пещере  и  делают  оттуда
вылазки, чтобы воровать и грабить. Таких  злодеев  обнаружили  бы  за  три
года. Нельзя предполагать также, хотя мне это и приходило иногда в голову,
что к этому причастны  контрабандисты  или  фальшивомонетчики,  скрывающие
свой преступный промысел в каком-нибудь еще неизвестном  закоулке  здешних
огромных пещер и, следовательно, заинтересованные в том, чтобы выгнать нас
отсюда. Ни контрабандой, ни фальшивой  монетой  не  занимаются  для  того,
чтобы держать их при себе! Очевидно, однако, что некий  безжалостный  враг
поклялся  погубить  Эберфойл  и  какая-то  цель  заставляет   его   искать
всевозможные способы, чтобы утолить свою ненависть к нам.  Несомненно,  он
слишком слаб, чтобы действовать открыто, и готовит свои покушения в  тени,
но обнаруживает при  этом  такой  разум,  что  превращается  в  опаснейшее
существо. Друзья мои, он знает все тайны нашего царства лучше, чем мы, так
как давно уже ускользает от всех наших поисков! Он большой  мастер  своего
подлого дела, искуснейший из искусных, - в этом нет сомнения,  Симон!  Это
явствует из всего, что мы узнали о его образе действий. Вспомните, нет  ли
у  вас  личного  врага,  которого  вы  могли  бы  заподозрить?   Поройтесь
хорошенько  в  своей  памяти.  Бывают  случаи,  когда  время  не   угашает
ненависти. Обратитесь к своему прошлому, к самому  далекому,  если  нужно.
Все, что здесь происходит, продиктовано  холодной,  терпеливой  ненавистью
какого-то  безумца.  Постарайтесь  же  воскресить  самые  свои  отдаленные
воспоминания.
   Симон Форд молчал. Видно было, что честный мастер прежде, чем ответить,
добросовестно вглядывается в свое прошлое.
   Наконец, он поднял голову.
   - Нет, как перед богом клянусь вам, ни я, ни Мэдж не делали зла никогда
и никому. Мы не думаем, чтобы у нас был хотя бы один враг!
   - Ах, - вскричал инженер, - если бы Нелль захотела говорить!
   - Мистер Старр и вы, отец, - возразил Гарри,  -  умоляю  вас,  сохраним
пока в тайне наши розыски! Не расспрашивайте мою бедную Нелль! Я чувствую,
что она уже встревожена и мучается. Для меня несомненно, что ее  сердце  с
трудом сдерживает тайну, от которой она задыхается. Если  она  молчит,  то
либо потому, что ей нечего сказать,  либо  потому,  что  считает  молчание
своим долгом. Мы не можем сомневаться в ее любви, в  ее  привязанности  ко
всем нам! Возможно, позднее, она расскажет мне  все,  о  чем  до  сих  пор
молчала, и тогда вы тотчас же узнаете об этом.
   -  Пусть  так,  Гарри,  -  ответил  инженер.  -  Но  если  Нелль  знает
что-нибудь, ее молчание необъяснимо.
   Гарри хотел возразить, но инженер прибавил:
   - Будь спокоен, мы ничего не скажем ей. Ведь  она  должна  стать  твоей
женой.
   - И станет ею немедленно, если вы этого захотите, отец!
   - Мой мальчик, - произнес Симон Форд, - ровно через месяц день  в  день
будет твоя свадьба. Вы будете у Нелль посаженым отцом, мистер Джемс?
   - Рассчитывайте на меня, Симон, - ответил инженер.
   Джемс Старр и его спутники вернулись в коттедж. Они никому не сказали о
результатах своего расследования, и для всех обвал шахты  остался  простой
случайностью. В Шотландии стало одним озером меньше, вот и все.
   Нелль мало-помалу  вернулась  к  своим  прежним  занятиям.  О  недавнем
путешествии у нее  остались  неувядаемые  светлые  воспоминания,  которыми
Гарри пользовался, чтобы пополнять ее образование.  Но  это  знакомство  с
жизнью внешнего мира не оставило в ней никаких сожалений:  как  и  раньше,
она любила свое мрачное царство,  где  должна  была  жить,  став  замужней
женщиной, как жила, будучи ребенком и девушкой.
   Весть о предстоящей свадьбе Гарри Форда и  Нелль  разнеслась  по  всему
Новому Эберфойлу. В коттедж отовсюду стекались поздравления, и Джек  Райан
поспешил, конечно, принести свои. Теперь его не раз заставали где-нибудь в
укромном уголке, где он разучивал  свои  лучшие  песни  для  праздника,  в
котором должно было участвовать все население Колсити.
   Но случилось так, что  в  течение  месяца,  предшествовавшего  свадьбе,
Новый Эберфойл подвергся еще  большим  испытаниям,  чем  прежде.  Близость
брака Нелль и Гарри словно вызывала одну катастрофу за другой.  Несчастные
случаи происходили главным  образом  на  подземных  работах,  и  настоящую
причину их невозможно было установить.
   Так, в одном из нижних штреков  пожар  истребил  деревянные  крепления;
была найдена  лампа,  которой  воспользовался  поджигатель.  Гарри  и  его
товарищи с риском для жизни затушили пожар, угрожавший гибелью всей шахте;
это удалось им только благодаря огнетушителям, которыми  предусмотрительно
были снабжены шахты: вода в них была насыщена углекислотой.
   В другой раз произошел обвал, оттого что  лопнули  распорки  ствола,  -
Джемс Старр установил, что они были предварительно подпилены. Гарри Форда,
руководившего работами в этом месте, засыпало обломками, и  он  спасся  от
смерти только чудом.
   Через несколько дней подземный поезд, на котором ехал Гарри,  наткнулся
на какое-то препятствие и опрокинулся.  Позже  обнаружилось,  что  поперек
рельсов была положена балка.
   Словом, несчастные  случаи  стали  повторяться  так  часто,  что  среди
шахтеров началась паника. Нужно было присутствие начальников,  чтобы  люди
оставались на работе.
   - Значит, здесь орудует целая шайка злодеев, - повторял Симон Форд. - А
мы не можем поймать ни одного!
   Снова начались розыски. Была поставлена на ноги вся  полиция  графства,
но ничего не смогла открыть. Джемс Старр запретил Гарри, на которого были,
по-видимому, направлены все эти  покушения,  выходить  одному  за  пределы
центрального участка работ.
   Так же поступили и с Нелль, от которой,  однако,  по  настоянию  Гарри,
были скрыты  все  преступные  покушения,  которые  могли  напомнить  ей  о
прошлом. Симон Форд и  Мэдж  охраняли  ее  строго,  -  вернее,  с  суровой
заботливостью, - днем и ночью. Бедная девушка видела  это,  но  у  нее  не
вырвалось ни одной жалобы, ни одного замечания. Понимала ли она,  что  это
делается для ее пользы? Вероятно, да. Но и она по-своему охраняла других и
казалась спокойной лишь после того, как те, кого она любила,  сходились  в
коттедже. Вечером, когда Гарри возвращался, она не могла удержать безумной
радости,  мало  совместимой  с  ее  характером,  скорее  сдержанным,   чем
экспансивным. Не успевала пройти ночь, как она была на ногах раньше  всех:
тревога охватывала ее уже с утра, в час выхода на работу.
   Оберегая  ее  покой,  Гарри  очень  хотел,  чтобы  их  брак   был   уже
совершившимся фактом. Ему казалось, что пред  лицом  этого  бесповоротного
события злоба, отныне бесполезная, должна будет сложить оружие и что Нелль
почувствует себя в безопасности, только когда станет его  женой.  Впрочем,
его нетерпение одинаково разделяли Джемс Старр, Симон Форд и Мэдж.  Каждый
считал дни, оставшиеся до свадьбы.
   Дело в том, что каждого обуревали самые тревожные предчувствия. Шепотом
говорили, что скрытый враг, о котором никто не знал, где  его  искать  или
как с ним бороться, - этот враг, очевидно, не может оставаться равнодушным
ни к чему, связанному с Нелль. Торжество ее бракосочетания с  Гарри  может
поэтому  послужить  поводом  для  какого-нибудь  нового   проявления   его
ненависти.
   Однажды утром, за неделю до свадьбы, Нелль  -  очевидно,  под  влиянием
какого-то мрачного предчувствия - захотелось  выйти  из  коттеджа  первой,
чтобы осмотреть  окрестности.  Едва  она  переступила  порог,  как  у  нее
вырвался крик невыразимого ужаса; он раздался по всему дому, на этот вопль
сбежались Мэдж, Симон и Гарри.
   Нелль была  бледна  как  смерть,  и  в  ее  искаженном  лице  отражался
величайший ужас. Она не могла говорить, не спуская глаз с двери  коттеджа,
которую только  что  отворила,  и  дрожащей  рукой  указывала  на  строки,
приводившие ее в трепет и, очевидно, написанные ночью:

   "Симон Форд, ты украл у меня последний пласт наших старых копей! Гарри,
твой сын, украл у меня Нелль! Горе вам! Горе всем! Горе Новому Эберфойлу!
   Сильфакс".

   - Сильфакс! - вскричали разом Симон Форд и Мэдж.
   - Кто это? - спросил Гарри, переводя взгляд с отца на девушку.
   - Сильфакс! - повторяла с отчаянием Нелль. - Сильфакс!
   Она вся трепетала, повторяя это имя, пока Мэдж почти силой не увела  ее
в комнату.
   Прибежал Джемс Старр. Прочитав угрожающие слова, он произнес:
   - Эти строки написаны  той  же  рукой,  которая  написала  мне  письмо,
противоречившее вашему, Симон!  Человек  этот  называется  Сильфаксом.  По
вашему волнению я вижу, что вы его знаете? Кто такой этот Сильфакс?



20. "КАЮЩИЙСЯ"

   Это имя было откровением для старого мастера.
   Так звали последнего "кающегося" в шахте Дочерт.
   Некогда, еще до изобретения безопасной лампы, Симон Форд  знавал  этого
нелюдимого человека,  который  должен  был,  рискуя  жизнью,  каждый  день
вызывать частичные взрывы рудничного газа. Он видел это странное существо,
блуждавшее по шахте всегда в сопровождении огромного гарфанга - чудовищной
совы, помогавшей ему в его опасном ремесле. Птица держала в клюве  горящий
фитиль и проникала туда, куда не могла  достать  рука  Сильфакса.  Однажды
этот старик исчез, а с ним исчезла и маленькая сиротка, родившаяся в шахте
и не имевшая других родственников, кроме Сильфакса,  своего  прадеда.  Это
дитя, очевидно, и была Нелль.
   Значит, они пятнадцать лет прожили  в  каком-нибудь  потаенном  ущелье,
вплоть до того дня, когда Гарри спас Нелль.
   Старый мастер, охваченный и жалостью и  гневом,  рассказал  инженеру  и
своему сыну все, о чем напомнило ему имя Сильфакса.
   Теперь все объяснялось. Сильфакс  и  был  тем  таинственным  существом,
которого они тщетно разыскивали в недрах Нового Эберфойла!
   - Так вы его знали, Симон? - спросил инженер.
   - Хорошо знал, - ответил мастер. - Человек  с  гарфангом!  Он  был  уже
немолод, лет на пятнадцать - двадцать старше меня. Совершеннейший  дикарь,
он не знался ни с кем; говорили, что он не боится ни огня, ни воды! Он сам
выбрал себе ремесло "кающегося", на которое было  немного  охотников.  Эта
опасная работа повлияла на его рассудок. Его считали злым,  но,  возможно,
он был только сумасшедшим. Сила у него была необычайная. Он знал копи, как
никто, - по крайней мере так же, как  я  сам.  Говорили,  что  он  человек
довольно состоятельный. Но, право же, я давно считал его мертвым!
   - Но, - продолжал Джемс Старр, - что он хочет  сказать  этими  словами:
"Ты украл у меня последний пласт наших старых копей"?
   - Ах, вот что! - ответил Симон Форд. - Давно уже старик Сильфакс,  мозг
которого, как я уже сказал, был расстроен,  вообразил,  что  у  него  есть
права на Старый Эберфойл. Поэтому его характер становился все более  диким
по мере того, как истощалась шахта Дочерт  -  его  шахта!  Помилуйте,  ему
казалось, что каждый удар кайла вырывает у него внутренности.  Ты,  должно
быть, помнишь это, Мэдж?
   - Да, Симон, - ответила старая шотландка.
   - Все это вспомнилось мне, - продолжал Симон Форд, - когда я увидел имя
Сильфакса  на  двери;  но,  повторяю,  я  считал  его  мертвым  и  не  мог
представить себе, чтобы злобное создание, которое  мы  так  долго  искали,
было старым "кающимся" шахты Дочерт!
   - В самом деле, - произнес  Джемс  Старр,  -  теперь  все  объясняется.
Случай открыл Сильфаксу  существование  новой  залежи.  Помешанный  старик
решил стать ее защитником. Живя в шахте, он бродил в ней днем  и  ночью  и
проник в вашу тайну. Он узнал, что вы спешно  вызываете  меня  в  коттедж.
Отсюда - это письмо, противоречившее вашему; отсюда - камень, брошенный  в
Гарри в день моего приезда, и разрушенные лестницы в стволе Ярроу;  отсюда
- заделка трещин в стене новой залежи; отсюда, наконец, наше  заточение  и
освобождение, которым мы обязаны Нелль, но,  конечно,  оно  произошло  без
ведома и против воли Сильфакса!
   - Все, вероятно, так и было, как говорит мистер Джемс, - ответил  Симон
Форд. - Теперь старый "кающийся", несомненно, совсем уж сошел с ума.
   - Это и лучше, - заметила Мэдж.
   - Не знаю, - возразил Джемс  Старр,  покачав  головой.  -  Его  безумие
должно быть страшным. Я понимаю, почему Нелль не может думать  о  нем  без
ужаса, и понимаю также, что она не хотела выдавать его, своего деда. Какие
тяжелые годы она провела рядом с этим стариком!
   - Убийственные! - подтвердил Симон Форд. - Она жила  в  обществе  этого
дикого старика и его не менее дикого гарфанга, - ведь эта птица,  конечно,
тоже жива! Как раз она  и  погасила  нашу  лампу,  она  чуть  не  оборвала
веревку, на которой повисли Гарри и Нелль!
   - И я понимаю, - прибавила Мэдж, - что известие о браке  его  внучки  с
нашим сыном усилило его злобу и ненависть.
   - Брак Нелль с сыном человека, который, как он  думает,  украл  у  него
последний пласт Эберфойла, может  действительно  довести  до  предела  его
бешеную злобу, - подтвердил Симон Форд.
   - Ему, однако, придется примириться с нашим браком! - вскричал Гарри. -
Как ни чуждается он людей, он в конце концов  убедится,  что  новая  жизнь
Нелль лучше той, какую он заставлял ее вести в глубине  шахты!  Я  уверен,
мистер Старр, что если бы нам удалось захватить его, мы бы его убедили!
   - Нельзя убедить безумца, мой  бедный  Гарри,  -  возразил  инженер.  -
Разумеется, лучше знать своего врага, чем не  знать,  но  нельзя  на  этом
успокаиваться. Будем настороже, друзья мои.  Прежде  всего,  Гарри,  нужно
расспросить Нелль. Это необходимо! Она поймет, что теперь ее  молчание  не
имеет смысла. Даже в интересах ее деда нужно, чтобы она заговорила. И  для
него и для нас одинаково важно, чтобы мы  положили  конец  его  злодейским
замыслам.
   - Я не сомневаюсь, мистер Старр, - ответил Гарри, -  что  Нелль  теперь
сама все скажет, не ожидая ваших расспросов. Вы знаете, что она молчала из
чувства долга. И это же чувство заставит  ее  заговорить,  как  только  вы
захотите. Моя мать хорошо сделала, что увела ее. Ей нужно было оправиться,
но я сейчас схожу за ней...
   - Не нужно, Гарри, - твердым и ясным голосом сказала девушка,  входя  в
комнату.
   Нелль была бледна. Глаза ее покраснели от слез, но  чувствовалось,  что
она решилась поступить так, как требовала ее совесть.
   - Нелль! - вскричал Гарри, бросаясь к ней.
   - Гарри, - заговорила Нелль, жестом останавливая жениха, -  ты  и  твои
родители должны сегодня узнать все.  Нужно,  чтобы  и  вы,  мистер  Старр,
узнали все о девушке, которую вы приняли, не  зная,  кто  она,  и  которую
Гарри - на свое несчастье, увы! - спас из пропасти.
   - Нелль!.. - снова вскричал Гарри.
   - Дай Нелль говорить, - остановил его Джемс Старр.
   - Я внучка старого Сильфакса, - продолжала Нелль. - Я не знала  матери,
пока не пришла сюда, - прибавила она, взглянув на Мэдж.
   - Будь благословен этот день, дитя мое! - отозвалась старая шотландка.
   - Я не знала отца, пока не увидела Симона Форда, - продолжала Нелль.  -
Не знала и друга, пока рука Гарри не коснулась моей руки. Пятнадцать лет я
жила одиноко в самых отдаленных уголках шахты вместе с дедом. Вместе с ним
- не совсем точно сказано. Вернее - с его помощью.  Я  редко  видела  его.
Исчезнув из Старого  Эберфойла,  он  укрылся  в  глубинах,  известных  ему
одному. Он был по-своему добр ко мне, хотя и страшен. Он кормил меня  тем,
что приносил с поверхности земли, но я смутно помню, что  в  самые  ранние
годы моей кормилицей  была  коза,  потеря  которой  меня  очень  огорчила.
Дедушка, видя, что я так опечалена, заменил ее другим животным -  собакой,
как он мне сказал. К несчастью, собака была веселая и лаяла.  Мой  дед  не
любил веселья и ненавидел шум. Меня он заставлял молчать, но собаку не мог
приучить к молчанию, и бедное животное  очень  быстро  исчезло.  Товарищем
дедушки была большая птица, гарфанг; я сначала  ее  боялась,  но  она  так
полюбила меня, что мое отвращение рассеялось, и я,  наконец,  тоже  к  ней
привязалась. Она стала слушаться меня даже больше, чем своего  хозяина,  и
это внушало мне тревогу  за  нее:  дедушка  был  ревнив.  Мы  с  гарфангом
всячески скрывали свою дружбу. Мы  понимали,  что  это  необходимо.  Но  я
слишком много говорю о себе. Дело касается вас...
   - Нет, дитя мое, - ответил Джемс Старр, - говори как тебе хочется.
   - Мой дедушка,  -  продолжала  Нелль,  -  всегда  был  недоволен  вашим
соседством, хотя места в шахте было  довольно.  Он  выбирал  себе  убежища
далеко, очень далеко от вас. Ваше присутствие было ему неприятно. Когда  я
его расспрашивала о людях, живущих наверху, он становился мрачным и  долго
не разговаривал со мной. Но особенно гнев его усилился, когда он  заметил,
что вы, не довольствуясь старыми владениями, хотите захватить те,  что  он
считал своими. Он поклялся, что,  если  вам  удастся  проникнуть  в  новую
залежь, о которой до сих пор знал только он,  вы  погибнете!  Несмотря  на
возраст, он был еще необычайно силен, и его угрозы заставили меня  бояться
за вас и за него.
   - Продолжай, Нелль, - сказал  Симон  Форд,  когда  девушка  умолкла  на
минуту, словно для того, чтобы лучше разобраться в воспоминаниях.
   - Как только дедушка увидел, что  вы  проникли  в  Новый  Эберфойл,  он
заделал ход и запер вас, как в тюрьме.  Для  меня  вы  были  просто  тени,
промелькнувшие во мраке; но мне была непереносима мысль, что вы умрете  от
голода  в  этих  глубинах,   и,   рискуя   быть   застигнутой   на   месте
"преступления", я посмела несколько раз принести вам немного воды и хлеба.
Я хотела бы вывести вас на поверхность  земли,  но  обмануть  бдительность
деда было так трудно! Вас ждала смерть... Но тут пришли Джек Райан  и  его
товарищи... По воле божией я встретила их в этот день и привела к вам.  На
обратном пути дедушка застиг меня. Гнев его  был  ужасен.  Я  думала,  что
погибну от его руки! С тех пор жизнь для меня стала невыносимой.  Рассудок
дедушки  окончательно  помрачился.  Он  провозгласил  себя  царем  огня  и
мрака... Когда доносились  удары  кайла  по  пластам,  которые  он  считал
своими, он приходил в ярость и бил меня. Я  хотела  бежать,  но  это  было
невозможно: он зорко следил за мной. Наконец, три месяца назад, в приступе
несказанной ярости, он спустил меня в  пропасть,  где  вы  меня  нашли,  и
исчез, тщетно зовя гарфанга, который остался со мной.  Сколько  времени  я
пробыла там - не знаю. Знаю только, что я умирала, когда  пришел  ты,  мой
Гарри, и спас меня. Но ты видишь, внучке  старого  Сильфакса  нельзя  быть
женою Гарри Форда.
   - Нелль! - прошептал Гарри.
   - Нет, - продолжала девушка, - я должна пожертвовать собой. Есть только
один способ предотвратить вашу гибель - это вернуться к деду. Он  угрожает
всему Новому Эберфойлу... Это человек, неспособный  прощать,  и  никто  не
может угадать, что внушит ему жажда мщения!  Мой  долг  ясен.  Я  была  бы
презреннейшим созданием, если бы  поколебалась  выполнить  его.  Прощайте!
Благодаря вам я познала счастье в  этом  мире.  Спасибо  вам!  Что  бы  ни
случилось, - знайте, что мое сердце остается с вами!
   При этих словах Симон Форд, Мэдж и Гарри вскочили с мест,  обезумев  от
горя.
   - Как, Нелль! - воскликнули они с отчаянием. - Ты хочешь покинуть нас?
   Джемс Старр властным жестом отстранил их, подошел прямо к Нелль и  взял
ее за обе руки.
   - Хорошо, дитя мое, - сказал он. - Ты  сказала  все,  что  должна  была
сказать; но вот что мы должны тебе ответить. Мы не дадим тебе уйти и, если
понадобится, удержим тебя силой. Неужели, по-твоему, мы  настолько  низкие
люди, что можем принять твое великодушное  предложение?  Угрозы  Сильфакса
опасны, - пусть так! Но в конце концов человек - это только человек, и  мы
примем меры предосторожности. Но не  можешь  ли  ты,  в  интересах  самого
Сильфакса, рассказать нам о его привычках, о том, где  он  скрывается?  Мы
хотим только одного: лишить его возможности вредить и, может быть, вернуть
ему расс