хотят верить, если ее нет. Некоторые даже отказывают себе в очевидности; а поскольку бывают воззрения ненадежные, неясные, они считают, что все системы недостоверны. И наконец, есть и такие, кто полагается на малейшую вероятность, им всегда слышится истина, они ее видят, они ее осязают. Эти люди во сне бодрствуют и наяву бредят; они удивляются, если кто-нибудь не бредит, как они.
Подчас для достижения
истины
предположения необходимы
Люди так часто ошибались, что многие склонны считать, будто для заблуждений уже не осталось путей. Философия - океан, а философы часто всего лишь кормчие, бедствия коих знакомят нас с подводными камнями, которых нужно избегать.
Мы идем вслед за ними, и у нас есть преимущество: мы плывем с большей уверенностью по морю, где они не раз бывали игрушкой стихии. И все же будем тщательно все исследовать и постараемся избегать опасных мест, где легко сбиться с пути.
В ясную погоду кормчий не собьется с пути: Полярная звезда словно для того и помещена на небесах, чтобы указать ему, куда держать путь. Но если он лишен верного проводника, когда тучи заволакивают воздушные просторы, он все же не теряет надежды на спасение; основываясь на определении места, где он находится, и намечая нужное ему направление, он строит предположения, он продвигается с большей осторожностью, не ускоряет хода и выжидает, когда его путеводная звезда покажется в небе. Именно так должны поступать и мы. Очевидность может проявить себя не сразу, но, ожидая, пока она проявится, мы можем строить предположения; а когда она станет явной, мы определим, или рассудим, верным ли путем вели нас наши предположения.
Какова самая слабая
степень предположения
Самой слабой степенью предположения является та, когда, не имея возможности убедиться в какой-либо вещи, ее утверждают всего лишь потому, что не понимают, почему бы этого не могло быть. Если уж позволить себе такие предположения, они должны быть не более чем догадками, и не следует пренебрегать любыми исследованиями, способными либо опровергнуть их, либо подтвердить.

 
Как ее следует применять
Если не наблюдать за собой, то подобному ходу рассуждения можно придать вес больший, нежели оно того заслуживает; ибо мы склонны верить в какую-либо вещь всего лишь потому, что не представляем себе, почему бы нам ее отрицать. Именно так и было, когда, едва уверившись в том, что планеты обращаются вокруг Солнца, стали предполагать, что их орбиты - идеальные окружности, центром которых является Солнце, и что они проходят эти орбиты, двигаясь равномерно. Так судили лишь потому, что не было причины судить иначе; и продолжали бы так думать, если бы наблюдения не позволили обнаружить, что Солнце занимает другое место, наметить новые пути для планет и признать, что их движение то ускоряется, то замедляется. До этих наблюдений никто не предвидел, что когда-нибудь придется изменить что-либо из первых предположений, и не потому, что были причины предпочесть именно эти предположения, а потому, что не было причин, для того чтобы их отвергнуть. Идеальные круги, центр и равномерные движения столь легко постижимы и представляют столь ясные идеи, что, полагая их наиболее простыми для природы, поскольку они наипростейшие для нас, мы считаем, что природа именно их избрала, как избрали их бы мы сами, и мы принимаем их, не подозревая, что они нуждаются в тщательном исследовании.
Но когда мы заменяем все это движением неравномерным, орбитами эксцентрическими, эллиптическими и т. п., наш ум не знает, на чем остановиться, он уже не может определить эти движения и эти орбиты; при таком новом воззрении ум не чувствует себя столь уверенно и недоумевает, почему этому воззрению надо отдать предпочтение.
Вторая степень предположения
Предположения второй степени суть те, когда из многих способов, коими та или иная вещь может быть произведена, мы предпочитаем способ, который считаем наиболее простым, исходя из предположения, что природа действует наипростейшими способами.
На чем она основана?
Это предположение в общем правильно, но, когда его применяют, оно может ввести в заблуждение. Несомненно, что, если первого закона достаточно для создания ряда явлений, бог не использовал для этого двух законов. А если нужны два, он их бы и применил, но

120
121
 

Насколько она мало надежна
нс применил бы третьего. Итак, основные законы мироздания все просты, так как все равным образом необходимы по отношению к явлениям, которые надлежит создать. Но этот закон действует различно в зависимости от обстоятельств, а отсюда получается, что неизбежно существует множество подчиненных законов и множество сложных следствий этих законов, т. е. действий, вызванных множеством перекрещивающихся и изменяющихся причин.
Наипростейшая система, разумеется, та, при которой один закон достаточен для сохранения всей вселенной. Однако эта система не была бы простой, если бы каждое явление вызывалось особой и единственной причиной. Все было бы очень осложнено, если бы предполагалось столько же причин, сколько и явлений, и гораздо проще, чтобы многие причины участвовали в создании каждого явления, поскольку эти причины уже существуют и сами являются действиями одного, первого закона. Следовательно, в природе должно быть очень много сложных действий, которые по этой же причине являются простейшими и самыми закономерными.
Заблуждения,
к которым она приводит
Но философ, которому не дано видеть отношение одного действия ко всему целому, попадает впросак; ему приходится считать сложным то, что не является сложным или по крайней мере является таковым лишь по отношению к нему, и, отважно рассуждая о простоте путей природы, он предполагает, что та причина, которую он вообразил, есть подлинная и единственная, так как, по его мнению, ее вполне достаточно для объяснения того явления, причину которого он ищет. Таким образом, принцип природа всегда выбирает простейшие пути удобен для спекуляции, но его очень редко можно применить.
Каким образом
она приобретает
достоверность
Данная степень вероятности имеет тем большую силу, чем более мы уверены, что знаем все средства, которыми может быть создана какая-либо вещь, и чем в большей мере мы способны судить об их простоте; и напротив, эта степень догадки значительно слабее, когда мы не убеждены, что исчерпали все эти средства, и когда мы не в состоянии судить об их простоте; последнее положение - обычный для философов случай.

Следовательно, предположения становятся обоснованными лишь по мере того, как, сравнивая все средства, мы все более убеждаемся, насколько прост способ, который мы предпочли, и насколько сложны все остальные. Так, например, ясно, что [видимое] обращение Солнца может быть вызвано либо его собственным движением, либо движением Земли, либо обоими сразу; четвертого способа не существует.
Предположения
не являются
истинами, но они
должны открыть
путь к истине
Итак, самым простым средством [решения этого вопроса] является вращение Земли вокруг своей оси и вокруг Солнца. В этом Вы убедитесь, но Вы отметите, что данный принцип не лучшим образом доказывает истину Коперниковой системы. Обычно желают всё свести к единой причине; это общий недостаток. Так и кажется, что слышишь, как со всех сторон философы кричат: "У природы простые средства! Моя система проста, следовательно, моя система и есть система природы!" Но, еще раз повторяю, весьма редко им приходится судить, что просто и что не просто. На предположениях следует останавливаться лишь постольку, поскольку они могут проложить путь к новым знаниям. Их назначение - намечать необходимые эксперименты; причем необходимо, чтобы имелась какая-то надежда когда-нибудь их подтвердить или заменить чем-нибудь лучшим, а поэтому их надо строить, лишь поскольку они могут со временем стать предметом очевидности факта и очевидности разума.
Итак, нет ничего менее прочного, чем такое предположение, которое по самой своей природе никогда не может быть ни подтверждено, ни опровергнуто. Таковы, например, предположения ньютонианцев, объясняющие твердость, жидкое состояние и т. д.
История -
подлинное поле
для предположений
История - подлинное поле для предположений. Большое скопление множества фактов имеет достоверность весьма близкую к очевидности, и поэтому оно не позволяет сомневаться. Но с обстоятельствами дело обстоит совершенно иначе. Правила, которыми нужно руководствоваться в подобном случае, очень сложны, но, как я уже говорил, Вы еще не в состоянии вникнуть в это исследование.

122
123
 

ГЛАВА III ОБ АНАЛОГИИ
Аналогия
различных степеней достоверности
Аналогия подобна цепи, простирающейся от предположения до очевидности. Таким образом, ясно, что есть много степеней аналогии и что не все
заключения, сделанные по аналогии, имеют равную силу;
попробуем их оценить.
Аналогия
от действий
к причине
и от причины
к действиям
Рассуждают по аналогии, когда судят об отношении, которое должно существовать между действиями, на основании отношения, которое существует между причинами, либо когда судят об отношении между причинами по тому отношению, какое существует между действиями.
Пример,
где аналогия
доказывает,
что Земля вращается
вокруг своей оси
и обращается
вокруг Солнца
Пусть суточные и годовые обращения и различие времен года на Земле будут замечаемыми нами действиями, причину которых нужно найти по аналогии.
Мы не бываем на других планетах,
чтобы и там отметить те же действия,
но мы видим такие планеты, которые описывают орбиты
вокруг Солнца и вращаются вокруг своей оси, более или
менее наклонной. Это причины тех действий, какие мы
наблюдаем в движениях планет. Так, с одной стороны,
наблюдая Землю, мы замечаем действия, а с другой сторо
ны, наблюдая планеты, мы замечаем причины происходя
щих там явлений.	
		Однако очевидно, что эти причины должны обусловли
вать периоды планет, соответствующие нашим годам,
нашим временам года и суткам. Так мы низойдем от
причин к действиям. Но поскольку действия, наблюдаемые
в отношении планет, того же рода, что и действия, которые
мы наблюдаем на Земле, мы можем подняться от действий
к причинам и приписать Земле движение вращения
[вокруг своей оси] и движение обращения вокруг Солнца.
Действия суть годы, времена года, сутки; причины -
вращение вокруг своей оси, обращение вокруг Солнца,
наклон оси.
Эти причины мы наблюдаем на Юпитере, и, понимая, что они должны производить там годы, времена  года  и
124

сутки, мы по аналогии заключаем, что на Земле, которая, подобно Юпитеру, является подвешенным шаром, имеют место годы, времена года и сутки только потому, что она совершает два движения: вращение вокруг своей наклонной оси и обращение вокруг Солнца. Вот самая сильная аналогия.
Аналогии, приходящие на помощь
Когда судят о причине по действию, которое может быть вызвано только одним способом, это означает, что судят в силу очевидности разума, но когда действие может быть вызвано несколькими способами, то судить по аналогии - то же, что говорить: в данном случае действие вызвано такой-то причиной, значит, вот в этом случае оно не должно быть вызвано какой-либо иной причиной. В подобных случаях надо, чтобы новые аналогии пришли на помощь первой. Есть две аналогии, доказывающие движение Земли вокруг Солнца. В дальнейшем Вы увидите, как наблюдения доказывают, что Земля находится на большем расстоянии от Солнца, чем Венера, и на меньшем, чем Марс. Раз это так, припомните установленные нами законы, и Вы сочтете, что она должна затратить на свое обращение меньше времени, чем Марс, и больше, чем Венера. Именно это и подтверждают наблюдения, так как обращение Венеры длится восемь месяцев, Земли - один год, а Марса - два года. Последняя аналогия выведена из закона Кеплера: квадраты периодов обращений пропорциональны кубам расстояний. Итак, скажем: как 729, квадрат 27 (время обращения Луны), относится к 133 225, квадрату 365 (предполагаемому времени вращения Солнца вокруг своей оси), так 216 000, куб 60 (удаленность Луны, выраженная в количестве полудиаметров Земли), относится к четвертому члену пропорции. Вычисление даст нам число 39 460 356, кубическим корнем которого будет 340. Выходит, что Земля отдалена от Солнца всего на 340 радиусов.
Итак, получается, что Земля отстоит от Солнца на 340 радиусов. Однако наблюдениями доказано, что это расстояние больше по крайней мере в тридцать раз. Следовательно, тем самым доказано, что обращается не Солнце. А на каком основании хотят, чтобы Земля являлась исключением из закона, который, согласно наблюдениям и вычислениям, является всеобщим? На стороне предрассудка оказалась бы лишь видимость, поэтому он не-
125

обоснован. Перенесемся поочередно на все планеты; каждая из них, когда мы будем на ней находиться, покажется нам неподвижной, а движение Солнца, по мере того как мы будем перемещаться с одной на другую, покажется нам более или менее быстрым.
На Сатурне нам будет казаться, что Солнце заканчивает свое обращение за 30 лет, на Юпитере - за 12 лет, на Марсе - за два года, на Венере - за 8 месяцев, на Меркурии - за 3 месяца, а на Земле нам будет казаться, что Солнце обращается вокруг нее в течение одного года.
Однако невероятно, чтобы Солнце могло сразу совершать все эти различные движения; и приписывать ему то движение, какое воображают, наблюдая с Земли, не больше оснований, чем приписывать ему движение, какое можно вообразить, находясь на другой планете.
Аналогия,
основанная
лишь на вероятных
соотношениях
Если   для   нас   совершенно   очевидно   заблуждение,   в которое   впал   бы   обитатель   Юпитера,   считающий   себя неподвижным, то для этого обитателя точно так же ясно, что мы ошибаемся, считая, что все вращается вокруг нас. Из  всех  планет только обращение   Меркурия  вокруг Солнца ускользает от взора наблюдателей. Причина этого - его близкое соседство с этим светилом, но сомневаться в   этом   обращении    нам    не    позволяет   аналогия,    поддерживаемая принципами, которые мы уже установили. Эта    планета,    если    бы    она    не    совершала    быстрого движения вокруг Солнца, неминуемо упала бы на это светило. И Сатурн и Меркурий - единственные    планеты,    вращение    которых вокруг   своей   оси   пока   не   удалось наблюдать; но по аналогии мы можем это предполагать. Может   быть,   вращение   вокруг   своей   оси   является следствием обращения Сатурна вокруг Солнца и обращения его спутников вокруг него самого, но это не доказано. Таким образом, здесь аналогия не выводит заключения ни от действия к причине, ни от причины к действию; она выводит заключение  лишь  на  вероятных  соотношениях; следовательно, она имеет малую силу.
Вполне могло бы быть и так, что Сатурн вращается вокруг Солнца, как Луна вокруг Земли, постоянно подставляя ему одно и то же полушарие, в таком случае его вращение было бы чрезвычайно медленным. Но существует соображение, по-видимому опровергающее данное предположение: ведь при той отдаленности, в какой Сатурн
126

находится от Солнца, его полушария еще больше нужда
ются в последовательной освещенности. Эта необходимость
сама служит доказательством, тем более веским, что трудно
допустить, чтобы творец природы, из предосторожности
давший Сатурну несколько спутников да еще и светящееся
кольцо, не заставил его быстрее вращаться вокруг своей
оси.
Что касается предположения о вращении Меркурия, то оно также основано на аналогии и еще и на том, что соседство Солнца как бы требует, чтобы одно и то же полушарие не подвергалось постоянно жару его лучей. К этим соображениям добавим, что наблюдаемое нами вращение планет вокруг своей оси - следствие закона, которому равно подчинены они все. Каков бы ни был этот закон, он должен вызывать и по отношению к Меркурию, и по отношению к Сатурну почти те же явления, как и повсюду, потому что всякая система предполагает одинаковый принцип, действующий на все части и вызывающий повсюду следствия того же рода.
Аналогия,
основанная
на отношении к цели
Мы рассмотрели аналогию, когда вывод делают от действия к причине либо от причины к действию, и аналогию, когда вывод делается на основании вероятных соотношений; есть еще третья - когда вывод делается по отношению к цели.
Она доказывает, что планеты обитаемы
Если Земля имеет двоякое обращение, то для того, чтобы ее части поочередно освещались и нагревались; это имеет целью сохранение ее жителей. Однако все планеты совершают такие двоякие вращения. Следовательно, и на них есть обитатели, коих необходимо сохранять. Данная аналогия не имеет столь большой силы, как та, что основана на соотношении следствий и причины; ведь то, что природа делает здесь для некой цели, она, возможно, в другом случае допускает лишь в качестве следствия общей системы. А почему все-таки мы считаем, что все подчинено Земле? На тех же основаниях, на которых мы считали бы все подчиненным Сатурну, если бы мы жили на нем.
Однако доводы, которые доказывали бы, что все подчинено какой-либо планете - исключительно ей одной, по существу ровно ничего не доказывали бы ни для одной из них. Нельзя же думать, что вся система мироздания имеет целью какой-то один атом, совершенно затерянный в не-
127

объятности небес, и было бы нелепо приписывать столь ничтожные цели природе, полагая, что она рассеяла столько светящихся точек над нашими головами лишь для того, чтобы создать зрелище, достойное наших глаз. Да к тому же для чего ей было бы создавать еще и те точки, которых мы долго совсем не различали, и еще множество прочих, коих мы и впредь, вероятно, никогда не увидим? Подобные суждения слишком уж нелепы и суетны.
Ведь уже доказано, что небеса не являются необъятной пустыней, созданной единственно для столь несовершенного зрения, как наше.
Аналогия не позволит сомневаться, если Вы рассматриваете вещь вообще, но если Вы хотите смотреть с какой-то планеты, с Венеры например, то аналогия лишается своей силы: ведь ничто не доказывает Вам, что не бывает исключений и что исключение не приходится именно на Венеру. И все же было бы более рассудительным предполагать, что она обитаема.
Она не доказывает, что кометы обитаемы
Ну а что же мы скажем о кометах? Мне кажется, аналогия еще недостаточно приближает нас к ним: мы их слишком мало знаем. Большие изменения, претерпеваемые ими при переходе от афелия к перигелию, не дают нам уяснить как бы там могли сохраниться обитатели.
Что касается Солнца, вернее, всех солнц, именуемых нами неподвижными звездами, то можно ограничиться суждением, что они зависимы от миров, ими освещаемых и согреваемых.
Примеры,
показывающие
различные степени
аналогии
Прибавлю еще один пример, чтобы наглядно показать Вам все различные степени аналогии.
Предположим, что два человека прожили настолько отчужденно от человеческого рода и столь далеко друг от друга, что каждый почитает себя единственным представителем человеческого рода. Придется извинить мне столь неслыханное предположение. Если оба они при первой же встрече поспешат судить друг о друге так: "Он так же способен чувствовать, как и я", то это будет самая слабая аналогия; она будет основана лишь на сходстве, которого они еще не изучили.
Вначале застыв от изумления, оба этих человека начинают двигаться, и оба рассуждают следующим образом:
128

"Производимые мною движения определяются началом, которое чувствует; тот, кто подобен мне, двигается. Значит, в нем существует подобное начало". Такой вывод основан на аналогии, восходящей от действия к причине; здесь степень достоверности выше, нежели в случае, когда она основана лишь на впервые замеченном сходстве; и все же это не более чем догадка. Существует много движущихся предметов, лишенных способности ощущения. Значит, отношение между движением и чувствующим началом не всегда представляет собой то необходимое отношение, какое существует между действием и его причиной. Но допустим, что каждый из этих людей скажет себе: "В том, кто похож на меня, я замечаю движения, всегда связанные с заботой о самосохранении; он выискивает все полезное для себя и избегает всего вредного; он применяет ту же сноровку, то же мастерство, что и я,- одним словом, он делает все, что делаю я с