конечно, получить ссуду, но его мать настояла на том, чтобы он
работал. Она была прекрасной матерью. Как только у ее сына начались проблемы
с законом, она отказалась от него.
   Но к делу. В университете было огромное количество студентов, и гестапо в
Мюнхене просто не могло следить за ними всеми.
   Я оценил  мой  источник  информации  -  я  рассматривал  его  теперь  как
источник. И наше общение с ним больше походило на разговор, чем на допрос.
   Он казался умным, с  ясной  головой  и  полный  решимости  не  только  не
возвращаться в тюрьму, но и отомстить тем, кто его туда отправил.
   Я прямо спросил его, станет ли он мне помогать, просочившись  в  одну  из
этих студенческих групп, дабы узнать о людях с листовками. Я сказал, что  он
будет условно свободен и должен будет  докладывать  обо  всем  мне  и  моему
человеку в Мюнхене. Как вы понимаете, ректор университета был человеком  СС,
так что мы без проблем могли определить его в учебное заведение.
   Я объяснил ему, что, если  он  нам  поможет,  я  бы  сделал  его  свободу
постоянной, а его судимость была бы аннулирована. Я также сказал, что,  если
он хорошо справится с работой, я позабочусь о том, чтобы он закончил учебу в
университете.
   С. Я полагаю, он согласился?
   М. Что еще он мог сделать? Но он по-прежнему  хотел  прояснить  некоторые
пункты.
   Я сказал, что  если  мы,  заметьте,  я  использовал  здесь  множественное
число... это указывало на мое  сотрудничество  с  ним...  если  нам  удастся
доказать, что он невиновен, мы освободим его от судимости, и если мы  сможем
доказать, что другие виновны, я позабочусь о том, чтобы они  были  наказаны,
но моим способом, а не его.
   Ведь не мог же я нападать на родственников одного из сподвижников фюрера,
не так ли?
   Короче говоря, он согласился, и когда  его  волосы  немного  отросли,  мы
внесли его в списки учащихся университета. Сначала ему надо  было  объяснить
его друзьям, что он освобожден по  амнистии  фюрера,  потому  что  его  отец
героически сражался во Французской кампании. Затем он  должен  помириться  с
ними, сделав вид, что поверил их лжи о том, что их били в гестапо, чтобы они
обвинили его. Мне приятно отметить, что он  был  не  только  общительным  со
студентами, для этого мы давали ему деньги, но и хорошо успевал на занятиях.
Я ценю тех, кто сам движется вперед, поверьте мне. Он держал слово  и  скоро
познакомился с теми, кто был связан с листовками.
   Так, он посещал курс философии профессора Губера, гражданина Швейцарии, и
начал выступать против правительства, философски обоснуя это. Это  привлекло
Губера, который в конце концов решил, что мой  человек  подходит  для  того,
чтобы ввести его в маленький круг активных студентов.  Причем,  отмечу,  что
внедриться сверху была его оригинальная идея. Он сказал мне,  что  в  пивных
барах Швабинга имя Губера  упоминается  как  духовного  и  интеллектуального
врага правительства и почему бы не начать с него.
   В середине февраля 1943 года банда начала  разбрасывать  по  университету
пораженческие и изменнические листовки.
   В  это  время  наш  человек  идентифицировал  десять   или   около   того
конспираторов, но, это довольно забавно, университетский вахтер был одним из
тех, кто видел, как они распространяли листовки, и донес на них сразу же. Мы
взяли почти всех. Между прочим, эти люди из "Белой Розы" имели прямую  связь
со Штауффенбергом в Берлине и через него с группой  "Свободная  Германия"  в
России.
   С. Их всех повесили, насколько я понимаю.
   М. Нет, некоторым отрубили голову. Некоторые  были  очень  молоды,  и  им
смягчили приговор и одного вообще отпустили. Как ни странно,  это  был  юный
Карнак, чей старший брат был одним из тех, кого я привлек вместе с компанией
"Красная Капелла" и который был казнен. Фрайзлер(1) решил, что младший  брат
достаточно страдал и, кроме того, был  политически  лоялен  по  отношению  к
государству. Его  отпустили,  другие  получили  очень  легкие  приговоры,  и
некоторые потеряли свои головы в Штадельхайме. В  конце  концов,  это  очень
быстрый способ умереть. Грязно, но быстро.
   С. А ваш фальшивый студент?
   М. Неверно: мой настоящий студент. Он прекрасно учился в университете,  и
я сдержал слово. Все документы его  дела  были  уничтожены,  даже  последняя
фотография и комплект отпечатков пальцев. Вы знаете, что я держу  слово,  не
так ли?
   С. Я могу в это поверить. Что произошло с родственниками Вагнера?
   М. Родственники? Ох, с теми? Их выбросили из  университета,  и  как-то  я
определил их в часть СС, которая сражалась на Восточном фронте. Преподал  им
урок, но он на самом деле был очень коротким.
   С.    Кончилась     война?     ---------------------------------------(1)
Рейсхпрезидент Народного суда. - Примеч. ред.
   M. Они оба погибли в бою. Я не  считал  необходимым  расстраивать  фюрера
делом Вагнера.
   С. Я чувствую некоторую интонацию, генерал, она  свидетельствует  о  том,
что их смерть не была неожиданной.
   М.  Я  никогда  не  сталкивался  с  такими   сомневающимися   личностями.
Людей-таки убивают на войнах. Кто-то может сказать, что они были  неопытными
солдатами.
   С. Интереса ради, что случилось с информатором?  Он  помирился  со  своей
матерью?
   М. Кто знает? Он пришел ко мне работать позже, и  я  должен  сказать,  он
один из моих наиболее ценных и верных людей.
   С. И сейчас?
   М. Вы встречались с ним в субботу вечером. Он сидел за столом  через  три
человека от вас. Вы, припоминаю, обсуждали с ним Канта.
   С. Вот тот? Никогда не знаешь заранее, так ведь?
   М. Нет, вы нет. Я был единственным, кто помог ему, я сдержал слово. Между
прочим, прокурор тоже закончил на фронте, но я  не  знаю,  дожил  ли  он  до
лучшей жизни или нет. По крайней мере он понял,  что  я  был  недоволен  его
поведением. И нам не  стоит  углубляться  в  дискуссию  об  отрубании  голов
студентам университета. Я замечу, что вы в Америке  также  сажаете  людей  в
тюрьму за измену и без сомнений наклеиваете номер на сиденье  электрического
стула и запекаете  их  внутренности.  Такой  нецивилизованный  способ  казни
людей. Почему не бросать их в кадку с кислотой или, лучше, окунать  их  туда
слегка и ненадолго.
   С. Вы случайно не противник смертной казни?
   М. Нет, только метода. И, конечно, чтобы быть эффективными, законы должны
справедливо применяться, не  так  ли?  Ваши  люди  любят  вешать  негров  на
деревьях или сжигать их, но без  суда.  Если  бы  кто-нибудь  попытался  это
сделать в, как  вы  любите  говорить,  варварской  Германии,  их  головы  бы
слетели, как вареный аспарагус, поверьте мне.
 
 
 
   СЛУЧАЙ СТРАННОГО ИНЖЕНЕРА
 
   В многочисленных послевоенных историях содержатся размышления  британских
писателей о том, что не было функционирующих немецких агентов в Англии и что
некоторых таких агентов незамедлительно вынюхивала и  уничтожала  британская
разведка или, еще чаще, их перевербовывали и использовали против их  хозяев.
В следующем разделе мы увидим,  что  мечты  не  делают  историю,  но  делают
политиков и издателей счастливыми.
   С. Вопрос наших  связей  с  дипломатами  нейтральных  стран  представляет
некоторый интерес. Мы очень подозревали  во  время  войны,  и  я  знаю,  что
британцы тоже, что Германия подкупила ряд этих  людей,  склонив  к  передаче
информации.  Конечно,  подобные  утечки  сводились  к  минимуму,   так   как
британская контрразведка является лучшей в мире, но...
   М.  Прежде  чем  вы  прикусили  язык,  позвольте  мне  пересмотреть  ваше
последнее заявление. Конечно, у нас были связи с дружественными дипломатами,
и, несомненно, мы получали от  них  информацию.  Один  из  клерков,  имеющий
доступ к секретным  кодам,  из  вашего  посольства  отдал  итальянцам  копии
необычайно щекотливого материала переговоров  Черчилля  и  Рузвельта.  После
падения Муссолини мы нашли эти документы в  итальянских  подшивках.  Немного
позже, конечно, но это продемонстрировало, как эти двое договорились втянуть
вашу страну в английскую войну.
   С. Дело Кента...
   М. Да. Мы использовали дипломатов время от времени. Хотя, и  это  правда,
Англия - общество закрытое и контролируемое полицией  -  страна,  в  которую
сложно  проникнуть  иностранцам,  я  могу  показать,  что  мы  справились  с
внедрением в сталинскую Россию наших агентов и имели очень  ценный  материал
от них. Мы управляли проникновением в Англию германских агентов, но это было
позже, во время войны, когда снизилось обеспечение безопасности.
   С. У вас было там много людей? И чьи это были агенты? Абвера или СД?
   М. Один - это все, что  в  действительности  требуется,  если  этот  один
достаточно хорош. И к 1944 году, об этом времени я говорю, команда  Канариса
отошла от дел. Один агент, с которым я был связан, был великий предатель для
нас, хотя этот случай иллюстрирует проблемы сбора и оценки сведений.  Мы  не
так плохи, как англичане, в плане бюрократии и высокомерия,  но  даже  тогда
разведка имеет несколько уровней.  Во-первых,  агент  должен  быть  способен
находить  источники  ценной  информации.  Следующий  шаг  -  доставлять  эту
информацию высшему командованию.  Это  высшее  командование  должно  оценить
информацию и передать ее на следующий уровень. И  тогда  эти  высшие  уровни
должны действовать согласно этой  информации  своевременно.  Вы  согласны  с
этим?
   С. Конечно, но все это  довольно  стандартно.  Ваш  агент  в  Англии  был
полезен?
   M. O да, но с его информацией мы мало что могли  сделать  К  сожалению...
Позвольте мне развлечь вас после  ланча:  надеюсь,  вы  не  уснете  от  моей
длинной истории.
   С. Я постараюсь.
   М. В первые месяцы 1944 года для нас  стало  очевидно,  что  ваша  страна
отправляет войска и снаряжение в Англию для подготовки к  вторжению.  У  нас
были агенты в Галифаксе, наблюдавшие за этим процессом, источники в  России,
которые помогали, и конечно, нейтральные дипломаты в Англии, они давали  нам
информацию. Вы  не  можете  думать,  что  подобные  приготовления  останутся
незамеченными? Итак,  Luftwaffe  вела  воздушную  разведку,  и  у  нас  была
информация, что и Южная Англия,  и  часть  Шотландии  наполняются  войсками.
Вопрос был в том, будет ли нападение начато в Норвегии или во  Франции  или,
возможно, в обеих странах одновременно.
   Были связи и с французским Сопротивлением, там у нас были свои люди, и мы
все полагали, что Франция будет основной целью, но уверены не были.
   Проблема Германии состояла в том, что у нас было слишком  много  земли  и
слишком мало живой силы, чтобы защищать ее, и нам  приходилось  быть  весьма
осторожными.
   На очень высоком уровне  (Геринг,  Гитлер  и  Гиммлер  представляли  этот
уровень) было решено, что мы должны получать больше  конкретной  информации,
нежели  та,   что   мы   получали,   контролируя   радиосообщения   и   ведя
аэрофотосъемку.  Все  иностранные  дипломаты  находились   под   пристальным
наблюдением.  Британцы  перлюстрировали  их  почту  и  с  помощью  различных
устройств в посольствах слушали их телефонные разговоры Даже с вами.
   Так что проблема состояла в том,  кого  отправить  в  Англию  и  как  это
сделать.  Это,  была  первая  часть.  Вторая  заключалась   в   том,   чтобы
застраховать агента должным образом,  дабы  он  мог  собирать  информацию  и
передавать ее нам.
   По опыту мы знали, что не можем, к  примеру,  послать  агента  под  видом
французского дезертира, так как британцы будут бить его до тех пор, пока  он
не признается, что работает на нас, и тогда они либо перевербуют  его,  либо
уничтожат.
   В гестапо был мой человек, который идеально подходил для работы в Англии.
Он родился в Германии, ребенком был увезен в Соединенные Штаты, пошел там  в
школу и затем стал учиться на инженера. Он стал военным курсантом и  однажды
захотел пойти в американскую армию, но, поскольку Рузвельт поощрял ненависть
к немцам и поскольку он не был гражданином страны, он не смог сделать этого.
   Когда началась война, он вернулся в Германию через Португалию и пришел  в
гестапо, потому что его дядя был в  нашей  организации.  Я  использовал  его
несколько раз, считал его прекрасным человеком, но он ушел в Luftwaffe.
   С. Он был летчиком?
   М. Их разведка хотела заполучить его. Люди Геринга пронюхали о нем, и  он
оказался в центре допросов Luftwaffe в Оберурселе.
   С. Мы используем этот лагерь теперь.
   М. Да. Я рекомендовал его для работы, и в конце концов он был  принят.  Я
знал полковника Киллингера, который руководил Оберурселем, и все  получилось
очень хорошо. Мы сделали его  офицером  инженерных  войск,  он  был  снабжен
подлинными формой, бельем, ботинками, деньгами,  документами  и  так  далее.
Идея  состояла  в  том,  чтобы  его  воспринимали  как   штабного   офицера,
разыскивающего  военных  механиков   для   устранения   неполадок   военного
оборудования и обходящего с этой целью различные лагеря.
   С. Как он собирался передавать вам информацию?
   М. Мы разработали методику записи информации, ее можно было передавать  в
Германию  по  радио  высокоскоростным   способом.   Передача   звучала   как
беспорядочные статические помехи.
   У нас было несколько захваченных союзнических самолетов, некоторые из них
мы   использовали   для   разведывательных   целей.   Знаменитые   "Летающие
крепости"...
   С. "Боинг В-17"...
   М. Да, да, прекрасный самолет. Те, которые были в состоянии летать,  были
переданы от техников Luftwaffe в KG 200...
   С. Шпионская эскадрилья?
   М. Да. И они использовали эти самолеты для заброски агентов. Некоторых на
Ближний Восток, некоторых на  Средиземноморье,  некоторых  в  Россию  и  так
далее. Во всяком случае, мы снарядили нашего человека...
   С. Для протокола, вы могли бы дать мне имя, нет?
   М. Никаких имен! Я не изменил своего решения. Я продолжу,  и  пожалуйста,
не задавайте подобных вопросов! Как я сказал, мы  снабдили  нашего  человека
всем, он летел над Англией ночью и был сброшен севернее  Лондона,  где  было
несколько воздушных баз, которыми пользовались американцы.
   Он спустился на парашюте и приземлился  в  трех  милях  от  цели.  Ночные
спуски всегда полны помех, но он был проинструктирован, как  дойти  до  базы
без неприятностей. Ему приказали держаться  подальше  от  британских  мирных
жителей, которые имели нюх на  шпионов  и  информировали  полицию  о  каждом
незнакомце. Так что приземление было  совершено  без  помех  и  наш  человек
достиг базы. Он перепрыгнул через забор,  дождался,  пока  совершит  посадку
пассажирский самолет, и притворился,  что  сошел  с  него.  Это  прошло  без
проблем. Согласно его бумагам, он должен был потребовать машину и водителя и
отправиться на различные американские базы.  На  самом  деле  он  был  четко
проинструктирован: избегать британских  баз,  так  как  англичане  не  любят
американцев и не хотят с ними сотрудничать.
   С. Я знаю. Я сталкивался с этим много раз. Мы были союзниками, но  всегда
ощущали скрытую враждебность, смешанную с презрением. Продолжим.
   М. Он собрал материал, отправил по радио в  Германию  и,  установив,  что
вторжение в Норвегию -  это  ложная  тревога,  отправился  в  южные  области
Англии. Американцы не имели  ни  малейшего  представления  об  осторожности,
личный состав интересовался только  сексом  и  выпивкой.  Майору  было  дано
большое количество американских денег,  и  я  уверяю  вас,  он  потратил  их
дельно.
   Теперь у нас  были  очень  точные  снимки  расположения  военных  частей,
предназначенных для вторжения во Францию, но где и когда -  никто  не  знал.
Это был очень большой секрет. Рассматривалась область Кале и  Нормандия,  но
никто не знал точно.
   Наш человек выдавал  себя  за  военного  инженера  и  в  апреле  оказался
недалеко от Портсмута на Ла-Манше.  Здесь  должны  были  состояться  военные
учения, в которых принимали участие военные  инженеры,  и,  естественно,  он
вписался в эту среду. Он быстро узнал, что снаряжение  для  этих  соединений
было недостаточным (многое было оставлено, когда его  отправляли  в  Англию,
или по ошибке отправлено в Бразилию), и его привлекли к делу,  чтобы  заново
произвести поставки. Они пришли к нему, вы понимаете, так как он  был  очень
способный и блестящий лжец, он был очень важен  и  нужен  в  этом  маленьком
уголке мира.
   Он узнал, что будет репетиция высадки на отдаленной  части  побережья,  в
местности, которая является точной  копией  побережья  Нормандии.  Это  было
интересно. Учения должны были пройти  в  течение  нескольких  дней,  на  них
собирались присутствовать множество генералов, включая Эйзенхауэра и Брэдли.
Наш человек установил  местонахождение  штаб-квартиры,  в  конце  апреля  мы
послали наши торпедные катера, чтобы нанести максимально возможный ущерб.
   Наши  лодки  потопили  три  ваших   больших   корабля,   были   серьезные
человеческие потери. На одном из погибших мы нашли планы, которые  указывали
на то, что именно Нормандия станет местом высадки  союзников.  Конечно,  для
проведения  оценки  военно-морским  флотом  все  это  было  передано  в   их
штаб-квартиру, и оттуда Гитлеру и  снова  в  армию,  так  что  прошло  много
времени и внезапность мы  утеряли.  Тем  не  менее  эта  часть  работы  была
проделана хорошо, и когда  вы  говорите,  что  в  Англии  не  было  немецких
агентов, вы заблуждаетесь. Мы также послали к вам итальянского перебежчика и
позволили ему попасть в  плен  со  всевозможной  фальшивой  информацией.  И,
конечно, будьте уверены, ему было сказано, что он единственный наш агент. Он
был из той породы, кто работает  на  кого  угодно  за  деньги,  так  что  мы
начинили его фальшивыми фактами, как рождественского  гуся,  и  отпустили  в
Англию. Я узнал позже, что незамедлительно после  приземления  этот  человек
ринулся в ближайший полицейский участок, чтобы узнать о вознаграждении.
   С. Они расстреляли его?
   М.  Об  этом  я  не  слышал.  В  любом  случае,  они  больше  никого   не
высматривали.  Мы  сказали  ему  шутки  ради,  что  мы  высадили  агентов  в
Вашингтоне. Я полагаю, мы задали много работы вашей стране,  если,  конечно,
англичане вам передали, в чем я сомневаюсь.
   С. Что было с вашим человеком?
   М. Теперь начинается забавная история. Вы понимаете, что он был настолько
эффективным (большинство инженеров утонуло), что они  дали  ему  возможность
принять участие во вторжении. Простите меня,  что  я  смеюсь  здесь,  но  вы
можете представить состояние этого человека. Он приземлился  в  Нормандии  и
шел с войсками Соединенных Штатов почти две недели, пока смог  прорваться  к
нашим линиям. Мы чуть не расстреляли его, и я предполагаю, что он до сих пор
из-за этого нервный. Мы дали  ему  медаль,  повысили  в  звании,  он  хорошо
отдохнул на лыжном курорте Luftwaffe в Австрии, вы  понимаете:  он  заслужил
все это.  И  теперь  когда  я  слышу,  как  невероятно  успешно  действовала
британская контрразведка, я говорю: чушь! Выдумки победителей -  это  всегда
только шум, в конце концов.
 
 
 
   ЕВРЕИ В ПОДВАЛЕ
 
   М.  Скажите,  когда  вы,  работая  на   Геринга,   продавали   украденные
произведения еврейского искусства, что вы думали о Берлине?
   С. Это был огромный город, не такой приятный, как Мюнхен.
   М. Я согласен с вами. Конечно, как баварец я имею некоторое предубеждение
в этом вопросе. Пруссаки лишены вкуса.
   С. Мне действительно не по  душе  ваши  наигранные  замечания  по  поводу
украденных еврейских произведений искусства.
   М. Ай-я-яй, я опять вас обидел? Я полагаю, что пришло время  сделать  это
сегодня. Я должен обижать вас  каждый  день,  и  тогда  вы  чувствуете  себя
счастливым потом, когда я мил  с  вами.  Украденные?  Чепуха.  Когда  Гитлер
собрал вместе всех импрессионистов и  свалил  все  в  одну  кучу  с  Клее  и
Кандинским, толстяк Герман (Геринг) получил огромную их  часть.  Конечно,  я
тоже решил взять  несколько  работ.  Моей  жене  не  нрави