ой, предназначался только для перевозки пассажиров.
   Читатель помнит ту замечательную, громадную пещеру,  в  которой  старый
мастер остановился со своими спутниками во время первой разведки. Над ними
где-то высоко возносился стрельчатый купол. Устои, на которых он покоился,
терялись  на  высоте  трехсот  футов,  -  грот  мог  равняться  высотою  с
Мамонтовым залом в Кентуккийской пещере.
   Известно, что этот огромный зал, самый  крупный  во  всех  американских
пещерах, может вместить пять тысяч человек. В этой части Нового  Эберфойла
зал был таких же размеров и почти такого же вида. Но  вместо  великолепных
сталактитов знаменитой пещеры  взгляд  останавливался  здесь  на  выступах
угольных пластов, которые повсюду торчали из стен,  словно  под  давлением
сланцевых слоев. Они походили на рельефы из черного янтаря, грани  которых
сверкали под лучами осветительных дисков.
   Под этим сводом расстилалось озеро, протяжением примерно такое же,  как
Мертвое море в  Мамонтовой  пещере,  -  глубокое  озеро,  прозрачные  воды
которого  кишели  безглазыми  рыбами  и  которое  инженер  назвал   озером
Малькольм.
   Здесь, в этом огромном естественном  подземелье,  Симон  Форд  выстроил
себе новый коттедж, который не променял бы  на  лучший  особняк  на  улице
Принцев в Эдинбурге. Это жилище стояло на берегу озера, и  пять  его  окон
глядели на мрачные воды, простиравшиеся далеко  за  пределы  человеческого
зрения.
   Через два месяца  рядом  с  коттеджем  Симона  Форда  появилось  другое
жилище: это был дом Джемса Старра. Инженер отдался Новому Эберфойлу  душой
и телом. Он  тоже  захотел  жить  там,  и  только  неотложные  дела  могли
заставить его  подняться  на  поверхность.  Здесь,  внизу,  он  был  среди
углекопов и жил их жизнью.
   С открытием новых залежей все рабочие старых  копей  забросили  плуг  и
борону, чтобы снова взяться за лом и кайло. Привлеченные уверенностью, что
в  работе  не  будет  недостатка,  и  высокой  платой,  которую   успешные
разработки позволяли дать рабочим, они покинули поверхность земли ради  ее
недр и устроились в шахте, по своему природному строению удобной для таких
поселков.
   Кирпичные домики шахтеров  живописно  расположились  по  берегам  озера
Малькольм и под  арками,  как  контрфорсы  собора  поддерживающими  своды.
Забойщики, дробящие породу, десятники,  руководящие  работами,  откатчики,
перевозящие уголь, крепильщики, подпирающие стойками  галереи,  дорожники,
которым поручен ремонт путей, бутовщики, заполняющие  камнем  выработанные
забои, - словом, все рабочие, занятые на подземных работах,  поселились  в
Новом Эберфойле, и так постепенно образовался Колсити,  расположенный  под
восточной оконечностью озера Кэтрайн, в северной части графства Стерлинг.
   Таким  образом  на  берегах  озера  Малькольм  возникло  что-то   вроде
фламандского  селения.  Над  ним,  на  огромной  скале,  подножье  которой
омывалось  водами  подземного  озера,  возвышалась  часовня,   посвященная
святому Жилю.
   Когда  этот  подземный  город  освещался  лучами  электрических  солнц,
подвешенных к пилястрам сводов  или  под  арками  куполов,  он  являл  вид
несколько фантастический,  необычный,  вполне  оправдывавший  рекомендацию
путеводителей. Поэтому туристов там всегда было много.
   Разумеется, жители Колсити гордились своим подземным городом. Они редко
покидали его, по примеру Симона Форда, никогда не желавшего подниматься на
поверхность. Старый мастер утверждал, что там, наверху, всегда идет дождь.
И, принимая во внимание климат Соединенного королевства,  нужно  признать,
что он был не совсем неправ.
   Итак, жители Нового Эберфойла процветали.  За  три  года  они  достигли
известного благосостояния, которого никогда не добились бы наверху. Многие
из детей, рожденных после возобновления работ, никогда не  дышали  вольным
воздухом.
   Джек Райан говорил поэтому:
   - Вот уже полтора года, как их отняли  от  груди,  а  они  все  еще  не
появлялись на свет!
   Нужно сказать, что Джек Райан одним из  первых  откликнулся  на  призыв
инженера. Веселый малый счел своим долгом вернуться к прежнему ремеслу,  и
ферма Мельроз потеряла своего певца и музыканта. Но это  не  значило,  что
Джек Райан перестал петь. Наоборот, звонкое эхо Нового Эберфойла надрывало
свои каменные легкие, вторя ему.
   Джек Райан поселился в новом  коттедже  Симона  Форда.  Ему  предложили
комнату, и он принял  ее  не  чинясь,  как  и  подобает  такому  простому,
открытому человеку. Старая Мэдж любила его за доброту и неизменно  хорошее
настроение. Она почти целиком разделяла его представления о фантастических
существах, будто бы населяющих шахту; и, оставаясь одни, они  рассказывали
друг  другу  страшные  сказки,  вполне  достойные  того,  чтобы  обогатить
северную мифологию.
   Итак, Джек  Райан  пришелся  в  коттедже  всем  по  душе.  Впрочем,  он
действительно был славный парень и хороший работник. Через  полгода  после
возобновления работ-его уже назначили бригадиром.
   - Вот как хорошо пошло дело, мистер Форд, - говорил он через  несколько
дней после своего переселения. - Вы нашли новый  пласт,  и  если  чуть  не
заплатили за это открытие своей жизнью, так это не слишком дорого!
   - Нет, Джек, и не  было  бы  дорого,  даже  если  бы  мы  действительно
заплатили своей жизнью, - ответил старый мастер. - Но ни мистер Старр,  ни
я никогда не забудем, что мы обязаны своим спасением тебе.
   - Ну, нет, - возразил Джек Райан. - Вы обязаны этим своему сыну  Гарри,
потому что он так любезно принял мое приглашение на Эрвинский праздник...
   - И не пришел туда, не так ли? - ответил  Гарри,  пожимая  руку  своему
другу. - Нет, Джек, тем, что нас нашли в этой  шахте  живыми,  мы  обязаны
тебе: ты едва оправился от своих ран, но не потерял ни дня, ни часа...
   - Ну, нет! - повторил упрямый малый. - Я не позволю говорить  то,  чего
нет! Я, конечно, поторопился узнать, почему ты не пришел, Гарри, вот и вся
моя роль. Но, чтобы воздать должное каждому, я  прибавлю,  что  без  этого
неуловимого духа...
   - А! я так и знал! - вскричал Симон Форд. - Духа!
   - Духа, гнома, сына феи,  -  повторил  Джек  Райан,  -  внука  Огненных
женщин, уриска, кого хотите! А все-таки верно то, что без него мы  никогда
не попали бы в галерею, из которой вы не могли больше выйти!
   -  Несомненно,  Джек,  -  ответил  Гарри.  -  Остается  только  узнать,
настолько ли сверхъестественно это существо, как тебе хочется думать.
   - Еще бы! - вскричал Джек Райан. - Такое же сверхъестественное,  как  и
домовой, которого ты бы увидел с огоньком в руке и захотел бы  поймать,  а
он ускользал бы, как сильф. Существо это появилось перед нами с огоньком в
руке и исчезло, словно тень. Но будь покоен, Гарри, рано или поздно мы его
разыщем.
   - Правильно, Джек, - сказал Симон Форд, - домовой это или  нет,  но  мы
будем его разыскивать, а ты нам поможешь.
   - Наживете вы себе с этим хлопот, мистер Форд, - ответил Джек Райан.
   - Ничего, Джек, пусть только представится случай!
   Легко представить себе, как  освоилось  с  Новым  Эберфойлом  семейство
Форд, особенно Гарри. Молодой шахтер изучил самые тайные закоулки его.  Он
даже научился определять, какой точке  поверхности  соответствует  та  или
иная точка копей. Он знал, что вот над этим пластом простирается Клайдский
залив, а вон там протянулось озеро Ломонд  или  Кэтрайн;  такие-то  столбы
служат опорой для Грампианских гор, тот свод - фундаментом Думбартона; над
этим большим прудом проходит  железная  дорога  в  Боллок;  там  кончается
шотландское побережье, а здесь, начинается море, шум которого ясно  слышен
во время великих  бурь  поры  равноденствия.  Гарри  был  бы  великолепным
проводником по этим естественным катакомбам; то, что альпийские проводники
делают среди снежных вершин, при ярком свете, он мог бы делать в шахте,  в
полной тьме, но с тою же несравненной верностью инстинкта.
   А как он любил свой Новый Эберфойл!  Сколько  раз,  прикрепив  к  шляпе
лампочку, проникал он в самые дальние уголки копей! Он исследовал озера на
челноке, которым ловко управлял.  Он  даже  охотился,  так  как  в  пещеру
налетало  множество,  дикой   птицы,   куликов,   шилохвостов,   чистиков,
питавшихся рыбой, которой кишели эти черные воды.  Казалось,  глаза  Гарри
созданы для темных подземелий, как глаза моряка - для дальних горизонтов.
   Но, странствуя, Гарри был увлечен надеждой найти таинственное существо,
чье вмешательство, правду сказать,  более  всего  способствовало  спасению
жизни его спутников и его самого. Удастся ли ему это? Да, конечно, -  если
верить предчувствиям. Нет, - если судить по тому, что до сих пор он ничего
не достиг своими поисками.
   Что касается нападений, которым семейство старого мастера  подвергалось
до открытия Нового Эберфойла, то они не возобновлялись больше.
   Так обстояли дела в этой необычной местности.
   Не нужно думать, что в то время,  когда  Колсити  только  еще  начинало
обстраиваться, в подземном городе не было никаких развлечений и что  жизнь
там  была  скучная.  Напротив.  Население  города,  спаянное   одинаковыми
интересами, одинаковыми вкусами и обладавшее почти  одинаковым  достатком,
составляло в сущности одну большую семью. Все знали друг друга,  все  жили
вместе,  и  потребности  подниматься  за  развлечениями  наверх  почти  не
ощущалось.
   Кроме того, приятными развлечениями служили по воскресеньям прогулки по
шахте, экскурсии по прудам и озерам.
   Нередко на берегах озера Малькольм раздавались звуки волынки. Шотландцы
сходились на зов своего родного  инструмента.  Начинались  танцы,  и  Джек
Райан в своем костюме горца был королем праздника.
   Словом, Колсити, по словам Симона Форда,  уже  мог  бы  соперничать  со
столицей Шотландии, городом, который  подвержен  зимним  холодам,  летнему
зною, непогодам, а из-за  своего  воздуха,  загрязненного  дымом  заводов,
вполне справедливо заслужил название "Старой коптильни".



14. НА ВОЛОСКЕ

   Итак, все заветные желания семейства Форд были исполнены,  и  оно  было
счастливо. Но все же можно было  заметить,  что  Гарри,  всегда  несколько
мрачный по характеру, все больше "замыкается в себе", по выражению Мэдж. И
даже Джеку Райану, несмотря на свое заразительное добродушие, не удавалось
развеселить его.
   Однажды, в июньское воскресенье,  два  друга  прогуливались  по  берегу
озера Малькольм. Колсити отдыхал. Наверху  свирепствовали  грозы.  Сильные
дожди и жара вызывали густые испарения. На поверхности графства нечем было
дышать.  Напротив,  в  Колсити   царили   полное   спокойствие,   приятная
температура: ни дождя, ни ветра. Борьба  стихий  здесь  не  чувствовалась.
Поэтому туристы из Стерлинга и  окрестностей  спустились  сюда  в  поисках
прохлады.
   Электрические  диски  сияли  так,  что  им  наверняка  позавидовало  бы
британское солнце, более тусклое, чем полагалось бы для воскресного дня.
   Джек Райан старался обратить внимание Гарри на шумное сборище туристов,
но тот, казалось, едва вслушивался в его слова.
   - Посмотри же, Гарри, - восклицал  Джек  Райан,  -  как  они  торопятся
взглянуть на нас! Полно, друг,  отгони  свои  печальные  мысли,  чтобы  не
создать превратного представления о нашем царстве! А то  эти  люди  сверху
подумают, что мы можем позавидовать их судьбе.
   - Джек, - ответил Гарри, - не беспокойся обо мне. Ты весел за двоих,  и
этого довольно.
   - Забери меня Старый Ник, - возразил Джек Райан, - если твоя меланхолия
не отражается в конце концов и  на  мне!  Глаза  у  меня  туманятся,  губы
сжимаются, смех застревает в горле,  песни  ускользают  из  памяти...  Ну,
Гарри, в чем же дело?
   - Ты знаешь, Джек.
   - Ты думаешь все о том же?
   - Все о том же.
   - Ах, бедный мой Гарри! - воскликнул Джек Райан, пожав плечами. -  Если
бы ты приписал все это духам шахты, как  я,  у  тебя  на  сердце  было  бы
спокойнее.
   -  Ты  знаешь  хорошо,  Джек,  что  духи  существуют  только  в   твоем
воображении. Со времени возобновления работ в Эберфойле ни одного  из  них
не видели.
   - Пусть так, Гарри! Но если духи не показываются,  то,  по-видимому,  и
те, кому ты хочешь приписать все эти  необычайные  происшествия,  тоже  не
показываются.
   - Я их разыщу, Джек!
   - Ах, Гарри, Гарри! Духов Нового Эберфойла поймать нелегко!
   - Я их найду, твоих предполагаемых духов, - повторил Гарри с величайшей
убежденностью.
   - Значит, ты хочешь покарать?..
   - Покарать и вознаградить, Джек. Если одна рука замуровала нас  в  этом
проходе, то я не забываю, что другая нас спасла. Нет, я не забуду этого!
   - Э, Гарри, - возразил Джек Райан, - уверен ли  ты,  что  эти  руки  не
принадлежат одному и тому же существу?
   - Почему, Джек? Откуда тебе могла прийти в голову такая мысль?
   - Ну... знаешь, Гарри... Существа, живущие в этих  глубинах...  они  не
такие, как мы...
   - Такие же, Джек!
   - Нет, Гарри, нет... Да  и  нельзя  предположить,  чтобы  какому-нибудь
сумасшедшему удалось...
   -  Сумасшедшему!  -  прервал  Гарри.  -  Это   у   сумасшедшего   такая
последовательность в мыслях? По-твоему, тот злодей, который  с  того  дня,
как он бросил камень в стволе Ярроу,  не  переставал  делать  нам  зло,  -
сумасшедший?
   - Но он больше его не делает, Гарри. Вот уже три  года  как  ни  против
тебя, ни против твоих близких не было предпринято ничего дурного.
   - Все равно, Джек, - возразил Гарри. -  Я  чувствую,  что  это  злобное
существо, кем бы оно ни было, не отказалось от  своих  планов.  На  чем  я
основываюсь, говоря так, я не смогу тебе объяснить, но  ради  всех  нас  и
ради новых копей я хочу знать, кто он такой и откуда взялся!
   - Ради всех нас? - удивленно спросил Джек Райан.
   - Да, Джек, - продолжал Гарри. - Возможно, что я  неправ,  но  во  всем
этом деле я вижу враждебный умысел. Я  часто  об  этом  думал  и  едва  ли
ошибаюсь. Вспомни весь ряд необъяснимых явлений, логически связанных между
собою. Анонимное письмо,  противоречащее  письму  моего  отца,  доказывает
прежде всего, что кто-то узнал о наших планах и хотел нам помешать. Затем,
мистер Старр приезжает к нам в шахту Дочерт. Едва я ввожу его туда, как на
нас сбрасывают огромный камень; лестницы в  стволе  Ярроу  сжигают,  чтобы
прервать сообщение с поверхностью. Начинается наша разведка. Опыт, который
должен доказать  существование  новой  залежи,  терпит  неудачу,  так  как
трещины в сланце замазаны. Несмотря на это, опыт проделан,  пласт  найден.
Мы возвращаемся. Вдруг - необычайное движение воздуха, лампа  разбита,  мы
оказываемся в непроницаемой тьме. Нам удается, однако, пройти  по  главной
галерее... но из  нее  нет  выхода:  отверстие  заделано,  мы  замурованы,
отрезаны от мира... Ну, Джек, разве ты не видишь во всем этом  преступного
умысла? Да! В копях скрывалось существо, до  сих  пор  неуловимое,  но  не
сверхъестественное, как ты упорно думаешь. С  целью,  которой  я  не  могу
понять, оно хотело преградить  нам  доступ  в  шахту.  Оно  было  здесь!..
Предчувствие говорит мне, что оно здесь и сейчас, и кто знает, не  готовит
ли оно нам еще какого-нибудь ужасного удара!.. Так вот, Джек, пусть даже с
опасностью для жизни, но я найду его!
   Гарри говорил с такой убежденностью, что сильно поколебал своего друга.
   Джек Райан чувствовал, что Гарри прав, - по крайней  мере  относительно
прошлого. Каковы бы ни были причины всех этих фактов  -  естественные  или
сверхъестественные, - сами они были от этого не менее очевидными.
   Однако добрый малый не отказывался от  своего  собственного  объяснения
этих явлений. Но, понимая, что Гарри никогда не поверит  во  вмешательство
таинственных духов, он ухватился за  случай,  казавшийся  несовместимым  с
враждебными чувствами, направленными против семейства Форд.
   - Пусть так, Гарри, - произнес он,  -  я  должен  в  некоторых  пунктах
согласиться  с  тобою.  Но  не  думаешь  ли   и   ты,   что   какой-нибудь
благодетельный дух, принося вам хлеб и воду, мог спасти вас от...
   - Джек, -  прервал  его  Гарри,  -  благородное  создание,  которое  ты
считаешь сверхъестественным, существует так же реально, как  и  злодей,  о
котором я говорю, и я буду искать их везде,  вплоть  до  самых  отдаленных
глубин.
   - Но есть ли у тебя какие-нибудь указания, которые помогли  бы  тебе  в
твоих поисках?
   - Может быть, - ответил Гарри. - Слушай внимательно. В  пяти  милях  от
Нового Эберфойла, в  той  части  массива,  которая  находится  под  озером
Ломонд, есть природный колодец, спускающийся отвесно на огромную  глубину.
Неделю назад я захотел его измерить. И вот, пока мой  отвес  опускался,  а
сам  я  наклонился  над  колодцем,  мне  показалось,  что  воздух   внутри
колышется, как от взмахов больших крыльев.
   - Какая-нибудь большая птица залетела в  глубинные  штреки,  -  заметил
Джек.
   - Это не все, Джек, - продолжал Гарри. - Сегодня  утром  я  вернулся  к
этому колодцу и, прислушавшись, уловил в нем какие-то стоны.
   - Стоны? - вскричал Джек. - Ты ошибся, Гарри! Это  был  порыв  ветра...
если только какой-нибудь дух не...
   - Завтра, Джек, - продолжал Гарри, - я узнаю, в чем дело.
   - Завтра? - переспросил Джек, взглянув на своего друга.
   - Да! Завтра я спущусь в эту пропасть.
   - Гарри, это значит искушать провидение!
   - Нет, Джек, нисколько, потому что я буду просить  бога  помочь  мне  в
моем предприятии. Завтра мы с  тобой  пойдем  к  этому  колодцу  вместе  с
товарищами. Длинная веревка, которой я обвяжусь, позволит вам  опускать  и
поднимать меня по сигналу. Могу я рассчитывать на тебя?
   - Гарри, - ответил Джек Райан, покачав головой, - я сделаю все, чего ты
просишь, но, повторяю, ты поступаешь неправильно.
   - Лучше поступить ошибочно, чем мучиться оттого, что ничего не  сделал,
- решительно возразил Гарри. - Итак, завтра утром, в шесть часов, и никому
ни слова! Прощай, Джек!
   И, чтобы не продолжать разговора, в котором  Джек  Райан  попытался  бы
снова возражать против его планов,  Гарри  поспешил  проститься  со  своим
товарищем и вернулся в коттедж.
   Нужно, однако, согласиться, что опасения Джека  не  были  преувеличены.
Если молодому горняку  угрожал  личный  враг  и  находился  он  в  глубине
колодца, куда Гарри намеревался спуститься, то молодой горняк  подвергался
несомненной  опасности.  Однако  можно  ли  было  допустить,  чтобы   враг
скрывался именно там?
   - Кроме того, - твердил Джек Райан, - зачем искать  причины  всех  этих
случаев, если их так  легко  объяснить  сверхъестественным  вмешательством
духов нашей шахты?
   Как бы то ни было, на следующее утро Джек Райан и трое шахтеров из  его
бригады сопровождали Гарри к таинственному колодцу. Гарри ничего не сказал
о своем плане ни Джемсу Старру, ни своему отцу, а Джек Райан умел  держать
язык за зубами. Остальные рабочие, видя их сборы, подумали, что дело  идет
просто о разведке залежи по вертикальному направлению.
   Гарри запасся веревкой длиною около двухсот футов. Она была  нетолстая,
но прочная и вполне могла выдержать  его  вес.  Гарри  не  должен  был  ни
спускаться в колодец, ни подниматься. Этот труд  доставался  на  долю  его
товарищей. Сигналом должно было служить подергивание веревки.
   Отверстие колодца было довольно широкое  -  около  двенадцати  футов  в
диаметре. Поперек него положили балку, так, чтобы веревка, скользя по ней,
разматывалась как раз посредине колодца. Это  было  необходимо  для  того,
чтобы Гарри при спуске не ударялся о стены.
   Гарри был готов.
   - Ты настаиваешь на том, чтобы исследовать эту пропасть? - тихо спросил
у него Джек Райан.
   - Да, Джек, - ответил Гарри.
   Его обвязали веревкой вокруг стана, потом подмышками,  -  чтобы  он  не
перевернулся. Таким образом руки у Гарри оставались свободными. К поясу он
подвесил безопасную лампочку и широкий шотландский нож в  кожаных  ножнах.
Он добрался до середины балки, через которую была  перекинута  вере