колодце должна была быть Полина. Ее притащил туда Шавло.
     - Вы так думаете?
     - Павел Андреевич, умоляю!
     - Я полагаю, что она и сейчас там лежит.
     - Вы с ума сошли! Я же видела... ну что я говорю... ну там же Матя!
     - И Полина. Ее не нашли, потому что ее там никто нс искал.
     - Ну об®ясните!
     - Полина лежала снизу, под  Матей. Его зацепили крюком и вытащили...  А
кому придет  в голову снова  лезть в колодец и искать там второй труп?  Да и
всем там было не до поисков трупа.
     - А вы знали, что там лежит Полина?
     - Разумеется.
     - И что теперь будет?
     - Я  думаю, что  ее достанут  и похоронят.  Уезжая, я оставил директору
письмо, в котором предложил еще раз осмотреть колодец.
     - Они сочтут это шуткой.
     - Надеюсь, что не сочтут...
     Машина свернула на Калужское шоссе. По небу плыли быстрые сизые облака,
у палисадников сидели на лавках женщины и торговали яблоками и картошкой.
     -  Но кто тогда  мог убить и притащить туда Матю? Неужели  в самом деле
Алмазов?
     - Я,- сказал Александрийский.
     - Вы? Вы его убили? Вы способны убить человека?
     - Любой  способен убить человека, если для этого не требуется подходить
к нему вплотную и душить его.
     - Но вы же не могли его тащить! Вам же нельзя!
     - А я  и не тащил его,  - сказал Александрийский,  он провел ладонью по
стеклу,  словно проверяя, надежно ли оно прилегает  к спинке сиденкя. -  Мне
вредно.
     Он улыбнулся.
     - Вы не шутите?
     - Я стоял у погреба и ждал вас. Было уже около  семи, я совсем замерз и
начал  даже на вас  сердиться. Куда  вы пропали? Там маскарад,  праздник - а
вдруг эта мерзкая девчонка совсем обо мне  забыла? И тут я увидел, как дверь
из кухни отворилась и  оттуда вышел Матя Шавло, Он быстро дошел до погреба и
нырнул  внутрь. Тут я,  конечно  же, забыл  о холоде - моя версия  оказалась
правильной. Этот  человек-убийца. Моей  первой реакцией было удовлетворение.
Ага, попался, голубчик!  Теперь Алмазов  не посмеет с  тобой якшаться. Стоит
только мне сообщить куда следует, Алмазов откажется тебя знать...
     Вскоре Матя выволок из погреба тело Полины и поволок к пруду. Он спешил
и производил столько  шума, что услышать меня никак не мог. И чем  я  дальше
следовал за ним, тем более меня охватывали сомнения.
     Почему  я так  уверен в том, что  Алмазов в частности, и  большевики  в
целом  с отвращением выкинут убийцу из своих рядов? Да они схватятся за него
двумя  руками!  Им  он  куда  нужнее  грязный,  гадкий,  вонючий - такой  он
послушнее у них  в руках. И  я вдруг  понял, что,  разоблачая Матю, я только
помогаю ему и  большевикам, Но что  делать? Промолчать  - и дать возможность
Мате и Алмазову делать свои карьеры? Получать Ленинские премии?
     Александрийский перевел дух и продолжал:
     -  Тем временем  Матя  дотащил труп  Полины  до пруда и остановился.  Я
смотрел и думал - ну что он сейчас будет  делать? Привяжет к телу груз - и в
воду?
     Но вокруг не было ни одного камня  или железки - Матя  рыскал взором по
лесу - я понимал, как велико его отчаяние. Ведь если труп бросить в пруд, он
всплывет, а этого Матя боялся... И тут он увидел этот колодец.  И  сообразил
то, о чем догадались потом и вы.
     Он потащил труп  по плотине, а я последовал за ним, потому что пришел к
выводу, что буду вынужден убить Матвея Шавло, талантливого физика и молодого
человека, потому что иначе  я не могу предотвратить страшные последствия для
всех людей  на  Земле. У них будет ядерная бомба, и они покорят весь  мир! К
тому же  я не видел другого способа наказать человека,  убившего беззащитную
женщину...  убившего ее дважды - первый  раз  изнасиловав ее, когда она была
девочкой,  а  второй  раз  -  сегодня... -  Александрийский сглотнул слюну и
замолчал. Лидочка тоже молчала.
     - Он отыскал какую-то доску и  сам, провалившись чуть ли  не по  пояс в
воду, страшно ругаясь, дотащил тело до колодца и, встав сам на край колодца,
стал  перетаскивать  труп  через  край,  чтобы  кинуть  внутрь.  Слушая  эти
ругательства  и  видя нелепую  фигуру этого человека,  который, надрываясь и
пыхтя, склонился над колодцем, я понял, что у меня есть выход.
     Я достал  револьвер,  который взял  с  собой,  потому  что  намеревался
вернуть  его вам для передачи Альбине,  и  в  тот момент,  когда тело Полины
ухнуло  в  колодец,  а  Матя,  стоя на  краю  колодца,  склонился,  стараясь
разглядеть результаты своего труда, я выстрелил - когда-то я хорошо стрелял.
Он так и не узнал, что он умер.
     Он,  видно,  чувствовал  облегчение, что  отделался от Полины, и с этим
счастливым чувством умер...
     Внутренним взором  Лидочка увидела  эту сцену - она  же там  была почти
сразу после  смерти Мати. Но она допускала,  что, может  быть. Матя умер  не
сразу,  что  он мучился,  умирая  в  этом страшном колодце, лежа на холодном
трупе Полины...
     - Вы меня ненавидите? - спросил Александрийский.
     - Нет, - сказала Лидочка. - Я не могу вас судить. Я не могу осуждать ни
вас, ни Альбину...
     - Ни самого Матю?
     - Я никогда не думала, что так устану за эти дни.
     - Ну ладно, не надо говорить, если не хочется,- согласился профессор. -
Можно я доскажу вам, чем все кончилось? Или не хотите?
     - Доскажите.
     - Он без звука  исчез в колодце. Я даже не надеялся,  что получится так
ловко. Вы не представляете, как это было фантастично! Только что передо мной
пыхтел большой человек, и вдруг - тихо-тихо... Я кинул в колодец  револьвер,
по он не долетел и упал в воду.
     Я не мог пойти в воду и достать его - тогда было бы трупом  больше. Так
что мне оставалось лишь молиться, чтобы револьвер засосало в тину.
     - Но его нашли.
     - Нам повезло - если бы  не Альбина, мы бы уже были в тюрьме. Но вы  не
переживайте. Я всю вину взял бы на себя. И вам ничего не грозило.
     - Наивно! -  сказала Лидочка.- Неужели вы думаете, что Алмазов отпустил
бы меня? Он бы и Ларису Михайловну посадил, и уж наверняка - Альбину.
     -  Странная  женщина,  -  сказал Александрийский.-  Зачем  она  в  него
стреляла? Зачем ей было нас спасать?
     - Он  убил  ее  мужа,  - сказала  Лидочка. -  Сначала сказал,  что  она
должна... отслужить и купить его жизнь... а  потом убил мужа. И она знала об
этом, Она мстила ему.
     - Ужасно, - сказал профессор, - значит, он получил по заслугам.
     Машина набирала  скорость  -  близилась Москва, уже появились встречные
автомобили.
     Если сейчас не сказать, то не скажешь никогда.
     Лидочка открыла уже  рот, чтобы об®яснить профессору, что каждый из нас
может брать на себя право распоряжаться лишь собстванной судьбой. Взяв же на
себя право судить и убивать, милейший профессор заодно приговорнл к смерти и
Альбину,  которой  Алмазов не  простил бы  пропажи  револьвера,  и  Лидочку,
которая была в этом обвинена и замечательно подходила  на роль  сообщницы  и
переносчицы трупов,  и, вернее всего, докторшу  Ларису  Михайловну,  которая
осмелилась  защитить профессора и Лидочку.  А может быть,  и всех обитателей
Санузии,   включая  астронома  Глазенапа  и  академика  Николая  Вавилова...
впрочем, нет, академиков у нас все же не убивают, Вавилову ничего не грозит.
     Но Лидочка не успела ничего сказать. Александрийский постучал в стекло.
Шофер остановил  машину. Александрийский опустил  стекло,  достал  деньги  и
велел шоферу купить букет астр, что стоял в банке рядом с женщиной, сидевшей
на скамейке у своего палисадника.
     Шофер открыл заднюю дверцу, передавая букет.
     - Это вам, - сказал Александрийский. - Я надеюсь, что вы навестите меня
в больнице, куда я отправляюсь без особых надежд на выздоровление.
     Букет пахнул дождем и горечью осеннего сада.
     Александрийский дал ей свою визитную карточку.
     Лидочка сошла  на  Октябрьской  площади -  отсюда  ей  на семерке  было
недалеко до дома.
     Она подождала, пока машина уедет, потом подошла к урне, хотела выкинуть
букет. Пьяный человек в заячьем треухе, слипшемся от дождя, сказал:
     - А  букет-то разве виноватый? Лучше мне отлай.  Пропью.  - И он весело
засмеялся.
     Лидочка отдала ему букет. Тут подошел трамвай.
     Лидочка не навестила Александрийского в больнице. Но знала, что он жив,
- к Новому году в "Правде"  она прочла о награждении ряда выдающихся ученых,
в том числе П. А. Александрийского недавно учрежденным Орденом Ленина.
     Черные  фигурки и  осколки так  и остались лежать в мешочке. У  Лидочки
оставалось странное чувство, что она - не более как временный хранитель этих
вещей и за ними придет их настоящий хозяин.
     Как-то  на  улице  она  встретила  Марту.  Та  сказала, что  президента
Филиппова  арестовали, а Лариса  Михайловна по-прежнему работает в  "Узком".
Больше ничего Марта не успела рассказать, потому что спешила на свидание.