ихся сценариев. И тогда ему  придется  решать,  посылать  свое
двусмысленное сообщение или ждать.
     "Может, надо было прихватить с  собой  радио,  -  подумал  он.  -  Но
военные корабли мгновенно засекут радиоисточник и уничтожат его, не успеет
он произнести и  нескольких  слов.  Бомба  посылает  сообщение  в  течение
секунды; и засечь ее гораздо труднее".
     Том думал о "Стремительном". Казалось, он уже целую вечность  не  был
на корабле. Все вожделенное находится там: пища,  сон,  горячий  душ,  его
женщина.
     Он улыбнулся своим приоритетам. Ну, Джилл поймет.
     "Стремительному" придется  оставить  его,  если  эксперимент  поможет
покинуть Китруп. Не самая бесчестная смерть.
     Он не боится смерти, но нужно сделать все, что возможно, а не  просто
плюнуть в глаза смерти, когда она придет. Важен последний жест.
     Но тут он увидел другое, гораздо менее  приятное  мысленное  зрелище:
"Стремительный" захвачен, космическое сражение окончено,  все  его  усилия
бесполезны.
     Том вздрогнул. Лучше думать, что его самопожертвование не напрасно.


     Свежий ветер гнал облака. Они разделялись на густые  влажные  полосы.
Том заслонил глаза от  света.  Ему  показалось,  что  он  увидел  на  фоне
восходящего солнца какое-то движение, ближе к югу.  И  поглубже  заполз  в
свою импровизированную пещеру.
     Из одной движущейся  полосы  на  востоке  медленно  опускался  темный
предмет. Он повис над покрытым водорослями морем, и клубы пара скрыли  его
форму и размер.
     До  Тома  донесся  слабый  барабанный  бой.  Он  скорчился,  жалея  о
потерянном бинокле. Но вот дымка на мгновение разошлась, и он ясно  увидел
парящий  космический  корабль.   Похожий   на   гигантскую   стрекозу,   с
заостренными концами, смертельно опасную.
     Мало кто решается так глубоко заглядывать в  Библиотеку,  как  полные
идиосинкразий безжалостные танду. Из узкого корпуса во  всех  направлениях
торчат многочисленные выступы - явный признак принадлежности танду.
     Но  выступ  с  одного  конца,  тупой,  клинообразный,  мешает  общему
впечатлению беззаботности. Он не вписывается в очертания корабля.
     Прежде чем Том смог разглядеть получше, туман снова сгустился, закрыв
висящий крейсер. Но слабый гул мощных двигателей становился отчетливее.
     Том почесал отросшую за пять дней щетину. Появление  танду  -  дурная
новость. Если не появятся другие, Тому придется приводить в действие бомбу
номер три - "Стремительному" закрыться и готовиться к смертельной схватке.
     С этим врагом человечество так и не сумело вступить в  переговоры.  В
засадах галактических болот земные корабли редко вступали в бой  с  танду,
даже  когда  преимущество  было  на  их  стороне.   А   танду,   напротив,
предпочитали  сразу  вступать  в  бой,  особенно  если   нет   свидетелей.
Действовал приказ  -  любой  ценой  избегать  столкновений  с  ними,  пока
советники тимбрими не подскажут человеческому экипажу, как  уйти  от  этих
мастеров тайных ударов.
     Если появятся  только  танду,  можно  считать,  что  Том  видит  свой
последний рассвет. Потому что, приведя в действие бомбу с  сообщением,  он
сразу выдаст себя. У танду есть клиенты, которые улавливают даже отдельные
пси-мысли по запаху.
     "Вот что я тебе скажу, Ифни, - подумал Том. - Пришли еще  кого-нибудь
сюда. Я не настаиваю,  чтобы  это  обязательно  был  теннанинец.  Подойдет
боевой планетоид йофуров. Перемешай тут  все  как  следует,  и  я  обещаю,
вернувшись домой,  прочесть  пять  сутр,  десять  "Аве,  Мария"  и  десять
киддушей. Договорились? Даже пожертвую несколько кредиток, если хочешь".
     Он     представил     себе,      как      из      туч      появляется
тимбрими-человеческо-синтианский военный флот, разбивает танду вдребезги и
очищает небо. Прекрасная мысль,  хотя  сразу  приходят  в  голову  десятки
соображений, почему это невозможно. Во-первых, синтиане, хоть  и  дружески
настроенные, не вмешаются, если  не  будут  абсолютно  уверены  в  победе.
Тимбрими, вероятно, помогли бы Земле защититься, но не будут ради каких-то
волчат-сирот слишком далеко высовываться.
     "Ну хорошо, Ифни, госпожа удачи и случая. - Том потрогал бомбу  номер
три. - Подойдет один-единственный избитый теннанинский крейсер".
     Бесконечность не дала ему немедленного ответа. Да он и не ожидал.
     Гул усилился и звучал теперь как будто над самой головой.  Волосы  на
затылке Тома поднялись,  поля  корабля  накрыли  его,  соприкоснувшись  со
скромной пси-защитой.
     Потом звук начал медленно удаляться. Том посмотрел на  запад.  Облака
снова разошлись, и он увидел корабль танду, легкий  истребитель,  даже  не
крейсер, всего в нескольких милях от себя.
     На его глазах клинообразный выступ отделился и медленно поплыл на юг.
Том нахмурился. Не похоже на знакомые ему разведчики танду. Совсем  другая
конструкция, прочная, как...
     Облака снова сошлись, закрыв два корабля. Рев их двигателей  заглушил
ворчание ближайшего вулкана.
     Неожиданно в облаках, в том месте, где  Том  в  последний  раз  видел
корабль танду, блеснули три яркие зеленые  вспышки  и  сверкающей  радугой
ударились в море. Прозвучал сверхзвуковой гром.
     Вначале Том решил, что танду что-то взрывают внизу. Но тут в  разрыве
туч он увидел: взорвался сам корабль. Кто-то  высоко  над  облаками  ведет
огонь по танду!
     Том был слишком занят, хватая свое оборудование, чтобы тратить  время
на наблюдение. Он отвернулся  и  потому  не  ослеп,  когда  корабль  танду
выпустил лучи антиматерии в  своего  врага.  Горячая  волна  обожгла  Тому
затылок и руки, Том сунул пси-бомбы за пояс и надел на голову  дыхательную
маску.
     Лучи антиматерии образовали на небе  солнечные  полосы.  Том  схватил
мешок  и  нырнул  в  отверстие,  которое  недавно  расчистил  от  грязи  и
водорослей.
     Том заметил, что  автоматически  задерживает  дыхание.  Бессмысленно.
Маска не позволит кислороду просочиться, но  выпустит  двуокись  углерода.
Держась за прочный стебель водоросли, Том начал глубоко дышать.
     Дышать  было  трудно.  Ему  казалось,   что   с   таким   количеством
растительности в воде должно быть много кислорода. Но маленький  приборчик
на краю маски подсказал ему, что это не  так.  Вода  бедна  кислородом  по
сравнению с обычно богатым соляным раствором китрупского моря. Колышущиеся
жабры маски поставляют только треть кислорода,  который  ему  понадобится,
даже если он будет совершенно неподвижен.
     Через несколько минут у него начнет  кружиться  голова.  Пройдет  еще
немного времени, и он потеряет сознание.
     Гул  битвы  проникал  под  водоросли  тупыми  ударами.  В   отверстия
травянистой крыши  пробивались  яркие  вспышки,  прямо  перед  Орли.  Даже
непрямой  свет  жег  глаза.  Том  видел,  как  листва  над   поверхностью,
пережившая падение пепла с вулкана, теперь корчилась от жара,  становилась
коричневой и распадалась.
     "Прощайте, припасы, - подумал он. - И спасение с воздуха".
     Он обхватил ногами толстый корень и снял мешок со  спины.  Порылся  в
поисках чего-нибудь неожиданного.  В  резких  тенях  содержимое  мешка  он
определял на ощупь.
     Инерционный курсоуказатель, который дала ему Джиллиан, пачка  пищевых
брикетов, две фляжки  "пресной"  воды,  заряд  для  игольника,  сумка  для
инструментов.
     Кислородный расходомер зловеще покраснел. Том зажал мешок между ног и
раскрыл сумку с инструментами. Схватил  моток  восьмидюймового  резинового
шланга. Когда перерезал ножом шланг, перед  глазами  уже  плыли  пурпурные
пятна.
     Том сунул один конец шланга в  прорезь  маски.  Маска  выдержала,  но
содержимое шланга пролилось ему в рот, заставив закашляться.
     Но сейчас не до нежностей. Том, извиваясь,  поднимался  по  стеблю  к
поверхности, к отверстию в водорослях.
     Он зажал другой  конец  шланга,  но,  когда  распрямил  его,  хлынула
горько-соленая маслянистая вода. Он повернул голову,  но  немного  все  же
пришлось проглотить. Отвратительный вкус.
     Маска очистит жидкость, если, конечно, ее попадет не много.
     Том поднял руку и высунул шланг над поверхностью небольшого бассейна,
откуда вспышки продолжали посылать в  глубину  столбы  света.  Он  глубоко
вдохнул, выплюнул слизь с резким металлическим привкусом, отчаянно пытаясь
прочистить шланг.
     Блеснула новая вспышка, пальцы Тома обожгло. Он подавил инстинктивный
крик и стремление отдернуть пальцы. Почувствовал, как теряет сознание,  но
силой воли удерживал левую руку в обжигающем жару.
     Еще раз вдохнул и наконец был вознагражден тонкой  струйкой  влажного
воздуха. Том начал лихорадочно всасывать  воздух.  Горячий,  полный  пара,
пахнущий дымом, но такой освежающий. Том выдыхал в маску, надеясь, что она
удержит с таким трудом добытый кислород.
     Боль в легких стихла, и резко заявила о себе боль в  руке.  И  в  тот
момент, когда Тому показалось, что  он  больше  не  выдержит,  жар  вверху
схлынул, вспышки сменились тусклым свечением.
     В нескольких метрах образовалось еще одно  отверстие,  там  он  может
выставить шланг между двумя водорослями, не показываясь. Том несколько раз
вдохнул, потом зажал шланг. Но прежде чем он успел сделать что-нибудь еще,
резкий голубой свет пронизал  воду,  отбрасывая  вокруг  отчетливые  тени.
Последовал сильный толчок, и море начало швырять Тома, как рваную куклу.
     Что-то большое упало в океан и привело его  в  движение.  Корень,  за
который Том цеплялся, оторвался  от  дна,  и  Том  оказался  в  водовороте
бьющихся стеблей.
     Мешок его сорвало. Том  успел  схватить  его  за  ремень,  но  что-то
ударило его по голове, чуть не  лишив  сознания.  Мешок  исчез  в  шуме  и
мельтешащих тенях.
     Том свернулся в клубок, прижимая руками маску, чтобы ее не сорвало.


     Придя в себя, он смутно удивился, что еще дышит.
     Тому показалось, что битва продолжается, но потом он понял, что дрожь
только в его теле. А рев в ушах - только рев в его ушах.
     Обожженная левая рука лежит на каком-то стебле. Пенистая  зеленоватая
вода покрывает тело до подбородка,  плещется  о  маску.  Легкие  болят,  и
воздух затхлый.
     Том поднял дрожащую правую руку и сорвал маску, она повисла  на  шее.
Фильтры удерживали запах озона, теперь он ощущался очень  сильно,  но  Том
глубоко, благодарно вдохнул.
     В последнее мгновение  он  решил,  пожертвовав  собой,  вынырнуть  на
поверхность. К счастью, битва закончилась раньше.
     Том превозмог искушение потереть горящие глаза:  слизь  на  руках  не
принесет им ничего хорошего. По сигналу обратной  связи  хлынули  слезы  и
смыли большую часть грязи.
     Том снова мог видеть.
     На севере,  как  обычно,  дымился  вулкан.  Облачный  покров  кое-где
расступался, открывая изогнутые столбы многоцветного дыма.  Из  водорослей
выбирались маленькие существа и возобновляли свое предназначение - есть  и
быть с®еденными. В небе больше не было видно  боевых  кораблей,  сжигающих
друг друга лучами сверхновых.
     Впервые Том обрадовался однообразию этого поля водорослей.  Ему  даже
не приходилось подниматься, чтобы видеть столбы дыма от обломков.
     Один из таких обломков взорвался у него на глазах. Звук долетел через
несколько  секунд  серией  приглушенных  кашлей  и  щелчков,  подчеркнутых
беспорядочными яркими вспышками. Темные очертания глубже ушли в воду.  Том
отвел взгляд. А когда посмотрел снова, не  увидел  ничего,  кроме  облаков
пара. Легкий шипящий звук постепенно затих.
     Повсюду плавали обломки. Том медленно поворачивался, потрясенный этой
картиной уничтожения.  Обломков  гораздо  больше,  чем  можно  ожидать  от
обычной стычки в засаде.
     Он рассмеялся  над  иронией  случившегося,  отчего  тут  же  заболели
легкие. Все галакты явились по ложному сигналу  тревоги  и  принесли  свою
смертоносную вражду, а ведь  отправлялись  в  спасательную  экспедицию.  И
теперь они мертвы, а он еще  жив.  Не  похоже  на  обычные  капризы  Ифни.
Напротив, похоже на таинственный замысел самого бога.
     "Означает ли это, что я по-прежнему цел? - удивился Том. -  Это  было
бы замечательно. Так много пиротехники, а выжил  всего  лишь  один  жалкий
человек".
     Наверное, ненадолго. Из-за этой схватки он потерял почти все припасы,
которые сохранил с таким трудом.  Том  нахмурился.  Бомбы  с  сообщениями!
Схватился за пояс  -  и  мир  словно  рухнул.  Остался  только  один  шар!
Остальные, должно быть, сорвались, когда его болтало между водорослями.
     Когда правая рука перестала дрожать, Том осторожно сунул руку за пояс
и извлек пси-бомбу, свою последнюю связь со "Стремительным"... с Джиллиан.
     Это подтверждение... та  бомба,  которую  он  должен  взорвать,  если
придет к выводу, что "Троянский морской конек" должен взлетать.  И  теперь
ему предстоит решить, посылать ли это сообщение или не посылать никакого.
     "Хотел бы я только знать, чей корабль открыл огонь по танду".
     Спрятав бомбу, Том продолжал медленно поворачиваться. Один обломок на
северо-западе похож на  разбитую  яичную  скорлупу.  От  него  по-прежнему
поднимается дым, но пожар, кажется, прекратился. Взрывов не  видно,  и  он
как будто больше не погружается.
     "Ну, ладно, - подумал Том. - Это будет моей целью. Он выглядит  почти
целым, пригодится для каких-нибудь нужд. Может,  там  найдется  что-нибудь
полезное. Еда. И, конечно, это убежище, если он не радиоактивен".
     До обломка около пяти километров, хотя ландшафт здесь очень обманчив.
Но, по крайней мере, появится какая-то цель. Тому нужно больше информации.
А обломок может ее дать.
     Том подумал, идти ли "сушей", пробираясь через водоросли,  или  плыть
под водой, от одного бассейна к другому, бросая вызов неведомым  подводным
существам.
     Неожиданно Том услышал сзади высокий  щебечущий  звук,  повернулся  и
увидел маленький  космический  корабль,  примерно  в  километре  от  себя,
медленно летящий на север низко над океаном. Мерцали  его  защитные  поля.
Двигатели работали с перерывами.
     Том натянул  маску  и  приготовился  нырнуть,  но  маленький  корабль
двигался не в его  сторону.  Он  проходил  западнее,  из-под  его  гребней
стасиса вырывались снопы искр. Уродливые черные  пятна  покрывали  корпус,
кое-где он даже расплавился.
     Том затаил дыхание. Таких моделей он раньше никогда не видел. Но  мог
подумать о нескольких расах, для которых характерна подобная конструкция.
     Двигатели корабля закашлялись, он опустился еще  ниже.  Высокий  звук
генераторов гравитации начал слабеть.
     Очевидно,  экипаж  понял,  что  корабль  погиб.   Он   сменил   курс,
направляясь к острову.  Том  невольно  посочувствовал  отчаянным  попыткам
чужого пилота. Корабль пронесся над водорослями и скрылся за отрогом горы.
     Пассат донес скрежет приземления.
     Том ждал. Через несколько секунд с громом отключилось  поле  стасиса.
Над морем разлетелись  осколки.  Они  с  шипением  падали  в  водоросли  и
медленно погружались.
     Том сомневался, чтобы кто-то успел уйти.


     Том принял решение. Дальней  целью  все-таки  оставался  яйцеобразный
корпус, плавающий в нескольких милях. Но вначале  ему  хотелось  осмотреть
место крушения разведчика. Может, там он найдет помощь. А может, там будет
пища.
     Он попытался выбраться наверх, на водоросли, но  обнаружил,  что  это
трудно. Он по-прежнему дрожал.
     "Ну ладно. Пойдем под водой. Наверное, это все равно.
     Остается только наслаждаться природой".



        52. АККИ

     Сын кровожадной миноги не отстает!
     Акки устал. Металлический привкус воды смешивался с горечью желчи  из
переднего  желудка.  Молодой  дельфин  плыл  на  юго-восток.  Он  отчаянно
нуждался  в  отдыхе,  но  знал,  что  не  может  позволить  преследователю
сократить расстояние.
     Время от времени он видел Кта-Джона примерно в двух километрах сзади.
Гигантский темный дельфин казался неутомимым и  постепенно  догонял  Акки.
Его  дыхание  конденсировалось  в   высокие   вертикальные   полосы,   как
инверсионные следы маленькой ракеты, и он продолжал плыть под водой.
     Дыхание Акки стало неровным,  он  ослабел  от  голода.  Выругался  на
англике и нашел это неблагозвучным. Непристойные фразы звучали на праймале
гораздо колоритнее.
     Он должен был обогнать Кта-Джона, хотя бы на коротких дистанциях.  Но
что-то в воде действует на гидродинамические свойства его  кожи.  Какое-то
вещество вызывает аллергическую реакцию. Обычно гладкая и эластичная, кожа
стала шероховатой и бугристой. Ему кажется, что он плывет не в воде,  а  в
густом сиропе. Акки удивлялся, почему никто об этом не докладывал.  Может,
это действует только на дельфинов с Калафии?
     Еще одна несправедливость из множества, которые преследуют его с  тех
пор, как он попал на корабль.
     Уйти от Кта-Джона оказалось не так легко, как он ожидал. Двигаясь  на
юго-восток, он должен был свернуть направо или налево и получить помощь от
Хикахи и тех, кто работает в теннанинском корабле, или на  острове  Тошио.
Но каждый раз, когда он пытался свернуть, Кта-Джон срезал  угол.  Акки  не
может позволить ему приблизиться еще больше.
     Над ним пронесся луч сонара, направленный сзади.  Каждый  раз,  когда
это  происходило,  Акки  хотелось  свернуться  в  шар.  Неестественно  для
дельфина  так  долго  преследовать  другого.  В  прежние  времена  молодые
дельфины, рассердившие вожака -  например,  они  пытались  совокупиться  с
самками из его гарема, - бывали биты или протаранены, но зло на них  долго
не держали. Акки все время сдерживал стремление остановиться и попробовать
договориться с Кта-Джоном.
     Но что это ему даст? Гигант явно спятил.
     Преимущество в скорости утрачено из-за загадочного зуда кожи. Нырнуть
и уйти под Кта-Джоном тоже не получится. Stenos bredanensis - океанические
дельфины. Кта-Джон, вероятно, может нырять глубже любого другого  фина  на
борту.
     Когда  Акки  оглянулся  в  следующий  раз,  Кта-Джон  приблизился  на
километр. Акки вздохнул и удвоил усилия.
     Километров через пять на горизонте показался ряд островов с  зелеными
вершинами. Он должен продержаться до них.



        53. МОКИ

     Моки на самой большой скорости гнал сани на юг, пуская вперед  сонар,
словно звуки горна.
     - ...вызываю Хаоке, вызываю  Моки.  Говорит  Хеурка-пит.  Отзовитесь.
Подтвердите прием!
     Моки раздраженно мотнул головой. Корабль снова пытается  связаться  с
ним. Моки включил передатчик и попытался говорить четко.
     - Да! Что нужжжно?
     Наступила пауза, затем:
     - Моки, мне нужно поговорить с Хаоке.
     Моки едва сдержал смех.
     - Хаоке... мертв! Убит! Я гонюсь за убийцей. Скажи Такката-Джиму, что
я его убью!
     Англик  Моки  почти  невозможно  было  понять,  но   он   не   посмел
пользоваться тринари. Мог публично перейти на праймал, но к этому  он  еще
не готов.
     На сонарной линии связи наступило долгое молчание. Моки надеялся, что
его оставят в покое.
     Когда они с Хаоке обнаружили сани этой женщины, медленно плывущие  на
запад, что-то в нем окончательно сломалось. Он  вступил  в  необычное,  но
возбужденное состояние, в поток действий, как сон, полный насилия.
     Может, они оказались в засаде, а  может,  это  ему  померещилось.  Но
когда все кончилось, Хаоке был мертв, а он,  Моки,  не  испытывал  никаких
сожалений.
     После этого его сонар нащупал новый об®ект,  движущийся  на  юг.  Еще
одни сани. Не задумываясь, он пустился в погоню.
     Снова затрещал сонар.
     - Снова говорит Хеурка,  Моки.  Ты  выходишь  за  пределы  устойчивой
связи, а радио мы по-прежнему использовать не можем. Тебе  передаются  два
приказзза.  Первый  -  передай  Кта-Джону:  немедленно  возвращаться.  Его
задание отменяется! Второй - после этого  возвращайся  сссам!  Это  прямой
приказ!
     Огоньки и точки мало что значили теперь для Моки. Главное -  звуковые
образы, которые воспринимает его сонар