вать глаз! В
самой глубине копи есть черные углубления, полные смутных отсветов.  А  то
слышатся шорохи, словно говорящие о чем-то. Знаешь, Гарри,  нужно  прожить
здесь долго, чтобы понять то, что я  чувствую  и  чего  не  могу  выразить
словами!
   - И тебе, Нелль, было не страшно оставаться одной?
   - Гарри, - ответила девушка, - я ничего не боялась, именно когда я была
одна.
   Голос Нелль слегка изменился при этих словах. Гарри, однако, счел своим
долгом расспросить ее и потому продолжал:
   - Но ведь ты могла заблудиться в длинных коридорах, Нелль. Разве ты  не
боялась этого?
   - Нет, Гарри. Я давно знала все закоулки новых копей.
   - Ты выходила оттуда когда-нибудь?
   - Да... иногда... - ответила  девушка  нерешительно.  -  Мне  случалось
доходить до Старого Эберфойла.
   - Значит, ты знала старый коттедж?
   - Коттедж - да... но тех, кто там жил, видела только издали.
   - Это были мои отец и мать, - сказал Гарри, - это был я! Мы  не  хотели
покинуть нашу старую шахту.
   - Может быть, это было бы лучше для вас, - прошептала девушка.
   - Но почему, Нелль? Разве открытием новой залежи мы  обязаны  не  тому,
что решили остаться здесь? И разве это открытие не было  благодеянием  для
множества людей, нашедших заработок? Оно было счастьем и для тебя,  Нелль,
- ты вернулась к жизни и встретила любящие сердца!
   - Для меня это, конечно, счастье! - воскликнула Нелль. - Да, что бы  ни
случилось! Но для других... кто знает...
   - Что ты хочешь сказать?
   - Ничего... ничего!.. Но тогда - тогда было очень опасно ходить в новые
копи. Да, очень опасно, Гарри! Однажды неосторожные люди  проникли  в  эти
глубины. Они зашли далеко, очень далеко... Они заблудились...
   - Заблудились? - переспросил Гарри, взглянув на Нелль.
   - Да, заблудились, - дрожащим голосом ответила девушка. - Лампа  у  них
погасла... они не могли найти дорогу...
   - И там, - вскричал Гарри, - замурованные в течение  недели,  они  были
близки к смерти! И без сострадательного существа, тайком  приносившего  им
немного  пищи,  без  таинственного  проводника,  который  привел   к   ним
избавителей, они никогда не вышли бы из этой могилы!
   - Почему ты это знаешь? - спросила девушка.
   - Потому, что эти люди были Джемс Старр, мой отец, мать и я!
   Нелль, подняв голову, схватила молодого человека за руку и взглянула на
него так пристально, что он почувствовал глубокое смущение.
   - Ты? - прошептала она.
   - Да, - ответил Гарри, помолчав. - А та, кому мы обязаны жизнью, -  это
ты, Нелль: это не мог быть никто другой, кроме тебя.
   Нелль закрыла лицо руками, не отвечая. Гарри никогда еще  не  видел  ее
такой взволнованной.
   - Те, кто спас тебя, Нелль, - прибавил он  с  волнением,  -  сами  были
обязаны тебе жизнью. Неужели ты думаешь, что они могли забыть об этом?



16. НА ДВИЖУЩЕЙСЯ ЛЕСТНИЦЕ

   Разработка  Нового  Эберфойла  давала  громадную  прибыль.  Разумеется,
значительную долю ее получали инженер Джемс Старр и. Симон Форд, открывшие
этот  богатейший  угольный  бассейн.  Гарри  становился  поэтому  завидным
женихом. Но он не собирался покидать коттедж. Он  заменил  своего  отца  в
должности старшего мастера и ревностно  следил  за  всеми  работами.  Джек
Райан гордился удачей своего друга и радовался ей.  Собственные  его  дела
тоже шли хорошо. Оба виделись часто -  то  в  коттедже,  то  на  подземных
работах. Джек  Райан  быстро  подметил  чувства,  которые  Гарри  питал  к
девушке. Гарри не признавался в них, но Джек Райан хохотал от души,  когда
на расспросы его товарищ отвечал отрицательно.
   Одним из самых страстных желаний Джека Райана было сопровождать  Нелль,
когда она впервые выйдет на поверхность графства. Ему хотелось видеть, как
девушка будет удивлена, как восхитят ее картины  природы  -  зрелище,  еще
незнакомое ей. Он надеялся, что Гарри пригласит его на  эту  прогулку,  но
Гарри что-то молчал, и это несколько беспокоило его друга.
   Однажды Джек Райан спускался по вентиляционному стволу, которым  нижний
горизонт копей сообщался с поверхностью.  Он  воспользовался  механической
лестницей, одной из тех лестниц,  которые,  равномерно  покачиваясь,  сами
двигались то вверх, то вниз, что позволяло  подниматься  и  спускаться  не
утомляясь. Двадцать таких качаний механизма уже опустили его  примерно  на
полтораста футов, и на одной из узких площадок лестницы он повстречался  с
Гарри, поднимавшимся на поверхность.
   - Это ты? - спросил Джек, глядя на своего  товарища,  ярко  освещенного
электрическими лампами.
   - Да, Джек, - ответил Гарри, - и рад тебя  видеть.  Я  хочу  предложить
тебе кое-что...
   - Я ничего не  стану  слушать,  пока  не  узнаю  новостей  о  Нелль!  -
воскликнул Джек Райан.
   - Нелль здорова, Джек, и даже настолько, что через месяц или полтора  я
надеюсь...
   - Жениться на ней?
   - Ты сам не знаешь, что говоришь, Джек.
   - Может быть, Гарри; зато я знаю, что сделаю.
   - Что же?
   - Сам женюсь на ней,  если  ты  не  женишься!  -  ответил  Джек  Райан,
расхохотавшись. - Сохрани меня  святой  Мунго.  Она  мне  нравится.  Очень
милая, славная девушка и к тому же никогда не покидала шахты,  -  как  раз
такая жена и нужна шахтеру! Нелль - сирота, как и я, и если ты, Гарри, сам
о ней не думаешь, а она захочет взглянуть на твоего друга...
   Гарри молча смотрел на Джека, даже и не думая отвечать ему.
   - Ты слышишь, Гарри, что я говорю? Не ревнуешь? -  спросил  Джек  Райан
несколько серьезнее.
   - Нет, Джек, - спокойно ответил Гарри.
   - Но если ты не собираешься жениться на Нелль, то не  предполагаешь  же
ты, что она останется старой девой?
   - Я вовсе ничего не предполагаю, - ответил Гарри.
   Движение лестницы позволило бы в эту минуту друзьям  разойтись,  одному
вверх, другому вниз по стволу. Однако они не разошлись.
   - Гарри, - сказал Джек, - ты думаешь, я серьезно говорил о Нелль?
   - Нет, Джек, - ответил Гарри.
   - Ну, а вот сейчас будет серьезный разговор.
   - Ты - и вдруг серьезный разговор?
   - Мой дорогой Гарри, - произнес Джек, - поверь, что я могу  дать  другу
добрый совет.
   - Говори, Джек.
   - Так вот что. Ты любишь  Нелль,  и  она  достойна  твоей  любви.  Твои
родители, старик Симон, старая Мэдж, любят ее, как дочь. И тебе так  легко
сделать, чтобы она стала им настоящей дочерью. Почему ты  не  женишься  на
ней?
   - Разве ты настолько знаешь чувства Нелль, Джек, -  возразил  Гарри,  -
чтобы говорить так?
   - Их знают все, и даже ты сам, потому-то ты не ревнуешь ни ко мне, ни к
другим. Но вот лестница спускается, и я...
   - Погоди, Джек, - сказал Гарри,  удерживая  товарища,  уже  спустившего
ногу с площадки, чтобы встать на движущуюся ступеньку.
   - Ну, вот, Гарри, - со смехом вскричал Джек, - ты добьешься  того,  что
меня разорвет пополам!
   - Слушай внимательно, Джек, - ответил Гарри, - потому что на  этот  раз
серьезно буду говорить я.
   - Слушаю. До следующего звена лестницы, не дольше.
   - Джек, - продолжал Гарри, - я не хочу скрывать, что люблю  Нелль.  Мое
заветное желание - назвать ее своей женой...
   - Вот и отлично...
   - Но пока она в таком состоянии, как сейчас, совесть не  позволяет  мне
просить ее принять решение, которое должно быть бесповоротным.
   - Что ты хочешь сказать, Гарри?
   - Я хочу сказать, Джек, что  Нелль  никогда  не  покидала  шахты,  где,
вероятно, и родилась. Она не знает ничего  о  внешнем  мире,  она  его  не
видела. Ее глазам нужно ознакомиться с ним, - и  сердцу,  вероятно,  тоже.
Кто знает, какими станут ее мысли, когда она испытает  новые  впечатления?
Ей не с чем сравнить то, что она до сих пор знала, и мне кажется, было  бы
обманом добиваться ее согласия, пока она  не  решится  вполне  сознательно
предпочесть жизнь под землей всему остальному. Ты понимаешь меня, Джек?
   - Да... смутно... Я понимаю... и особенно то, что  из-за  тебя  пропущу
еще одно звено лестницы!
   - Джек, - серьезно возразил Гарри, -  пусть  эти  механизмы  перестанут
работать, пусть даже площадка обрушится у нас под ногами, но ты выслушаешь
то, что я хочу тебе сказать.
   - В добрый час, Гарри!  Вот  такой  разговор  мне  по  душе!  Итак,  мы
говорили, что раньше, чем жениться на Нелль, ты пошлешь  ее  в  пансион  в
Старой коптильне?
   - Нет, Джек, - возразил Гарри, -  я  сам  могу  дать  образование  той,
которая должна стать моей женой.
   - Тем лучше, Гарри!
   - Но перед тем, - продолжал Гарри, - я хочу, как уже сказал тебе, чтобы
Нелль по-настоящему познакомилась с внешним  миром.  Вот  тебе  сравнение,
Джек. Если бы ты любил слепую девушку-и тебе бы сказали: "Через месяц  она
прозреет", - неужели бы ты не  подождал  жениться  на  ней,  пока  она  не
выздоровеет?
   - Да, честное слово, да! - ответил Джек Райан.
   - Ну, вот, Джек, Нелль еще слепа, и прежде, чем  связать  себя  словом,
она должна  убедиться,  что  предпочитает  именно  меня  и  условия  моего
существования. Я хочу, чтобы глаза ее увидели, наконец, дневной свет!
   - Хорошо, Гарри, очень хорошо! - воскликнул Джек Райан. - Теперь я тебя
понимаю. А когда будет произведен опыт?
   - Через месяц, Джек. Глаза у Нелль постепенно привыкают к  свету  наших
ламп. Это подготовка. Через месяц, надеюсь, она увидит землю с ее чудесами
и небо во всем его блеске. Она узнает, что природа  открыла  человеческому
взору более широкие горизонты, чем горизонт мрачной копи! Она увидит,  что
вселенная беспредельна.
   Но пока Гарри с увлечением говорил о  своих  планах,  Джек  соскочил  с
площадки на ступеньку движущейся лестницы.
   - Эй, Джек, - крикнул Гарри, - где же ты?
   - Под тобой! - ответил, смеясь, его веселый друг. - Пока ты возносишься
к небесам, я спускаюсь в бездну.
   - Так прощай, Джек! - крикнул Гарри, прыгнув на ступеньку поднимающейся
лестницы. - Пожалуйста, не говори никому о том, что я тебе сказал!
   - Никому, - ответил Джек Райан. - Но с одним условием...
   - С каким?
   - Что вы и  меня  возьмете  с  собой  в  первое  путешествие  Нелль  по
поверхности Земли.
   - Конечно, Джек, это я тебе обещаю, - ответил Гарри.
   Новое  скольжение  механизма  еще  больше  увеличило  расстояние  между
друзьями, и голоса их  доносились  уже  слабо.  Тем  не  менее  Гарри  еще
расслышал, когда Джек крикнул ему:
   - А когда Нелль увидит, звезды, луну и солнце, -  знаешь,  что  она  им
предпочтет?
   - Нет, Джек, не знаю!
   - Тебя, дружище; снова тебя, и всегда тебя!
   И голос Джека Райана затих, наконец, в далеком возгласе "ура".
   Гарри посвящал все свое свободное время обучению Нелль.  Он  научил  ее
читать и писать, и девушка делала большие успехи. Она  словно  понимала  и
угадывала все интуитивно. Никогда более живой ум не торжествовал над более
полным невежеством. Это удивляло всех, кто с ней сталкивался.
   Симон и Мэдж с каждым днем все сильнее привязывались к  своей  приемной
дочери,  прошлое  которой,  однако,  не  переставало  их  тревожить.   Они
прекрасно видели чувство Гарри к ней и одобряли его.
   Читатель помнит, как при  первом  посещении  Джемсом  Старром  коттеджа
Симон Форд говорил инженеру:
   - Зачем моему сыну жениться? Разве  девушка  "сверху"  годится  в  жены
человеку, вся жизнь которого проходит в глубине шахты?
   Не выглядело ли теперь все  так,  точно  провидение  послало  его  сыну
единственную подходящую для него подругу? Не было ли это даром неба?
   И старый мастер давал себе слово, что  если  эта  свадьба  когда-нибудь
состоится, то он устроит такой пир, что шахтеры Колсити будут долго о  нем
вспоминать!
   Симон Форд и не думал, что так  хорошо  читает  в  сердцах  влюбленных.
Нужно добавить, что брака между Нелль и Гарри не менее  горячо  желал  еще
один человек. Это был инженер Джемс Старр. Конечно, больше всего он  желал
счастья  молодым  людям,  но  у  него  к  этому  прибавлялись   и   другие
соображения.
   Как известно, у  Джемса  Старра  оставались  некоторые  опасения,  хотя
теперь для них как будто и не было оснований. Однако то, что произошло  не
так давно, могло повториться.  Тайну  новой  копи  знала,  очевидно,  одна
только Нелль. А если в будущем перед шахтерами Нового Эберфойла  возникнут
новые опасности, то как предотвратить их, не зная, чем они вызваны?
   - Нелль не хотела рассказывать, - повторял нередко Джемс  Старр.  -  Но
то, о чем она до сих пор не говорила никому, она  не  станет  скрывать  от
своего мужа. Ведь опасность, которая будет грозить нам  всем,  нависнет  и
над Гарри. А если брак принесет молодым супругам счастье,  друзьям  же  их
безопасность, - значит, это хороший  брак,  или  таких  браков  вообще  не
бывает на свете!
   Рассуждение инженера Джемса Старра было вполне  логично.  Он  поделился
своими соображениями со стариком Симоном, и тот не  мог  их  не  одобрить.
Итак, ничто, по-видимому, не препятствовало союзу Гарри и Нелль.
   Да и что могло бы ему препятствовать? Гарри и Нелль любили друг  друга.
Старики родители не желали сыну лучшей подруги. Товарищи Гарри  завидовали
его счастью, но признавали, что он заслужил его. Девушка  зависела  только
от себя самой и должна была спрашивать согласия только у своего сердца.
   Но если никто не собирался мешать этому браку, то почему, когда  в  час
отдыха гасли электрические фонари, когда над  рабочим  городом  спускалась
ночь и жители Колсити расходились по своим домам, - почему тогда из самого
темного закоулка Нового Эберфойла во мраке выползало какое-то таинственное
существо? Какой инстинкт руководил этим  призраком,  ведя  его  по  узким,
казалось  бы,  недоступным  человеку  проходам?  Почему   это   загадочное
создание, чьи глаза пронизывали глубочайший мрак, прокрадывалось к берегам
озера Малькольм? Почему оно так упорно направлялось к жилищу Симона Форда,
двигаясь с осторожностью,  ускользая  от  всякого  наблюдения?  Зачем  оно
прикладывало ухо к  окнам  коттеджа  и  старалось  уловить  сквозь  ставни
обрывки разговора?
   И когда некоторые слова достигали его слуха, почему оно злобно  грозило
кулаком мирному жилищу? Почему, наконец, с  его  искривленных  гневом  губ
срывались слова:
   - Она и он? Никогда!



17. ВОСХОД СОЛНЦА

   Через месяц, вечером 20 августа, Симон Форд и Мэдж провожали наилучшими
пожеланиями четырех туристов, собиравшихся покинуть коттедж. Джемс  Старр,
Джек Райан и Гарри сопровождали Нелль на поверхность земли, туда, куда  ее
нога еще не ступала ни разу, - в тот ослепительный мир, блеска которого ее
глаза еще не знали.
   Поездка должна была продолжаться два дня. Джемс Старр, а с ним и  Гарри
хотели, чтобы за эти  сорок  восемь  часов,  проведенных  на  поверхности,
девушка увидела все, чего нельзя увидеть в мрачной шахте,  то  есть  самые
различные пейзажи, - чтобы ее глазам открылась  панорама  города,  поля  и
горы, реки, озера, заливы, море.
   В этой части Шотландии,  между  Эдинбургом  и  Глазго,  природа  словно
собрала воедино все земные чудеса, а небо было таким же, как  и  везде:  с
вечно бегущими  облаками,  с  ясной  иль  затуманенной  луной,  с  сияющим
солнцем, с россыпью звезд.
   Поездка  была  задумана  так,  чтобы  удовлетворить  всем   требованиям
программы.
   Симон Форд и Мэдж были бы рады сопровождать Нелль;  но,  как  известно,
они были домоседами и не могли решиться хотя бы на один день покинуть свое
подземное царство.
   Джемс  Старр  поехал  как  наблюдатель  и  философ;  с   точки   зрения
психологии, ему было очень интересно наблюдать наивные впечатления  Нелль,
- быть может, угадать что-нибудь из тех таинственных событий, которые были
связаны с ее детством.
   Гарри с тревогой спрашивал себя, не изменится ли Нелль при этом быстром
посвящении в тайны внешнего мира, не станет ли она во всем отличной от той
девушки, которую он до сих пор знал и любил.
   Что касается Джека Райана, то он радовался,  как  зяблик,  порхающий  в
первых лучах солнца.  Юноша  надеялся,  что  его  заразительная  веселость
сообщится  и  остальным  путникам:  этим  он  хотел  отблагодарить  их  за
приглашение.
   Нелль была задумчива и сосредоточена.
   Джемс  Старр  благоразумно  рассудил,  что   выехать   нужно   вечером.
Действительно, для девушки было лучше перейти от ночного мрака к  дневному
свету постепенно. С полуночи до полудня она  должна  была  последовательно
увидеть  все  переходы  теней  и  света,  и  ее  глаза  могли  мало-помалу
приспособиться к ним.
   Выходя из коттеджа, Нелль взяла Гарри за руку и сказала:
   - Гарри, значит, мне непременно нужно оставить нашу старую  шахту  хотя
бы на несколько дней?
   - Да, Нелль, - ответил молодой человек, - это необходимо. Необходимо  и
для тебя и для меня.
   - Но, Гарри, - продолжала Нелль, - с тех  пор  как  ты  меня  нашел,  я
счастлива, совершенно счастлива. Ты меня многому научил.  Разве  этого  не
довольно? Что я буду делать наверху?
   Гарри взглянул  на  нее,  не  отвечая.  Доводы,  высказанные  девушкой,
совпадали с его собственными мыслями.
   - Дитя мое, - сказал тогда Джемс Старр, - я понимаю твои колебания,  но
все же тебе следует идти с нами. Те, кого ты любишь, сопровождают тебя,  и
с ними ты вернешься. Если ты захочешь после этого продолжать жить в шахте,
как старый Симон, как Мэдж, как Гарри, - будь по-твоему! Я не  сомневаюсь,
что именно так и будет, и одобряю тебя. Но ты  по  крайней  мере  получишь
возможность сравнить то,  что  оставляешь,  с  тем,  что  ты  выберешь,  и
действовать свободно. Идем же!
   - Идем, милая Нелль, - произнес Гарри.
   - Я готова, - ответила девушка.
   В девять часов  Нелль  и  ее  спутники  отправились  на  поверхность  с
последним поездом. Через двадцать минут он доставил их  на  станцию,  куда
подходила короткая ветка пути  из  Думбартона  в  Стерлинг,  обслуживавшая
Новый Эберфойл.
   Уже стемнело. По небу бежали редкие облачка,  гонимые  северо-восточным
ветерком, освежавшим воздух. На смену погожему дню спускалась теплая ясная
ночь.
   В Стерлинге Нелль и ее спутники вышли из вокзала. Перед  ними  тянулась
дорога к Форту, окаймленная высокими деревьями.
   Девушка  жадно  вдыхала  свежий  воздух,  испытывая  приятное  ощущение
прохлады.
   - Дыши  хорошенько,  -  сказал  Джемс  Старр.  -  Дыши  этим  воздухом,
насыщенным живительными ароматами полей!
   - Что это за клубы дыма несутся у нас над головами? - спрашивала Нелль.
   - Это облака, - ответил Гарри, -  полусгустившиеся  водяные  испарения,
ветер их гонит к востоку.
   - Ах! - сказала Нелль. - Как  было  бы  чудесно  нестись  вместе  с  их
беззвучной вереницей! А что это за светлые точки мерцают меж облаками?
   - Это звезды, о которых я тебе говорил, Нелль. Это все  солнца,  центры
миров, быть может, подобных нашему.
   Созвездия  вырисовывались  все  яснее  на  темной  синеве  неба.  Ветер
постепенно разгонял тучи. Нелль долго смотрела на  эти  тысячи  сверкающих
звезд.
   - Но если это солнца, - спросила она, - то как могут мои глаза выносить
их блеск?
   - Дитя мое, - ответил Джемс Старр, - это действительно солнца,  но  они
находятся от нас на огромном расстоянии. Самая близкая  звезда  из  многих
тысяч звезд, посылающих нам свои лучи,  -  это  Вега,  в  созвездии  Лиры.
Погляди, она сверкает почти в зените, а от  нее  до  нас  пятьдесят  тысяч
миллиардов лье. Поэтому твои глаза могут  выдержать  ее  блеск.  А  солнце
поднимется завтра всего в тридцати восьми миллионах лье от нас, и на  него
никакой человеческий глаз смотреть не может, ибо оно пылает сильнее самого
раскаленного горна. Но идем, Нелль, идем!
   Они пошли по дороге. Джемс Старр вел девушку под руку, Гарри шел  рядом
с ней, а Джек Райан  то  убегал  вперед,  то  возвращался,  словно  щенок,
которого медлительность хозяев выводит из терпения.
   Дорога была пустынна.  Нелль  смотрела  на  силуэты  больших  деревьев,
колеблемых ветром; она могла  бы  принять  их  в  потемках  за  великанов,
размахивающих руками. Шелест ветра в густых ветвях, глубокая тишина  в  те
минуты, ког