Она задумчиво глядела на снежные  вершины
гор. Вдруг заволновалась и указала куда-то вдаль.  Но  я  ничего  не  видел,
кроме снега.
     - Неужели ты не видишь, что Лео  в  опасности?  -  воскликнула  она.  -
Впрочем, я забыла, что ты не можешь видеть. Смотри же! - и она положила руку
на мой лоб. Мне показалось, что от этой  руки  мне  передался  электрический
ток, и я увидел перед собой Лео, боровшегося с  огромным  леопардом.  Другие
охотники толпились вокруг и ждали момента, чтобы убить  леопарда,  не  задев
Лео. Наконец, Лео удалось нанести животному смертельный удар, и  оно  упало,
окрасив снег кровью. Лео встал, смеясь и показывая свое разорванное  платье,
а один из спутников тотчас подошел и начал перевязывать  ему  раны.  Видение
быстро исчезло. Аэша тяжело упала мне на плечо и заплакала, как обыкновенная
женщина.
     - Одна  опасность  миновала,  -  всхлипывала  она,  -  но  сколько  еще
впереди!.. Долго ли сможет выносить это мучение мое бедное сердце! Вот  так,
Холли, страдаю я уже много лет.
     Потом она разразилась  угрозами  против  вождя  и  других  охотников  и
послала навстречу Лео носилки. Через четыре часа Лео вернулся;  на  носилках
несли шкуру леопарда и убитую дичь. Аэша  бросилась  к  Лео  и  осыпала  его
упреками за неосторожность.
     - Как ты узнала о случившемся? - удивился он.
     - Я видела все.
     - Не выходя из храма? Значит, опять  волшебство?  Мне  надоело  это!  -
рассердился Лео. - Неужели же я не могу остаться хоть ненадолго один?
     Между тем появился Орос.
     - Что тебе надо, Орос? - спросила Аэша жреца.
     - Гезея, лазутчики пришли с важной вестью. Жители Калуна пострадали  от
засухи.  Поля  дали  плохой  урожай.  Причиной  засухи  народ  считает  двух
чужеземцев, которые прошли через их страну к тебе в горы. Ханша тоже страшно
разгневана. Она собрала два войска - в сорок и двадцать тысяч человек.  Одно
из них, под начальством Симбри,  уже  наступает.  Другое  она  оставила  для
защиты Калуна.
     - Эта женщина потеряла рассудок, если хочет померяться со мной силой, -
засмеялась Аэша. - Орос, оповести вождей,  чтобы  через  три  дня  они  были
готовы выступить с двадцатитысячным войском. Пусть возьмут с собой  припасов
на две недели. Я поведу войско сама.


VI

ПРЕДСКАЗАНИЕ АФИНЫ. ИЗМЕНА

     На следующий день в храме произошло важное священнодействие - освящение
войны, на которое мы с Лео не пошли. Вечер Аэша, как всегда, провела с  нами
за ужином.
     - Сегодня я была оракулом, - сказала она нам. - Ко мне  приходили  люди
из Калуна спрашивать, кто из них  будет  убит  и  кто  вернется  с  войны  с
почестями, а я не знала и старалась отвечать, играя словами так, чтобы можно
было истолковать ответ мой  по-разному.  Я  знаю  прошлое  и  настоящее,  но
будущее для меня - черная стена, за которую я не могу проникнуть.
     Она пробовала также убедить Лео остаться в храме, обещая остаться с ним
сама, меня же с Оросом послать командовать войском. Лео был по  натуре  враг
всякого кровопролития, но тут он возмутился: сидеть дома, когда меня  пошлют
на поле битвы, казалось ему нелепым.
     - Ну так иди, - сказала Аэша, - но если что случится, ты сам и отвечай.
Впрочем, нет, милый, пусть ответ падет на мою голову!
     От грусти Аэша  внезапно  перешла  к  веселью,  смеялась  как  ребенок,
рассказывала нам анекдоты из прошлого о людях, которых мы  совсем  не  знали
или имена которых встречали лишь в истории; с  юмором  говорила  она  об  их
любви и ненависти,  силе  и  маленьких  слабостях,  тщеславии  и  погоне  за
призраками земного счастья.
     Мало-помалу она перешла на свою жизнь и стала рассказывать  о  себе,  о
том, как она искала истину, изучала разные религии и отвергла  их  все,  как
проповедывала в Иерусалиме, за что ее книжники  побили  камнями.  Тогда  она
бежала в Аравию, но и родной народ изгнал ее, и она поселилась в Египте  при
дворе фараона. Там жил известный маг - не то обманщик, не  то  провидец.  Он
научил ее своему  искусству,  но  она  превзошла  его,  и  он  сам  стал  ей
повиноваться. Потом вдруг Аэша стала рассказывать о том, что было в  Египте,
в Коре: Лео, в то время Калликрат, пришел туда  с  Аменартой,  которую  Аэша
знала еще на родине и ненавидела.
     - Была тихая ночь, - рассказывала Аэша. - Мы сидели втроем вот так, как
теперь; на  твоем  месте,  Холли,  сидела  дарственная  Аменарта.  Она  была
красивая женщина, красивее меня, пока я не выкупалась в  источнике  Жизни...
Что тебе нужно, Орос? Не можешь ни на час оставить меня в покое!
     - Письмо от ханши Афины Гезее, - поклонился жрец.
     - Сорви печать и читай, - беззаботно сказала Аэша. -  Может  быть,  она
раскаялась в своем безумии.
     Орос начал:
     "Гезее  в  храм  на  Горе,  известной  на  земле  под  именем  Аэши,  в
подзвездном же мире называемой Упавшая звезда...
     Приветствую тебя, Аэша. Ты очень стара и много знаний  унаследовала  от
прошлых столетий. Украсив себя ими, ты ослепляешь ими людей. Не достает тебе
одного: дара предвидения. Знай же, Аэша, что я и мой дядя, великий провидец,
прочитали в книге звезд об исходе войны: меня ожидает смерть, -  и  я  этому
рада, - тебя - копье, брошенное твоей рукой. Страна же Калун будет  разорена
и потоплена тобой в крови.
     Ханша Калуна Афина".
     Аэша выслушала, не дрогнув.
     - Скажи посланному, - гордо сказала она  Оросу,  -  что  отвечу,  когда
встречусь сама лицом к лицу с Афиной во дворце Калуна. Ступай,  жрец,  и  не
тревожь меня больше.
     Когда Орос удалился, Аэша продолжала, обращаясь к нам:
     - Афина предрекает зло, как когда-то предсказала его Аменарта. Афина  -
та же Аменарта. Пусть же падет на меня копье,  я  не  страшусь,  потому  что
знаю, что в конце концов восторжествую. Может быть, цель ханши  -  устрашить
меня ложью. Но если и правда то, что она прочитала, все  равно  -  ничто  не
может разрушить связывающих нас с тобой уз. Прощай, Лео! Завтра  рано  утром
мы должны выступить.


     Утром мы вышли во  главе  войск  диких  горных  племен.  Впереди  ехали
разведчики, затем конница, за ней пехота. Аэша  скакала  на  красивом  белом
коне, Лео - на гнедом покойного хана.  Я  тоже  ехал  верхом.  Нас  окружала
гвардия телохранителей. Нам было легко и весело. При  свете  солнца  исчезли
злые предчувствия, которые угнетали нас в мрачных пещерах. Бряцание оружия и
мерный шаг войска щекотали нервы и приподнимали настроение.
     Разведчики добыли "языка" из подданных ханши. Пленник сказал, что Афина
не собирается  наступать,  а  будет  ждать  армию  Аэши  в  долине,  дав  ей
переправиться вброд через реку. Очевидно, Афина обладала военным талантом  и
рассуждала правильно. Вечером мы спустились со склона  горы  в  долину,  где
встали лагерем. Это  было  недалеко  от  Долины  Смерти.  Для  Аэши  разбили
палатку, мы же с Лео расположились у костра под открытым небом.  Аэша  очень
сердилась, что для нас не взяли тоже  палатки,  но  Лео  обиделся  на  такую
излишнюю заботу, и она замолчала. В этот раз мы с Лео ужинали одни,  она  же
сидела с нами,  но  не  ела,  потому  что  не  хотела  снимать  покрывало  и
показывать народу свое лицо. Она нервничала. На нее напал безотчетный страх.
Наконец она сказала, что попробует заснуть, чтобы дать  отдохнуть  душе.  Ее
последние слова были:
     - Спите и вы, спите сладко, но не удивляйтесь, если я ночью позову  вас
обоих к себе: может быть, во сне ко мне  придут  новые  мысли,  и  я  захочу
побеседовать с вами раньше, чем мы утром пойдем вперед.
     Мы расстались, и  сердце  ничего  не  подсказало  нам,  как  и  где  мы
встретимся снова.
     Мы утомились и спокойно заснули у костра.  Я  проснулся,  услышав,  как
перекликались часовые. Кто-то, называя пароль, подходил к ним.  Наконец  над
нами  склонилась  фигура  жреца.  При  свете  угасавшего  костра  лицо   его
показалось мне знакомым. Он назвал себя, - я уж забыл его имя - и сказал:
     - Орос послал меня за вами обоими. Гезея желает вас видеть.
     Лео, зевая, проворчал, что было бы лучше, если бы Аэша дала нам поспать
до утра, и прибавил:
     - Нечего делать, пойдем, Гораций.
     - Гезея приказала вам взять с собой оружие и телохранителей,  -  сказал
жрец.
     - К чему это?  Будто  нельзя  пройти  сто  ярдов  в  самом  лагере  без
охраны? - опять заворчал Лео.
     - Гезея пошла из своей палатки в ущелье, где разбросаны кости павших, и
обдумывает план наступления, - отвечал жрец.
     - Она с ума сошла, - сказал  Лео,  -  одна  в  полночь  расхаживает  по
ущелью. Но это на нее похоже.
     Мысленно я согласился с Лео. Я вспомнил также, как Аэша  предупреждала,
что, может быть, пришлет за  нами  ночью.  Если  бы  тут  была  какая-нибудь
западня, нам не приказывали бы взять с  собой  вооруженных  людей.  Это  нас
успокоило; мы  разбудили  своих  телохранителей  -  их  было  двенадцать,  -
захватили свои копья и мечи и пошли к Аэше.
     Мы спустились по  крутой  тропинке  в  Долину  Смерти.  Проводник  наш,
по-видимому, хорошо знал дорогу и шел как к себе домой.  Нас  удивляло,  что
Аэша назначила нам свидание в таком странном месте. Но вот вдали  показалась
закутанная в белое фигура.
     - Это Гезея! - сказал один из наших спутников.
     Фигура поманила нас за собой и пошла вперед, пробираясь среди множества
скелетов,  многие  из  которых  были  наполовину  засыпаны  песком.  Повсюду
виднелись голые черепа, ребра,  длинные  берцовые  кости.  Я  подумал,  что,
должно быть, в старину вдоль потока шла дорога, по ней двигалось войско и  в
этом месте произошла жаркая схватка.
     Аэша остановилась. Жрец и наша свита отстали от нас. Лео ушел вперед.
     - Зачем ты пришла ночью в такое место? - услышал я его голос.
     Вместо ответа она широко взмахнула руками, и вот,  словно  по  сигналу,
послышалось бряцанье оружия. Я оглянулся и увидел, что все скелеты поднялись
со  своего  песчаного  ложа.  Мертвая  армия  воскресла.  О,  ужас!  Скелеты
размахивали копьями!
     Я подумал, что Аэше опять пришла фантазия показать нам свою  магическую
силу, но все-таки испугался. Самый несуеверный человек не мог бы  отделаться
от чувства страха, если бы, очутившись в полночь на кладбище, увидел  вокруг
себя встающих из гробов мертвецов в полном вооружении.
     - Что это опять за чертовщина? - сердито воскликнул  Лео.  Но  Аэша  не
отвечала.
     Я услышал возню и увидел, как духи колют копьями наших  обезумевших  от
ужаса и бросивших оружие телохранителей, убивают их одного за другим.
     - Схватите его, но не причиняйте ему вреда! - приказала Гезея, указывая
на Лео, и я узнал голос Афины. Слишком поздно  понял  я,  что  мы  попали  в
западню.
     - Измена! - закричал я, но один из  скелетов  оглушил  меня  ударом  по
голове. Я еще видел,  как  отчаянно  сопротивлялся  Лео,  но  потом  лишился
сознания и упал на песчаное ложе берега.
     Было светло, когда я  очнулся.  Надо  мной  склонилось  спокойное  лицо
Ороса. Он влил мне в рот какой-то подкрепляющий, бодрящей напиток.  Рядом  с
ним стояла Аэша.
     - Говори,  говори  скорее!  -  грозно  восклицала  она.  -  Что  с  ним
случилось? Ты жив, где же Лео?
     В немногих словах я рассказал ей о случившемся. Выслушав, она пошла  на
место, где лежали убитые телохранители.
     На месте, где Лео боролся с нападавшими на него, валялся его  сломанный
меч, доставшийся ему от хана Рассена. Тут же лежали  трупы  двух  убитых  им
воинов: они были одеты в черное, головы их грубо раскрашены  белой  известью
наподобие черепа, на груди были нарисованы  белые  ребра.  Из-за  этого  они
показались нам в темноте скелетами.
     - На такую хитрость  могут  поддаться  только  глупцы,  -  презрительно
заметила Аэша. - Но Лео хорошо дрался, - прибавила она,  -  надеюсь,  он  не
ранен. Клянусь, за каждую каплю его крови они заплатят сотней убитых! Однако
сегодня предстоит много дел. Скорее на лошадей и вперед!
     В долине нас уже ожидало войско. Аэша обратилась с речью к вождям:
     - Слуги Гезеи, - сказала она, - мой чужестранный гость, мой нареченный,
попал в хитро расставленную засаду и взят ханшей в качестве заложника.  Надо
спешить освободить его, пока с ним не случилось ничего дурного. Мы  идем  на
войско Афины и должны перейти реку. Сегодня ночью я хочу быть в Калуне.  Что
ты говоришь, Орос? Что вторая армия ханши охраняет город? Если будет  нужно,
я ее уничтожу. Не смотри на меня так удивленно. Итак, конница, за мной!  Кто
отступит в час сражения, найдет смерть в вечном позоре; богатство и  почести
будут наградой храбрым. Я отдам им цветущую страну Калуна. Вперед!
     В ответ послышались восторженные крики. Дикари  радовались  предстоящей
добыче и верили в оракула, верили Гезее.
     Мы пришли к реке, на противоположном берегу которой  виднелись  полчища
Афины.
     Аэша легко вскочила на коня, которого ей подвел Орос.
     Левое и правое крыло войска уже вошли в реку, и между ними  и  войском,
охранявшим берег, уже началась схватка. В центре перед нами, по пояс в воде,
стояли враги  с  копьями  наготове.  С  гиком  понеслись  наши  всадники  им
навстречу, но были встречены свежими силами и с потерями трижды отброшены.
     - Им нужен предводитель! - нетерпеливо  воскликнула  Аэша  и  поскакала
вперед, подняв вверх руки. Я последовал за ней.
     Стрелы и копья затмили солнце.  Вокруг  нас  падали  убитые.  Но  белая
одежда Аэши развевалась впереди. С восторженным криком войско шло за ней,  и
через пять минут мы были на берегу. Завязалась еще более ожесточенная битва,
но Аэша не отступала ни на шаг, и  ее  люди  шли  за  ней  или  умирали.  Мы
медленно двигались через ряды неприятеля и, наконец, прорвались.  Многие  из
наших были убиты, многие ранены. В строю осталось лишь  тысячи  три  воинов.
Молча мчались мы дальше. Молчала Аэша,  молчали  ее  храбрые  воины,  только
изредка оборачиваясь и указывая копьями на багровое небо.
     Но  вот  показались  передовые  посты   неприятеля.   Послышался   смех
ожидавшего нас врага. Шелковые знамена повисли в  неподвижном  воздухе.  Вот
навстречу вышел парламентер. Аэша остановила свое войско.
     - Слушай, Гезея, что  говорит  Афина,  -  начал  он.  -  Любезный  тебе
чужеземец в ее дворце. Если ты осмелишься  дальше  наступать,  мы  уничтожим
тебя и твою горсть людей. Если же каким-нибудь чудом ты и победишь, он будет
убит. Вернись на свою гору, и ханша подарит тебе мир и пощадит  твой  народ.
Что ответишь ты ханше?
     - Ответа не будет! - прошептала Аэша Оросу, который громко повторил  ее
слова.
     Я взглянул на Аэшу. Лицо ее было бледно, глаза сверкали, как у львицы.
     - Приготовься заглянуть в пасть ада, Холли, -  сказала  она  мне.  -  Я
хотела пощадить их, но сердце велит мне отбросить всякую жалость, если  хочу
видеть Лео живым. Они хотят убить его, Холли! Не бойтесь! - воскликнула она,
обращаясь к войску. - Вас мало, но с вами идет сила в тысячу тысяч. Следуйте
за Гезей, и что бы ни увидели, не бойтесь!
     Войско выстроилось клином; впереди, как белая чайка  на  темной  пучине
моря, белела во мраке белая одежда Аэши. Вот из-за тополей с двух  сторон  с
диким криком налетела на нас вражья конница, а с  фронта,  сверкая  копьями,
как пенящаяся морская волна, наступала армия.  Гибель  казалась  неминуемой.
Аэша сорвала покрывало. Как крылья, развевалось оно над  ее  головой,  а  на
челе ее загорелась таинственная диадема.  Облака  собирались  над  нами  все
гуще, все ярче сверкала впереди  таинственная  звезда.  Гремели  подковы,  и
вдруг над вершиной горы засияло яркое пламя.
     Чудовищная картина! Впереди в зареве страшного заката мрачно  выступили
башни Калуна. На небе - мрак затмения. Вокруг - выжженная солнцем равнина, и
на ней - наступающее войско Афины.
     Аэша, словно подавая небу  сигнал,  взмахнула  в  воздухе  своим  белым
покрывалом. И вот в ответ из пасти этой адской ночи  сверкнуло  пламя.  Гнев
Аэши обрушился на сынов Калуна. Она закричала, и наступил такой ужас, какого
еще никто не видел и не увидит больше на земле. Страшный  вихрь  вырывал  из
земли  камни.  Лошади  и  всадники  смешались  в  невообразимом  хаосе.  Как
сорванные бурей листья, люди в смятении кружились,  падали  друг  на  друга,
лежали грудами, пока не затихали навеки  под  ударами  молний.  Черная  туча
широко простерла на небе свои огненные крылья и пролила над землей  огненный
ливень. Мрак, ужасный мрак, тревога, гибель, разорение...
     Все успокоилось. Над нами - спокойное вечернее небо. Перед нами - никем
не охраняемый мост. За ним - пылающий в огне город.  Где  же  храбрые  воины
Афины? Про то знают высокие надгробные камни. Наши же воины все уцелели. Они
скакали за нами бледные, но невредимые.
     Доехав до середины моста, Аэша повернула коня и в первый  раз  показала
свое лицо народу.
     - Богиня! - раздался возглас. - Поклонитесь богине!
     Аэша повернула коня и поехала дальше  по  улицам  пылающего  Калуна  ко
дворцу.
     Мы въезжали в ворота города, когда заходило солнце. Тихо было на дворе,
только вдали завывали собаки смерти. Аэша сошла с  лошади  и,  велев  нам  с
Оросом следовать за ней, вошла в покои. Все  точно  вымерло.  Аэша  шла  так
быстро, что мы едва поспевали за ней. Вот мы по  широкой  каменной  лестнице
поднялись на башню, где жил шаман Симбри. Дверь была заперта, но перед Аэшей
железные засовы открылись, и массивная дверь распахнулась. В комнате  горела
лампа. Бледный, со связанными руками, но с гордым, презрительным  выражением
лица сидел в кресле Леа. Старый шаман занес  над  ним  кинжал  и  готов  был
поразить его. На полу лежала  с  широко  раскрытыми  глазами  мертвая  ханша
Калуна. Но даже мертвая, она была величественна!
     Шаман выронил из рук кинжал и застыл на месте, словно  превратившись  в
камень. Аэша подняла кинжал и быстро разрезала узы, которыми был связан Лео.
     - Ты успела как  раз  вовремя,  Аэша,  -  сказал  Лео  слабым,  усталым
голосом. - Еще минута, и эта собака, - он указал на шамана, - убил бы  меня.
Но как закончилось сражение и как ты добралась до города при таком  урагане?
Слава Богу, Гораций, ты жив.
     - Для многих сражение закончилось смертью, -  отвечала  Аэша.  -  Я  же
прилетела на крыльях ужаса. Скажи, что было с тобой с  той  минуты,  как  мы
расстались?
     - Меня связали и привезли  сюда.  Здесь  от  меня  требовали,  чтобы  я
написал тебе, прося отступить, и грозили  смертью.  Я,  конечно,  отказался.
Потом... - он взглянул на труп ханши, - когда Афина узнала,  что  войска  ее
разбиты небесной силой, она пощадила меня, а сама выпила чашу с ядом.  После
этого старик хотел убить меня, но ты пришла. Пощади его: он ей родственник и
любил ее.
     Лео опустился в кресло и впал в какое-то оцепенение. Он  согнулся,  как
старик.
     - Ты устал? - спросила Аэша. - Орос, дай сюда поскорее твое лекарство.
     Старик вытащил из складок своего широкого платья склянку и приложил  ее
к губам Лео.
     Лекарство  было  сильное.  Через  минуту  глаза  Лео  заблестели,  щеки
покрылись румянцем.
     - Я давно знаю, что твои лекарства хорошо лечат, - сказал он Аэше. - Но
я голоден. Можно мне отведать этого? - спросил  он,  указывая  на  стол,  на
котором стояли разные блюда.
     - Да, - позволила Аэша. - Ешь и ты тоже, Холли.


VII

АЭША ИСЧЕЗАЕТ

     Когда мы кончили ужинать,  Аэша  наклонилась,  подняла  золотой  обруч,
упавший с головы ханши, и надела его на голову Лео. Ее звучный грудной голос
зазвучал гимном торжеству и силе:
     - Этим ничтожным земным символом венчаю тебя на  земное  царство.  Будь
царем! Этим неразрывным кольцом, знаком  вечности,  дарую  тебе  бессмертие.
Живи, пока стоит мир, и будь его и моим властелином. Дарю тебе этим  золотым
обручем золотое сокровище знания. Это талисман,  который  откроет  тебе  все
тайны природы. Победоносно пойдем мы с тобой ее дивными  путями,  поднимемся
до вершины утеса и  вступим  на  престол  бе