ли может являться самодостаточной целью. Неудовлетворительность традиционной
референтной   семантики   связана   с   невозможностью    идентификации    в
референциально непрозрачных  контекстах,  но  для  решения  этой  задачи  не
обязательно отказываться от привлечения понятия  референции  для  объяснения
природы значения. Ряд  расширенных  теорий  референции  предлагают  варианты
решения с помощью различных концептуальных средств ( 3.1.2  -  3.1.3);  эти
варианты могут быть признаны удовлетворительными или нет, но вряд  ли  может
быть предложен удовлетворительный  аргумент  против  собственно  привлечения
понятия  референции  для  объяснения  природы  значения  (разумеется,  такое
объяснение не обязано сводиться исключительно к теории референции). Уилкс не
приводит  соображений,  по  которым  процедурная  семантика   исключала   бы
возможность рассмотрения процессуально заданного значения  как  указания  на
предмет обозначения. Однако  такой  подход,  видимо,  разделяется  одним  из
наиболее отчетливо "динамических" начинаний в специальных теориях  языка  за
последние  десятилетия:   это   многоуровневые   модели   языка,   известные
лингвистике с 50-х годов - сменяющие  друг  друга  версии  трансформационной
порождающей грамматики, стратификационная грамматика, порождающая  семантика
и ее развития, модель "смысл - текст" и др.
   Сильной стороной порождающей грамматики можно как представляется, считать
не столько ту конкретную форму, которую она приобрела при попытке  исчислить
все трансформации, необходимые  для  перехода  от  тех  или  иных  глубинных
структур к структуре поверхностной, сколько саму ориентацию  на  абстрактный
процесс, связывающий эти структуры и описываемый в виде отдельных формальных
операций,  осуществление  которых  шаг  за   шагом   приводит   к   желаемым
семантическим  последствиям.   Именно   в   этом   состоит,   в   частности,
общелингвистический смысл новой грамматической теории, независимой от  целей
логической   формализации.   Главной   особенностью   такого   представления
оказывается опора на понятие  трансформации  в  трансформационно-порождающей
грамматике и на понятие аппликации - в аппликативной,  представляющих  собой
не что иное, как формальные операции, необходимые для преобразования  единиц
одного  уровня   (глубинного)   в   единицы   другого   (поверхностного)   и
соответствующие  в  каждом  отдельном  случае  применению  одной  из   таких
операций, или же деривационных шагов.  Список  таких  возможных  операций  в
общем соответствует тому, что  описывалось  в  традиционной  грамматике  под
названием "грамматических способов выражения значений".
   Для содержательной постановки задач  грамматики  достаточно  предположить
лишь частичное знание предложений и непредложений. Это значит, что в  рамках
данного рассмотрения мы можем допустить,  что  некоторые  последовательности
фонем суть определенно предложения и что другие последовательности  являются
определенно непредложениями. Во многих промежуточных случаях мы должны  быть
готовы  предоставить  самой  грамматике  решать  вопрос   о   грамматической
правильности предложения, если грамматика построена простейшим образом  так,
что в нее  включаются  несомненные  предложения  и  исключаются  несомненные
непредложения.  Это  -   обычная   черта   логического   анализа   понятий*.
Определенное число ясных случаев предоставляет нам, таким образом,  критерий
адекватности, пригодный для любой конкретной грамматики. Для  одного  языка,
взятого в изоляции, этот критерий весьма слаб, поскольку ясные случаи  могут
быть  удовлетворительно  истолкованы  разными  грамматиками.   Однако   этот
критерий  может  превратиться  в  весьма  сильное  условие,  если  мы  будем
настаивать на том, чтобы ясные случаи удовлетворительно истолковывались  для
любого языка посредством грамматик, каждая из которых построена по одному  и
тому же методу. Это значит, что  каждая  грамматика  должна  соотноситься  с
конечной совокупностью наблюденных предложений описываемого  ею  языка  так,
как это предусмотрено заранее данной лингвистической теорией. Таким путем мы
получаем весьма сильный критерий адекватности  для  лингвистической  теории,
претендующей  на  общее  объяснение   понятия   "грамматически   правильного
предложения" через понятие "наблюденного предложения", а также для множества
грамматик, построенных в соответствии с этой теорией46.
   Мы видим здесь, как конструктивная  теория  стремится  продемонстрировать
совокупность  взаимоотношений  между  различными   частями   концептуального
аппарата. Ранний вариант трансформационной грамматики включал  только  такой
механизм,  который  мог  определить  тождество   и   различие   в   значении
сравниваемых предложений, но не  давал  ответа  ни  на  вопрос  о  том,  как
соотносится смысл высказывания с синтаксической структурой  предложения,  ни
на вопрос о том, что понимается под смысловым представлением  предложения  и
на каком этапе порождающего процесса оно формируется. Поэтому создание новых
вариантов порождающей грамматики было связано именно с попыткой  разобраться
в указанных проблемах.
   Так  называемая  стандартная  теория  заключалась  в   том,   что   смысл
предложения  полностью  задается  его  глубинной  структурой  и  что,  таким
образом, трансформации не влияют на смысл предложения. Однако несоответствие
этой  теории  многочисленным  фактам  привело  к  ее  модификации  в  рамках
расширенной стандартной теории, расширившей  сферу  действия  семантического
компонента и признавшей тот факт, что  семантические  правила  интерпретации
синтаксических структур  эффективны  на  всем  протяжении  трансформационных
циклов от глубинной структуры до поверхностной: глубинная  структура  задает
основной, инвариантный смысл предложения, но последний все время обогащается
на пути к поверхностной структуре. Некоторые  ученики  Хомского  отказались,
далее, и от этой теории, выдвинув положение о том, что резких  границ  между
синтаксическим и семантическим компонентами грамматики не существует  и  что
базовый      компонент      грамматики       порождает       непосредственно
семантико-синтаксические представления предложения. Таким образом, если  для
представителей  расширенной  версии  порождающей  грамматики  синтаксические
структуры  и  трансформации  должны  постоянно  подвергаться   семантической
интерпретации (отсюда ее название -  интерпретативная  грамматика),  то  для
представителей порождающей  семантики  (эту  теорию  иногда  называют  также
гомогенной, ибо она предусматривает в качестве  гомогенных  объектов  своего
исследования   синтаксические   структуры    и    синтаксические    правила)
семантических представлений отдельно от синтаксических не существует.
   Характеризуя  указанные  различия,  Хомский  утверждает,  что  их   можно
сформулировать  в  виде  противопоставления   в   направлении   порождающего
процесса,   который   представителями   расширенной    стандартной    теории
изображается  как  направленный  от   синтаксиса   к   семантике,   но   для
представителей порождающей семантики  -  как  направленный  от  семантики  к
синтаксису47.
   Естественно, что понятия синтеза,  порождения,  развертывания  и  т.  п.,
чтобы быть понятиями, адекватно отражающими  процесс  деривации,  не  должны
отождествляться ни с линейными способами разворачивания высказываний в  акте
речи, ни с  буквальным  "расширением",  единицы,  принимаемой  за  исходную.
Формирование единиц в языке - чрезвычайно сложный  процесс,  не  сводимый  к
буквально  понимаемому  линейному  связыванию  единиц.  Так,  новые  единицы
номинации  типа   газ   или   кварк   возникают   в   акте   словотворчества
холистически48.  Производные  и  сложные  слова  могут  возникать  на   базе
мотивирующего их синтаксического  высказывания  путем  "свертывания",  а  не
"развертывания" структур. Процессуальное  представление  языковых  данных  и
оказывается эффективным в той мере, в какой при таком представлении  удается
избежать механистического отражения нелинейного опыта и,  напротив,  описать
его  передачу   в   виде   серии   последовательно   протекающих   процессов
конструирования одних  единиц  на  основе  других.  Именно  поэтому  понятия
порождения и деривации должны не совпадать с понятием  линейного  синтеза  и
учитывать иные, нелинейные типы зависимостей.
   В этой связи снижается важность противопоставления аналитических процедур
и собственно конструктивных, т.е. процедур синтеза. Ситуация  здесь  подобна
"парадоксу анализа": приступая к решению задач  синтеза,  исследователь  уже
непременно каким-то образом знает всю описываемую совокупность объектов,  т.
е. будущий  результат  процедур  синтеза.  Чтобы  осуществить  синтез,  надо
располагать некоторым (в  определнном  отношении  исчерпывающем)  знанием  о
конструируемом, т.е. синтезируемом  объекте.  Процедуры  анализа  и  синтеза
могут поэтому рассматриваться как две стороны единого процесса: какие бы  из
них ни преобладали в представлении данных,  в  их  исследовании  они  всегда
совмещены.
   Реальный  механизм  производства  речи,  описать  который  мы  стремимся,
существует, по-видимому, не столько для того, чтобы определить все множество
правильно построенных фраз, сколько для того,  чтобы  каждый  раз  построить
(соответственно проанализировать) языковое  выражение  для  заданного  факта
внешнего мира49.
   Так,    представление    данных    в    виде    поэтапно    синтезируемых
последовательностей вовсе не означает, что и ход их познания  исследователем
был  аналогичным.  Совершенно  так  же  принятый  в  работах  представителей
трансформационной грамматики стиль изложения достаточно стандартен: привести
несколько синтаксических конструкций, дать им  содержательное  истолкование,
приписать  им   определенную   структурную   характеристику   или   формулу,
раскрывающую иерархию входящих в них  единиц  и  т.  д.  Ясно,  однако,  что
подобная   процедура    аналогична    аналитическому    подходу    (подробно
разработанному, например, в морфологии), когда в качестве отправного момента
исследования берется некая  последовательность,  а  в  качестве  его  задачи
выступает членение этой последовательности на составные части и установление
формально-смысловых соответствий между ними. От генеративной  же  грамматики
как таковой, т. е.  как  определенной  модели  описания,  требуется  другое:
представить   правило   порождения   объектов,    называемых    "правильными
предложениями", из более простых объектов, которые  используются  здесь  при
изображении исходного, глубинного уровня деривации. В противном случае тезис
о языке как о порождающем устройстве теряет свою силу.
   В  аппликативной  грамматике  синтез  форм  понимается  буквально;  он  и
описывается  как  образование  более  крупных  единиц  из  более  мелких.  В
порождающих   грамматиках   процессуальному   представлению    подвергаются,
собственно, иные процессы:  превращение  единицы  одного  уровня  в  другую,
правила "перевода" с одного символического  языка  на  другой.  Не  случайно
многие правила в моделях рассматриваемого  типа  получали  название  "правил
переписи". Ни в той, ни в другой  модели  не  остается,  однако,  места  для
исследования отношений, возникающих  между  порожденными  высказываниями,  а
также существующих между говорящим, его предыдущим опытом, ситуацией речи  и
прочими грамматическими факторами,  в  значительной  мере  предопределяющими
выбор речевых средств, моменты тематизации тех или иных частей  предложения,
а также организацию целостного текста. Все, что выходит за рамки синтеза, не
получает специального освещения. Так,  в  аппликативной  грамматике  изучают
отношения внутри одного словообразовательного гнезда, которое выступает  как
определенная схема порождения производных слов от  одного  корня  на  разных
ступенях деривации (т. е. при применении  разного  количества  деривационных
шагов), однако эта модель описания пока не дает возможности для истолкования
семантики получающихся единиц. Вне ее компетенции остаются также  отношения,
связывающие разные способы словообразования или существующие между единицами
одного словообразовательного ряда или единицами, образованными в одной точке
гнезда  и  т.  п.  Аналогичным  образом  порождающая  грамматика  занимается
изолированными предложениями, но не их связями в реальном связном дискурсе.
   Приписываемый  этим  моделям  динамизм  непосредственно   связан   с   их
многоуровневым устройством: правила межуровневого перехода в  них  столь  же
важны, как и наборы иерархизованных статических репрезентаций. Тем не  менее
семантика  в  этих   моделях   признается   воплощенной   именно   в   таких
репрезентациях,  т.  е.  за  динамическими  категориями  -  правилами  -  не
признается  семантического   статуса,   и   весьма   показательно,   что   к
трансформационной грамматике предъявляют претензию в том, что  использование
в ней динамических терминов - таких, как "понимание", "порождение" и т. д. -
лишь дезориентирует читателя50.
   Таким образом, в методологии теорий языка можно, вообще говоря,  выделить
три уровня, на которых отчетливо релевантны разграничения по принципу  учета
динамики. Во-первых, это введенная Соссюром  оппозиция  синхрония/диахрония.
Но и синхроническое описание может быть динамическим, если оно рассматривает
единицы языка как результат действия языковых  процессов.  В  свою  очередь,
синхронические динамические описания могут быть разделены в  зависимости  от
того, играют ли в них динамические категории собственно семантическую роль.
 
 
   Статическое описание
   Динамическое описание
   Учет исторических изменений
   Синхроническое описание
   Диахроническое описание
   Учет действия языковых процессов
   Структурная лингвистика
   Конструктивное направление в лингвистике
   Учет семантического статуса динамических категорий
   Трансформационные семантики
   Процедурные семантики
 
   Разработка  принципов  процедурного  описания  в  лингвистике  составляет
содержание еще одного начинания (правая нижняя ячейка в таблице), вызванного
задачей описания языковых объектов  с  сущностно  процедурной  семантикой  -
например, коммуникативных категорий.
   Коммуникативные значения представляют собой не термины или  предикаты,  а
определенные инструкции. ... Знаки несут не сообщение о действительности,  а
сообщение о сообщении (то есть о способе понимания сообщения51.
   Лингвистические  процедурно-семантические  построения  могут  приписывать
динамическим категориям семантический статус с большей или меньшей  степенью
решительности,  однако  он  всегда  будет  носить   выраженно   метаязыковой
характер.   По   классическому   определению   Р.   Якобсона,   единственным
исследовательским приемом лингвистики вообще и лингвистической  семантики  в
частности является перевод выражений языка-объекта в выражения  метаязыка52.
Другими  словами,  право  динамических  категорий  считаться  метаязыком   с
лингвистической точки  зрения  несомненно;  что  касается  валидности  этого
метаязыка, то она подлежит обоснованию совместными усилиями всего  комплекса
когнитивных наук.
   Подобные  лингвистические  теории  усваивают  методологические   принципы
конструктивистской эпистемологии: отклонение  понятия  "данного",  отказ  от
проведения различия между восприятием и осмыслением  (и,  следовательно,  от
всех такого рода подходов к дихотомии наблюдения/теории для науки), отказ от
априорности   в   пользу   последовательности   обоснования;    акцент    на
прагматических соображениях в выборе теории и т.д.
   Методологические  особенности  процедурного  подхода  в   лингвистической
семантике отчетливо сформулировал Т. Виноград.
   Во многих дискуссиях от процессов  переработки  информации  было  принято
отмежевываться  на  том   основании,   что   они   слишком   переплетены   с
экстралингвистикой и не принадлежат приемлемому для  лингвистической  теории
уровню   идеализации.   Две   проблемы   смешивались   в   подобного    рода
характеристиках:  идеализация  и  процедурное  описание.  Очевидно,  что   в
лингвистике, как и в любой другой науке, мы осуществляем  идеализацию,  дабы
изучать основные явления без помехи со стороны второстепенных. (...). Другая
проблема - это выяснение того, как лучше  может  быть  понято  то  или  иное
явление: в терминах непроцедурной характеристики его результатов  или  же  в
терминах формальной характеристики связанных с ним процессов53.
   Из сказанного выше следует, что проблемы выбора уровня идеализации  имеют
два тривиальных  решения:  одно  реализуется  в  системах  ИИ,  другое  -  в
логико-философских концепциях. Очевидно, что ни  одно  из  этих  решений  не
является достаточным с лингвистической точки  зрения.  Реально  существующие
варианты процедурной лингвистической семантики строят семантическое описание
на некотором промежуточном уровне идеализации,  учитывая  и  процедурный,  и
декларативный принципы. Основное положение  здесь  следующее:  процесс  есть
смена состояний, и чем "плавнее"  сменяются  состояния,  тем  более  процесс
является процессом.
   Как  при  декларативном  (теоретико-модельном),  так  и  при  процедурном
задании семантика выражения, вообще говоря,  определяется  переходом  модели
мира как части когнитивной системы из начального состояния Sinit в  конечное
состояние  Sfin54.  Oднако  при  декларативном  задании   учитываетcя   лишь
результат перехода, т. е. Sfin, а при процедурном -  также  и  промежуточные
состояния S1 (Sinit+1),  S2,  S3  ...  Si,  Sj  ...  Sfin-1.  Переход  между
соседними состояниями Si и Sj принципиально являет собой тот же  переход  от
Sinit к Sfin, и, в свою очередь, может быть расчленен на промежуточные шаги,
потенциально до бесконечности. Чем больше степень дробности, тем  в  большей
степени семантика определяется процедурой перехода  и  тем  более  состояния
модели мира "растворяются" в инструкциях по их изменению. На каждом принятом
уровне дробности операция перехода от Si к Sj  синтагматически  элементарна;
противопоставление декларативного и процедурного способов задания  семантики
имеет  смысл  лишь  постольку,  поскольку  при  уменьшении  шага  Si  >   Sj
сокращается парадигматическая сложность операций: они  определяются  на  все
меньшем числе пар состояний моделей мира, и соответственно  необходимое  для
понимания   количество   "модельных"   знаний   уменьшается.    Рассмотрение
интерпретации как процедуры или процедуры как интерпретации означает переход
к большему или меньшему уровню дробности соответственно.
   Установление степени дробности членения мира в модели (и, соответственно,
установление уровня идеализации процедурно-семантических описаний) предстает
решением вопроса о "базовых примитивах" системы, ее "внелогических основах".
Оно достигается в процедурных моделях  путем  привлечения  ряда  абстракций.
Например, сведения об исходном  состоянии  модели  мира  могут  признаваться
включаемыми в процедурное описание только тогда и лишь  постольку,  когда  и
поскольку   на   них   имеется   эксплицитное   указание   в    семантически
характеризуемом  языковом  выражении.  (При  последовательно   декларативном
подходе  такая   абстракция,   вообще   говоря,   абсолютна:   семантическое
представление языкового выражения определяется самим этим  выражением  и,  в
идеале, ничем более. Однако  невозможно  при  анализе  естественно-языкового
выражения полностью отвлечься от обстоятельств его употребления).
   Другая абстракция состоит в том, что при переходе от  Sinit  к  Sfin  под
влиянием языкового выражения е можно выделить состояние  Slit,  отличающееся
от Sinit тем, что модель мира, перейдя в Slit, пополняется моделью ситуации,
непосредственно закодированной в е и определяющей тем самым буквальный смысл
е. Прочие изменения, переводящие Sinit в Sl