бразных, а иногда и крупные  рыбы,  не
говоря уже о моллюсках, которые сами шли в руки.
   Однако Годфри и Тартелетт все еще были лишены самой необходимой вещи  -
обыкновенного котелка, - и его ничем нельзя было заменить. Ведь  без  него
не приготовишь ни бульона, ни вареного мяса,  ни  рыбы!  Приходилось  есть
одно только жареное. Тартелетт  горько  жаловался,  что  даже  забыл  вкус
настоящего супа. Но как ему можно было помочь?
   Кроме добывания  пищи  у  Годфри  были  и  другие  заботы.  Внимательно
осмотрев соседние деревья, он обнаружил еще  одну  исполинскую  секвойю  с
таким же большим  дуплом  и  решил  устроить  там  курятник.  Куры  быстро
привыкли к новому жилищу, исправно неслись и высиживали цыплят. По вечерам
дупло тщательно закладывалось, чтобы оградить курятник от нападения хищных
птиц, которые,  сидя  на  деревьях,  подстерегали  добычу  и  легко  могли
уничтожить весь выводок.
   Домашние животные паслись на воле и  до  наступления  сезона  дождей  в
крове не нуждались. Корма  у  них  было  вдоволь,  и  самого  отборного  -
эспарцета [многолетнее кормовое  растение  семейства  бобовых],  и  сочных
трав, которыми изобиловала прерия.
   Несколько коз успели уже принести потомство, и теперь  их  нельзя  было
доить: молоко требовалось козлятам.
   Одним словом, в окрестностях Вильтри жизнь била ключом. В часы сильного
зноя домашние животные укрывались от солнца  в  тени  секвойи.  Далеко  от
Вильтри они не удалялись, так что Годфри мог о них не беспокоиться,  да  и
хищные звери на острове Фины как будто не водились.
   Так проходило время. Настоящее начинало казаться довольно  сносным,  но
будущее внушало опасения. И  вдруг  случилось  одно  неожиданное  событие,
благодаря которому жизнь наших Робинзонов заметно скрасилась.
   Это произошло 29 июля.
   Годфри бродил по отмели, прилегающей к заливу, названному им в память о
погибшем корабле -  Дримбей  [Dream-Bay  -  бухта  "Дрима"  (англ.)].  Ему
хотелось узнать, так же ли богата эта бухта моллюсками, как  северная,  но
втайне он надеялся встретить  тут  какие-нибудь  следы  крушения  "Дрима",
пусть даже обломки, выброшенные прибоем.
   И вот, когда он дошел до песчаного мыса, образуемого отмелью с северной
стороны, его внимание вдруг привлек большой камень очень  странной  формы,
лежащий среди водорослей и морских трав.
   Необъяснимое предчувствие заставило Годфри ускорить шаг. Каково же было
его удивление и радость, когда он обнаружил, что это вовсе  не  камень,  а
наполовину занесенный песком сундук!
   Был ли это один из сундуков, находившихся на "Дриме"?  Неужели  он  тут
лежал с самого кораблекрушения? А  может  быть,  это  след  другой,  более
поздней катастрофы? Трудно было ответить определенно.  Во  всяком  случае,
откуда бы он ни взялся и каково бы  ни  было  его  содержимое,  от  такого
подарка отказываться не приходилось.
   Годфри внимательно осмотрел сундук.  Снаружи  на  нем  не  было  ничего
похожего на металлическую  пластинку  с  именем  владельца,  фамилией  или
инициалами адресата. Такие  пластинки  обычно  прикрепляются  к  чемоданам
американцев. А не найдутся ли какие-нибудь указания внутри? Если  окажутся
бумаги, которые позволяют определить,  откуда  взялся  сундук  и  кто  его
владелец, то можно надеяться, что эти  документы,  как  и  все  остальное,
будут в хорошем состоянии.  Ведь  сундук  закрывается  герметически  и  не
должен пропускать воды! Он был крепкий, деревянный, обитый толстой  кожей,
с металлическими уголками и затягивался широкими толстыми ремнями.
   Как ни велико было желание Годфри узнать, что находится в  сундуке,  он
все же решил, что не стоит его взламывать, а лучше попытаться  открыть.  О
том, чтобы перенести такую тяжесть из Дримбея в Вильтри - не могло быть  и
речи. Сундук был слишком громоздким.
   "Хорошо, - подумал Годфри, -  откроем  его  здесь,  а  потом  перенесем
содержимое по частям".
   От этой бухты до группы секвой расстояние было не менее  четырех  миль.
Переноска потребует много  времени  и  будет  очень  утомительной.  Но  на
отсутствие свободного времени жаловаться не  приходилось,  а  усталость  в
таком деле не помеха.
   "Что же все-таки в нем лежит?" - ломал себе голову Годфри.
   Перед тем, как пуститься в обратный путь и порадовать  учителя  танцев,
он решил попытаться открыть сундук.
   Сначала юноша развязал ремни, затем, расстегнув пряжку, стащил с  замка
кожаный клапан. Теперь оставалось только отомкнуть замок. Но как?
   Задача оказалась нелегкой. Что бы использовать в качестве рычага?  Нож?
Нет, Годфри ни за что не рискнул бы испортить  свое  единственное  орудие,
неоценимое в жизни Робинзона. Быть  может,  поискать  камень  потяжелее  и
сбить скобу?
   Годфри так и сделал. Выбрав на  отмели  крепкий  булыжник  величиной  с
кулак, он ударил им изо всей силы по медной скобе.
   И вдруг, оттого ли, что сломалась скоба, или замок  не  был  заперт  на
ключ, к великому удовольствию Годфри, задвижка сама отскочила.
   С бьющимся от волнения  сердцем  он  поднял  крышку  сундука  и  тотчас
убедился, что если бы его пришлось ломать, это стоило бы громадных усилий.
   То был даже не сундук, а настоящий сейф, обитый изнутри листами  цинка,
предохраняющими  содержимое  от  влаги.  Следовательно,   все,   что   там
находилось, было в полной сохранности.
   И что это были за вещи! При  виде  их  Годфри  не  мог  удержать  крика
радости.  Без  сомнения,  этот  сундук  или  сейф,  как  его  ни   назови,
принадлежал  очень  практичному  путешественнику,  который,  должно  быть,
отправлялся в такую страну, где нельзя приобрести даже  самых  необходимых
вещей.
   Прежде всего, там было белье: рубашки, полотенца,  простыни  и  одеяла.
Затем одежда: шерстяные куртки,  шерстяные  и  нитяные  носки,  полотняные
панталоны, бархатные брюки, трикотажные жилеты,  прекрасные  сюртуки,  две
пары ботинок, охотничьи сапоги с высокими голенищами и в придачу ко  всему
две фетровые шляпы.
   Во-вторых,  там  оказались  предметы,  необходимые  для   хозяйства   и
туалетные принадлежности: котелок - да, да! вожделенный  котелок!  чайник,
кофейник, несколько ложек, ножей и вилок, маленькое зеркальце, щетки  всех
видов, три фляги с водкой вместимостью по пятнадцать пинт [единица  объема
в  системе  английских  мер,  равняется  приблизительно  0,5   л],   набор
всевозможных гвоздей, лопаты, топор, молоток, долото, железные крючки.
   В-третьих - оружие: два охотничьих ножа в  кожаных  футлярах,  карабин,
два пистонных ружья, три шестизарядных револьвера, фунтов  десять  пороху,
несколько  тысяч  патронов,  порядочный  запас  свинца  и  пуль   -   все,
по-видимому, американского происхождения.
   Наконец, в сундуке имелась небольшая дорожная аптечка, подзорная труба,
компас, хронометр, несколько английских  книг,  писчая  бумага,  карандаш,
чернила, перья, календарь. Библия  нью-йоркского  издания  и  вдобавок  ко
всему - "Руководство по кулинарному искусству".
   Нельзя не согласиться, что в данных обстоятельствах это были неоценимые
сокровища.
   Годфри прыгал от радости. Если  бы  понадобилось  специально  подобрать
предметы, необходимые для  потерпевших  кораблекрушение,  трудно  было  бы
составить более полный список.
   Годфри не мог отказать себе в удовольствии разложить все эти  сокровища
на песке и рассмотреть  каждую  вещь  в  отдельности.  Но  никаких  бумаг,
которые помогли бы установить имя владельца или название корабля,  там  не
оказалось.
   На берегу вокруг никаких других обломков кораблекрушения заметить  тоже
не удалось. Ни на песке, ни среди камней  ничего  не  было  видно.  Должно
быть, сундук довольно долго держался на воде, прежде чем  прилив  выбросил
его на берег.
   Теперь обоим жителям острова Фины надолго были обеспечены все  средства
к существованию. Счастливый случай подарил им орудия и необходимую одежду,
оружие и домашнюю утварь.
   Само  собой  разумеется,  Годфри  и  помышлять  не  мог  о  том,  чтобы
немедленно перенести все эти богатства к Вильтри. Сделать это  можно  было
вместе с Тартелеттом, да  и  то  в  несколько  приемов.  Однако  следовало
торопиться. Ведь в любой день мог хлынуть тропический ливень.
   Уложив большую часть вещей обратно в сундук, Годфри решил  захватить  с
собой только ружье, револьвер, немного пороху и пуль, котелок и  подзорную
трубу.
   Затем, тщательно закрыв сундук и затянув ремни, он пустился  в  путь  к
своему жилью.
   С каким восторгом встретил его час спустя Тартелетт! Как  был  счастлив
учитель танцев, когда ученик рассказал ему о всех богатствах, найденных  в
сундуке! Один только котелок доставил ему такую радость, что  маэстро  тут
же проделал  целую  серию  сногсшибательных  па,  завершившихся  эффектным
прыжком.
   Было только двенадцать часов дня. Годфри решил  сразу  же  после  обеда
снова отправиться в Дримбей. Ему не  терпелось  перенести  в  Вильтри  все
подаренные судьбой сокровища.
   На этот раз Тартелетт  без  всяких  возражений  согласился  отправиться
вместе с ним. Теперь незачем было сторожить  огонь.  В  любую  минуту  его
можно было получить с помощью пороха. Но все же, для большей  уверенности,
учитель танцев решил оставить маленький огонек и  заодно  сварить  на  нем
бульон.
   В одну минуту славный Тартелетт налил в котелок воды, положил туда мясо
агути и дюжину корешков  ямса,  заменивших  овощи,  всыпал  щепотку  соли,
которую добыл из щелей в прибрежных камнях.
   - Он сварится и без меня! - торжественно изрек Тартелетт, видимо, очень
довольный своей идеей.
   Затем оба направились в Дримбей, выбрав самый короткий путь.
   Сундук стоял на прежнем месте. Осторожно откинув  крышку,  Годфри  стал
сортировать содержимое под радостные возгласы Тартелетта.
   По первому заходу Годфри и Тартелетт, нагрузившись, как  вьючные  мулы,
перенесли оружие, боеприпасы и часть одежды.
   Вернувшись к Вильтри, усталые и измученные, они присели отдохнуть перед
столом,  на  котором  дымился  бульон  из  агути.  Наши  герои  нашли  его
великолепным, а что касается мяса, то, по словам учителя танцев, это  была
пища богов. Вот до чего могут довести лишения!
   На другой день, 30 июля, Годфри и Тартелетт,  поднявшись  на  рассвете,
тут же отправились в путь и в три приема перенесли все содержимое сундука.
Еще до наступления сумерек вся утварь, одежда, орудия я оружие  находились
в дупле Вильтри.
   Наконец, 31 июля, хоть и не без труда, они перетащили и  самый  сундук,
который предназначался для хранения белья.
   Тартелетт, теперь видевший все в розовом свете, взял карманную скрипку,
подозвал своего ученика и сказал ему самым серьезным тоном,  как  если  бы
они находились на Монтгомери-стрит, в доме богача Кольдерупа:
   - А что, дорогой Годфри, не возобновить ли нам уроки танцев?



ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
   в которой происходит то, что, по крайней мере, хоть раз должно
   произойти в жизни настоящего или воображаемого Робинзона

   Итак, будущее становилось менее безотрадным. Но  если  Тартелетт,  живя
только сегодняшним днем, надеялся с помощью всех этих инструментов, орудий
и оружия скрасить  одинокое  существование,  то  Годфри  уже  подумывал  о
возможности покинуть остров Фины. Нельзя  ли  будет  построить  достаточно
прочное  судно,  чтобы  добраться  до  ближайшей   земли   или   встретить
какой-нибудь проходящий корабль?
   Но прежде чем приступить к реализации  этого  плана,  юноша  в  течение
нескольких недель действовал по программе, намеченной Тартелеттом.
   Теперь гардероб квартирантов Вильтри был в полном порядке, но не  зная,
как еще сложатся обстоятельства, они решили менять одежду только  по  мере
необходимости. Впрочем, так решил Годфри, а Тартелетт недовольно ворчал:
   -  К  чему  такая  бережливость?  Мы  ведь  не  дикари,  чтобы   ходить
полуголыми!
   - Простите меня, Тартелетт, но чем мы отличаемся от дикарей?
   - Ну, это уж  слишком!  Вы  увидите,  что  ко  времени  отъезда  у  нас
останется еще не ношенная одежда.
   - В этом я не уверен, - возражал Годфри. - Пусть  лучше  будет  лишнее,
чем совсем ничего!
   -  Но  по  воскресеньям-то,  я  думаю,   мы   можем   хоть   немножечко
принарядиться?
   -  Ну,  это  другое  дело.  По  воскресеньям  и  в  праздничные  дни  -
пожалуйста!  -  отвечал  Годфри,  не   желая   слишком   огорчать   своего
легкомысленного спутника. - Но так  как  сегодня  только  понедельник,  то
впереди у нас целая неделя.
   Следует сказать, что со времени своего  появления  на  острове,  Годфри
аккуратно отсчитывал день за днем, и теперь, найдя  в  сундуке  календарь,
убедился, что сегодня действительно был понедельник.
   Теперь, когда положение несколько улучшилось, наши  Робинзоны  поделили
между собой по способностям ежедневные работы. Тартелетт, которому  больше
не нужно было приглядывать за огнем, без особого  сожаления  расстался  со
своими обязанностями весталки, поглощавшими все его внимание. На его  долю
выпало другое занятие, с которым он  справлялся,  впрочем,  с  не  меньшим
успехом: собирание корней ямса и камаса,  особенно  последних,  служивших,
как мы знаем, для выпечки  хлеба.  Учителю  танцев  ежедневно  приходилось
проделывать путь до кустарников, окаймлявших  прерию,  что  составляло  не
менее двух миль. Сначала он жаловался на усталость,  но  вскоре  привык  и
преодолевал  это  расстояние  без  труда.  В  свободное  время   Тартелетт
занимался также сбором устриц и  других  моллюсков,  которые  по-прежнему,
несмотря  на  прибавление  пищевых  ресурсов,   потреблялись   в   большом
количестве.
   Годфри взял на себя  заботы  о  домашнем  скоте  и  птице.  Обязанности
мясника были ему совсем не по душе, но пришлось перебороть  отвращение,  и
теперь, благодаря его усердию, нередко подавались к столу бульон и жареное
мясо. Что же касается охоты на  лесную  дичь,  которая  здесь  водилась  в
изобилии,  то  Годфри  решил  с  этим  немного  повременить.  Когда  будут
выполнены первоочередные работы, он сможет бродить по лесам  и  с  успехом
использовать имеющиеся в его арсенале ружья, порох и дробь.
   С помощью ниспосланных ему судьбой орудий он сколотил несколько скамеек
и поставил их внутрь дупла и возле дерева. Хорошо обструганный стол  также
приобрел более приличный вид, вполне подходящий для  настоящих  тарелок  и
столовых приборов, которые расставлял на нем  Тартелетт.  Вместо  кроватей
были сделаны деревянные лежаки,  а  покрытая  одеялом  травяная  подстилка
стала больше походить на обычную постель. Кухонная утварь уже не  валялась
на полу: для нее была прибита полка. Кроме  деревянного  сундука  в  дупле
Вильтри  появился  и  самодельный  стенной  шкаф,  а  на  больших  гвоздях
развесили инструменты  и  оружие,  украсившие  стены  наподобие  рыцарских
доспехов.
   Теперь  Годфри  задумал  сделать  настоящую  дверь,  опасаясь,  как  бы
домашние животные не нарушили по ночам их покой. Но как он мог  изготовить
доски единственной ручной пилой? Поэтому вместо  досок  он  воспользовался
большими кусками древесной коры. Дверь  получилась  достаточно  прочной  и
плотно закрывала вход в Вильтри. В то  же  время  в  двух  противоположных
частях внутренней стенки дупла Годфри  прорубил  два  маленьких  окошка  и
приделал к ним ставни. В  комнату  поступало  теперь  достаточно  света  и
воздуха. На ночь ставни закрывались, а днем  было  так  светло,  что  наши
Робинзоны перестали зажигать факел, от  которого  в  жилище  всегда  стоял
сильный чад.
   Каким будет освещение в длинные зимние вечера,  Годфри  еще  не  решил.
Быть может, удастся изготовить несколько свечей из бараньего сала или, что
гораздо проще, приспособить древесную смолу? Об этом придется подумать.
   Предстояло решить и другой, не менее  важный  вопрос  -  как  построить
дымовую трубу. Пока стояла хорошая погода, для приготовления пищи во  всех
отношениях был удобен очаг, устроенный снаружи, в щели одной из секвой. Но
что делать, когда начнется  сезон  дождей  и  наступят  холода?  Очевидно,
придется разводить огонь в самом жилище, а дым выпускать наружу.  Впрочем,
и с этим еще можно повременить!
   Сейчас у Годфри были другие заботы. Прежде всего он занялся  постройкой
моста,  чтобы  соединить  оба  берега  речки,  протекавшей  неподалеку  от
гигантских секвой. Ему удалось, правда не без  труда,  забить  в  песчаное
русло несколько свай и настелить на них бревна. Благодаря мосту легко было
теперь добираться до  северного  побережья  кратчайшим  путем,  тогда  как
прежде приходилось делать обход в две мили вверх по течению, чтобы перейти
речку вброд.
   Всеми силами стараясь скрасить  существование  на  затерянном  островке
Тихого океана, - на тот случай, если им придется жить  здесь  очень  долго
или даже всегда, - Годфри, однако, не терял надежды на спасение.
   Теперь им было ясно, что остров Фины лежал в стороне от морских  путей.
На острове не было промежуточного порта, он  не  мог  снабжать  проходящие
пароходы провизией.  Однако  мог  же  какой-нибудь  военный  или  торговый
корабль пройти когда-нибудь ввиду его берегов? Поэтому надо было подумать,
как привлечь к себе его внимание, дать ему знать, что на острове находятся
люди.
   С этой целью Годфри решил поставить на вершине северного мыса мачту,  а
для флага пожертвовать одной из простыней, найденных в сундуке. Но так как
белый флаг мог оказаться на большом  расстоянии  незаметным,  то  пришлось
окрасить его соком росших у подножья дюн алых ягод. Вскоре  на  мачте  уже
развевался ярко-красный флаг.  Правда,  окрашен  он  был  примитивно,  без
помощи стойких химикалий, и легко мог выгореть на солнце или  вылинять  от
дождя. Но это не беда! Его всегда можно будет перекрасить заново!
   В таких работах незаметно пролетело время до  15  августа;  обе  недели
небо было безоблачным,  если  не  считать  двух  или  трех  сильных  гроз,
проливших на иссохшую землю целые потоки воды.
   Теперь Годфри  решил  заняться  охотой.  Однако  если  сам  он  стрелял
довольно хорошо, то никак  не  мог  рассчитывать  на  Тартелетта,  который
никогда не брал в руки ружья.
   Отныне несколько дней в неделю Годфри посвящал охоте за четвероногой  и
пернатой дичью, которой  тут  было  вполне  достаточно,  чтобы  обеспечить
жителей Вильтри.  Куропатки  и  бекасы  внесли  некоторое  разнообразие  в
обычное меню. Кроме того, пулями юного охотника были убиты две антилопы, и
учитель танцев, хоть и не принимал никакого участия в их добыче, с большим
аппетитом уничтожал их в виде бифштексов или котлет.
   Во время охоты Годфри все больше и больше  знакомился  с  островом.  Он
исходил вдоль и поперек весь лес, занимавший  центральную  часть  острова,
поднимался вверх по  течению  речки  до  самого  ее  истока  -  ручейка  у
западного склона, снова взбирался на вершину конуса и спускался  оттуда  с
противоположной стороны, которую еще не исследовал.
   "Изо всех моих разведок, - рассуждал про себя Годфри, -  можно  сделать
вывод, что на острове Фины нет ни хищных  зверей,  ни  ядовитых  змей,  ни
других пресмыкающихся! Будь они здесь,  их,  без  сомнения,  вспугнули  бы
ружейные выстрелы, и я бы их заметил. Нам просто посчастливилось! Не знаю,
как бы мы с ними справились, если бы им вздумалось напасть на Вильтри?"
   На ходу он продолжал размышлять:
   "Можно также заключить, что остров Фины необитаем.  Иначе  туземцы  или
потерпевшие крушение давно бы  прибежали  на  выстрелы.  Только  вот  этот
непонятный дым, который, как мне кажется, я видел дважды!.."
   В самом деле, это было непонятно. Ведь Годфри до сих пор  не  обнаружил
следов разведенного кем-либо костра. Что же касается теплых источников, за
счет которых он пытался было объяснить появление дыма, то остров Фины,  не
будучи вулканическим по происхождению, едва ли мог их иметь.  Очевидно,  в
обоих случаях это было оптической иллюзией.
   Впрочем, дым больше не показывался. Годфри снова поднимался на  вершину
конуса, опять влезал