ыть готов к таким вещам постоянно!
   Я взглянул в его затуманенные глаза, расплющенный нос; широкая улыбка
открыла с левой стороны пустоту - зияние двух выбитых зубов.
   - Не ожидал этого, а, приятель?
   Я мотнул головой.
   - Если хочешь стать настоящим боксером, будь начеку. Я мог бы сделать
из тебя боксера, приятель, честное слово. Научить  тебя  драться.  И  ты
стал бы взрывным, как динамит. У тебя есть  все,  что  нужно.  Выдержка.
Сгусток мужества, который присущ настоящему  бойцу...  Мне  бы  хотелось
потренировать тебя.
   Я взял его за руку.
   - Как-нибудь мы этим займемся. А сейчас... где бы нам поговорить?
   Он отвел меня в угол пустого зала.
   - Что у тебя на уме?
   - Хочу, чтоб ты для меня кое-что сделал, Луи.
   - Рад помочь... Видишь ли, ты мне понравился с той минуты, как я тебя
ударил. Вот  иногда  думаешь,  что  тебе  кто-то  понравился,  но  после
рукопожатия внутри будто застываешь, а с иным... только коснешься, и  по
тебе проходит какой-то электрический ток. Примерно  так  и  произошло  у
меня с тобой, как только кулак врезался в твою  челюсть...  Да,  кстати,
как поживает твоя челюсть?
   - Побаливает.
   - Так оно и должно быть, малыш. Дай мне шесть месяцев, и  я  из  тебя
сделаю бойца.
   - Луи, сделай для меня кое-что. . - Да, да. Я тебе  уже  сказал.  Что
нужно?
   - Видел утреннюю газету?
   - Нет.
   - Взгляни на нее. - Я подал ему газету. - Смотри вот:  прошлой  ночью
погиб мужчина.
   - Что значит "погиб"?
   - Застрелен из пистолета.
   Глаза Луи округлились.
   - Убит?
   - Совершенно верно... А теперь у меня для тебя сюрприз. Отгадай,  кто
это был?
   Луи не стал даже пытаться отгадывать.
   - Человек, который вчера вечером играл здесь.
   - Ты имеешь в виду Сида Дженникса, боксера?
   - Полиция думает, что его зовут Гарри Биган.
   - Говорю тебе, это Сид Дженникс. Я же узнал его.
   Только увидел, как он выдвигает левое плечо  вперед,  а  правая  идет
вверх, - подумал: ба, это же стойка старины  Дженникса.  Парень,  это  у
него почти всегда срабатывало. Обычно он рассекал...
   - Послушай, Луи, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
   - Ну, ну, конечно. Я сделаю все, что хочешь. Что именно, дружище?
   - Поезжай в морг и опознай тело. Но не как  человека,  с  которым  ты
сразился вчера вечером, когда  он  химичил  с  автоматами,  а  как  Сида
Дженникса, своего старого приятеля по рингу. Опиши, как ты с ним  дрался
однажды...
   - Но я никогда с ним не дрался. К сожалению.
   - Это у вас был не официальный матч, а просто тренировка в спортивном
зале.
   - Черт возьми, приятель, у меня нет желания ехать в морг.
   - Тебе это не причинит никаких неприятностей.
   - Я знаю, но и ничего хорошего в этом тоже нет...
   - А, ладно, если ты не хочешь...
   - Ну, погоди минутку, дружище. Я же не сказал, что не сделаю этого. Я
просто сказал, что мне неохота.
   - Мне не хочется заставлять тебя делать что-то, что тебе неохота.
   - Ну, дружище... Если ты хочешь, чтобы я это сделал,  то  и  я  хочу.
Когда нужно отправляться?
   - Прямо сейчас.
   Он  поправил   галстук,   улыбнулся   своей   неполнозубой   улыбкой,
преисполненный радостного и веселого дружелюбия.
   - Уже в пути, дружище. Осмотр этого трупа не прибавит  мне  аппетита,
но тем не менее я уже в пути. Где ты будешь, когда я _вернусь?
   - Я приду сюда чуть позже.
   - Отлично, старина, тогда увидимся. Кстати, запомни, я не  обманываю.
Я мог бы сделать из тебя боксера.
   Я повторяю, у тебя есть все, что для этого нужно.
   - Я подумаю, - пообещал я и проследил взглядом за тем, как  Луи  идет
вдоль длинного ряда игральных автоматов  к  входной  двери.  Его  голова
прочно сидела на шее, что неудивительно для  человека,  который  овладел
трудным делом получать и наносить удары.
   А я прошествовал к бару. Подошел бармен.
   - Что налить?
   Я поинтересовался:
   - Брекенридж не появлялся?
   Полагаю, он наверху. Хотите его повидать?
   - Мне надо поговорить с ним.
   - Как вас зовут?
   - Лэм.
   - Тот самый Дональд Лэм?
   Я кивнул.
   - Босс оставил записку. Указание дневной смене, мол, все, что  вы  ни
пожелаете в этом заведении, должно быть вашим. Что вам налить?
   - Пока ничего, спасибо. Я просто хотел бы видеть Брекенриджа.
   Бармен  поймал  взгляд  мужчины,  который  мог   показаться   обычным
автотуристом, слоняющимся по залу.
   Но, подойдя к  нам,  автотурист  взбодрился,  его  вялость  сменилась
бодростью.
   - Хочет видеть босса, - сообщил подошедшему бармен.
   Глаза налились холодной энергией, бармен поспешно сказал:
   - Это Лэм. Босс оставил вам записку...
   Ледяные глаза мигом потеплели. Передо мной возникла ухоженная  ладонь
с большим бриллиантом, мужчина энергично встряхнул мою руку.
   - Рад, что вы зашли, Лэм. Как насчет того, чтобы взять пару  фишек  и
попытать счастья?
   - Нет, благодарю вас. Мне бы хотелось увидеть мистера Брекенриджа.
   - Нет вопросов, - сказал мужчина. - Поднимайтесь в кабинет.
   Он проводил меня  до  дверцы,  которая  открывалась  на  лестницу.  Я
заметил встроенную под  цвет  стенал,  закрытую  панелью  мембрану.  Мой
сопровождающий произнес:
   - Здесь Дональд Лэм, Харви. Я поднимусь с ним наверх, до входа.
   Дверца бесшумно отодвинулась, и мы начали подниматься по  ступенькам.
К концу лестницы мой сопровождающий - он  шел  сзади  меня  -  Незаметно
исчез и вернулся в казино, чтоб продолжить свое  челночное  движение  по
залу - "автотуристом". А  навстречу  мне  уже  шел  Харви  Брекенридж  с
протянутой для  пожатия  рукой  и  дежурной  улыбкой.  Вообще-то  он  не
производил впечатления человека, который часто улыбается, но  когда  все
же  пытался  это  сделать,  его  тонкие  губы  нервно  сжимались,  будто
собирались изобразить подобие улыбки, но при одном условии:  ее  причина
останется глубокой тайной.
   - Входите, Лэм, присаживайтесь. Выпьете?
   - Нет, спасибо. Все, кого ни встречу, толкают меня на выпивку.
   - Это же прекрасно... Я искал вас, Лэм. Мне совестно из-за того,  что
получилось вчера вечером. Вы вели себя удивительно благородно.  Ведь  вы
вполне могли загнать нас в  угол.  Я  это  оценил.  И  теперь,  если  вы
считаете, что между нами все о'кей, - не так ли? - здесь выполнят  любую
вашу просьбу. Скажите ребятам, кто вы такой, и все заведение ваше.
   - Я не намереваюсь вас эксплуатировать, Брекенридж, - сказал я. -  Но
у меня есть одна просьба.
   - Какая?
   - Мне может понадобиться один из ваших.
   Брекенридж перестал улыбаться. Он  не  спросил,  конечно,  для  какой
цели. Просто его лицо стало непроницаемо, как у игрока  в  покер,  когда
тому сдают флеш, не меняя карт.
   - Кто именно?
   - Луи Хейзен.
   Взгляд Брекенриджа смягчился, потом мой собеседник улыбнулся,  спустя
мгновение рассмеялся.
   Что вы с ним намереваетесь сделать? - спросил он. - Прикончить?
   - Нет. У меня может найтись для него  работа.  Это  не  причинит  вам
неудобства, если я на некоторое время его у вас... позаимствую?
   - Мой Бог, конечно, берите вместе с пожеланием удачи.
   - Я, конечно, оплачу ему то время, пока он будет у меня.
   - Ни в коем случае. Я предоставлю ему... скажем, на тридцать  дней...
отпуск с сохранением заработной платы... Тридцать дней будет достаточно?
   - Хватило бы и недели.
   - Берите его, на сколько понадобится. Бедняга!  Мне  не  хочется  его
увольнять, но... вы уже знаете, что  он  собой  представляет.  В  общем,
безобидный и добродушный человек, но совершенно помешан  на  боксе.  Мне
кажется, если я оставлю его здесь,  он  когда-нибудь  навлечет  на  меня
серьезные неприятности. А просто вышвырнуть -  не  могу  и  не  хочу.  В
сущности, Лэм, вы сделаете мне одолжение, если заберете его на некоторое
время. Я как раз собирался подыскать что-нибудь для него.
   - Он у вас недавно?
   - Да. Но в нем есть нечто такое, что... трогает душу.
   Он похож на заблудившегося щенка:  подходит,  виляет  хвостом,  такой
дружелюбный и веселый, что у вас не хватает духу выпихнуть его на улицу.
Хотя там ему самое место. Луи надо бы пристроить куда-нибудь на ранчо, а
то ведь в  городе  он  постоянно  дерется.  Его  столько  колотили,  что
вытрясли все  мозги.  А  он  только  повторяет:  "Будь  настороже,  будь
настороже!" Когда он вам нужен?
   - Прямо сейчас.
   - Как только он появится  в  зале,  пришлите  его  сюда,  я  ему  все
объясню... Зачем он вам нужен, или это не мое дело?
   - Хочу, чтобы он научил меня боксу.
   - Он ваш, - произнес Брекенридж, но улыбка  сошла  с  лица,  а  глаза
сузились в раздумье, когда я пожимал ему руку, выходя из кабинета.
 
Глава 11 
 
   Первый мой стук в дверь квартиры 2-А был настойчивым, но мягким.
   Отозвался женский голос:
   - Да? Кто там?
   Казалось, женщина пытается изо всех сил не поддаться страху.
   Я не ответил, подождал секунд двадцать, снова постучал, на  этот  раз
погромче. Голос прозвучал где-то рядом с дверью:
   - Кто там? - В голосе уже звучала явная паника.
   Я по-прежнему не  отозвался,  просто  ждал  -  добрых  тридцать  пять
секунд. Затем постучал снова.
   - Кто там? - Голос оборвался.
   И я уже  поднял  руку,  чтобы  постучаться  в  четвертый  раз,  когда
послышался звук ключа, проворачивающегося в замке, и дверь  приоткрылась
на несколько дюймов.
   Я поработал плечом. Хелен  Фрамли  в  страхе  отступила  назад.  Лицо
побелело как мел. Рукой она прикрывала горло.
   - Ну, что? - спросил я.
   - Закрой, закрой дверь, Дональд.
   Носком ботинка я поймал низ двери, не сводя глаз с  Хелен,  захлопнул
дверь за собой.
   - Ну, что? - повторил я вопрос. - Что случилось?
   - Дональд, ради Бога, не смотри на меня так!
   Я уселся на стул, вытащил из кармана пачку сигарет, предложил девушке
закурить, сам взял одну сигарету и зажег спичку.
   Прикуривая, она коснулась моей руки.  Я  почувствовал,  что  рука  ее
дрожит. Кончики пальцев были холодны.
   - Как ты нашел меня?
   - Ты забываешь, что я сыщик.
   - Мне на это наплевать. Будь ты  хоть  всей  полицией  Лас-Вегаса.  Я
обойдусь без посторонней помощи. Я знаю, как о себе позаботиться,  когда
попадаю в переделку.
   - Я тебя разыскал, Хелен, и этим все сказано.
   - Зачем?
   - Я хочу услышать твой рассказ.
   - Мне нечего сказать.
   - Очень жаль.
   - Что у тебя на уме, Дональд?
   Полиции не понравится, как ты себя ведешь,
   Хелен.
   - Дональд, ты же не собираешься... не собираешься донести!
   - Полиция тебя сама разыщет.
   - Нет! Никогда!
   Я улыбнулся, но при этом  постарался  напустить  на  себя  как  можно
больше важности.
   - У полиции на меня ничего нет, Дональд.
   - Кроме того, что убитый проживал в твоей квартире...
   - Он не жил со мной!
   - Но проводил большую часть своего времени, не так ли?
   - Какую-то часть - да, но он никогда,  никогда  не  жил  со  мной.  И
никогда мы не жили вместе.
   - Можешь это доказать?
   - Конечно, нет, - уныло сказала она. - Я не беру с  собой  в  постель
нотариуса.
   Я зевнул.
   - Дональд, что на тебя нашло? Уж не думаешь ли ты, что я убила?
   - А разве - нет?
   - Ну, хватит!
   - Кто-то же это сделал?..
   - И он сам напрашивался, если на то пошло.
   - Полиция заинтересуется таким твоим заявлением,
   Хелен.
   - Полиция ничего от меня не дождется.
   - Вероятно, нет.
   - Можешь поставить последний доллар на пари.
   - У тебя есть алиби?
   - На какое время?
   - На время от... без десяти девять до девяти двадцати.
   - Нет.
   - Плохо.
   - Дональд, послушай, как  ты  меня  отыскал?  Я-то  думала,  что  все
шито-крыто.
   - Очень просто.
   - Как же?
   - Профессиональная тайна.
   - Тебе понравится, если меня засадят за решетку?
   - Нет. Верь - не верь, а я пришел, чтобы тебе помочь.
   Усталость, выражение глаз загнанного зверя постепенно исчезали  с  ее
лица.
   - Ты славный парень, Дональд. Ты... для меня...
   - Тебе нельзя здесь оставаться, Хелен.
   - Почему?
   - Тебя слишком легко выследить.
   - Даже не думала, что меня можно  когда-нибудь  найти...  даже  через
тысячу лет.
   - Они разыщут тебя через тысячу минут.
   - Ну, ладно, Дональд, что мне надо делать?
   - Убраться из города. И я могу это устроить.
   - Каким образом?
   - Это секрет.
   - Ладно. И какова твоя цена?
   - Я хочу знать, что произошло.
   - Ты хочешь убрать меня из этого города, Дональд?
   - Да. По своим личным соображениям.
   - Какой ты смешной, Дональд.
   - Мне кое-что нужно от тебя, Хелен.
   - Как интересно! Что же?
   - Информация.
   - И все?
   Я ничего не добавил. Она надулась. Бормотала:
   - Не верится, что есть на свете еще один подобный мужик, который хоть
немного был бы... Скажи, Дональд, полиция и впрямь меня разыскивает?
   - А ты как думаешь?
   - Им бы заняться делом и отыскать настоящего убийцу!
   - Они ищут улики.
   - Ну а что делать мне? Вытряхнуть улики из рукавов, вытянуть из чулок
и преподнести им на блюдечке?
   - Хелен, если ты не  расскажешь  им  все,  что  знаешь,  окажешься  в
трудном положении. Ведь ты была последней, кто видел Гарри Бигана живым.
   - Только не я. Я рассталась с Кулаком сразу после вашей драки..
   - Нет, ты убежала вместе с ним.
   - Я побежала в переулок. Он - за мной. Он схватил меня  за  руку,  мы
добежали почти до конца переулка.
   Там был  высокий  деревянный  забор.  Он  обхватил  меня  за  ноги  и
приподнял так, что я смогла ухватиться за край забора. Он перелез следом
за мной.
   - А потом?
   - Мы переждали. "Быки" топтались вокруг. Мы могли  слышать,  как  они
разговаривали, видели свет их  фонарей.  За  полицией  притащилась  куча
народу. В общем, нам удалось ускользнуть незаметно.
   - А дальше?
   Хелен вся напряглась.
   - Я ему сказала, что он обманщик и что у нас с ним  все  кончено.  Он
понял, что я не шучу.
   - И избил тебя?
   - Ничего подобного. Он просил, умолял, обещал, что никогда больше  не
будет вмешиваться в мою личную жизнь, повторял, что не мог не ревновать,
потому что сильно меня любит, но вот, мол, получил хороший урок и...
   - Ты передумала с ним расставаться?
   - Я просто ушла. Он двинулся следом, но тут  я  повернулась  к  нему,
лицом к лицу, обещала, что, если он  будет  продолжать  преследовать,  я
устрою ему веселую жизнь...
   - Угрожала позвать полицию?
   - Нет, конечно, нет. Мы с полицией ходили в разные школы.
   - Грозилась закричать?
   - Нет. Ты же знаешь, что я сказала. Я сказала, что ему придется худо.
   - Что ты этим хотела сказать?
   - Не знаю - что, но я была сыта по горло, Кулак мне осточертел.
   - Что такое "худо", Хелен? Ты думала про убийство?
   - О, Господи, конечно, нет. Я просто так выразилась, чтобы он оставил
меня в покое.
   - Разве это не то же самое, что угроза убить его?
   - Говорю тебе, не знаю, что было  тогда  у  меня  на  уме.  Я  просто
хотела, чтобы он отстал от меня. В тот момент я готова была сказать, что
достану луну с неба и буду колотить ею Кулака по башке...  если  бы  эти
слова пришли мне в голову. Я была вне себя от ярости.
   - Как ты думаешь, кто-нибудь тогда слышал вас?
   - Нет.
   - Как ты вернулась на улицу?
   - Я пошла вдоль забора с другой  стороны,  увидела  огни  бильярдной,
вошла через заднюю дверь и вышла на улицу.
   - В бильярдной были люди? Играли?
   - Да. Двое или трое.
   - Они на тебя глядели?
   - Пожалуй.
   - Значит, запомнили?
   - О, Господи, Дональд. Ты спрашиваешь, как настоящий "бык", -  устало
проговорила Хелен. - Они так на меня таращились, что, если б у  меня  на
левом колене была родинка размером  с  булавочную  головку,  они  бы  ее
разглядели и еще двадцать лет помнили. Удовлетворены, мистер сыщик?
   - Полностью... Скажи мне  теперь  о...  вторых  этажах  в  домах.  Не
заметила ли ты над головой света в окнах?
   - Нет.
   - А если б они светились, ты бы их заметила?
   - Не знаю. Я была в бешенстве. Когда я  в  бешенстве,  то  ничего  не
замечаю.
   - Ну, ладно, Хелен, успокойся. Давай вернемся к Гарри Бигану.
   - Давай не будем возвращаться. Ну его к черту! Послушай,  Дональд,  я
ведь и сама хочу выбраться отсюда.
   Можешь мне в этом помочь?
   - Да.
   - Что я должна сделать?
   - Все и в точности так, как я тебе скажу.
   - Сколько потребуется времени?
   - Возможно, две-три недели.
   - Только чтобы выбраться отсюда?
   -  Частично  для  этого.  Остальное...  это  моя  цена,   которую   я
устанавливаю за... свой план помощи.
   Она выглядела озадаченной.
   - Ты что, делаешь мне хладнокровное предложение  насчет  того,  чтобы
я?..
   - Это не предложение, Хелен. Это - деловое соглашение между нами.
   - Зачем я тебе нужна?
   - Надеюсь, что и ты сможешь мне помочь.
   - В чем?
   - Раскрыть дело, которым я занят.
   - Ах это! - протянула она, может  быть,  я  ошибся,  но  на  лице  ее
появилось разочарование.
   Я стряхнул пепел с сигареты.
   - Ладно, идет, - согласилась Хелен. - Когда начнем?
   - Как только ты соберешь вещи.
   - У меня все собрано. Я ничего с собой не взяла. На  это  у  меня  не
было времени.
   - Даже чемодана нет?
   - Только маленькая сумочка.
   - Когда ты ее взяла? То есть когда ты зашла к себе на квартиру, чтобы
ее взять?
   - Так ли уж тебе нужно это знать, Дональд?
   - Все равно, рано или поздно время твоего появления в квартире станет
известно, понимаешь?
   - Можешь и сам это выяснить.
   - А Элоиза Дирборн?
   - Какая Элоиза Дирборн?
   - Давно ты с ней знакома?
   - Где она живет?
   - Здесь.
   - Здесь! Вот как! Ну, и чем же она занимается?
   - Ее брат - инженер в Боулдер-Дам.
   - А она?
   - Я с ней не знакома.
   Я даже разозлился немного.
   - А рыжеволосая  девушка  с  кроличьим  носом  лет  двадцати  трех  -
двадцати пяти, с ней ты подружилась в "Кактусовой роще". Это кто?
   - Не знаю, о ком ты говоришь? - И отрицательно покачала головой,  для
убедительности, что ли?
   Я сказал:
   - Ну, ладно, готовься, Хелен. Мы должны спешить...
   И вот еще что.  В  пути  мы  не  должны  привлекать  внимание.  Могут
возникнуть ситуации, когда ты и я... когда тебе придется...
   Хелен рассмеялась:
   - Долго ты к этому шел, Дональд, очень долго.
 
Глава 12 
 
   Я открыл дверь в ответ на разрешение войти. Берта Кул стояла в полный
рост перед зеркалом.
   "Ну и ну, до чего дело дошло", - подумал я.
   Берта ринулась на меня, молчащего, в атаку:
   - Я просто смотрю на себя в зеркало. Может  женщина  посмотреть,  как
сидит на ней юбка?
   Я подошел к креслу. Расположился в нем, взглянув, как сидит  юбка  на
женщине. Берта Кул  продолжала  изучать,  под  различными  углами,  свое
отражение.
   - Как ты думаешь, сколько мне лет? - спросила она.
   - Не знаю.
   - Ну, попробуй угадать.
   - Не хочу.
   - Боже милостивый, ты бы, чертенок, все-таки пришел  к  какому-нибудь
мнению на сей счет. Сколько, думаешь, мне было, когда ты впервые  увидел
меня? Нет, не тогда... На сколько, как ты думаешь, я тяну теперь?
   Я сказал, поднимаясь и придавая себе торжественный вид:
   - Я понятия не имею, сколько тебе лет. Тем более не знаю, на  сколько
ты выглядишь. Я пришел тебе сказать, что увольняюсь из агентства!
   Берта резко повернула голову. Ее острые блестящие  глазки  впились  в
меня.
   - Увольняешься?
   - Да, я так сказал.
   - Но ты не можешь уволиться.
   - Почему?
   - Потому... потому что на твоих плечах неоконченное  расследование...
и... Что я буду без тебя делать?
   - Ну, это, как ты любишь говорить, вздор. Ты рассказала на днях,  что
руководила юридическим агентством.
   Еще до моего поступления в твое сыскное... Что  с  тех  пор,  как  ты
взяла меня на работу, у тебя не было ни дня покоя.
   - Почему ты хочешь уволиться? - спросила она, подходя поближе.
   - Я уезжаю.
   - Куда? Зачем?
   - Не знаю куда... Я влюблен.
   - Увольняться с работы потому, что влюблен? Что за вздор!
   - Потому что, я думаю, так будет всем нам лучше.
   Берта Кул разразилась саркастическим монологом: