о-то ударило  в  лампу
сбоку, она выскользнула из рук  у  Гарри,  упала  на  каменистую  почву  и
разбилась.
   Джемс Старр со своими спутниками очутились в полной темноте. Керосин из
лампы разлился, и она не могла больше служить.
   - Эх, Гарри, - воскликнул Симон Форд, - ты  хочешь,  чтобы  мы  сломали
себе шею, возвращаясь в коттедж?
   Гарри не ответил. Он задумался. Должен ли он видеть в этом случае снова
руку таинственного существа? Не живет ли в недрах земли  какой-то  недруг,
необъяснимая вражда которого может создать в будущем серьезные осложнения?
Заинтересован ли кто-нибудь в том, чтобы охранять новую угольную залежь от
всяких попыток  к  разработке?  Правда,  это  было  невероятно,  но  факты
говорили сами за себя, их накопилось так много, что простые догадки  могли
превратиться в уверенность.
   Положение разведчиков оказалось  незавидным.  Им  предстояло  пройти  в
глубочайшем мраке еще миль пять по проходу, ведущему к  шахте  Дочерт,  да
оттуда оставалось еще с час пути до коттеджа.
   - Идемте, - сказал Симон  Форд.  -  Нельзя  терять  ни  секунды.  Будем
подвигаться вперед  ощупью,  как  слепые.  Заблудиться  здесь  невозможно.
Туннели, которые попадаются  на  пути,  узки,  как  кротовые  норы,  а  по
главному проходу мы непременно придем к пролому, в который вошли. А дальше
уже идет старая шахта. Мы ее знаем наизусть, нам с Гарри не в  первый  раз
бродить по ней в темноте. Впрочем, там ведь мы  оставили  лампы.  Итак,  в
путь! Гарри, ступай вперед! Мистер Джемс, вы - за ним. Мэдж, ты пойдешь за
мистером Джемсом, а я буду в арьергарде. Главное, не разбиваться,  и  если
уж нельзя держаться рядом, будем идти след в след.
   Оставалось только подчиниться указаниям старого мастера. Как он сказал,
сбиться с дороги, идя ощупью, было невозможно.  Пришлось  только  заменить
глаза руками и довериться тому инстинкту, который у  Симона  Форда  и  его
сына был развит в высшей степени.
   Итак, Джемс Старр и его спутники двинулись в путь в указанном  порядке.
Они не разговаривали, но  совсем  не  от  недостатка  мыслей.  Становилось
очевидным, что у них есть  враг.  Но  кто  он  и  как  защищаться  от  его
коварных, подготовленных нападений? Вот какие тревожные мысли возникали  в
мозгу у всех. Однако не время было падать духом.
   Вытянув руки, Гарри продвигался уверенным шагом. Он переходил от  одной
стены прохода к  другой.  Если  ему  встречались  углубления  или  боковые
отверстия, он ощупью убеждался, что уклоняться туда не  следует,  так  как
углубление невелико, а отверстие слишком узко; таким образом он  не  терял
направления.
   Это трудное возвращение, совершавшееся в полной темноте, где  не  видно
было ни зги, продолжалось около двух часов. Рассчитав время  и  приняв  во
внимание, что идти надо было медленно.  Джемс  Старр  полагал,  что  выход
должен быть уже близко.
   Действительно, почти тотчас же Гарри остановился.
   - Мы что, дошли, Гарри? - спросил Симон Форд.
   - Да, - ответил молодой горняк.
   - Ну, ищи теперь отверстие, соединяющее Новый Эберфойл с шахтой Дочерт.
   - Его нет, - ответил Гарри, руки  которого  встречали  только  сплошную
стену.
   Старый мастер шагнул вперед и начал сам ощупывать слой сланца. Вдруг он
вскрикнул.
   Либо разведчики заблудились на обратном пути, либо отверстие,  пробитое
в стене динамитом, было недавно заделано.
   Как  бы  там  ни  было.  Джемс  Старр  со  своими  спутниками  оказался
замурованным в Новом Эберфойле!



11. ОГНЕННЫЕ ЖЕНЩИНЫ

   Через неделю после этих событий  друзья  Джемса  Старра  начали  сильно
беспокоиться.  Инженер  исчез,  и  его  исчезновения  ничем  нельзя   было
объяснить.
   Из расспросов его слуги выяснилось, что он сел на пароход  на  пристани
Грэнтон, а от капитана "Принца Уэльского" стало известно, что он высадился
в Стерлинге. Но с этого момента следы Джемса Старра терялись. Симон Форд в
своем письме просил инженера сохранять тайну,  и  Джемс  Старр  не  сказал
никому, что едет в Эберфойл.
   В Эдинбурге только и было разговоров, что о  необъяснимом  исчезновении
инженера. Сэр  Эльфистон,  председатель  Королевского  института,  сообщил
своим коллегам о письме, которое прислал ему Джемс  Старр,  с  извинением,
что не сможет быть на очередном заседании. Двое или трое  друзей  инженера
показали подобные же письма. Но если эти документы доказывали,  что  Джемс
Старр уехал из Эдинбурга, - а это и без них было известно,  -  то  они  не
объясняли, что с ним случилось.
   Неожиданная отлучка Джемса Старра, столь несогласная с его  привычками,
могла вызвать недоумение, а потом и тревогу, так как она затягивалась.
   Никто  из  его  друзей  не  мог  предположить,  что  он  отправился  на
Эберфойлские копи. Все знали, что он  вовсе  не  стремится  снова  увидеть
места своей прежней деятельности. Он не был там с того самого дня, как  на
поверхность поднялась последняя бадья. Однако  поскольку  пароход  высадил
его на пристани Стерлинг, то розыски были направлены в эту сторону.
   Но и тут розыски не дали никаких результатов. Никто  не  помнил,  чтобы
видел инженера в этих краях. Всеобщее  любопытство  мог  бы  удовлетворить
лишь Джек Райан, встретивший его вместе с Гарри на  одной  из  площадок  в
стволе Ярроу. Но веселый парень, как известно, работал на ферме Мельроз, в
сорока милях юго-западнее, в графстве Ренфру, и даже не подозревал, что об
исчезновении Джемса Старра так тревожатся. А  через  неделю  после  своего
посещения коттеджа Джек Райан преспокойно распевал бы на вечеринках  клана
Эрвин, не будь у него тоже повода для серьезной тревоги, о  котором  будет
сказано далее.
   Джемс Старр был слишком значительным и уважаемым человеком не только  в
городе, но и во всей Шотландии,  чтобы  что-нибудь  касающееся  его  могло
пройти незамеченным. Лорд-префект,  главное  официальное  лицо  Эдинбурга,
судьи, советники - в большинстве своем  друзья  инженера  -  приступили  к
самым деятельным розыскам. Повсюду были разосланы агенты, но они ничего не
нашли.
   Пришлось  поместить  в  главнейших  газетах  Соединенного   королевства
заметку об инженере Джемсе Старре с описанием его примет и  датой  отъезда
из Эдинбурга и ждать результатов. Это не могло не вызвать сильной тревоги.
Ученый мир Англии был  близок  к  тому,  чтобы  поверить  в  окончательное
исчезновение одного из своих выдающихся членов.
   В то время как все так тревожились о Джемсе Старре, личность Гарри была
предметом не меньшего беспокойства. Но  судьба  сына  старого  шахтера  не
занимала собою общественное мнение, а смущала покой лишь его друга,  Джека
Райана.
   Мы помним, что при встрече в стволе Ярроу Джек Райан просил Гарри  быть
на празднике Эрвинского клана. Гарри согласился и твердо обещал прийти,  а
Джек не раз убеждался, что его друг всегда  верен  своему  слову.  Что  он
обещал, то и делал.
   И вот на Эрвинском празднике ни в чем не было недостатка - ни в песнях,
ни в плясках, ни в развлечениях всякого  рода,  -  не  было  только  Гарри
Форда.
   Джек Райан начал даже досадовать на  него,  так  как  отсутствие  друга
портило ему настроение. Он даже сбился посреди  одной  из  своих  песен  и
впервые  в  жизни  запнулся  во  время  джиги,  обычно  снискивавшей   ему
заслуженные похвалы.
   Нужно сказать, что заметка о Джемсе Старре, помещенная в  газетах,  еще
не попадалась на глаза Джеку  Райану.  Поэтому  честный  малый  тревожился
только  об  отсутствии  Гарри  и  думал,  что  лишь  какое-нибудь   важное
обстоятельство могло помешать его товарищу  выполнить  свое  обещание.  На
следующий день после Эрвинского праздника  Джек  Райан  собирался  поехать
поездом в Глазго, чтобы оттуда отправиться в шахту Дочерт, и он бы  так  и
сделал, если бы не помешало событие, чуть не стоившее ему жизни.
   Случай этот был такого  рода,  что  мог  бы  подтвердить  правоту  всех
суеверных людей, каких было немало на ферме Мельроз. Вот что  произошло  в
ночь на 12 декабря.
   Эрвин, приморский городок графства  Ренфру,  насчитывающий  около  семи
тысяч жителей, расположен в крутом изгибе шотландского побережья, почти  у
входа в Клайдский залив. Его порт, довольно хорошо защищенный  от  ветров,
дующих с открытого моря, освещается ярким маяком, который указывает  место
для причала, так что осторожный моряк не может ошибиться. Поэтому  в  этой
части побережья крушения бывают редко, и корабли каботажного или  дальнего
плавания, если они идут Клайдским заливом, чтобы попасть в Глазго, входя в
Эрвинский залив, могут маневрировать вполне безопасно даже в самые  темные
ночи.
   Если у городка есть хотя бы самое маленькое историческое прошлое, да  к
тому  же  его  замок  принадлежал  некогда  Роберту  Стюарту,  то  у  него
непременно имеются развалины. В Шотландии же во  всех  развалинах  обитают
духи, - по крайней мере так думают везде, в  нагорьях  и  на  равнинах.  А
самыми древними развалинами, пользовавшимися в этой части побережья  самой
дурной славой, были именно развалины замка Роберта Стюарта,  носившие  имя
Дендональд Кэстль.
   В то время замок Дендональд - убежище всех бродячих духов  в  стране  -
был совершенно заброшен. Мало кто посещал высокую скалу над морем, в  двух
милях от города, где возвышался замок. Иногда какой-нибудь проезжий  желал
осмотреть эти исторические руины, но ему  приходилось  идти  туда  одному:
жители Эрвина ни за какие деньги не согласились бы послужить  проводниками
в это страшное  место.  Здесь  ходили  рассказы  об  "Огненных  женщинах",
населявших старый замок. Самые суеверные люди утверждали даже, что  видели
эти фантастические создания собственными глазами. Конечно, в числе их  был
и Джек Райан.
   Правда же состояла в том, что время от времени  то  на  полуразрушенной
стене,  то  на  вершине  башни,  возвышающейся   над   развалинами   замка
Дендональд, появлялись длинные языки пламени.
   Были ли эти языки похожи на человеческие  фигуры?  Заслуживали  ли  они
названия "Огненных женщин", данного им жителями побережья?  Очевидно,  это
была лишь иллюзия склонных к суеверию умов; наука же могла бы найти  этому
явлению вполне естественное объяснение.
   Во всяком случае, по всей стране твердо  знали,  что  Огненные  женщины
часто навещают развалины старого замка и иногда, особенно в  темные  ночи,
устраивают там диковинные хороводы. Каким бы храбрецом ни был Джек  Райан,
он не посмел бы поиграть для них на своей волынке.
   - Довольно с них и Старого Ника, - говорил он, - а  в  его  сатанинском
оркестре я не нужен!
   Понятно, эти необычные привидения были обязательной темой разговоров по
вечерам. У Джека Райана был целый запас легенд об  Огненных  женщинах,  и,
когда ему приходилось о них рассказывать, он мог говорить без конца.
   Итак, в вечер праздника Эрвинского клана, после обильных возлияний эля,
бренди и виски, которым заканчивалось пиршество, Джек  Райан  не  преминул
вернуться к своей любимой теме, к великому удовольствию, а быть может, и к
великому страху слушателей.
   Вечеринка происходила в  обширном  сарае  фермы  Мельроз,  недалеко  от
берега. Посредине в большом железном треножнике пылал кокс.  Густой  туман
катился над волнами, гонимыми к берегу сильным юго-западным  ветром.  Ночь
была черная; в облаках не было ни одного  просвета;  земля,  море  и  небо
сливались в глубокой  тьме.  В  такую  погоду  плохо  пришлось  бы  судну,
отваживавшемуся войти, в Эрвинскую бухту.
   Вообще эта маленькая бухта посещается мало - по крайней  мере  крупными
судами. Торговые суда, парусные или паровые, если хотят войти в  Клайдский
залив, причаливают к берегу немного севернее.
   В этот вечер, однако, запоздалый рыбак подивился  бы,  увидев  корабль,
направлявшийся к берегу. А если  бы  вдруг  стало  светло,  он  не  только
удивился бы, но  и  испугался,  так  как  этот  корабль  шел  под  ветром,
распустив все свои паруса.
   Узкое устье залива было окаймлено огромными скалами,  и  войти  в  него
было трудно; к тому же неосторожный  корабль  рисковал  сейчас  тем,  что,
приблизившись к скалам, мог о них разбиться.
   Вечер  заканчивался  последним  рассказом   Джека   Райана.   Слушатели
перенеслись в мир привидений и были настроены так, что вполне могли в него
поверить.
   Вдруг снаружи раздались крики.
   Джек Райан оборвал свой рассказ, и все выбежали  из  сарая.  Ночь  была
темная; порывы ветра несли с моря косые струи дождя.
   Два или три рыбака, держась за скалу, чтобы противостоять напору  бури,
громко звали, напрягая голос. Джек Райан со спутниками подбежал к ним.
   Рыбаки кричали не обитателям фермы, а кораблю, который несся  навстречу
гибели, не подозревая об этом.
   В самом деле, в  нескольких  кабельтовых  от  берега  смутно  виднелась
темная масса.  По  сигнальным  огням  было  видно,  что  это  корабль:  на
бизань-мачте у него был белый огонь, на правом  борту  зеленый,  на  левом
красный. Очевидно, судно на всех парусах приближалось прямо к берегу.
   - Погибнет корабль! - вскричал Джек Райан.
   - Да, - ответил один из рыбаков, - и теперь уже он не сможет переменить
галс, если даже заметит опасность!
   - Надо подать сигнал! - закричал один из шотландцев.
   - Какой? - возразил рыбак. - Такой ветер затушит любой факел.
   Пока они обменивались этими быстрыми словами, крики раздались снова. Но
кто мог услышать их при бушующем ветре? Корабль уже не мог избежать  своей
участи.
   - Зачем же он так маневрировал? - вскричал один моряк.
   - Неужели хочет подойти к берегу? - спросил другой.
   - Разве капитан не знает об Эрвинском маяке? - спросил Джек Райан.
   - Вероятно, знает, - ответил один из рыбаков, - если только не  обманут
каким-нибудь...
   Не успел рыбак договорить, как Джек Райан испустил страшный вопль.  Был
ли он услышан экипажем? Едва ли, да и во  всяком  случае  слишком  поздно,
чтобы корабль мог отклониться от линии бурунов, белевшей во мраке.
   Но этот  крик  не  был,  как  могло  показаться,  последней,  отчаянной
попыткой Джека предупредить гибнущих людей. В эту минуту Джек Райан  стоял
к морю спиной. Его  спутники  тоже  смотрели  на  что-то,  находившееся  в
полумиле от них.
   Там был замок Дендональд. На вершине башни извивался под порывами ветра
длинный язык пламени.
   - Огненная женщина! - с ужасом закричали суеверные шотландцы.
   По правде говоря, нужно было обладать богатым воображением, чтобы найти
в этом пламени сходство с человеком. Развеваясь по ветру,  как  светящийся
флаг,  оно  порою  отрывалось  от  вершины  башни  и  словно  готово  было
погаснуть, а через мгновенье снова  прилеплялось  к  ней  своим  синеватым
кончиком.
   - Огненная женщина! Огненная женщина! - кричали в  испуге  крестьяне  и
рыбаки.
   Все объяснялось. Очевидно, корабль, затерявшись в тумане, сбился с пути
и принял пламя, игравшее на вершине замка Дендональд, за огонь  Эрвинского
маяка. Капитан думал, что находится  у  входа  в  залив,  расположенный  в
десяти милях севернее, и несся прямо  к  берегу,  где  для  него  не  было
никакого прибежища.
   Что предпринять, чтобы спасти судно, если еще не  поздно?  Может  быть,
подняться на развалины и погасить пламя, чтобы его не принимали больше  за
свет маяка?
   Конечно, так и нужно было бы сделать, и немедленно; но какой  шотландец
мог бы подумать, а подумав - найти в себе смелость посягнуть  на  Огненную
женщину? Один разве Джек Райан. Он был отважен, и, как  ни  укоренились  в
нем предрассудки, они не могли бы остановить его великодушного порыва.
   Но было поздно. Среди грохота стихии раздался страшный  треск.  Корабль
сел кормой на мель. Огни его погасли. Беловатая линия  бурунов,  казалось,
сломалась: корабль остановился на ней, опрокинулся на  бок  и  разбился  о
рифы.
   В тот же миг,  по  странному  совпадению,  которое  могло  быть  только
случайным, длинное пламя исчезло, словно сорванное сильным порывом  ветра.
Море, небо, берег снова погрузились в глубочайший мрак.
   - Огненная женщина! - в последний раз вскричал Джек  Райан,  когда  это
непонятное явление, сверхъестественное для него  и  его  товарищей,  вдруг
исчезло.
   Тут  мужество,  покинувшее  суеверных   шотландцев   перед   призрачной
опасностью, вернулось к ним перед лицом реальной опасности, -  нужно  было
спасать своих ближних. Разыгравшиеся стихии не  пугали  их.  Обвязав  себя
веревками,  они  кинулись  на  помощь   потерпевшему   крушение   кораблю,
обнаруживая  теперь  столько  же  героизма,  сколько  проявляли  до  этого
суеверия.
   К счастью, спасти людей им удалось, хотя некоторые из спасателей, в том
числе и отважный Джек Райан, сильно ушиблись о камни. Но капитан корабля и
восемь человек экипажа были доставлены на берег живыми и невредимыми.
   Корабль оказался норвежским бригом "Мотала", шедшим в Глазго  с  грузом
леса. Капитан, введенный в заблуждение  огнем,  пылавшим  на  башне  замка
Дендональд, направил судно прямо к  берегу,  вместо  того  чтобы  войти  в
Клайдский залив.
   Теперь от "Мотала" не осталось ничего, кроме обломков,  которые  прибой
разметал по береговым скалам.



12. ПОДВИГИ ДЖЕКА РАЙАНА

   Джека Райана и трех его товарищей, тоже раненных,  перенесли  на  ферму
Мельроз, где им немедленно была оказана помощь.
   Джек пострадал больше всех, так как в тот момент, когда он, обвязавшись
веревкой, кинулся в море, яростные волны швырнули его на риф. Еще немного,
и товарищи вытащили бы на берег только его безжизненное тело.
   Отважный юноша был принужден пролежать  два  дня  в  постели,  что  его
страшно бесило. Однако, когда ему позволили петь сколько угодно,  он  стал
терпеливее переносить свою беду, и веселые переливы его  голоса  постоянно
оглашали ферму. Но в этом приключении он почерпнул еще более живое чувство
страха перед всякими гномами и духами,  которые  любят  беспокоить  бедных
людей, и обвинял их в гибели "Мотала". Невозможно было бы уверить его, что
никаких Огненных женщин не существует и что пламя, внезапно появившееся на
развалинах,  вызвано  только  физическими  причинами.  Его  товарищи   еще
упорнее, чем он, держались своего суеверия. По их мнению, Огненная женщина
умышленно завлекла "Мотала" на берег, а ее не притянешь к  ответственности
-  это  все  равно  что  оштрафовать  ураган!  Судебные  чиновники   могут
возбуждать преследование  сколько  им  вздумается:  пламя  не  посадишь  в
тюрьму, неосязаемое существо не закуешь  в  цепи.  И  нужно  сказать,  что
проведенное в дальнейшем расследование  подтвердило,  по  крайней  мере  с
виду, такой суеверный взгляд.
   В  самом  деле,  судейский  чиновник,  которому  поручили  расследовать
крушение, явился, чтобы опросить свидетелей катастрофы. Все стояли на том,
что крушение было вызвано сверхъестественным появлением  Огненной  женщины
на развалинах замка Дендональд.
   Разумеется, правосудие не могло  удовлетвориться  такими  объяснениями.
Несомненно, в развалинах произошло нечто вполне естественное. Но  было  ли
это  случайностью  или  злым  умыслом?   Вот   что   предстояло   выяснить
следователю.
   Пусть слова "злой умысел" не удивляют читателя. Не нужно углубляться  в
историю,  чтобы  найти  им  подтверждение.  Многие  грабители   судов   на
бретонском берегу занимались тем, что заманивали корабль на рифы  и  после
его крушения делали  между  собой  добычу.  То  купа  смолистых  деревьев,
зажженных ночью, заводила корабль в такие места, откуда он больше  не  мог
выйти; то  факел,  привязанный  к  рогам  быка  и  движущийся  по  прихоти
животного,  обманывал  экипаж  относительно  пути,   по   которому   нужно
следовать.   В   результате   подобных    козней    неизбежно    следовало
кораблекрушение,  которым   пользовались   злоумышленники.   Потребовалось
вмешательство  правосудия,  чтобы   уничтожить   это   варварство.   Могло
случиться, что и в этом случае преступная рука воскресила  старые  повадки
береговых грабителей.
   Так думали полицейские агенты, что бы ни  говорили  Джек  Райан