Карстерс  вздернутой   на
виселице, а теперь...
   "Вот что значит быть молодой и красивой", - усмехнулся про себя Макс.
   - Никто не знает,  где  она,  -  выкрикнул  Питер  Феллон,  с  трудом
пробиваясь к Максу и тяжело переводя дыхание. - Толпа остановила экипаж,
в котором сидела женщина в  сером  платье,  но  это  оказалась  не  мисс
Карстерс.
   - Маскарад? Уверен, что это дело рук ее адвоката, - ухмыльнулся Макс.
- На его месте я поступил бы точно так же. Ничего, не вешай нос,  Питер.
Надеюсь, она еще объявится - не иголка в сене, в конце концов. А  теперь
пойдем писать отчет - читатели ждут. Жаль, конечно,  что  мы  не  сможем
процитировать мисс Карстерс, но зато у нас есть кое-что другое.  Не  зря
же я тратил время на сэра Айвора. Дадим заголовок:
   "Безутешный отец, разбитый горем", и все такое.  Впрочем,  ты  и  сам
знаешь, как это делается.

***

   С того дня Макс Уорт  больше  не  встречал  Сару  Карстерс.  Все  его
попытки разыскать ее оказались безуспешными. Она словно  растворилась  в
воздухе. Никто не пришел и  за  обещанной  наградой,  назначенной  сэром
Айвором тому, кто поможет отыскать тело его сына, Уильяма Невилла.

Глава 2

Лондон, три года спустя

   Если смотреть на Гайд-парк из окна гостиной, можно представить  себе,
что ты находишься в лесу. Да, в лесу Сара чувствовала бы себя лучше, чем
в Лондоне. Она не любила этот большой  город  с  его  улицами,  забитыми
прохожими и  каретами;  ей  было  не  по  себе  среди  домов,  каменными
громадами поднимавшихся к низкому небу. Они стояли тесно, стена к стене,
не оставляя места даже для  клочка  травы,  не  давая  бедным  горожанам
насладиться солнечным светом.
   Впрочем, Гайд-парк, раскинувшийся  за  ее  окном,  был  по-настоящему
хорош.
   Стояло тихое июньское утро. Улицы в этот  час  были  совсем  пустыми,
гулкими и влажными от утреннего тумана. Лишь кое-где по тропинкам  парка
прогуливались няни с детьми да изредка проезжал экипаж, но цоканье копыт
и шум колес вскоре стихали  за  поворотом,  и  вновь  воцарялась  сонная
тишина. Таким Лондон будет почти до самого вечера, часов до пяти,  после
чего на его улицы хлынет толпа гуляк, понесутся кареты,  затем  зажгутся
фонари...
   По вечерам Сара всегда оставалась дома.  Она  до  сих  пор  не  могла
забыть те дни, когда в Винчестере разбиралось ее  дело.  Толпу  Сара  не
любила и прежде, но с той поры  просто  возненавидела.  Она  никогда  не
забудет людей, сидевших плечом к плечу, словно селедки в  бочке,  в  том
душном, тесном зале; им было не лень тащиться  в  Винчестер  из  Лондона
только за тем, чтобы поглазеть на нее, на Сару. Бр-р-р...
   Ей никогда не хотелось  жить  в  Лондоне.  Здесь  ее  могли  увидеть,
узнать. Однако обстоятельства переменились, и Сара решила, что теперь ей
безопаснее будет жить в большом  городе,  где  о  ней,  как  она  хотела
надеяться, все успели забыть, чем в  провинции.  Когда  долго  живешь  в
маленьком городке, становится все труднее скрывать свое настоящее имя. К
тому же в этих городках жители находятся друг у друга на виду и привыкли
знать о своих соседях всю подноготную.
   И Сара решила поискать спокойного убежища в большом, шумном Лондоне.
   Ее взгляд остановился  на  малыше,  который  носился  вокруг  старого
толстого клена. Мальчику было лет пять, а может быть, и меньше.  Он  так
громко и радостно кричал, что его звонкий голос был слышен  даже  сквозь
закрытые  окна  гостиной.  Неподалеку,  наблюдая  за  мальчиком,   стоял
джентльмен, которого Сара сочла  его  отцом.  Кроме  этого  джентльмена,
поблизости не было видно ни няни, ни женщины, которая могла бы оказаться
матерью сорванца.
   "Счастливый! - подумала про  мальчика  Сара.  -  У  него  есть  отец,
который играет с ним!"
   Ее отец не баловал детей вниманием - и своих, и приемных.  Он  всегда
был занят только собой, своим делом и положением в свете.
   "Тебе нужен титул, Сара, - высокопарно сказал он ей сразу после того,
как она закончила школу. - Почему бы и нет? За деньги можно  купить  все
что угодно. Теперь ты у нас леди образованная, так что...  Да,  зятек  с
титулом был бы мне очень кстати!"
   И отец подыскал ей в мужья какого-то аристократа, но  тут-то  коса  и
нашла на камень. Сэмюэль Карстерс с удивлением обнаружил, что  его  дочь
ничуть не менее упряма, чем он сам.
   "Эх, отец, отец, - подумала Сара, - знал бы ты, как низко я пала,  ты
бы, наверное, перевернулся в гробу".
   Она повела плечами, словно от  озноба,  и  отошла  от  окна  в  глубь
комнаты. Сара передвигалась по гостиной с рассеянным видом. Она бездумно
скользила  по  стенам  своими  большими   карими   глазами,   машинально
поправляла рукой  пышные  каштановые  волосы,  собранные  на  затылке  в
плотный пучок. Строгое платье с высокой талией и блестящими  пуговицами,
застегнутыми до самого горла, подчеркивало стройность и грациозность  ее
фигуры. Маленькая кокетливая кружевная шляпка в сочетании с этим платьем
делала Сару похожей на горничную. Впрочем, этого Сара и добивалась.  Кто
распознает в скромной служанке женщину, которую совсем  недавно  назвали
развратницей.
   Сару охватил приступ неожиданного смеха. Можно подумать,  что  у  нее
нет дел поважней, чем заботиться о том, как она выглядит!  А  оставшееся
подозрение в том, что она убийца?  Ведь  после  того  суда  ей  пришлось
поменять буквально все - и образ жизни, и окружение, и даже  собственное
имя.
   Да, но к чему это все привело? Ни к чему! Ровным счетом  ни  к  чему,
потому что прошлое не отпускало  ее  и  вновь  коснулось  сегодня  своей
холодной рукой.
   До Сары долетел дальний звон дверного колокольчика, и она повернулась
лицом к двери. Спустя мгновение в гостиную вошла экономка и  компаньонка
Сары, статная женщина лет пятидесяти, и сказала:
   - Мальчики пришли.
   Сара улыбнулась на эти слова, произнесенные мисс Битти. Да, для  нее,
для мисс Битти, Саймон  и  Мартин  Стритхемы  всегда  были  и  останутся
"мальчиками", несмотря на то, что оба учатся теперь  в  университете.  А
Сара со своей сестрой Анной всегда будут для мисс Битти "девочками". Что
же касается младшей из Стритхемов, Люси, то ей навсегда суждено остаться
"малышкой".
   В прошлом мисс Битти много лет прослужила в доме  Сэмюэля  Карстерса,
перенянчила всех его детей - и своих, и приемных. Затем дети выросли,  и
мисс Битти уехала к себе, в Солсбери. Когда же после окончания суда Сара
предложила ей жить вместе, мисс Битти охотно согласилась.
   Сара была очень рада тому, что рядом с  нею  есть  человек,  которому
можно поплакаться, с  которым  можно  разделить  чудовищное  одиночество
посреди большого города. Со своей стороны,  мисс  Битти,  похоже,  также
была рада составить Саре компанию.
   - Так веди их сюда, Би.
   Вести  никого  не  пришлось.  Молодые  люди  влетели  в  гостиную   и
обрушились на Сару, словно ураган. Она была расцелована в обе  щеки,  ее
кружили по комнате и засыпали комплиментами. Братья  наперебой  сообщали
Саре о том, что она прекрасно  выглядит,  что  ее  новый  дом  -  просто
прелесть, и о том, как они рады вновь увидеть ее. Но  вот  первая  волна
возбуждения схлынула, и Сара тут  же  поскучнела.  Посмотрела  на  своих
сводных братьев и совсем негромко сказала:
   - Садитесь.
   Саре не хотелось  начинать  разговор,  для  которого  она  пригласила
"мальчиков", он был ей очень неприятен, но  и  откладывать  его  она  не
могла. Тем более что сегодня был день, когда Сара оплачивала счета своих
братьев. Однако вовсе не из-за этих счетов загрустила Сара,  хотя  счета
эти были, прямо скажем, не маленькими. Но  гораздо  больше  огорчало  ее
письмо, в котором адвокат Сары сообщал о том, что братья  отстранены  от
занятий в Оксфорде до конца семестра. Сара прекрасно понимала, что слово
"отстранить" было в данном случае просто вежливой формой другого,  более
точного слова:
   "выгнать". "Выгнать за дурное поведение" -  но  как  это  звучало  на
самом деле.
   Саймон Стритхем криво усмехнулся и с размаху шлепнулся в кресло.  Ему
было восемнадцать, и он был старше Мартина ровно на год.
   - По твоему лицу я вижу, - начал он, - что старина Примроуз уже успел
обо всем доложить прежде, чем у нас  появилась  возможность  объясниться
самим. Не нужно так  переживать,  сестренка.  Как  говорится,  плох  тот
студент, которого ни  разу  не  выгоняли.  Не  волнуйся,  со  следующего
семестра мы снова вернемся в Оксфорд.
   Было время, когда красота Саймона обезоруживала Сару, но  с  тех  пор
многое изменилось. Теперь она была уверена в том, что дьявол является на
землю именно под видом таких вот красавчиков.
   - Дрю Примроуз, - холодно начала она, присаживаясь на жесткий стул  с
прямой спинкой, - очень хороший адвокат, Саймон, и потому, будь любезен,
говори о нем уважительно.
   - Уважительно! - фыркнул Саймон. - Да он же  просто  старая  кочерга!
Нет, ну правда, Сара, он же ведет себя так, словно никогда  сам  не  был
молодым. Зануда! А ведь он не намного старше тебя, верно,  Сара?  У-у-у,
сухарь! Такие, как  он,  с  детства  не  умеют  радоваться.  Они  словно
рождаются на свет уже готовыми старичками!
   Саймон перехватил осуждающий взгляд Сары, запнулся и замолчал.
   - Вы были бы другого мнения о Дрю, если  бы  относились  к  нему  без
предубеждения, - сказала Сара. - Он честен, деловит и  пробился  в  этой
жизни только собственными силами.
   Саймон нарочито широко зевнул, картинно прикрывая рот  ладонью.  Сара
покосилась на него, подождала немного и продолжила:
   - Вы думаете, ему самому доставляет много радости  копаться  в  ваших
делах? Но он делает это из уважения ко мне,  поскольку  знает,  что  ваш
законный опекун, назначенный еще покойным отцом, давно уже умыл  руки  и
отказался иметь с вами дело. Кроме того, не забывайте, что ни Дрю, ни  я
ничем вам не обязаны. Все, что мы делаем, делается вам на пользу.
   Сара не стала  добавлять,  что  их  мать  также  уклонилась  от  всех
проблем,  связанных  с  сыновьями,  и  переложила  их  на  плечи   Сары.
Констанция, будучи вдовой Сэмюэля Карстерса, была женщиной обеспеченной.
Во всяком случае, на оплату счетов своих сыновей средств у  нее  хватило
бы. Но Сара была наследницей, и  потому  все  денежные  дела  Констанция
доверила ей. Что и говорить, блефовать  она  умела  гораздо  лучше,  чем
Сара.
   Мартин откашлялся и высказал мысль, которая нередко посещала и Сару:
   - Мне кажется,  отец  был  не  прав,  когда  предоставил  тебе  право
распоряжаться всеми деньгами по своему усмотрению. Это просто глупо. Нам
приходится чуть ли не  на  коленях  выпрашивать  у  тебя  каждый  пенни.
Конечно, мы с Саймоном приемные дети, но все же... Кроме того, у  нас  в
жизни был только один отец.
   Мартин был внешне так же обаятелен, как и его старший брат.  Высокий,
стройный, смуглый красавец. Одна беда: стоило  Мартину  расстроиться  по
какому-то поводу, и он становился плаксивым, как девчонка.
   Сара решила не обострять разговор и не стала сообщать  братьям  ни  о
том, что деньги на их обучение были специально выделены отцом, ни о том,
что после смерти Констанции они унаследуют приличные деньги. Да это их и
не успокоит. Деньги им  нужны  прямо  сейчас  -  тогда  заживут  в  свое
удовольствие.
   Мартин был не совсем прав: по-настоящему распоряжаться деньгами  отца
Сара сможет только после того, как ей исполнится двадцать пять.
   Отец умер, когда ей было всего двадцать лет, и с тех пор она  по  его
милости выглядит в глазах семьи эдаким тираном, сжимающим в  кулаке  все
вожжи. Но не была она тираном, и главой семьи  себя  не  чувствовала,  и
положением  своим  сильно  тяготилась.  Сара  с  большим   удовольствием
передала бы кому-нибудь эти проклятые вожжи  и  не  должна  была  бы  ни
читать плаксивые нудные письма Констанции о том,  что  начинается  сезон
балов, а Люси как раз исполнилось шестнадцать,  и  ее  надо  выводить  в
свет, а на это  нужны  средства,  ни  разбираться  со  своими  приемными
братьями. Да и Анна,  наверное,  стала  бы  меньше  донимать  ее  своими
письмами о том, какой добрый и  внимательный  человек  новый  викарий  в
Стоунли. Воздыхания ее были прозрачны, понятны Саре и сильно раздражали.
   Что и говорить, услужил ей отец! Такую обузу взвалил на Сару. На нее,
слабую  женщину,  которой  дай  бог  о   себе-то   самой   позаботиться!
Разумеется, отец не  мог  предвидеть  истории  с  исчезновением  Уильяма
Невилла, которая расколола их семью... И это именно в  то  время,  когда
они лишились защиты отца!
   Саймон поднялся и отошел к столу, чтобы налить всем шерри.
   - Видишь ли, сестренка, - начал он,  наклоняя  хрустальный  графин  с
рубиновой жидкостью, - это дьявольски дорого -  тянуться  за  остальными
старшекурсниками. В Оксфорде учатся, как правило, богатые. Но ты  же  не
хочешь, я думаю, чтобы мы с Мартином были хуже других?
   Сара сбилась с мысли и машинально взяла протянутый ей бокал.
   - А что касается нашего исключения, - продолжал Саймон,  -  так  дело
там касалось чести.., чести дамы. Ты понимаешь, что я имею в виду.
   - Надеюсь, до дуэли дело не дошло? - жестко спросила Сара.
   - Нет, что ты! Это была просто драка.
   - Даже не драка, а ссора, - ввинтился в  разговор  Мартин.  -  Ничего
особенного. Просто нам не повезло, что кулак Саймона случайно  попал  по
носу его педагогу. Если бы не это, никто и не обратил бы внимания на наш
разговор. И нас не выгнали бы. Скажи ей, Саймон.
   - Но я же не  знал,  что  старый  Льюис  стоит  над  моим  плечом,  -
двусмысленно усмехнулся Саймон. - Повернулся, взмахнул рукой, и...
   Он не договорил, увидев, что Сара резко поднялась на ноги.
   - И весь этот шум, как я  понимаю,  -  сказала  она,  обводя  братьев
холодным взглядом, - вы устроили из-за какой-нибудь публичной девки? Вас
этому учат в вашем Оксфорде?
   Саймон густо покраснел.
   Мартин попытался оправдаться.
   - Но, Сара, - неуверенно промямлил  он,  -  это  было  не  так...  То
есть...
   - Закрой рот, Мартин, - процедил Саймон сквозь  зубы.  -  Есть  вещи,
которые джентльмен не может обсуждать в  приличном  обществе.  А  уж  со
своей сестрой и подавно.
   Сара подошла к столу и взяла в руки плотный конверт.
   - Счета на оплату иногда могут рассказать о человеке больше,  чем  он
сам, - сказала она. - Знаешь, что они говорят мне о тебе, Саймон?
   - О господи, опять лекция о морали, - поморщился Саймон.
   Сара решила пропустить его реплику мимо ушей.
   - Ты, Саймон, игрок, волокита и  пьяница,  вот  о  чем  они  говорят.
Остановись, Саймон. Еще немного - и тебя станут  называть  тунеядцем.  -
Мартин нервно приподнялся со своего кресла, и Сара немедленно обернулась
к нему:
   - И ты тоже ничуть не лучше. Куда тебя Саймон тащит, туда ты и идешь.
Как вы не понимаете своего счастья? Ведь вы - первые в нашем  роду,  кто
может учиться в университете. Да не в каком-нибудь, а в  Оксфорде!  Отец
сделал все для того, чтобы дать вам  такую  возможность.  Он  так  хотел
видеть вас джентльменами... Настоящими джентльменами, но...
   Сара опустила глаза и только теперь рассмотрела, как одеты ее братья.
Желтые брюки, сюртуки в обтяжку и высокие ботинки  с  нелепыми  золотыми
пряжками.
   - Но не модными хлыщами. Другие и за десять лет не тратят столько  на
портных, сколько потратили вы.
   - Все коринфяне одеваются так же, как мы, - сказал Мартин. - У нас  в
Оксфорде тебя засмеют, если только ты не одеваешься у Вестона.
   - Коринфяне? - неприязненно переспросила Сара.  -  В  наше  время  мы
называли таких людей "денди".
   - Нет, нет, - перебил ее Саймон. - Это совершенно  разные  вещи.  Мы,
коринфяне, - атлеты. Лучшие атлеты во всей Англии.
   - Глупости! - воскликнула Сара. - Выдумки  богатых  аристократов.  Им
просто деньги некуда девать, а вы-то зачем за ними тянетесь? Мы  с  вами
не  голубых  кровей,  не  забывайте.  Все,  что  мы  имеем,   заработано
собственным трудом.
   - А я и не хотел поступать в Оксфорд, - захныкал Мартин.  -  Там  все
парни такие...
   - Замолчи, Мартин! Мы с Сарой терпеть не можем плакс!
   Это  замечание  Саймона  внезапно  распалило  Мартина,  и  он  гневно
воскликнул:
   - Хватит опекать меня! Отстань! В конце концов, это ты затеял  драку,
а не я! И счета это твои, а не мои. Я говорил, что  Саре  не  понравится
все это, но разве ты стал меня слушать? Конечно,  нет.  Мое  мнение  для
тебя ничего не значит. Я всегда не в счет.  А  если  Сара  сейчас  умоет
руки, что мы будем делать? Где мы с тобой тогда окажемся? А это все  ты,
ты...
   - Ну, ты, - угрожающе протянул Саймон.
   - Молчать! - крикнула Сара и  сама  удивилась  своему  резкому  тону.
Приложила ладонь к занывшему виску и повторила, уже тише:
   - Замолчите. Оба. И послушайте, что я вам скажу.
   Она отняла от виска ладонь и заговорила четко, раздельно и  медленно.
Так, чтобы до них дошло каждое ее слово:
   - Я распорядилась, чтобы Дрю оплатил  ваши  счета,  но  это  в  самый
последний раз. Дело в том, что я собираюсь выйти замуж. Полагаю, что вам
известен закон: когда женщина выходит замуж, всем ее достоянием начинает
распоряжаться муж. Так  что,  как  видите,  обстоятельства  меняются.  И
довольно круто.

***

   Когда растаял последний аккорд сонаты  Скарлатти,  Сара  вздохнула  и
резко сняла руки с клавиш. Мисс Битти подняла голову. Ей  казалось,  что
Сара способна скрывать свои чувства от кого угодно, но только не от нее.
Когда Саре было не по себе, она всегда играла эту сонату.
   - Скарлатти, - вздохнула мисс Битти. - Что с тобой происходит, Сара?
   Та улыбнулась, словно ребенок, пойманный с запретной банкой варенья в
руках.
   - Саймон сказал, что я похожа на отца.
   - Почему? - спросила мисс Битти, выдергивая из своего рукава ниточку.
   - Потому что поступаю так, как не должна поступать. Читаю им  мораль.
Хуже того, я пригрозила им. Сказала, что вскоре  контроль  над  деньгами
перейдет к моему мужу.
   - И они поверили?
   Сара взяла с пианино  свечу  и  пошла  по  комнате,  зажигая  от  нее
остальные свечи.
   - Они думают, что я безумно влюблена в кого-то, ослепла  от  любви  и
ставлю под угрозу их долю в наследстве. Разве ты  не  слышала,  как  они
ворчали, уходя? Не сомневаюсь, что они теперь будут  искать  любые  пути
для того, чтобы удержать меня от замужества.
   - А почему ты сказала им, что собираешься замуж? - осторожно спросила
мисс Битти. - И за кого?
   - Ни за кого я не собираюсь замуж, - рассмеялась Сара.  -  А  сказала
так только потому, что они вывели меня из  терпения.  Не  надо,  Би,  не
смотри на меня такими глазами. Саймон и Мартин  совершенно  отбились  от
рук. Я даже побаиваюсь за них. Впрочем, это скоро пройдет. Такое в жизни
со всяким случается.
   - Что ж, - с надеждой в голосе сказала мисс Битти. -  Может  быть,  и
так. А может быть, ты и в самом деле  сумеешь  найти  человека,  который
захочет жениться на тебе. Даже при нынешних обстоятельствах.
   - Это я уже слышала от отца, - заметила Сара. - Он  любил  повторять,
что за деньги можно купить все, что угодно.
   Она раскрыла шкаф и принялась рассеянно  перебирать  висевшие  в  нем
платья.
   - А впрочем, - осторожно начала мисс Битти, - я не  вижу  причин,  по
которым тебе стоит так торопиться. Ведь тебе  осталось  подождать  всего
один  только  год,  даже  немного  меньше,  и  ты  станешь  полноправной
наследницей.
   - Ты прекрасно понимаешь, почему я так поступаю. Да, на эту тему  они
уже говорили, и не раз. Сара хотела вступить в права  наследства  именно
теперь, а не через месяц и не через год, когда  ей  исполнится  двадцать
пять. Для этого ей вовсе не нужен  был  муж  в  подлинном  смысле  этого
слова. Ей просто нужен был мужчина, с которым  можно  заключить  сделку.
Это должен быть брак по  расчету.  Сразу  же  после  венчания  ее  "муж"
получит свою плату и навсегда  исчезнет  прочь  с  ее  глаз  -  так  это
виделось Саре.
   Зачем ей потребовался такой брак,  мисс  Битти  так  до  конца  и