтобы ты у  нее  переночевала.
Она действительно настоящая леди. Завтра  я  заеду  за  тобой  и  твоими
вещами и отвезу тебя в аэропорт  в  Сан-Антонио.  И  глазом  не  успеешь
моргнуть, как опять очутишься в Лондоне.
   Франческа не ответила, и Скит посмотрел на нее с тревогой. Первый раз
с момента их встречи ему стало ее жаль. Она была  милая  малышка,  когда
молчала, а сейчас, как  ему  показалось,  ей  действительно  было  очень
плохо.
   - Слушай, Френси, у тебя не было  никаких  причин  переживать  так  в
связи с Холли Грейс. Далли и Холли Грейс  -  столь  же  обычные  вещи  в
жизни, как пиво и футбол. Но они уже давно перестали  совать  свои  носы
друг к другу в спальни, и, если бы ты своим поведением не  довела  Далли
до белого каления, он держал бы тебя при себе и дальше.
   Франческа вздрогнула. Далли держал бы ее при себе - словно  она  была
одной из его дворняжек! Она с трудом сдержала слезы стыда и раздражения,
когда подумала, в какое унизительное положение себя поставила.
   Скит нажал на педаль акселератора посильнее, и через несколько  минут
они подъехали к заправочной станции.
   - Посиди здесь, я скоро вернусь.
   Франческа дождалась, пока Скит вошел в здание, вылезла  из  машины  и
бросилась бежать.  Она  бежала  по  шоссе,  уворачиваясь  от  света  фар
встречных машин, отчаянно устремляясь в темноту ночи, словно  так  можно
было убежать от самой себя. Приступ боли в  боку  вынудил  ее  замедлить
бег, но не остановиться.
   Несколько часов Франческа бродила по пустынным улицам Вайнетта. Когда
она проходила мимо закрытых магазинов и замерших на ночь  домов,  у  нее
возникло чувство, что последняя  частичка  ее  прежнего  "я"  как  будто
умерла в ней - самая драгоценная частичка, вечный огонь  и  источник  ее
оптимизма. Как бы плохо ни шли ее дела после смерти Клоуи, у нее  всегда
оставалась уверенность, что все трудности - временные. Сейчас  Франческа
наконец поняла, что все это не так.
   Подошва босоножки скользнула по грязной оранжевой  мякоти  брошенного
на тротуар тыквенного  фонаря,  и  Франческа  упала,  больно  ударившись
бедром об асфальт. Она лежала так какое-то время, с неловко  подвернутой
ногой, с  липкой  оранжевой  грязью  вперемешку  с  засохшей  кровью  на
исцарапанных руках. Она не принадлежала к тем женщинам, которых  бросают
мужчины: она была из тех, которые сами их бросают. Новые слезы  поползли
по щекам. Чем она заслужила все это? Неужели она была настолько  ужасна?
Неужели она принесла людям столько страданий, что все это ниспослано  ей
в наказание? Где-то вдалеке раздался лай  собаки,  а  на  верхнем  этаже
одного из домов загорелось окно в ванной.
   Не в силах решить, что делать дальше,  Франческа  лежала  в  грязи  и
тыквенной мякоти и плакала. Все ее мечты, все ее планы, все..,  рухнуло.
Далли не любил ее. Он не собирался на ней жениться. Им не  суждено  жить
вместе счастливо до гробовой доски.
   Франческа не помнила, как решила подняться и  снова  идти,  но  через
некоторое время она осознала, что опять бредет по какой-то новой  улице.
Затем в темноте она споткнулась о  бордюрный  камень  и,  подняв  глаза,
увидела, что стоит перед домом Далли.
 
*** 
 
   Холли Грейс, сидевшая за  рулем  "Ривьеры",  свернула  на  подъездную
дорогу и выключила зажигание. Было почти три часа утра.  Далли,  склонив
голову, сидел на сиденье для пассажира, и, хотя глаза его были  закрыты,
Холли Грейс знала, что он не спит. Она вышла  из  машины  и  обошла  ее,
направляясь к дверце для пассажира. Опасаясь, что Далли может выпасть на
землю, Холли Грейс начала медленно открывать дверцу, подпирая ее бедром.
Далли не шелохнулся.
   - Выбирайся, малыш, - сказала она, наклонившись  и  подергав  его  за
руку. - Давай попробуем отвести тебя в дом.
   Далли пробормотал в ответ что-то  нечленораздельное  и  опустил  одну
ногу на землю.
   - Ну вот, отлично, - ободрила его Холли  Грейс.  -  Теперь  выбирайся
сам.
   Далли встал и приобнял ее за плечи таким привычным в прежние  времена
движением. Какая-то часть Холли Грейс желала, чтобы он рухнул на землю и
лежал там сложившись, словно старый аккордеон, но  другая  ее  часть  не
позволила бы ему пропасть ни за что на свете, потому что Далли Бодин был
человеком, которого она любила почти больше всех  на  свете.  "Почти"  -
потому что человеком, которого она любила больше всех,  была  она  сама.
Этому научил ее Далли еще много лет назад.
   Далли преподал ей много отличных уроков, которые сам так никогда и не
смог усвоить.
   Далли неожиданно отстранился от нее и начал обходить дом, направляясь
к входной двери. Его походка была  не  совсем  уверенной,  но,  учитывая
количество выпитого, держался он молодцом. Холли Грейс  некоторое  время
смотрела ему в спину. Прошло шесть лет, но Далли  все  еще  не  позволял
Денни уйти из его жизни.
   Холли Грейс успела обойти  фасад  дома  вовремя  -  Далли  уже  начал
взбираться на последнюю ступеньку крыльца веранды.
   - Теперь можешь проваливать ко всем чертям, - произнес он спокойно.
   - Я остаюсь, Далли. - Холли Грейс поднялась по ступенькам на веранду,
затем сняла шляпу и бросила ее на вешалку.
   - Уходи. Встретимся завтра, когда я приду в норму.
   Слова он выговаривал отчетливее обычного - явный признак того, что он
пьян. Холли Грейс  села  невдалеке  и  стала  всматриваться  в  темноту,
решаясь втянуть его в разговор.
   - Знаешь, о чем я сегодня думала? - спросила она. - Я думала  о  том,
как ты обычно ходил, усадив Денни себе на плечи, а тот орал,  вцепившись
тебе в волосы. А поскольку из пеленки беспрестанно капало, то  на  твоей
тенниске  сзади  всегда  оставалось  мокрое  пятно.  Мне  казалось   это
забавным: мой красавчик муж ходит в описанной ребенком тенниске. - Далли
не отвечал. Холли Грейс немного помолчала и предприняла новую попытку:
   - А помнишь, какую ужасную потасовку мы устроили в тот день, когда ты
сходил с малышом  в  парикмахерскую  и  там  ему  остригли  его  детские
кудряшки? Я запустила в тебя ковбойским романом,  а  потом  мы  занялись
любовью прямо на полу в кухне.., только ни один из нас не  подметал  там
целую неделю, так что все то  "Черио",  что  Денни  выплевывал  на  пол,
прилипло к моей спине, не говоря о некоторых друг