мышку
вместо свода законов запихнуть ящик  с  контрацептивами  и  огромную  бутыль
"Лавориса"...
   Стареющий, но все еще крепкий здоровьем, отец Динант негодующе  посмотрел
сквозь стеклянную дверь балкона на безоблачное небо. Затем, немного придя  в
себя, он снял с головы шляпу и уже более спокойным голосом произнес:
   - Хорошо. Я понимаю, что не прав, и глубоко раскаиваюсь за  такие  мысли.
Знаю,  что  должен  продолжать  борьбу  за  спасение  людских  душ.  Однако,
Всевышний, я был бы совсем не против, если бы Ты  ниспослал  на  землю  хоть
немного адского огня, горящей серы и несколько огненных мечей. Мне  кажется,
для этого сейчас самое время. И  еще.  Господи,  раз  уж  мы  затронули  эту
тему... Помню, что говорил Сын Твой,  когда  его  распяли  на  Кресте,  и  с
момента окончания семинарии молю о том же. Хотя,  возможно,  это  и  не  мое
дело... - Святой отец опять опустил глаза и посмотрел на соседний балкон.  -
Но я бы на Твоем месте не простил их. Они здравомыслящие люди и  знают,  что
творят грех.

Глава 9

   - Начните, как обычно: "Уважаемый господин!" - попросил Кару пришедший  в
ее контору толстяк. -  Понятно?  Только  на  испанском.  Теперь  постараемся
пролить немного слез. Сообщите моему  компаньону,  что  я  неожиданно  понес
непредвиденные расходы, связанные с двумя большими платежами,  которым,  как
оказалось, подошел срок. Поэтому вынужден  просить  его  вернуть  мне  долг.
Создавшуюся ситуацию изобразите так, словно ко мне в дом  ломится  шериф,  а
моя семья уже неделю  голодает.  Затем  прозрачно  намекните,  что  я  очень
надеюсь скоро получить от него положительный ответ. Мисс О'Хара, надеюсь, вы
поняли, каким должно быть это письмо?
   - Да, сэр, - ответила девушка.
   Она мысленно составила текст  на  испанском  языке  и  быстро  напечатала
письмо, за  которое  должен  был  заплатить  ее  клиент.  Письмо  получилось
достаточно вежливым, но  вполне  официальным.  Проверив,  нет  ли  в  тексте
опечаток, Кара взяла самый дешевый конверт - на этом  настоял  толстяк  -  и
напечатала на нем имя адресата, проживавшего в Боготе, и его почтовый адрес.
   - С вас два доллара, мистер Террил, - сказала она.
   Толстяк перегнал дымящуюся сигару из одного угла рта в другой, сунул руку
в карман цветастых бермудов и вынул пухлый бумажник.
   -  Дорогая,  вы,  часом,  не  пошутили?  Если  Гонсалес  решит,   что   я
действительно на мели, и вернет деньги, то ваше письмо принесет мне не менее
пяти тысяч. А с такой суммой Спикс сразу же  захочет  иметь  со  мной  дело.
Правда, когда наступит срок платежа за  купленный  у  меня  товар,  из  него
ничего, кроме слова "завтра", не вытянешь. - С этими словами толстяк выложил
на стол двадцатидолларовый банкнот. - Вот  вам  за  труды,  сдачи  не  надо.
Купите на нее себе какую-нибудь безделушку.
   - Да, сэр. Спасибо вам, мистер Террил, -  улыбаясь,  ответила  Кара.  Она
подождала, когда мистер Террил уйдет, и, как только тот скрылся  за  дверью,
положила заработанные двадцать долларов в отделение своего портмоне, где уже
лежали одна бумажка того же достоинства, одна десятидолларовая, две по  пять
и один однодолларовый банкнот.
   Ни к мистеру Флетчеру, ни в отдел кадров к мистеру Андерсону Кара еще  не
заходила и уже опасалась, что терпение у них может лопнуть. Все два  часа  с
момента ее появления в конторе девушка занималась тем, что работала на себя,
и, надо сказать, весьма успешно. Первые полчаса клиентов не было,  но,  едва
по   гостинице   пронесся   слух,   что   можно   воспользоваться   услугами
секретаря-машинистки, они сразу появились.
   Помимо составленного ею письма на испанском Кара напечатала еще одно,  на
немецком,  очень  милое  письмо,  адресованное  в   Западный   Берлин.   Его
продиктовал ей мистер Харрис, который слал в письме слова  любви  к  жене  и
детям и просил их приехать к нему в Майами-Бич. Затем  последовали  еще  два
деловых письма на немецком, по одному на итальянском и английском,  от  отца
Динанта, в котором тот просил епископа послать его в Конго попытаться  снова
открыть там миссионерскую школу.
   Все клиенты щедро расплатились за оказанные услуги. Даже отцу Динанту,  у
которого Кара вообще отказывалась брать плату,  все  же  удалось  сунуть  ей
доллар.
   Девушка подсчитала, сколько она заработала за  одно  первое  утро.  Общая
сумма составила шестьдесят один доллар. Что  же,  совсем  неплохо.  О  таких
деньгах она даже не мечтала.  И  это  ко  всему  тому,  что  поселили  ее  в
бесплатно предоставленном ей "Отель Интернэшнл" шикарном номере  с  огромной
кроватью. Если только не окажется, что произошла ошибка, и в гостинице ждали
не ту мисс Кару О'Хара, прибывшую ночным рейсом из Стамбула, то  дела  ее  в
Майами-Бич должны были пойти совсем неплохо. Она чувствовала, что напала  на
золотую жилу. Впрочем, сколько может быть девушек с таким именем и фамилией,
прибывших в полночь из Стамбула?
   После затишья в работе, наступившего с уходом мистера Террила, Кара вышла
из своей конторы и, перегнувшись через перила, стала наблюдать за  тем,  что
происходит в вестибюле гостиницы.
   Долгое время прожив за пределами Штатов, она и не  знала,  что  здесь,  в
Майами-Бич, даже в зимний период  крутятся  такие  огромные  деньги,  и  уже
заранее сожалела, что рано или поздно ей придется отсюда уехать.
   Девушка разглядывала сновавших  внизу  постояльцев  гостиницы.  Они  были
разных возрастов и габаритов, и Кара не переставала удивляться - никогда она
еще не видела так много мужчин, дымящих дорогими сигарами, и столько  женщин
в бриллиантах, шубках и манто из норки, куницы и соболя.
   Здесь при температуре под  сто  градусов  по  Фаренгейту  меха  носили  с
узкими, обтягивающими фигуру брючками, поверх шикарных платьев  с  глубокими
вырезами на спине или же просто накинув на голое  тело,  на  котором,  кроме
бикини, вообще ничего не было надето. Судя по всему, в дневное время никаких
правил относительно одежды в "Отель Интернэшнл" не существовало - каждый  из
постояльцев гостиницы одевался так, как ему  было  удобнее.  Таким  образом,
женщины могли смело держать свои пояса с резинками для чулок  и  колготки  в
чемоданах. Однако, если у тебя имелась одна или несколько шуб, стоило ли  их
запирать в шкафу или сдавать на хранение в гостиничный сейф, не лучше ли как
можно скорее продемонстрировать их гостям отеля?
   Кара вернулась в контору, села в кресло и закурила сигарету. Пока все, за
исключением неприятной проверки в аэропорту, устраивало ее. Правда,  девушку
все  еще  не  оставляла  тревожная  мысль,  не  принимает  ли  администрация
гостиницы  ее  за  кого-то  другого.  Она  посмотрела  на  часы  и   немного
расстроилась - прошло уже столько времени, а Мэллоу так и  не  позвонил  ей.
"Мог хотя бы поинтересоваться, как у меня дела на новой работе,  -  подумала
она с упреком. - Мог бы по этому случаю и букет цветов  прислать.  Так  ведь
нет, от него этого не дождешься".
   В эту первую ночь в "Отель Интернэшнл"  у  них,  помимо  постельных  дел,
состоялся еще и важный для нее разговор, во время которого пилот гладил Каре
руки, периодически хлопал ее по попке, - видимо, думал, что таким образом он
развеет ее тревожные мысли.
   Кара сдунула со лба постоянно  выбивавшуюся  из-под  заколки  непослушную
прядь волос и задумалась. Пусть только снова попробует затащить ее в постель
- она пошлет его ко всем чертям. С ним  пора  кончать.  Пусть  едет  в  свою
Талапалузу один, решила она.
   Девушка рассеянно посмотрела  на  дымящийся  кончик  сигареты  и,  подняв
глаза, увидела входившую в ее конторку  молодую  блондинку.  Девица  подошла
почти вплотную к столу, за которым сидела Кара, и спросила:
   - Вы мисс О'Хара?
   - Да, - ответила Кара.
   - Наша новая секретарь-машинистка? Со знанием нескольких языков?
   Блондинка Каре почему-то не понравилась с первого  же  взгляда:  одета  в
дурацкую белую блузку с плоеным воротником и  бледно-желтого  цвета  юбку  с
завернувшимся подолом, из-под которой виднелись подштанники. Волосы у девицы
были сильно вытравлены и напоминали белую мочалку. Более того, пергидролевая
блондинка держалась слишком надменно, что, естественно, симпатий у  Кары  не
вызывало.
   - Да, именно так, как указано на дверной  табличке,  -  холодно  ответила
Кара.
   Девица выложила перед Карой небольшую пачку вскрытых конвертов.
   - Тогда надо думать, что я оказалась именно там, куда меня и  послали,  -
произнесла она. - Все  это  просил  меня  передать  вам  мистер  Флетчер.  -
Блондинка неприятно улыбнулась и добавила:
   - Конечно, никакой спешки, мисс О'Хара. Ответите на них в  любое  удобное
для вас время. Здесь ничего сложного - обычные вопросы, которые задают  наши
потенциальные клиенты. Как правило, спрашивают о расценках в  гостинице  или
просят забронировать для них номера. Если  возникнут  трудности  с  ответом,
любой клерк из службы размещения сможет дать вам исчерпывающую информацию. И
еще хочу  заметить,  что  к  каждому  письму-ответу  вы  обязательно  должны
приложить наш проспект. Эта установившаяся практика.
   Кара перебрала конверты. Два письма пришли из Канн, одно - из  Сан-Пауло,
все они были адресованы администрации "Отель Интернэшнл", а вот на четвертом
конверт, отправленном из Майами-Бич, было написано:

   "Мисс О'Хара
   Секретарь-машинистка
   "Отель Интернэшнл".

   - А почему это письмо попало к вам? - удивилась  Кара.  Блондинка  пожала
плечами, отчего ее туго обгягивавшая бедра юбка задралась еще выше.
   - Каким-то совсем непонятным для меня образом, - сказала  она.  -  Скорее
всего, служащий, сортировавший почту, не заметил на конверте вашего имени, и
оно поступило ко мне. А если и заметил, то решил себя слишком не утруждать и
сунул конверт в остальную почту.
   - Однако все равно непонятно,  почему  адресованное  мне  письмо  сначала
попало к вам, - удивленно настаивала Кара.
   -  Дорогуша,  ничего  удивительного  в  этом  нет,  -  холодно   заметила
блондинка. - Здесь случаются и более  странные  вещи.  Вот,  например,  этим
утром мы с другими сотрудниками, как всегда,  прибыли  на  работу  к  девяти
часам и обнаружили, что из  нашего  прежнего  помещения,  в  котором  теперь
обосновались вы, нас попросту выселили, и нам пришлось перебираться в другую
комнату.  Странно,  что  до  вашего  появления   я,   исполняя   обязанности
секретаря-машинистки, ютилась  в  маленькой  комнатенке,  что  за  цветочным
ларьком в вестибюле. И поскольку я не могу  точно  знать,  с  кем  из  наших
высоких боссов вы спите, судя по этому  офису  и  отведенному  вам  дорогому
номеру, могу лишь  предположить,  что  им  должен  быть  не  кто  иной,  как
председатель совета директоров. Только не надо  меня  жалеть,  мисс  О'Хара!
Знаете, сколько таких вот высокопоставленных любовников прошло  через  меня?
Кроме того, когда вы уедете к себе в свой занюханный, как его там,  Стамбул,
я все равно так и буду барабанить по  клавишам  этой  "IBM"  и  заколачивать
большие деньги.
   Взъяренная не  менее  пергидролевой  блондинки,  Кара,  сверкая  глазами,
поднялась из-за стола и ледяным голосом произнесла:
   - Я не расслышала, как ты мне представилась, дорогуша?
   - А я и не представлялась! Но знай, что зовут меня Конни. Конни Шварц.
   - Так вот что я тебе посоветую, Конни, - сказала Кара. - Я  бы  на  твоем
месте поскорее убралась бы из этой комнаты. Потому как, если  ты  немедленно
не исчезнешь, я, прежде чем вышвырнуть тебя из своей конторы, сдеру  с  тебя
эти дурацкую блузку и безобразную юбку. И ты  будешь  бегать  по  гостинице,
трясти своими несвежими дынями и толстой задницей, что  наверняка  позабавит
почтенную публику. Поняла?
   - Этого ты сделать не осмелишься! - прошипела девица.
   - Ну что, может быть, попробуем? - предложила Кара.
   Пергидролевая блондинка мигом исчезла, а Кара, все еще пребывая в сильном
гневе, плюхнулась в кресло и сняла трубку телефона  внутренней  связи.  Если
эта мисс Шварц и в самом деле исполняла до нее функции секретаря-машинистки,
то злоба в ее словах была вполне понятна - получалось, что  Кара  лишила  ее
весьма прибыльной работы.  Теперь  девушке  не  терпелось  выяснить,  почему
администрация "Отель Интернэшнл" связалась именно  с  ней  и,  пригласив  на
работу, оказала ей такой шикарный прием.  Может  быть,  помимо  секретарской
работы от нее потребуется что-нибудь еще?
   Секретарша мистера Флетчера ответила ей, что его в данный момент в  отеле
нет. Почти такой же ответ прозвучал и из уст секретарши  мистера  Андерсона,
сообщившей, что ее босс уехал в Майами, и, когда вернется, она не знает.
   Кара положила трубку на рычаг телефона и, вытащив из пачки конвертов тот,
на котором значились ее имя и фамилия, вынула из него письмо. Она надеялась,
что  его  прислал  Джек  Мэллоу.  Но  это  оказалось  не  так.  В  короткой,
напечатанной на машинке записке говорилось:

   "Уважаемая мисс О'Хара!
   По некоторым причинам, о которых я сообщу Вам при  встрече,  считаю,  что
после нашего разговора в аэропорту мне нецелесообразно  звонить  Вам,  равно
как и навещать Вас в отеле.
   Хочу заверить Вас, что удобнее всего будет, и это в Ваших  же  интересах,
встретиться  со  мной  сегодня  во  второй  половине  дня  на  ипподроме   в
Гольфстрим-парке возле окошка, где  принимают  стодолларовые  ставки,  перед
самым началом второго заезда.
   Ваш покорный слуга,
   Порфиро Родригес".

   Кара уже начала перечитывать текст письма, когда неожиданно на пороге  ее
конторы появился Джек Мэллоу. Пилот выглядел удрученным. Войдя, он застыл на
пороге словно каменный.
   - Что с тобой произошло, Джек? - спросила девушка. - Я - Кара О'Хара.  Ты
меня еще помнишь?
   - Смутно, - ответил пилот. Достав из лежавшей на столе пачки сигарету, он
повертел ее в пальцах. - Как вы думаете, где я провел все  это  время,  мисс
О'Хара?
   - Так скажи же! Мне не терпится узнать! - попросила Кара. Наконец  Мэллоу
вставил сигарету в рот и, прикурив ее, произнес:
   - В бюро  расследований  штата  Майами.  Понимаешь,  после  того  как  мы
расстались, я прямиком отправился в аэропорт. Хотел выяснить  у  таможенника
или у чиновника из службы иммиграции, почему они тебя  так  долго  мурыжили.
Однако ничего не добился - в таможне мне сказали, что сотрудника по  фамилии
Мейерс и представителя иммиграционной службы мистера  Торка  они  не  знают.
Пока я продолжал свои расспросы в  аэропорту,  на  меня  вышли  два  местных
детектива, забрали и вот только час  назад  отпустили.  Они  заставили  меня
изрядно попотеть, но в целом были настроены вполне доброжелательно. Так  что
после них я сразу же заехал к себе, чтобы переодеться, и потом рванул  сюда,
в отель.
   - Отчего же ты так вспотел? - иронично поинтересовалась девушка.
   - Они расспрашивали о тебе, - выпалил пилот.
   - И что они хотели обо мне узнать?
   - Все, что мне стало известно о тебе во время нашего общения в  Стамбуле.
Не являлась ли ты  когда-либо  членом  организации,  занимавшейся  подрывной
деятельностью.  Почему  в  течение  пяти  лет  не  появлялась   на   родине.
Действительно ли ты секретарь-машинистка, владеющая многими языками, или это
только прикрытие, - сказал Мэллоу и затянулся  сигаретой.  -  А  дальше  мне
сообщили такое, отчего я тут же покрылся потом.  Один  из  детективов  решил
раскрыть передо мной карты. Он признался, что мое задержание произошло не по
их  инициативе  -  они,  оказывается,  действовали  по  просьбе  парней   из
Центрального разведывательного управления... Кара ненадолго задумалась.
   - А чем я, собственно  говоря,  могла  заинтересовать  ЦРУ?  -  удивленно
спросила она.
   - Я не знаю, - ответил Мэллоу. - Думаю, что было бы интересно  нам  самим
это выяснить. К черту эти  паршивые  десять  тысяч  долларов,  которые  тебе
всучили в аэропорту! Понимаешь, я постоянно работаю на  заграничных  рейсах,
поэтому даже один звонок из ЦРУ для меня будет  равносилен  катастрофе.  Мне
уже никогда не доверят самолет, и все мои планы заняться опрыскиванием полей
ядохимикатами полетят ко всем чертям.
   - А что относительно тех пятнадцати детей, которых  я  должна  буду  тебе
родить? Помнишь, что ты говорил мне этим утром? Если бы ты был серьезен,  то
мог бы прислать мне хоть маленький букетик цветов.
   Джек Мэллоу указал пальцем на вазу с бутоном розы.
   - А что, по-твоему, это? - возмущенно спросил он. - Сегодня утром,  выйдя
из твоего  номера,  я  зашел  в  цветочный  киоск,  что  стоит  в  вестибюле
гостиницы. Продавец заверил меня, что одна ветка с нераспустившимся  бутоном
розы в вазе является символом вечной любви. Он взял с  меня  за  цветок  два
доллара и еще двадцать за эту резную вазочку.
   - Прости, а я-то думала, что это от администрации гостиницы, - извинилась
Кара и протянула Джеку письмо от человека, назвавшегося Порфиро  Родригесом.
- Посмотри, что я еще сегодня получила.
   Девушка подождала, когда пилот закончит читать, а потом спросила:
   - Джек, как ты думаешь, что мне теперь предпринять?
   - Полагаю, что нам следует поговорить с этим малым, - ответил  Мэллоу.  -
Ты уже положила деньги в гостиничный сейф?
   - Да.
   - Я считаю, что после того, как мы поговорим с этим Родригесом и выясним,
что ему от тебя нужно, нам разумнее всего будет  забрать  деньги  из  сейфа,
затем поехать в Майами к тем детективам, которые задержали меня,  и  все  им
подробно рассказать.
   - А ты им не упомянул про конверт с деньгами?
   - Нет, но сейчас, как сказал морж муравью или улитке в  том  анекдоте,  я
точно не помню, самое подходящее время. Получив от тебя деньги, они,  скорее
всего, передадут их цэрэушникам, и те оставят тебя в покое.
   - Да, Джек, но... - запротестовала Кара.
   - Знаю, - прервал ее Мэллоу, - деньги для тебя многое  значат,  а  десять
тысяч - сумма огромная. Однако моя лицензия на управление  самолетом  значит
для меня еще больше. От нее, очень  даже  возможно,  зависит  наша  с  тобой
судьба.
   - Хорошо, я не возражаю, - согласилась Кара.  Девушка  отыскала  в  шкафу
табличку с надписью "Обед" и повесила ее на стеклянную дверь офиса.
   - Я жуть как хочу поговорить с  мистером  Родригесом.  Просто  сгораю  от
любопытства! И просто умру, если не выясню,  чего  он  от  меня  хочет.  Вот
только давай договоримся: сначала поговорим с  Родригесом,  а  потом  решим,
отдавать деньги в полицию или нет, - неизвестно, что он скажет.
   Выходя с Мэллоу из конторы,  Кара  опустила  на  замке  предохранитель  и
захлопнула  за  собой  дверь.  Подхватив  пилота  под  руку,  девушка  стала
спускаться с ним по широкой  лестнице,  ведущей  в  вестибюль  гостиницы.  У
высоченного пилота был очень широкий шаг, и  Кара  едва  поспевала  за  ним.
Чтобы не отстать, девушка быстро семенила ногами.
   На последней ступеньке  у  нее  неожиданно  подвернулся  каблук,  и  она,
споткнувшись, выпустила руку Мэллоу, почувствовав, что теряет равновесие.  И
непременно бы упала на пол, но чьи-то сильные  руки  успели  поддержать  ее.
Подняв глаза, Кара увидела перед собой лицо того  самого  мужчины,  которого
утром встретила с ребенком возле бассейна.
   На этот раз на мужчине был дорогой белый шелковый костюм, из-под  пиджака
виднелась спортивная рубашка того же  цвета  и  темно-бордовый,  с  широкими
концами галстук. Рядом с ним стояла черноволосая девушка в  шикарной  шляпке
из перьев и в простеньком белом платье от одного из самых известных кутюрье.
Ее пальцы были усыпаны превосходящими их  по  размеру  бриллиантами,  однако
самый огромный сверкал у нее в левой ноздре.
   Только теперь Кара ощутила, что руки мужчины все еще плотно прижаты к  ее
груди.
   - Спасибо! - поблагодарила она его. - Огромное спасибо, если бы не вы,  я
точно бы упала! Теперь можете отпустить меня, я уверена, что уже не упаду.
   - Да-да, мистер, отпустите ее. Если что  -  я  ее  поддержу!  -  поспешно
произнес Джек Мэллоу.
   Мужчина с посеребренными висками уб