ллюминатор. Бежавшая под  колесами  земля  дрогнула  и
стала медленно проваливаться в какую-то неведомую пустоту.
   - Боже праведный! - пробормотал оторопевший О'Киф, с силой вцепившись
в металлическую оправу иллю" минатора. - Мы покидаем землю!
   Он прижался лицом к толстому стеклу и с ужасом  следил  за  тем,  как
падают вниз, уменьшаясь, тонкие  взлохмаченные  пальмы,  голубые  озера,
окаймленные светлой лазурью золотые широкие пляжи. Горизонт  раздвинулся
и стал нестерпимо ярким. И, словно вырезанные тонким резцом на старинной
бытовой гравюре, поплыли внизу маленькие домики, темные  купы  деревьев,
светлые, четко  очерченные  поля.  Рэмзи  не  мог  оторвать  взгляда  от
плывущего под ним фантастического пейзажа. Он чувствовал прикосновения к
своему плечу, слышал голоса, окликавшие его по имени,  но  раскинувшаяся
перед ним картина будто поглотила всю его волю, приковала его  к  своему
жуткому и прекрасному простору.
   "Я лечу! Боже всемилостивый! Сколь предивно дело твое!  Я  не  мог  и
представить подобного доселе".
   - Рэмзи! - звала его Пенни. - Рэмзи, отзовись.
   - Что? - откликнулся он, все еще не отрывая глаз от иллюминатора.
   - С тобой все в порядке?
   - Ах госпожа! - вздрогнул он, стараясь унять  сердцебиение;  это  ему
удалось, и он с улыбкой откинулся на спинку кресла. - Очень приятно, что
ты заботишься обо мне. Можно надеяться, что имеешь ко мне симпатию.
   - Мне трудно поверить, что ты ни разу не летал. Неужели это правда?
   - Да. Я не имел такой возможности.
   - Через два часа мы будем во Флориде.
   Рэмзи посмотрел на нее с удивлением, но не стал возражать.  Этот  мир
превосходил все, что он мог себе представить. И смешно было бы спорить о
неведомом. Наоборот, ему нужно как можно внимательнее присматриваться  и
прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Может быть, так он  узнает
все необходимое ему для жизни в новом времени.
   Он  согласно  кивнул  и  вдруг  потерял  сознание.  Испуганная  Пенни
потрогала ему лоб. Жара не было. Она пощупала пульс. Сердце стучало так,
словно хотело выскочить из груди. И Пенелопа в  нерешительности  замерла
перед ним, не зная, что  предпринять.  Она  ослабила  напряжение  ремней
безопасности и решила, что будет неплохо, если она принесет ему воды.  И
вдруг вспомнила о том, сколько времени он ничего не  ел.  "Боже  мой,  -
подумала она, - я ведь даже не знаю, когда он в последний  раз  принимал
пищу!"
   Торопливо пошарив в небольшом, прикрепленном к  стене  шкафчике,  она
нашла голубой пластиковый стакан для  коктейлей  и,  подставив  его  под
серебристый носик стоявшего рядом  автомата,  нажала  на  синюю  кнопку,
получив порцию газированной воды со льдом. Вернувшись на свое место, она
поставила стакан на маленький столик и еще  раз  пощупала  пульс  Рэмзи.
Благодарение Богу, он стал спокойнее. Она уже хотела отпустить его руку,
но тут какая-то грубая, словно наждачная бумага, поверхность  задела  ее
ладонь и поцарапала  ей  кожу.  Нахмурившись,  она  повернула  его  руку
ладонью вверх  и  удивленно  осмотрела  твердые  толстые  мозоли,  почти
полностью покрывавшие ее. "О Боже!  -  подумала  она.  -  Что  же  нужно
делать, чтобы нажить такие мозоли? Похоже, ему нелегко давалась  жизнь".
И, пристально глядя в его лицо, она опустилась в кресло напротив.
   Что это за человек? Откуда он пришел?  Почему  говорит  словно  герой
исторического романа? Она покосилась jia  заткнутый  за  пояс  старинный
пистолет. Он был еще одной  загадкой  Рэмзи  О'Кифа.  Пенни  улыбнулась,
вспомнив болтающего ножками Максвелла под дулом этого странного  оружия.
"Макс точно наложил бы в штаны, если  бы  знал,  что  эта  штука  еще  и
стреляет. Впрочем, я бы,  наверное,  тоже".  Она  взглянула  на  высокие
ботфорты  сапог  Рэмзи  и  вспомнила  его   стройные   загорелые   ноги,
мускулистые,  сильные,  покрытые  маленькими  темными   волосками.   Они
предстали  в  ее  воображении  так  отчетливо  и  рельефно,   со   всеми
мельчайшими деталями, вплоть до маленького кривого шрама  возле  правого
колена, что Пенни слегка смутилась.
   "Нет в нем ничего такого уж особенного,  -  подумала  она.  -  Слегка
странный, довольно нахальный мужчина.
   Ничего сверхъестественного. Просто в голове  его  непонятным  образом
уживаются застарелая галантность средневекового рыцаря и наивная бравада
маленького мальчика, играющего в пиратов. Вот, собственно, и все". И все
же  она  чувствовала,  что  какая-то  неразгаданная  тайна   по-прежнему
продолжает таиться для нее в необычном облике этого странного  человека,
сколько бы ни старалась она объяснить себе простыми причинами загадочные
причуды его поведения.  Что-то  неизбежно  оставалось  за  рамками  всех
объяснений, что-то неуловимо ускользало от ее  пристального  взгляда.  И
потом,  эта  трогательная  беспомощность,  оставленность,   одиночество.
Порой, глядя на него, она словно  в  зеркале  видела  смутное  отражение
своей собственной одинокой души.
   - Я вижу, вам очень нравятся мои ботфорты, миледи?
   Она вздрогнула и посмотрела ему в лицо. Он улыбался лукаво и ласково.
   - Смею надеяться, что я  не  так  уж  неприятен  тебе.  Даже  в  этих
ботфортах.
   Пенни слегка смутилась и протянула ему стакан с  газированной  водой.
Она совсем не хотела оправдываться перед ним.
   - Возьми, выпей. Тебе будет легче. А то, не дай Бог, опять  потеряешь
сознание.
   - А я ничего не терял, просто вздремнул немного.  -  И  он  отхлебнул
глоток воды и принялся с любопытством изучать протянутый ему  стакан.  -
Ты напрасно беспокоилась.
   - Что ж, если тебе так хочется, можешь звать это сном.
   Она насмешливо улыбнулась. "Вот уж, право, большой ребенок". И  стала
с интересом наблюдать за его манипуляциями с пластиковым стаканом. Он на
мгновение оторвался от своего занятия, и глаза его блеснули озорством.
   - Неужели леди беспокоится?
   - И не надейся.
   - Какая строгая кошечка! Скажите пожалуйста!
   Он с улыбкой оглядел ее с ног до головы, а потом покосился в  сторону
иллюминатора. Море белого пушистого тумана тянулось под крылом  самолета
от горизонта до горизонта. "Господи  Иисусе!  Мы  летим  над  облаками!"
Рэмзи все еще никак не мог прийти в себя от первоначального испуга.
   - Красиво, правда?
   Пенни сказала это так тихо, что он едва расслышал ее слова.
   - О да! Великолепно!
   Он подумал, что  даже  братья  Монгольфье  , вероятно, подивились бы тому, что  с
ним происходит. Все еще испытывая легкий трепет волнения,  он  поудобнее
расположился  в  кресле,  словно  рассчитывая,  что   более   устойчивое
положение на сиденье придаст большую уверенность ему самому.
   - Как ты себя чувствуешь? Здоровье не подведет?
   Рэмзи было приятно, что Пенелопа  заботится  о  нем.  Но  все  же  он
чувствовал некоторое излишество в этом ее чересчур пристальном внимании.
   - Не подведет, не пугайся.
   Он  нахмурился,  покосившись   на   нее   неодобрительно.   И   Пенни
усмехнулась, поднимаясь со своего  места  и  подходя  к  противоположной
стене салона. О'Киф подумал, что она  хорошо  держится.  Даже  в  минуты
волнения или недовольства  ей  свойственна  какая-то  особая  врожденная
пластика и грациозность движений.
   Вот и теперь  легким  изящным  жестом  она  сняла  со  стены  длинную
продолговатую коробочку, похожую на ту, с которой  она  разговаривала  в
автомобиле, и нажала на несколько белых кнопок.  "Телефон",  -  вспомнил
Рэмзи. И невольно залюбовался красотой ее четко очерченных  губ.  Изящно
изогнутые, алые,  как  заря,  они,  казалось,  просили  долгого  нежного
поцелуя, как рассветное солнце просит ласки набегающих волн.  И  так  же
как и солнце, часто сияла на этих губах светлая добрая улыбка. И все  же
прикоснуться к ним казалось Рэмзи почти невозможным.
   Эту женщину словно окружал незримый подводный риф, воздвигнутый ею из
независимости  и  силы  ее  характера.  И  если  созерцание   доставляло
удовольствие, то приближаться  к  ней  было  явно  небезопасно.  И  ему,
старому опытному моряку,  еще  в  детстве  изведавшему  соленый  привкус
морских ураганов, было это заметно как никому другому. "Неудивительно, -
подумал он, - что ее не  сопровождает  ни  компаньонка,  ни  свита.  Эти
кошачьи глаза изряднее любой пики  удержат  любого  на  расстоянии.  Они
порой сверкают холодом толе декой стали".
   Многих женщин, улыбавшихся очаровательной соблазняющей улыбкой сирен,
знал в прошлом Рэмзи. Но не слишком  спешил  навстречу  обольстительному
танцу их тел. Чувствуя таящийся за их очарованием  подвох.  Может  быть,
потому и бросился с борта "Морской ведьмы" к волшебному туману  времени,
что отчаялся найти в своем столетии близкую ему душу. И теперь  тоже  не
торопился обольщаться первой попавшейся  на  глаза  красоткой,  лишь  бы
заполнить томящую пустоту сердца.
   Внимательно изучал он фигуру и лицо стоящей перед  ним  Пенелопы.  Ее
неизменное спокойствие вызывало уважение.  Одухотворенная  красота  лица
наводила на мысль, что он вряд ли встретил бы подобную женщину  в  своем
веке. Ведь она в полной мере одарена и твердым умом, и крепкой волей,  и
особым, редким у женщин прошлого, стремлением  к  самостоятельности.  То
есть всем тем, что так ему нравилось в Тесс.
   Но впрочем, ее независимость могла быть следствием не  ума,  а  всего
лишь капризной вздорности характера. И  не  только  ли  ее  умение  лихо
управляться с людьми и машинами привлекло  его  к  ней?  В  этом  стоило
разобраться. К тому же Рэмзи не мог с уверенностью поручиться, что не ее
соблазнительная манера одеваться повлияла прежде всего на его симпатию к
ней. А это было бы весьма  сомнительным  критерием  оценки  ее  душевных
качеств.
   И все  же  Пенелопа  показала  себя  очень  спокойной  и  выдержанной
женщиной в тот момент, когда он в темноте зажал ей рот ладонью. И вообще
всем своим видом она как бы говорила: "Не тронь меня".  Потому  так  или
иначе требовала осторожного и внимательного подхода. А значит, не стоило
ускорять  события.  Тем  более  что  Рэмзи  был   в   явном   недоумении
относительно того, чем можно соблазнить Пенелопу Гамильтон. Потерпев уже
несколько неудач, он предпочитал наблюдать и  помалкивать,  а  не  лезть
напролом, рискуя нарваться на неприятности.
   Пока Рэмзи подобным образом размышлял, Пенни, нетерпеливо  постукивая
пальцами по столу, прижав к  уху  телефонную  трубку,  ждала,  когда  ей
кто-нибудь ответит. Подняв глаза, она встретилась с пристальным взглядом
О'Кифа. Без всякого смущения он  внимательно  осматривал  ее  с  ног  до
головы. Пенелопа привыкла к подобным взглядам. И все же в этот раз в  ее
душу закралось какое-то необычное чувство. Словно  взгляд  Рэмзи  чем-то
отличался от взглядов всех ранее смотревших на нее мужчин.
   Она старалась не придавать значения тем особенным  чувствам,  которые
вызывал в ней этот человек. Но порой у нее это плохо получалось.  Вот  и
теперь  она  будто  не  могла  оторвать  взгляда  от  его  внимательных,
изучающих глаз. И это было  крайне  досадно.  Они  словно  завораживали,
поглощали  волю  Пенни,  как  взгляд  удава,  говорят,  парализует  волю
обезьян.
   - Алло, алло! Кто говорит? - раздался голос в телефонной трубке.
   - Тони? Привет!
   Разговор отвлек внимание Пенелопы от Рэмзи. И она повернулась к  нему
спиной.
   - Пенни, ты где?
   - В тридцати тысячах футов над землей.
   - Прекрасно! Хэнк уже готовит выход. - Пенелопа услышала голос Хэнка,
подсчитывающего время их прибытия. - Но если ты опоздаешь, я его съем.
   - Не ешь его, пожалуйста,  Энтони!  А  то  некому  будет  водить  мою
машину.
   - Тогда съешь его ты. Все равно этот динозавр так ездит, что  того  и
гляди  опрокинется  вверх  колесами.  И   твоя   машина   отправится   в
автомобильный рай.
   Пенни засмеялась. Хэнк и правда любил быструю езду. И Тони каждый раз
осуждающе покачивал головой, глядя на то, как их заносит на поворотах.
   - Машина, конечно, стоит немало.
   - Можно подумать, это тебя когда-нибудь беспокоило.
   Энтони Уэйнрайт усмехнулся. В трубке что-то затрещало, и разговор  на
время прервался. Когда связь восстановилась,  Пенелопа  после  некоторой
паузы произнесла:
   - А знаешь, я ведь лечу не одна.
   - Ты шутишь?
   - Ничуть.
   Она посмотрела на Рэмзи. Он сидел вполоборота к ней, опершись  локтем
на подлокотник  кресла  и  закинув  ногу  на  ногу.  Ее  внимание  вновь
привлекли высокие блестящие ботфорты. "Черт возьми, -  подумала  она,  -
опять мне не дают покоя его ноги!"
   - Пенелопа, алло, Пенелопа! - кричал в трубку Тони, но она  никак  не
могла отвести глаз от Рэмзи. А он все так же  пристально  смотрел  ей  в
лицо. Фыркнув, она отвернулась.
   - Что? - недовольно сказала она в телефонную трубку.
   - Тебе, видно, не по душе твоя компания. Наверное, уже сожалеешь, что
пригласила попутчика?
   "Да", - хотела сказать  она,  но  передумала  и,  чтобы  скрыть  свое
волнение, равнодушным тоном произнесла:
   - Есть какие-нибудь новости?
   - Что? Извини, плохо слышно. Что ты сказала?
   Пенни недовольно поморщилась. Дурная  связь  всегда  вызывала  у  нее
чувство досады.
   - Они звонили тебе? - спросила она.
   - Это ты о спасателях с Багамских островов?
   В трубке что-то зашипело, и связь прервалась.
   - Как ни странно, но... - прорвался сквозь шипение голос Тони и вновь
смолк. - Нужно поговорить с тобой на земле...
   На этот раз связь прервалась окончательно. Пенелопа повесила трубку и
с волнением подумала о том, что Тони явно что-то знает, но выяснить, что
именно, она сможет лишь встретившись с ним после посадки.
   - Кто капитан сего корабля?
   Вопрос прозвучал  несколько  неожиданно.  Она  так  увлеклась  своими
мыслями, что совсем забыла о присутствии Рэмзи.  Он  сидел  все  так  же
неподвижно, закинув ногу на ногу, и пристально смотрел на нее.
   - Что? Ах, это ты о пилоте! Его зовут Дэниэл.
   - Он прячется за этой решеткой? - О'Киф  кивнул  в  сторону  динамика
внутренней связи.
   - Нет, - засмеялась Пенни. - Он находится вон  за  той  металлической
дверью. - Щелкнув тумблером переговорного устройства, она  произнесла  в
микрофон:
   - Дэниэл, мы идем к тебе.
   Пенни жестом пригласила Рэмзи следовать за собой. Он дернулся,  чтобы
подняться, но ремни безопасности удержали  его  на  месте,  и,  отчаянно
чертыхаясь, О'Киф принялся расстегивать их замки, все  время  ощущая  на
себе насмешливый взгляд Пенни. Наконец все трудности остались позади. И,
слегка хмурый от недовольства собой, он оказался  рядом  с  ней.  Только
теперь она обратила внимание на его необычайно высокий рост. Его  голова
касалась потолка салона,  и  казалось,  что  если  Рэмзи  привстанет  на
цыпочки, то в корпусе самолета появится новый люк.
   Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. И на одно  короткое
восхитительное мгновение ей показалось, что О'Киф хочет ее поцеловать.
   - Ах, миледи, я вполне способен пожертвовать своей  жизнью,  лишь  бы
угодить вам.
   Рэмзи сказал это так тихо и  ласково,  что  Пенни  сразу  поверила  в
искренность его слов. И в смущении, отвернувшись в сторону, повела рукой
по направлению к двери:
   - Сюда. Идем.
   Рэмзи грустно вздохнул и последовал за ней.  Они  миновали  небольшой
коридор и оказались перед низкой металлической дверью. Пенни  постучала.
Дверь распахнулась, и они увидели сидящего в  кресле  Дэниэла.  Рядом  с
ним, на соседнем кресле,  широко  улыбался  щуплый  лопоухий  блондин  -
помощник пилота. Пенелопа пригнулась и переступила порог  кабины.  О'Киф
вошел следом.
   - Познакомьтесь, - сказала она. - Это Дэниэл, это Уэс,  а  это  Рэмзи
О'Киф.
   Рэмзи рассеянно кивнул поклонившимся ему пилотам.  Он,  казалось,  не
мог оторвать взгляда от расстилавшейся перед ним за окнами панорамы.
   - Вы можете мне не поверить, но этот человек, - она кивнула в сторону
О'Кифа, - еще ни разу не летал на самолете.
   Летчики недоверчиво  переглянулись  и  с  недоумением  посмотрели  на
гостя.
   - Как ни дико выглядит моя просьба, - продолжала между тем  Пенни,  -
но, может быть, вы расскажете ему что-нибудь о самолетах?
   - Конечно, мисс Гамильтон.
   Дэниэл  при  посторонних  всегда  разговаривал  с   ней   чрезвычайно
уважительно.
   - Проходите сюда, мистер О'Киф, - пригласил он Рэмзи.
   - Ну вот и хорошо, - сказала Пенелопа, собираясь покинуть  кабину.  -
Тогда я оставлю вас одних.
   Она повернулась к выходу, но самолет попал в  воздушную  яму,  и,  не
устояв на ногах, Пенни качнулась в сторону, попав в  объятия  Рэмзи.  Он
придержал ее за талию, другую  руку  положив  на  плечо,  и  их  взгляды
встретились. На мгновение ей показалось, что  его  глубокий  пристальный
взгляд проник в самую глубину ее тела, жарким солнечным лучом коснувшись
дрогнувшего сердца. Исходившее от него тепло в одно мгновение  растопило
возводившуюся  годами  ледяную  кору  независимости,  напоило  ее   душу
пьянящими  ароматами  весенней  расцветающей  страсти.  Она   вспомнила,
казалось, навеки забытые  ею  горячие  прикосновения  ласкающих  мужских
ладоней,  завораживающую  сладостную  боль  жарких  любовных   поцелуев,
качающие на волнах нежности нетерпеливые порывы томящегося  рядом  тела.
Воскресшие чувства до самого дна затопили ее позабывшую их душу.  И  она
уже жаждала бури в этом кипевшем в ее груди океане.
   А Рэмзи, завороженный восхитительным страстным волнением, с  упоением
вглядывался ей в глаза, словно хотел в  них  разглядеть  бурлящие  волны
захватившего его врасплох чувства. Во всей  Вселенной  он  видел  теперь
лишь ее  одну,  хрупкую,  стройную,  очаровательную,  горящую  радостным
жарким  желанием,  ведущим  его  за  собой,  отнимавшим  всякую  волю  к
сопротивлению.  Только  она  и  он  неслись  над  облаками  в  неведомую
счастливую страну, и не нужно было ничего иного и ныне, и присно,  и  во
веки веков.
   Он почувствовал, как ее ладонь ласково легла ему на  плечо,  и  нежно
прикоснулся к сбегавшей огненным ручейком с  ее  лба  пряди  волос.  Она
улыбнулась, но тут же опомнилась и огляделась вокруг.
   - Извини, - холодно произнесла  она,  отступая  в  сторону.  И  Рэмзи
виновато отпустил вниз руку, посторонившись, чтобы  пропустить  ее.  Еще
минуту он смотрел ей вслед, а  затем,  сурово  нахмурившись,  повернулся
лицом к приборной доске.
   Все произошло в течение одного  мгновения,  но  и  за  это  мгновение
пилоты успели уловить перемену в отношениях Рэмзи  и  Пенни.  И  взгляд,
которым они обменялись, служил явным  тому  подтверждением.  Ведь  такие
чувства никогда нельзя скрыть от окружающих людей, как бы ни  стремились
к тому предусмотрительные и осторожные любовники.

Глава 9

   Пенни миновала короткий коридор, отделяющий салон от кабины пилота, и
в   изнеможении   прислонилась   к   холодной   поверхности   небольшого
алюминиевого  шкафчика.  Сердце  взволнованно  билось.  Ей  было  трудно
дышать. Она закрыла глаза и попыталась успокоиться. Но мысли вопреки  ее
желанию то и дело возвращались к пережитым мгновениям.
   Боже мой! Что с ней? У нее было такое чувство,  словно  взгляд  Рэмзи
проник в самую сокровенную глубину ее души. Словно он увидел те тайны  и
секреты, которые она так  старательно  прятала  от  всех  окружающих.  И
ощущение  это  было  настолько  необычным  и   ошеломляющим,   что   она
испугалась. С волнением думала Пенни о том, что Рэмзи  О'Киф  -  опасный
человек, что нельзя позволять ему так воздействовать на себя, но все это
были лишь слова и благие пожелания.  Как  на  самом  деле  избежать  его
влияния, она не знала.
   Он - человек необычный. И дело не в том, что О'Киф ведет  себя  порой
как ребенок, заблудившийся в магазине игрушек. Рэмзи, кроме того,  имеет
какую-то странную, почти мистическую  власть  над  ней.  И  это  опаснее
всего. От этого необходимо избавиться как можно скорее.  И  она  сделает
все возможное, чтобы воздвигнуть неприступную стену между собою  и  тем,
что способно причинить ей страдание.
   Рисков