сследование.  Были  некие  разговоры  о  том,  что  вы
покинули Берлин, имея при  себе  целое  состояние  в  золоте  и  драгоценных
камнях. Есть ли в этом доля истины?
   М. Нет. У Фегеляйна была большая сумка, набитая этим добром,  но  у  меня
нет. В портфеле, который Гитлер  передал  мне  в  самом  конце,  было  полно
бумажных швейцарских франков, но ни золота, ни драгоценностей.
   С. Много денег?
   M. Да. И, разумеется, у  меня  имеется  очень  приличная  сумма  в  сейфе
швейцарского банка, часть  ее  была  подарена  Гитлером,  но  в  значительно
большей  мере  это  мои  собственные  деньги.  Иногда  кое-кому  приходилось
заключать определенные соглашения, и я должен был забирать значительную долю
прибылей от операций "Бернгард" у Бормана и его друзей и обращать их на  мои
собственные нужды. Так что я, безусловно, не нуждаюсь в  каких-либо  деньгах
от вас или кого-нибудь еще.
   С. Гитлер передал вам еще что-нибудь при расставании?
   М. Все, что  было  в  портфеле,  это  пачки  швейцарских  денежных  купюр
большого достоинства, коробочка с очень высокой наградой и личное письмо  от
Гитлера, в котором он благодарил меня за мою  лояльность  и  награждал  этим
орденом. Это был высший орден, который он мог дать.
   С. Рыцарский крест?
   М. Нет, нет, то была военная награда. Этот назывался Германский орден,  и
даже Геринг и Гиммлер не имели такого.
   С. Вы все еще храните его?
   М. Нет, выкинул в  озеро.  Ну  разумеется,  храню,  также  как  и  письмо
Гитлера. И его фотографию в серебряной рамке.  И  еще  несколько  фотографий
моей семьи.
   С. Можно ли будет взглянуть на письмо?
   М. Нет. Это личное дело.
   С. Были ли у вас контакты с  кем-нибудь  из  агентов  гестапо,  когда  вы
находились в Швейцарии?
   М. Возможно.
   С. С того дня как вы прибыли в Швейцарию, выезжали ли вы когда-либо за ее
пределы?
   М. Нет. Я предпочитаю вести спокойную мирную жизнь.
   С. Есть сообщение, что вас видели в Мюнхене. Бывали ли вы в Мюнхене после
войны?
   М. Я уже сказал, что никогда не покидал  страну,  а  Мюнхен  находится  в
Германии.
   С. Вы разговаривали когда-нибудь с кем-либо из советской разведки?
   М. Много раз. Когда они находились у меня под  арестом.  Полагаю,  они  с
удовольствием побеседовали бы со  мной  сейчас,  но  я  не  думаю,  что  это
произойдет, а вы?
   С. Очень надеюсь, что нет. Вполне  может  быть,  в  дальнейшем  возникнут
некоторые вопросы по поводу бегства Гитлера. Готовы ли вы  обсуждать  это  с
кем-либо еще? Это есть на записи, вы знаете. На этой записи.
   М. Я повторю все, что есть на этой записи, но я не намерен помогать вашим
людям найти Гитлера, так что вы можете выкинуть все эти игры из  головы.  Вы
следите за моей мыслью?
   С. Мы надеялись...
   М. Нет. И, пожалуйста, не говорите мне,  что  для  американской  разведки
новость о побеге Гитлера стала неожиданностью. Мне достоверно известно,  что
ваши люди до сих пор вынюхивают повсюду, пытаясь  разыскать  его,  а  вы  не
стали бы тратить время попусту, если бы думали, что он мертв, так ведь?
   С. Были кое-какие слухи...
   М. Если бы вы им не верили, вы бы не стали искать, верно?
   С. Эти слухи требуют проверки. Вы знаете, русские тоже не верят,  что  он
умер в Берлине...
   М. Вы верите тому, что я сказал?
   С. Да, верим. И все же мы хотели бы получить больше информации. Возможно,
в Испании...
   M. Представьте, что русские прилетели в Мадрид и обратились к Франко: "Мы
разыскиваем Гитлера. Не будете ли вы так любезны помочь нам?"  Это  окажется
их последней просьбой. Скорее всего, они послужат удобрением для чьих-нибудь
апельсиновых деревьев. И на вашем месте я не стал бы больше пытаться  играть
в эти игры, иначе вы рискуете закончить в апельсиновой роще по соседству.
   С. Что ж, я  думаю,  мы  продвинулись  достаточно  далеко.  Сейчас  будет
долгожданный обед, а после этого мы  можем  приступить  к  обсуждению  общих
наметок вашей роли в нашей организации.
   М. Ваши полномочия столь широки?
   С. Да. Разумеется, вам придется сначала встретиться с некоторыми  людьми,
однако решение уже принято. Если вы хотите этого.
   М. Нам есть что обсудить относительно использования моих возможностей для
достижения высшей цели, но в данный момент обед, конечно,  важнее.  Отложить
не значит оставить, как вам известно.
 
 
 
   СМЕРТЬ И ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ ГЕНРИХА МЮЛЛЕРА
 
   Поток информации о судьбе Мартина  Бормана,  выплеснувшийся  на  читателя
благодаря  усилиям  и  фантазии  журналистов,  историков  и   охотников   за
нацистами, в их алчном  поиске  сенсаций,  подчас  трудно  воспринимать  без
смеха, и при этом почти ничего не опубликовано  о  судьбе  Генриха  Мюллера.
Было много слухов о нем, некоторые обсуждались сотрудниками разведки США  во
время бесед с ним в 1948 году.
   С. Хотя мы имели налаженные деловые связи  с  CIC  (служба  контрразведки
США), полноценного сотрудничества с ними у нас  не  получилось.  Было  много
информации, в основном ложной, о вашей судьбе в Берлине 1945 года. Хёттль, к
примеру...
   М. Типичный австрийский фантазер, я не верю ни одному его слову и в  свое
время посоветовал Кальтенбруннеру и Шелленбергу уволить его. Хёттль  наладил
в Бернхарде бизнес по выпуску фальшивых денег: он из тех, кто воровал  всеми
возможными способами. Что он говорил обо мне?
   С. Что у вас  был  секретный  бункер,  построенный  под  главным  зданием
гестапо, имеющий туннель, ведущий за пределы  Берлина.  Вы  тайно  построили
его, подготовили провиант и, по всей видимости, исчезли оттуда в 1945 году.
   М. Чепуха. Как вообще кто бы то ни было мог  построить  секретный  бункер
под главным зданием, не  привлекая  внимания?  На  самом  деле  у  меня  был
"цеппелин" на крыше Рейхстага и я улетел на  нем  в  последнюю  минуту.  Еще
какими историями развлечете?
   С. Есть более  существенная  информация  о  том,  что  вы  и  ваша  семья
покончили с собой в Берлине, были идентифицированы русскими и сожжены.
   М. Мне показалось, вы сказали "существенная информация". Как я могу  быть
самоубийцей и говорить с вами?
   С. Ах да, вы здесь! Вы застрелили своего двойника  и  оставили  его  тело
вместе с вашей семьей.
   М. Неправдоподобно. И моя семья уцелела, насколько мне известно.
   С. У вас дочери?
   М. Дочь и сын.
   С. Упоминались две дочери и ваша жена.
   М. Это информация от русских? Они, наверное, были  в  стельку  пьяными  и
косоглазыми одновременно.
   С. На трупе они обнаружили ваши документы.
   М. Я лично сжег их, прежде чем скрыться. Вы их видели?
   С. Нет, никто из нас их не видел.
   М. Не переживайте из-за этого, это  совершенно  пустой  разговор,  должен
сказать. Так вы спрашиваете, умер ли я вместе с дочерьми.
   С. Я только хочу обсудить, что мы должны  будем  сказать.  Мы  не  хотим,
чтобы это всплыло.
   М. Это, конечно, разумно. У меня нет  соображений  по  поводу  того,  что
говорят ваши безымянные информаторы, если здесь не замешан второй Мюллер.
   С. Доктор Мюллер был бы очевидным ответом. Вы  знаете,  что  случилось  с
ним?
   М. Понятия не имею.
   С. Вы жили на Прагерштрассе в Берлине?
   М. Нет, я жил на разных улицах, но ни разу на Прагерштрассе.
   С. Мы проверили берлинский архив, чтобы установить: не жил ли там  другой
Мюллер.
   М. Вы могли бы разрабатывать эту идею, в конце концов.  Это  застраховало
бы нас от проблем в будущем, если официально я был бы признан мертвым.
   С. Мы думали об этом,  но  нам  не  известно,  у  кого  могут  быть  ваши
документы.
   М. Я сказал "разрабатывать" эту идею, а не принимать ее сгоряча.
   С. Мы можем сказать им, что вы улетели в Аргентину вместе с Борманом.
   М. Вы продолжаете пристраивать ко  мне  Бормана.  Я  уже  говорил  вам  и
повторю хоть дюжину раз, что Борман мертв. Ваши люди  из  разведки  и  тупые
журналисты упиваются собственной болтовней. На самом деле  Борман  на  Луне,
живет в специальной колонии людей СС, бывших членов партии и смазливых девиц
из ассоциации "Сила через Радость". Они отправились  туда  после  того,  как
украли мой "цеппелин". Вы можете прогуливаться по Берлину с  тачкой,  полной
сигарет, и на  вас  обратят  внимание  тысячи  зевак,  которые  потом  будут
клясться, что видели Мартина, сделавшего им ручкой на прощание.
   С. Вы понимаете, что я должен был задать вам некоторые вопросы, но это не
мои вопросы.
   М. Нет, вы не идиот, судя по тому, что я слышал о мистере Визнере.
 
 
 
   КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
 
   Развязанная в 1939 году война в Европе положила начало жестоким действиям
против гражданского  населения  обоих  полушарий  -  тенденции,  которая  не
ослабевает и по сей  день.  Многие  эпизоды  японо-китайской  войны  1930-х,
вошедшие в историю, были вестниками этой  тенденции,  Польская  же  кампания
стала ее началом в Европе. Комментарии  Мюллера  по  этим  аспектам  истории
достойны внимания.
   С. Проблема эйнзатцкоманд(1) по-прежнему актуальна,  и  мы  действительно
хотели получить некоторые комментарии об этом от вас, так сказать "из первых
рук". ---------------------------------------(1)  Спецподразделения  полиции
безопасности и СД. - Примеч. ред.
   M. Конечно. Вначале этим руководил Гейдрих, а позже порядок контроля  был
изменен. Первоначально РСХА(1) подчинялось  шефу  полиции  безопасности,  но
позже руководство перешло к Гиммлеру  и,  конечно,  некоторые  силы  личного
состава гестапо были выделены для проведения  совместных  операций  с  этими
группами.
   С. Поэтому я и обратился к вам с  этим  вопросом.  У  этих  групп  весьма
скверная репутация, и ваша связь с ними очень важна.
   М. Наверное, в глазах коммунистов они  и  выглядели  скверно.  Кстати,  и
бандиты, и криминальные элементы, и убийцы  тоже  не  имели  с  ними  ничего
общего. Как я уже говорил, эти группы не были под  моим  руководством,  хотя
однажды меня просили командовать одной из них. Я отказался,  но  не  потому,
что осуждал их действия, а просто из-за множества других, более важных  дел,
чем охота за этими несчастными.
   С. Да, но они охотились за евреями и убивали их?
   М. Они охотились за людьми и убивали их, я только что  говорил  об  этом.
Если евреи оказывались виновными, они тоже попадались, но не потому  только,
что они были евреями.
   С. К чему были эти вооруженные облавы на польской территории, если не для
того, чтобы уничтожить ваших политических и особенно расовых врагов?
   М. Если вы считаете, что у кого-то  был  специфический  интерес  к  дикой
охоте на евреев, вы глубоко ошибаетесь.
   С.  Но  в  Польше   точно...   ---------------------------------------(1)
Главное управление имперской безопасности. - Примеч. ред.
   M. Да, в Польше. Что, по-вашему, происходило в Польше, когда там началась
кампания? Скажите, что вы об этом думаете, я не хочу гадать.
   С. Ну, разумеется, уничтожение поляков, и польских евреев в  особенности,
- первое, что приходит в голову. Деятельность этих "охотников" освещалась  в
Нюрнберге, известно, что они совершали набеги на Польшу  и  истребили  много
людей... и в России также.
   М. Давайте рассмотрим это должным образом в надлежащем порядке.
   С. Согласен, пожалуйста, продолжайте.
   М. Я не вижу  смысла  углубляться  в  историю,  потому  что  всем  нам  в
действительности  это  безразлично.  Но  мне  хотелось  бы   отметить   одно
заблуждение, ложное мнение, просто чтобы  быть  точным.  Я  сказал,  что  не
участвовал в этих акциях, но в основном все знал о них, практически с самого
начала. Что вам известно об отношениях Германии и Польши?
   С. Это не моя область.
   М. Когда-то была моя, поэтому я могу просветить вас немного  и  расширить
ваши знания, если не изменить вашу точку зрения.  Германия  и  Польша  после
Версальского  договора  стали  злейшими  врагами.  Большая  часть  Германии,
принадлежавшая ей веками, населенная  и  возделанная  немцами,  была  отдана
полякам вашим безумным президентом Вильсоном. Я должен сказать, что  Вильсон
и несет большую часть ответственности за предыдущую войну, без сомнения.  Он
достиг соглашения с нашим правительством  о  мире  и,  когда  Германия  была
разоружена, намеренно изменил его. Я был свидетелем возвращения  французских
территорий, но в восточной Германии, особенно в Силезии, дела шли чудовищно.
   Сначала те немцы, которые остались на нашей  бывшей  территории,  жестоко
преследовались завистливыми поляками. Дело осложнялось и тем, что британские
и  французские  наблюдатели,  посланные  туда,   чтобы   помогать   полякам,
потребовали прекратить это варварство. Никто  не  обращал  на  это  никакого
внимания, и все шло своим чередом. В 1932 году поляки, опасаясь, что  Гитлер
может прийти к власти, сосредоточили войска на границе Восточной  Пруссии  и
Силезии и угрожали вторжением. У нас тогда была  маленькая  армия  и  мы  не
могли этого предотвратить. Гитлер был вынужден рассмотреть их требования, мы
подписали выгодные для них соглашения и, конечно, прекратили отношения с  их
врагами - Советами.  Позднее,  после  аншлюсса  Австрии,  и  особенно  после
передачи нам Судетов, поляки  встревожились,  опасаясь,  что  мы  попытаемся
вернуть отнятые у нас земли(1). Вместо того чтобы попытаться договориться  с
нами, они  стали  нам  угрожать.  Конечно,  к  этому  времени  армия  сильно
увеличилась и их угрозы ничего не стоили. По  какой-то  причине  эти  глупцы
решили, что они достаточно сильны, обратились к Англии и Франции и  настояли
на  заключении  с  ними  пакта.  Они  открыто  выступили  против  Гитлера  и
отказались  даже  обсуждать  с  ним  проблему  Данцигского  коридора.   Это,
естественно,  возмутило  Гитлера,  который  чувствовал,  что  из  всех   его
территориальных притязаний в Европе Данциг является самым законным.
   Бек, их министр иностранных дел, был высокомерным мулом с манией  величия
и замашками Людовика XIV. Но Людовик без армии,  экономики  или,  что  хуже,
разумного         населения.          Поляки          являются,          без
со---------------------------------------(1)  По  Версальскому  договору.  -
Примеч. ред. мнения, самыми тупыми и жестокими созданиями на земле.
   С. Теперь...
   М. Пожалуйста, позвольте мне закончить. Вы будете комментировать, когда я
завершу. Я сказал "жестокими". Думаю,  в  апреле  1939  года  Польша  начала
репрессивную кампанию против германского меньшинства в стране, давая  понять
Гитлеру, что у них имеются потенциальные заложники, если он  будет  чересчур
агрессивным.  Любой,  кто  знает  Гитлера,  сказал  бы,  что  с  ним  нельзя
договариваться с помощью шантажа. Им это сошло с рук однажды, но больше  они
ничего не добьются. Конечно, репортажи об  избиениях,  поджогах,  убийствах,
доходящие до Министерства иностранных дел от немецких дипломатов  в  Польше,
приводили Гитлера в бешенство. Если бы это был  один  инцидент,  он  мог  бы
пройти незамеченным, но  подобная  информация  поступала  каждую  неделю,  и
настал момент, когда это стало невозможно игнорировать.
   Некоторым удачливым и смелым немцам удалось  сбежать  в  Германию,  и  их
рассказы об ужасах  террора  не  сходили  со  страниц  газет,  при  активном
содействии Геббельса. Эти истории, порождали злобу  в  обществе,  о  чем  вы
догадываетесь,  но  многие  из  них,  как  мы  потом   выяснили,   оказались
правдивыми.
   Непосредственно после начала войны, в первых числах  сентября,  поляки  в
бывших германских районах, по специальному распоряжению своего  руководства,
напали на немецкое меньшинство со зверской жестокостью. Женщины и дети, даже
маленькие, подвергались пыткам, их буквально разделывали словно туши  скота,
что я не могу даже обсуждать это  здесь.  У  меня  есть  тысячи  фотографий,
сделанных полицией, которые я буду более чем счастлив показать вам позже, но
сейчас разрешите мне продолжить. Те счастливые немцы, которые избежали  этой
бойни, спасаясь бегством, просили защиты у германских войск. Многие из  этих
немцев сформировали отряды самозащиты и помогали военным. Когда наши  войска
стали наступать  и  сами  убедились  в  польском  варварстве,  ненависть  их
возросла и потребовалось изолировать поляков, виновных в этих преступлениях.
В Судеты была послана полиция  безопасности  дабы  обеспечивать  порядок  на
оккупированных  территориях.  Репрессировались  немцы,  настроенные   против
Гитлера или занимавшиеся пропагандой. Люди из службы безопасности взяли  под
контроль также чехов, которые были потенциально готовы  к  сопротивлению,  и
тех из них, кто издевался в Судетах над немецким меньшинством. Но чехи  были
ангелами милосердия по сравнению с поляками, должен я вам сказать.
   Как только началась польская кампания, эти  отряды  полиции  безопасности
были созданы вновь. Я знаю об этом  с  самого  начала,  потому  что  гестапо
выделило агентов для помощи постоянной полиции безопасности. Я присутствовал
на некоторых заседаниях по этому поводу и полностью одобрял  цели  и  задачи
этих групп безопасности.
   Обнародование фактов массового истребления  немецкого  мирного  населения
усложнило ситуацию. Когда Гитлер узнал об этом, он пришел  в  бешенство.  Он
вызвал Гиммлера  и  Гейдриха  и,  позже,  меня  и  жестко  без  околичностей
приказал, во-первых, защитить немцев в Польше, во-вторых,  расстрелять  тех,
кто повинен в этой бойне. Военные были шокированы приказом фюрера, но  позже
изменили свое отношение, узнав,  что  немецкие  военнопленные  были  жестоко
убиты поляками. У них были выколоты глаза, отрезаны гениталии,  многие  были
сожжены. После всего этого военные потребовали правосудия.  Однако  ситуация
не улучшилась, потому что уцелевшие немцы, помогавшие военным, начали  вести
себя столь же зверски, как и  поляки.  Это  было  так  ужасно,  что  военные
вынуждены были распустить немецкие группы, тех  же,  у  кого  был  призывной
возраст, мобилизовали.
   Что касается польских  уголовников,  то  полиция  безопасности  и  служба
безопасности выявили их. Был учрежден суд, были представлены  доказательства
и вынесены смертные приговоры. Это был упорядоченный процесс, а не акт мести
германского населения.
   С. Но мы оба знаем, что многие поляки были ликвидированы, ведь так?
   М.  Определенно.  А  вы  знаете,   сколько   немецкого   населения   было
уничтожено?
   С. Понятия не имею.
   М. 13 000 тел стариков, женщин, детей и младенцев были  идентифицированы.
А сколько было тех, кого идентифицировать было невозможно!
   С. И сколько их было?
   М. Более 50 000. Я читал отчеты и разговаривал  с  моими  людьми.  Евреи?
Действительно, немногие из них были замешаны в убийствах, но  не  забывайте,
поляки ненавидели евреев и  убивали  многих  из  них  без  какой-либо  нашей
помощи.
   С. Да, я слышал кое-что об этом. Когда Аушвиц был  освобожден  советскими
войсками, там было около 12 000 больных евреев. Когда Советы вошли в лагерь,
охранники начали стрелять по этим евреям из автоматов.  Советский  полковник
рассказывал мне в Нюрнберге, что кровь вытекала из-под дверей  бараков,  где
находились эти люди. Охранники были поляками, нанятыми вашими людьми.
   М. Это подтверждает то, что я  сказал  вам,  не  так  ли?  А  что  делали
русские?
   С. Ничего.  Они  тоже  не  любили  евреев  и  не  вмешивались.  Несколько
евреев-офицеров попытались остановить это, но было слишком поздно.
   М. И, конечно, мы теперь во всем этом виноваты.
   С. Но вы утверждаете, что гестапо не было напрямую замешано в этом?
   М. Не совсем так. Я говорил,  что  мы  поставляли  львиную  долю  личного
состава групп безопасности. Я сам не осуществлял руководство, хотя полностью
осознавал, что происходит, и если быть абсолютно честным, я соглашался с  их
курсом тогда, как я согласен и сейчас.
   С. Вы, должно быть, не согласны с  тем,  что  германские  власти  были  в
конечном счете ответственны за эту чрезмерность?
   М. С моральной точки зрения - да. С  практической  -  нет.  И  военные  и
полицейские операции не проводятся моралистами. Старик Фри