английски, насколько вам известно,  и  я  слышал
много подобных историй. Британцы не выпустили Белую книгу о своих  делишках,
но я полагаю, если вы подумаете об этом, вы поймете, что я  абсолютно  прав.
Обычно я абсолютно прав, не так ли?
   С. Не всегда.
   М. Всегда. Я не открываю рта, пока не уверен. Однажды я решил, что был не
прав, но обнаружил позже, что произошла ошибка. Приглядитесь.  Не  германцы,
мой друг, но ваши друзья и союзники.
   С. Оправдание...
   М. Я не нуждаюсь в оправданиях, и вы знаете это. Раньше  мне  приходилось
иметь дело с политическими убийцами и профессиональными коммунистами. Если я
могу использовать кого-либо или я  могу  от  них  получить  информацию,  все
хорошо и прекрасно, но если нет, жди неприятностей сейчас же.
   Гитлер  однажды  сказал,   что   террор   может   быть   сломлен   только
контртеррором. Он был прав, и хотя я не всегда  соглашался  с  ним,  в  этом
вопросе мы были в полном согласии. Если такое начнется  в  Европе,  вы  сами
сделаете то, о чем я только что говорил. Вы бы сперва  изумились,  что  овца
вдруг начала кусаться, и закончили бы большим количеством баранины на столе.
   Вы  собираетесь  ждать,  пока  Иван  навалится  на  Европу,  и  тогда  вы
искорените  предателей  и  партизан.  Почему  бы  не  уберечь  всех  нас  от
неприятностей и не сделать это сейчас? Русские верят  в  политику  выжженной
земли, так почему не поучиться у них и  не  двинуться  первыми?  Мир  станет
гораздо лучше, когда несколько сотен активных партизанских лидеров будут под
землей в буквальном смысле. Лучше наступить на ядовитую змею в момент, когда
она появляется из яйца, нежели позволить  ей  подрасти  и  стать  смертельно
опасной. Раздави ее сейчас, а не потом.
   Конечно, здесь есть несколько моментов, которые стоит  учесть.  В  первую
очередь, я сильно сомневаюсь, что Советы собираются нападать на  Европу.  Вы
слышали мои аргументы по этому поводу ранее, и вы без сомнения, услышите  их
снова.  Если  они  не  будут  вторгаться  и  вы  будете   иметь   достаточно
предупреждений об этом, тогда было  бы  политически  нецелесообразно  резать
горло всем подряд, особенно таким, как Мальро.
   С другой стороны, у нас была программа, названная "Мрак и  Туман",  когда
мы просто хватали таких людей, после чего они навсегда исчезали.  Это  имело
свои преимущества. Кровавые политические убийства должны послужить публичным
и безотлагательным предупреждением каждому, кто мог  бы  поставить  ногу  на
тропу подрывной деятельности и государственной измены.
   В нашей стране и в вашей была громадная "пятая  колонна",  состоявшая  из
членов      профсоюзов,      профессоров      университетов,      студентов,
псевдоинтеллектуалов и тому подобных, только и ждущих призыва Кремля сделать
грязную работу. Даже при наличии пакта с Советами я ни на  миг  не  забывал,
кто наши истинные враги, и никогда не прекращал свою работу,  был  всегда  в
действии. Уверен, что и Гитлер знал: это будет очень короткий союз.  Сталин,
я уверен, действительно думал, что одурачил нас этим  пактом...  Вы  знаете,
что они даже сдавали нам некоторых сочувствующих им в различных странах  как
знак их доброй воли? О да. И  даже  своих  агентов.  Тех,  кого  они  решили
ликвидировать нашими руками, так как Сталин стал недоволен ими.
   Антибандитские боевые действия - это действительно очень просто, если  вы
понимаете менталитет коммунистов.  В  оккупированной  стране,  или  в  вашей
собственной  стране  в  данном  случае,  всегда   есть   элементы,   которые
потенциально могут создавать  проблемы.  Вы  не  можете,  как  хочет  мистер
Визнер, просто послать вооруженные подразделения, чтобы арестовать и казнить
всех этих людей.  Не  считаясь  с  вашими  взглядами  на  Германию,  мы,  по
существу,  -  страна  законов,  и  подобное   поведение,   хотя   совершенно
оправданное, должно стать  причиной  большого  волнения  среди  других.  Они
хотели бы знать, мне кажется, будут ли они следующими, и  такие  люди  могут
стать  очень  беспокойными.  Почитайте,  как  Жозеф  Фуше  ускорил   падение
Робеспьера. Фуше был человек, почти  не  имеющий  силы  против  фактического
диктатора Франции, а ведь тот учредил террор - все его боялись и подчинялись
ему. Фуше использовал этот  террор  против  самого  разжигателя,  нашептывая
делегатам Конвента, что их имена значатся в одном из списков Робеспьера,  и,
пугая их, втягивал в совместные действия против него. В  течение  нескольких
часов монстр пал от ножа своей собственной гильотины.  Вы  хорошо  сделаете,
если почитаете о Фуше.
   С. Я почитаю, и я знаю, о чем вы говорите, но,  как  вы  сказали  раньше,
массовые аресты и казни невозможны, по крайней мере в настоящее время.
   М. Кто знает, что готовит нам будущее? Ваша страна,  несмотря  на  громко
обсуждаемую демократию, вполне способна на такое,  об  этом  свидетельствует
ваша недавняя история. Ваш министр юстиции начал полицейскую  облаву  против
радикалов после войны 1914 года?
   С. Палмер. Да, конечно, Вильсон был болен после инсульта,  и  Палмер  мог
делать, что хотел. Между прочим, Гувер был одним из его ближайших помощников
в те дни.
   М. Видите, вы должны заставить Гувера и его людей сделать это, если Гувер
- антикоммунист...
   С. В большой степени.
   М. Мы говорим о том, что могло бы случиться. Это правильно для  всех  нас
помнить, что то, что сейчас в прошлом, было когда-то будущим, верно?
   С. Я изучал это в университете.
   М. Не считаю это  утверждение  оригинальным.  И  сомневаюсь,  что  вообще
существует много оригинальных мыслей. Мы убеждены, что выдвигаем новую  идею
только до тех  пор,  пока  не  обнаружим,  что  какой-то  греческий  философ
высказал эту самую мысль в 200-м году до Рождества Христова. Но  то,  что  я
сказал, правда. Мы можем беспокоиться о будущем весьма  сильно,  но,  только
когда оно становится прошлым, мы в состоянии понять его, и должно минуть сто
лет, чтобы страсти улеглись.
   С. Наша Гражданская война -  случай,  подтверждающий  эту  точку  зрения.
Прошло менее ста лет  с  тех  пор,  как  она  закончилась,  и  рациональный,
уравновешенный взгляд на это все еще не сформировался.
   М. И раз уж мы оба интересуемся изобразительным искусством, заметьте, что
художник, живущий и работающий в наши дни, живет  и  умирает  в  совершенной
безвестности. Столетием  или  двумя  позже  его  работы  принесут  громадные
деньги, в то же время некоторые знаменитые художники заканчивают свой век  в
мусорной куче. Все меняется и, скорее всего, является иллюзией. Это был  наш
сегодняшний урок философии, и мы можем вернуться к обсуждению более  близких
предметов. И я уверен, это была партизанская война.
   За исключением кампаний против британцев во время вашей  революции,  ваша
страна не имела опыта подобных форм боевых действий. Чего нельзя  сказать  о
нашей, и это тот опыт, который дает  партизану  все  преимущества.  Британцы
имели опыт восстаний в их империи, но в Индии, к примеру, они развили  такую
сокрушительную активность и с такой ужасающей беспощадностью, что  заставили
других следить за тем, что они говорят и делают. Они  решили  вторгнуться  в
земли вооруженных одними копьями  зулусов,  полагая,  что  поднялись  против
горстки черных только для того, чтобы понести тяжелое военное  поражение  от
рук  этих  самых  дикарей.  Можно  себе   представить   ярость   английского
правительства  и  ужасные  расправы,  ожидающие  этих  черных  позднее.  Это
животное опасно: когда на него нападают, оно защищает себя.  Но  мы  говорим
здесь не о тех, кто совершает вторжение, а о  мятежных  саботажниках  внутри
страны, поощряемых, направляемых и снабжаемых извне.
   Теперь, когда Рузвельт мертв, коммунисты в вашей стране лишились  головы,
но они отрастят новую. Может быть, Уоллес еще станет президентом. Кто знает?
И если это так - убейте его поскорее. Лучше всего  завербовать  сумасшедшего
левого,  чтобы  он  сделал  это.  Это  методика  Сталина  при   планировании
исполнения политических убийств. Никогда  не  используйте  левых  для  того,
чтобы делать подобные вещи. Найдите кого-нибудь  из  правых,  чтобы  сделать
это, и укажите обвиняющим перстом в  другом  направлении.  У  вас  не  будет
никаких проблем, чтобы найти идиота, который направит оружие на  того,  кого
вы  собирались  убрать.  Я   лично   предпочитаю   сердечный   приступ   или
автомобильную  катастрофу  для  политического  убийства.  Что-то  в  молоке,
какие-то микробы, и человек мертв от болезни печени в течение двух  месяцев.
После смерти обнаруживается, что его печень не выдержала, и делу конец. Вина
микробов. И это имеет дополнительные преимущества - нет живого убийцы, чтобы
задать ему вопросы и, возможно, побудить его выступить публично с неудобными
откровениями.
   Бежать в бюро найма политических киллеров - это не то, что  нужно  здесь,
ясно? У меня не было  проблем,  когда  я  разрабатывал  программы  борьбы  с
профессиональными партизанами, ни разу.  И  с  этими  вы  должны  обращаться
иначе, нежели с интеллектуальными идиотами. Первые из них должны  быть  тихо
убиты частным образом, и тогда вы сможете следить за  остальными.  Если  они
станут слишком опасными, арестуйте их из-за налоговых проблем или по причине
отвратительного сексуального поведения с животными на ферме. Это  фактически
погубит их репутацию, и общество от них отвернется. Представьте, что в  свое
время выяснилось бы, что В. И. Ленин сожительствует с овцой! Люди  стали  бы
смеяться над ним, и никто  не  обращал  бы  на  него  внимания.  Есть  много
способов справиться с этими людьми, убийство было бы наименее желательно.
   С. Я думаю, начала проявляться ваша настоящая натура, генерал.
   М. Моя настоящая натура? Скажите мне, что это такое. Дома или с  друзьями
я один, а в официальной обстановке и на службе - совсем другой.  Я  оставляю
мой мундир и фуражку перед дверью, поверьте мне.
   С. Перед дверью вашего кабинета?
   М. Нет, моего дома, и я должен сказать вам, что сегодня я получил картины
Каналетто и буду рад показать их вам. Это будет приятно отличаться от  наших
разговоров здесь, как вы думаете?
 
 
 
   КОЕ-ЧТО О РАУЛЕ ВАЛЛЕНБЕРГЕ
 
   Рауль Валленберг, родился 4 августа 1912 года  в  богатой  и  влиятельной
шведской семье банкиров. В 1944 году министр иностранных дел Швеции, Гюнтер,
послал Валленберга а Будапешт как начинающего  дипломата.  Валленберг  исчез
после войны, и его дальнейшая судьба была  предметом  спекуляций  в  течение
полувека.
   С. Ваш человек Эйхман... он действительно был  вашим  человеком,  не  так
ли?
   М. Да, он работал на меня. В  1939  году  я  начал  уставать  от  проблем
иммиграции и в конце концов передал эти дела  Эйхману.  Во  время  войны  он
должен был находить сотрудников для проектов СС и также эвакуировать  евреев
с контролируемых нами территорий. Вы еще не нашли его, так ведь? Кто  знает,
может быть он уже умер?
   С. Нет, я не думаю, что мы найдем его, да нас он " не  интересует.  Но  я
полагаю, что во время его пребывания в Венгрии в 1944  году  он  должен  был
пересекаться с Раулем Валленбергом из шведской дипломатической  миссии.  Вам
что-нибудь известно об этом?
   М. Очень крупное дело. Что вы хотите знать о нем?
   С. Шведы наводили о Валленберге справки,  и  я  думаю,  вы  можете  знать
что-то о нем. Ходят слухи, что Советы его держат где-то в заключении,
   M. Нет, я уверен, что его у них нет, живого во всяком случае.
   С. Вы думаете, они убили его?
   М. Нет, я так не думаю. Валленберг был маленькой пешкой в  очень  большой
игре.
   С. "Был"?
   М. Валленберг мертв, как и Борман.
   С. Вы в этом уверенны?
   М. Мне следует быть уверенным, таковы  обстоятельства.  Мне  хотелось  бы
знать, почему вы  интересуетесь  столь  незначительным  персонажем,  который
исчез во время массового крушения всего общества. Я сказал, что он мертв,  и
этого еще никто не опроверг. Что вы слышали об этом человеке?
   С. Советы утверждали, что его убили люди  Салаши(1)  за  вмешательство  в
депортацию венгерских евреев.
   М. Нет, венгры не имеют отношения к устранению Валленберга.  Я  знаю  это
абсолютно точно: дело в том, что я сам организовал расстрел Валленберга.
   С. Боже мой, не говорите таких вещей. Будут большие неприятности...
   М. Нет, если вы никому не скажете, их не будет.
   С. Вы можете рассказать, что произошло?
   М. Почему бы и нет? Мне это ничего не стоит, так как я уверен, что вы  не
собираетесь вставлять это в протокол; могу начать с  небольшой  предыстории,
если хотите. Я не думаю, что вы беспокоитесь...
   С. О Валленберге? Конечно, нет, но я забочусь о вас...
   М.     Как      трогательно.      Никогда      бы      не      подумал...
---------------------------------------(1)  Премьер-министр  Венгрии  Ференц
Салаши. В 1944 году стал преемником адмирала Хорти и возглавил  ультраправое
экстремистское движение.
   С. Пожалуйста, не надо здесь  демонстрировать  вашу  малоприятную  манеру
острить. Я имел в виду, что забочусь о вашей репутации.
   М. Повторяю: очень трогательно с вашей стороны.  Вы  хотите  историю  или
собираетесь подарить мне цветы?
   С. Генерал...
   М. Хорошо, цветы будут позже. Валленберг из семьи шведских  банкиров.  Он
был  также  преданным  коммунистом.  Не  перебивайте.  Я  сказал   преданным
коммунистом. Он  познакомился  с  госпожой  Коллонтай,  советским  послом  в
Швеции, женщиной в полном смысле этого слова.  Интеллектуальной  женщиной  и
очень  сообразительной.  Валленберг  показался  хорошей   кандидатурой   для
осуществления их замыслов,  и  Коллонтай  обратилась  к  Понтеру,  шведскому
министру иностранных дел, и уговорила его  послать  Валленберга  в  Будапешт
помогать там венгерским евреям.
   Но здесь был и другой повод, более важный, чем евреи в Будапеште. В  1943
году Сталин сделал нам через Коллонтай  определенное  предложение  о  мирном
соглашении. Кстати, Гитлер  полностью  отказался  от  этого,  в  отличие  от
Гиммлера... Тот всегда старался заглянуть в будущее и  не  упускать  связей,
представляющих ценность лично для  него.  Например,  всеми  силами  укреплял
связи со Швецией...
   В то  время  как  Эйхман  вывозил  евреев  из  Венгрии  по  настоянию  их
правительства, этот Валленберг учредил собственное частное паспортное бюро и
продавал различные пропуски и удостоверения евреям и вообще  всем,  кто  мог
заплатить за них.
   С. Я был убежден, что он раздавал их...
   М. Да, за деньги. Эйхман обратился ко мне с вопросом, что делать  с  этим
человеком, который становился помехой. Венгры также были возмущены  им,  так
как его деятельность препятствовала изгнанию их евреев. Меня  не  беспокоило
мнение венгров о ком бы то ни было, но здесь я оказался  солидарен  с  ними,
особенно когда узнал, что Валленберг одно время  был  в  тесном  контакте  с
Советами.
   Дело становилось серьезным,  и  я  пошел  с  этим  к  Гиммлеру,  который,
очевидно, не желал портить отношения  со  шведами  и  посоветовал  мне  быть
осмотрительным к потребовать от Эйхмана, чтобы он оставил юного  Валленберга
в покое. К тому  времени  каждый  из  нас  прекрасно  понимал,  что  военные
действия развиваются не в лучшую сторону и Гиммлер разыграл несколько партий
здесь и там, пытаясь застраховать  себя  от  неприятностей.  Он  сказал  мне
тогда; "Мюллер, мы должны позаботиться о будущем Германии и  Новом  Порядке.
Мы так долго создавали все это, и если не  будем  осмотрительными,  это  все
исчезнет в минуту. Нам нужно смотреть в будущее.  Мир,  даже  заключенный  в
результате переговоров, не стоит презирать".
   Это мне особенно запомнилось, и позднее я записал этот разговор.
   Я попросил Эйхмана достать мне всю возможную информацию на Валленберга  и
послать с курьером,  что  он  и  сделал.  У  меня  были  некоторые  связи  в
венгерской полиции, я  использовал  их  тоже  и,  в  конце  концов,  получил
достаточно   материала,   чтобы   определить    характер    Валленберга    -
интеллектуального молодого человека со склонностями  радикального  политика.
Он  оказался  достаточно  податливым   материалом,   из   которого   опытный
"скульптор", подобный г-же Коллонтай,  с  удовольствием  вылепил  бы  нужную
фигуру. Нам больше ни к чему были советские агенты в Венгрии,  особенно  те,
кто использовал дипломатическую  неприкосновенность  для  продажи  фальшивых
документов бог знает кому. Я думал об этом несколько дней и решил,  невзирая
на рекомендации Гиммлера, позаботиться об этом деле самолично. Я связался  с
одним из самых моих надежных людей и велел ему тихо и незаметно  изолировать
Валленберга, всех, кто с ним связан, а также любые документы, которые  могли
быть найдены при них. Ключевым словом в этом распоряжении было  "незаметно",
и, поверьте мне, вое прошло хорошо и Валленберг был убит(1).
   С. Ваш источник был надежным?
   М. Вы знаете о нем довольно много, -я уверен.
   С. Кто?
   М. Вы действительно хотите узнать, кто выстрелил ему в голову и зарыл его
в навозной куче в пригороде Будапешта?
   С. Я должен знать это. Я должен знать, с кем имею дело, в конце концов.
   М. Наш общий друг, Вилли.
   С. О боже, неужели, вы имеете в виду Крихбаума?
   М. Поскольку Гелен и ваши люди ценят его, пусть так и остаются при  своем
мнении.  Конечно,  если  его  роль  в  устранении  Валленберга  когда-нибудь
всплывет, будут неприятности.
   С. Иногда я опасаюсь этих встреч с вами.
   М. То вы говорите, что беспокоитесь о моей репутации, а  то  вдруг  через
минуту  требуете  развода.  Какая  непоследовательность.  Если  вы   задаете
вопросы,  ---------------------------------------(1)  Советские   спецслужбы
утверждали, что Валленберг арестован ими в Будапеште, препровожден в Москву,
допрашивался, но, как недавно выяснилось, Валленберг был умерщвлен с помощью
инъекции яда. - Примеч. ред. то получите исчерпывающие ответы, даже если они
вас не порадуют...
   С. Не в этом дело. Я надеюсь, вы больше не собираетесь создавать для  нас
проблемы.
   М. Я не  создаю  для  вас  проблемы.  Валленберг  создавал  проблемы  для
Германии, и я лично нейтрализовал его. Вам нравится это  слово?  "Уничтожил"
звучит лучше? "Ликвидировал"?
   С. Вы не зарывали тело бедного Валленберга в кучу навоза, не так ли?
   М. Спросите об этом Вилли. Я опечалюсь, если узнаю, что он врал мне.
   С. Мы просто не можем позволить этому просочиться сейчас!
   М. Конечно. Вы останетесь на обед сегодня вечером? Или вам нездоровится?
   С. Нет, только немного не по  себе.  Кто,  кстати,  были  эти  гангстеры,
которые прошли через заднюю дверь, когда я подъехал?
   М. Гангстеры? Я думал, что все гангстеры в Чикаго. О ком вы говорите?
   С. Люди в темных  пальто,  с  чем-то  вроде  оружия  в  футлярах.  Вы  не
готовитесь к чему-то нехорошему? Ночь святого Варфоломея после ужина?
   М. О, теперь я понимаю, о чем вы  говорите.  Вы  видели  музыкантов,  они
несли свои инструменты. Я думаю, небольшой вечер музыки был бы уместен после
обеда. Вам нравится музыка, правда ведь?
   С. Да, конечно. Они выглядели довольно зловеще.
   М. Вы слишком давно в разведывательном управлении..
   С. Какая программа?
   М. Разве вы не привыкли к приятным сюрпризам во время наших обедов?
   С. Не могу на это пожаловаться.
   М. Быть  может,  вам  понравится  русская  народная  музыка?  Африканские
ритуальные танцы? Вероятно, что-то из Моцарта и Баха? Немного  негритянского
джаза? Будьте паинькой, дожидайтесь и смотрите.  Итак,  вы  хотели  спросить
меня  о  некоторых  действительно   важных   вещах?   Или   вы   по-прежнему
интересуетесь мертвыми интеллектуалами-коммунистами?
   С. Да. Я имею в виду нет. Я не интересуюсь такими вещами. И,  бога  ради,
когда люди адмирала(1) приедут на следующей неделе,  не  обсуждайте  с  ними
подобных вещей. Мы понимаем ваш юмор, но они не поймут.
   М. Как я разочарован! Кстати, на вас сегодня очень милый галстук. Где  вы
его взяли?
   С. В Лондоне. Вы х