рнется яркая окраска.
  Эбен даже подумывал об использовании жуков в их нынешнем неприглядном
виде, чтобы создать пугающие зрителей картины ночных кошмаров, но
девяносто дней - слишком короткий срок для осуществления серьезных планов.
С жуками в линьке придется повременить. Покой им полезен. А как Эбену и
Такису прожить это время без денег? Вот вопрос. Надо платить ренту,
налоги, да и само пребывание в Саммерленде удовольствие не из дешевых.
  - Может, это наш шанс, Эбен, - предположил Такис, протягивая ему
письмо. - Оно пришло только что и при весьма таинственных, я бы сказал,
обстоятельствах. Письмо от Дерринджера. Я всегда думал, что этот парень
далеко пойдет.
  Такис произносил слова с легким шотландским акцентом, поскольку был
деловым партнером Оуэна Макинтайра, известного торговца из Глазго, прежде
чем Эбен нашел его в каком-то дешевом баре в созвездии Рыб-II.
  - Он пишет о деловом предложении, сулящем неплохую выгоду. Мне
кажется, мы должны немедленно дать согласие. Жуки будут линять еще целую
неделю, а в других делах нам ничего не светит.
  Крабообразный партнер Эбена временами бывал чересчур импульсивным,
однако сейчас он, кажется, говорил дело.
  Но не линька жуков и не общий застой в работе заставили Эбена принять
предложение Дерринджера. Причиной было даже не знакомое человеку желание
сменить на время надоевшую монотонную повседневность бизнеса на что-то
иное. Среди черт, составлявших истинную сущность Эбена, была одна и
довольно сильная черта, делавшая его человеком действий, тем, кто всегда
предпочитает неизвестность и авантюру скучной рутине подсчетов выгод и
потерь от купли-продажи.
  Еще одной чертой характера Эбена, получившей неожиданное развитие под
влиянием мировоззрения его торговых партнеров, было отношение к прибыли,
как к восхитительному чувству уверенности и дерзаний. Эти две его сути -
поиски неизвестного и стремление ощущать некую материальную стабильность -
боролись в нем с переменным успехом.
  Сейчас в Эбене победил дух авантюризма.
  - О'кей, я согласен, - сказал он Такису. - Готовим корабль - и прочь
отсюда. Дерринджер, может, понимает, а может, и нет, что он там задумал,
но по крайней мере это какое-то дело.
  Они быстро свернули тент, отключили воду, убрали шланги и
электропровода, а после полудня стартовали, попросив менеджера парковки
пересылать почту по новому адресу.



  ГЛАВА 72

  В бесконечном течении времени, последовавшем за тем, которое
практически было потрачено напрасно, Дерринджер продолжал каждые две
минуты ставить роковой рычажок на свое место. Случалось ли это ночью или
днем, во сне или на яву, под немеркнущим сиянием ламп дневного света. Он
получал свои гамбургеры - дело, казалось бы, не заслуживающее упоминания,
однако он так не считал, - и вел пустопорожние беседы с Горлоком. Так все
и шло. Каждая минута Дерринджера была отдана идиотскому, но совершенно
неизбежному занятию, пока вдруг в один прекрасный день он не услышал
какой-то шум у входа и, подняв голову, не прислушался к нему.
  - Говорю вам, туда не разрешается входить!
  - А я вам говорю, что войду.
  Один из споривших был Горлок, помощник помощника начальника станции.
Голос другого с легким кардассианским акцентом показался знакомым...
Неужели это... Эбен?
  - Подержи-ка его здесь, - велел Эбен Такису, - а если будет
сопротивляться, ущипни большой клешней.
  Такис кивнул и, подняв клешню, угрожающе провел ею под носом у
помпома. Клешня действительно была огромной и могла кого угодно напугать,
тем более что она стала красного цвета, ибо при мысли о Большом Щипке
Такиса бросало в жар.
  Подобное желание было естественным для семейства крабообразных, а
поскольку Такис так долго подавлял его в себе, то представившийся случай
грех было упустить.
  - Не трогайте меня, - взмолился Горлок, пятясь назад под защиту стены.
- Вам нет необходимости удерживать меня. Насколько я понимаю, вам всего
лишь надо пройти туда?
  Эбен, не отвечая, толкнул дверь и вошел в машинный зал.
  - Дерринджер, ты здесь? - спросил Эбен и тут же сам увидел его,
сидящего на маленьком стуле и склонившегося к машине так, как склоняется
доярка к корове во время доения. Правая рука Дерринджера была где-то
глубоко в чреве машины.
  - Дерринджер, отзовись! Что с тобой случилось? Эбен встревоженно
приподнял голову друга и осторожно держал ее в руках, пока наконец тот не
открыл глаза и не пробормотал:
  - Должен передвинуть рычаг... - Рука Дерринджера дернулась, подчиняясь
сигналу слабеющей воли.
  Когда Эбен попробовал освободить руку Дерринджера, тот остановил его:
  - Нет, кто-то должен остаться с машиной. Иначе все взорвется.
  - Такис! Брось все и иди сюда! Да поскорей. Такис оставил помпома и
поспешил к Эбену.
  - Объясни ему, что надо делать, - велел Эбен Дерринджеру.
  Инспектор хриплым голосом постарался рассказать все в подробностях.
  - О'кей! - воскликнул Эбен. - Такис тебя заменит на какое-то время, а
потом я подменю его. Ты теперь можешь вынуть руку.
  Дерринджер с облегчением вытащил окоченевшую руку. Он радовался не
столько возможности отдохнуть, сколько тому, что угроза взрыва миновала.
  Теперь, даже если он рухнет на пол от усталости и погрузится в
глубокий сон, проклятый рычажок будет переведен на место и взрыва,
способного разнести все к чертям, не произойдет. Эбену пришлось заставить
Дерринджера пройтись несколько раз по залу, прежде чем тот окончательно
проснулся.
  - Нам нужно вывести тебя отсюда, - сказал Эбен другу, когда тот
наконец пришел в себя.
  - Поэтому я написал именно тебе, - ответил Дерринджер. - Я не смогу
выйти отсюда, пока не заплачу за новую деталь, чтобы заменить ту, которую
якобы сломал я. Если нам удастся продать контрабанду...
  - Какую контрабанду? - быстро спросил Эбен.
  - Ту, которая имеется у де Смоленко, начальника станции. Это долго
рассказывать. Надо вывезти его контрабанду из этой зоны и где-нибудь сбыть
ее. Я сразу же подумал о тебе.
  - И правильно сделал, - согласился Эбен. -
Черт побери, я даже готов заложить свой корабль, если это поможет
вытащить тебя отсюда. Однако, думаю, твой план лучше. Таким образом и нам
перепадет какая-то доля прибыли. Я имею в виду нас троих.
  Такис ободряюще помахал клешней, ничуть не шокированный столь
эгоистичным подходом своего партнера. Он уже привык к этому. Эбен был
эгоцентристом, но именно он делал деньги. Благодаря торговому гению Эбена
Такис смог купить недвижимость на коралловых рифах на берегах самого
лучшего из океанов на его родной планете Канцерия-16. Когда у тебя такой
отличный партнер, совершенно не хочется щелкать устрицы, чтобы добыть
всего одну жемчужину, как любят говорить на родине Такиса. Такис не был
простачком, он знал, с какой стороны помазана маслом его ракушка.
  - Прежде всего я должен взглянуть на эту контрабанду, - сказал Эбен. -
Тогда я смогу прикинуть ее стоимость и лишь потом решу, куда переправлять
ее, хоть на край света, если это сулит хорошую выручку. - Теперь торговец
явно брал верх над авантюристом. Но ненадолго, как мы сами в этом убедимся.
  Вскоре появился де Смоленко, которому Горлок сообщил о приезде шумного
и самоуверенного незнакомца в сопровождении жуткого крабоподобного
подельника. Де Смоленко сразу сообразил, что приезд Эбена - это и есть
ответ на все его попытки поскорее сбыть контрабанду, и он поспешил в
машинное отделение станции.
  - Вы хотите посмотреть мою контрабанду? Это отличный товар. - И, не
дожидаясь ответа, он повел Эбена и Дерринджера по коридору к лифту.
(Такиса они оставили приглядывать за рычажком.) Поднявшись на пять этажей
выше, де Смоленко провел их в свое личное помещение, а там - к большому
сундуку и с гордостью открыл его.
  Эбен внешне обычно не выдавал своих чувств или мыслей, однако, когда
его взору предстали три полотна Вермеера и одно Рембрандта, от его
невозмутимости не осталось и следа. Эти сокровища были как бы жемчужиной
контрабандного товара де Смоленко. Затем де Смоленко показал Эбену и
Дерринджеру изделия из бирюзы и обсидиана исключительной работы,
украденные из бесценной коллекции Археологического музея в Мехико-сити,
хранившиеся в запасниках и никогда не выставлявшиеся. Он показал русскую
икону периода Смуты, созданную иконописцем Борисом Осбодорисом. Среди
прочего была и прекрасно сохранившаяся часть скульптуры, голова и плечо,
предположительно творение руки самого Фидия, и, наконец, самое главное
сокровище - полный и ранее не публиковавшийся роман Роберта Шекли, одно из
самых известных произведений научной фантастики эпохи манеризма - по своей
ценности оно стоило всего, что до этого продемонстрировал де Смоленко.
  - Что ж, думаю, мы сможем кое-что получить за такой товар, - сказал
Эбен, и они с де Смоленко тут же перешли к делу. Обговорив все, сошлись на
двадцати двух с половиной процентах комиссионных Эбену и его партнеру.
Товар пройдет таможенную регистрацию на специальном компьютере по кличке
Честный Сэм, что будет удостоверено самим И. Дж. Фарбеном, создателем этой
машины.
  После того, как были утрясены все вопросы и улажены дела, оставалось
лишь погрузить сундук на космический корабль Эбена, припаркованный на
орбите Силового Поля.
  Но самое приятное и удивительное ждало их в конце. Крыса, которая
кормилась крошками гамбургеров, поглощаемых Дерринджером, оказалась
сверхадаптировавшейся и очень поумневшей крысой в результате той же
ликвификации, которая грозила гибелью всем, кто обслуживал станцию.
  Эта крыса, не раздумывая, предложила Дерринджеру сменить его.
  - Ты был добр ко мне, Дерринджер, и я решила отблагодарить тебя. Я
буду выполнять твою работу здесь, а ты отправляйся с друзьями заниматься
своим делом.



  ГЛАВА 73

  Приезд Эбена помог наконец Дерринджеру взять в долг десять тысяч, с
обещанием вернуть, как только он получит ссуду в банке.
  Дерринджер отдал деньги Горлоку, и помощник помощника начальника тут
же отправил заказ на запасную деталь куда следует. Она прибыла на станцию
уже через два дня, так, словно на складе только и ждали этого заказа.
Деталь была новехонькой, блестящей и упакованной, как и положено для
пересылок в космосе. Горлок бережно вынул и вытер ее, не позволяя больше
никому к ней прикасаться. Он самолично вставил деталь в машину, сначала
осторожно выудив вышедшую из строя часть специальным Т-образным
инструментом. Итак, сломавшаяся деталь была вынута, новая вставлена.
Оставалось лишь опробовать ее.
  При этом присутствовал де Смоленко. Пришлось остановить машину, чтобы
дать возможность Горлоку завершить операцию по замене детали. Затем,
вздохнув и сотворив про себя молитву, машину снова включили.
  Прошла минута ожидания, когда казалось, что сердце перестало биться.
Однако ничего особенного не произошло. Просто дрогнула и натянулась цепная
передача, и машина, тихо и ровно гудя, возвратилась к жизни.
  Новая деталь работала отлично. Все с удовольствием поздравили друг
друга.



  ГЛАВА 74

  - Полагаю, теперь все будет в порядке, - сказал Дерринджер, обращаясь
к де Смоленко. - Мы можем уехать?
  - Конечно, - ответил де Смоленко. - Я не вправе вас задерживать, даже
из самых лучших побуждений и в ваших же собственных интересах.
  - О чем это вы? - встревожился Дерринджер.
  - Меня не должны касаться ваши дела, - как-то странно сказал де
Смоленко. - Но было бы не по-человечески не предупредить, что вас ждет
неминуемая катастрофа, если вы стартуете из этой зоны именно сейчас.
  Эбен, подойдя к де Смоленко, угрожающе посмотрел ему в глаза:
  - Это что еще за игры?
  - Послушайте, - искренне расстроился де Смоленко, - вы можете делать
что хотите, но факт остается фактом. Последние недавние завихрения в
атмосфере нарушили баланс и сдвинули метауровень, на котором расположено
Силовое Поле. Я внимательно слежу за изменениями и искренне надеялся, что
все пройдет до вашего вылета. Однако мои надежды не оправдались.
  - Завихрения? - непонимающе переспросил Эбен. - Это что еще такое?
  - Вы можете убедиться сами, - сказал де Смоленко. - Я готов
предоставить вам транспорт, поезжайте в глубь территории к старшему
лесничему и спросите у него, что происходит.
  - Я поеду и проверю, - вызвался Дерринджер и, обращаясь к Эбену,
спросил: - Ты поедешь со мной?
  - Не думаю. Нам с Такисом надо разобраться со счетами. Если нужна
будет помощь, звони.
  - Пока, - попрощался Дерринджер и зашагал к электрокару, который
приготовил для него де Смоленко.



  ГЛАВА 75

  Был ясный солнечный день. Дерринджер ехал по главному шоссе, которым
так гордилось Силовое Поле. Сначала он пересек ровное плато, а через
несколько часов шоссе уже вилось меж высоких гор, полностью лишенных
растительности. У подножия одной из них Дерринджер остановился, чтобы
перекусить. Это была гора с плоской вершиной и странной особенностью: на
вершине словно бы балансировал огромный валун.
  Глядя на его полукруглые очертания, Дерринджер почувствовал, как
что-то сдвинулось в его памяти. О чем напомнил ему этот валун? Подойдя
поближе, он заметил доску с надписью: "Слушающий Камень".
  Почему это так встревожило его?
  Дерринджер пытался изо всех сил вспомнить, но не мог. Наконец он
вернулся к электрокару и продолжил путь. Возможно, это какое-то
воспоминание из далекого детства...
  Минут через сорок Дерринджер наконец увидел впереди лесную полосу. В
рощице рядом стоял низкий деревянный дом. Табличка извещала, что это и
есть Станция лесной охраны. Остановив машину, Дерринджер зашагал к дому.
Лесничий, давно заприметивший электрокар на шоссе, уже ждал гостя на
крыльце. Антон Демут, так его звали, был крупным, жизнерадостным человеком
с чуть тронутыми сединой темными волосами и широкой приветливой улыбкой на
румяном лице. Он радушно приветствовал гостя, пригласил его в дом и
предложил чашечку кофе.
  Дерринджер вошел, однако от кофе отказался. Он не собирался понапрасну
тратить драгоценное время.
  - Ваш начальник де Смоленко предупредил меня о грозящей мне опасности,
если я попробую взлететь отсюда сегодня. Это верно?
  - Боюсь, более чем, - ответил лесничий. - Резкие отклонения
метауровня, контролирующего наше Силовое Поле.
  - Какие?
  - Пойдемте со мной, я вам покажу.
  Они ехали по грунтовой дороге, и Демут указывал направление. Путь их
лежал еще к одной роще. Лесничий попросил Дерринджера остановиться, не
доезжая до нее, а когда они вышли, предложил осторожно подойти поближе к
первым рядам деревьев.
  - Что мы тут выискиваем? - нетерпеливо спросил Дерринджер.
  - Сейчас увидите. Смотрите на кроны деревьев.
  Листья на деревьях были желтыми и казались сухими и мертвыми.
Дерринджеру показалось странным, что, несмотря на это, внизу, на земле, не
было ни одного опавшего листа. Он хотел было спросить об этом у лесника,
как вдруг подул легкий бриз, и Демут еще раз велел внимательно смотреть на
деревья.
  Несколько листьев, задрожав, оторвались и поплыли в воздухе. Но они не
упали на землю. Вопреки всем законам природы они поднимались вверх.
  Пристальным взглядом Дерринджер следил за листьями, пока они совсем не
исчезли из вида.
  - Просто не укладывается в голове, - озадаченно произнес он. - Как это
можно объяснить?
  - Тучи над нами выбросили контргравитационные споры. Они оседают на
листьях деревьев и уносят их в космос.
  Дерринджер молча обдумывал услышанное, а затем нерешительно сказал:
  - Если эта штука в большом количестве сядет, скажем, на крышу, то и ее
унесет в космос? Поправьте меня, если я ошибаюсь.
  - Нет, вы не ошибаетесь, будет еще хуже. Если тучи не перестанут
выбрасывать контргравитационные частицы, все, что находится здесь, на
поверхности, будет унесено в космос. Но и это еще не самое страшное.
  - А что еще?
  - Увы, такого предостаточно. Поезжайте-ка вперед и сверните направо. Я
хочу вам показать кое-что.
  Они проехали дальше по дороге и оказались у водопада. Внизу, где его
струи обрушивались в русло реки, творилось что-то невообразимое.
Приглядевшись, Дерринджер в дымке водяной пыли увидел, как из струй
возникают поистине пифагорийские формы, похожие на додекаэдры и
додекагоны, с краями столь тонкими и прозрачными, какие возможны только в
мыльных пузырях.
  - Как это может быть? - опять почти со страхом воскликнул Дерринджер.
  - Поезжайте дальше. Это еще не все, - велел лесничий.
  Они двинулись дальше, но на следующей остановке Дерринджера ничего не
удивило. Он не увидел ничего необычного. Однако Демут неожиданно стал
странным образом щупать воздух вокруг себя.
  - Вот, нашел. Попробуйте сами. Дерринджер послушно протянул руку и
поймал в воздухе форму чего-то невидимого, но осязаемого.
  - Что это?
  - Дыра в метаконструкции. А теперь смотрите вниз, на землю. Но будьте
осторожны и не наступите ногой.
  Дерринджер увидел, что земля под невидимой дырой почернела по краям и
исчезает у него на глазах.
  - Что здесь происходит? - с испугом воскликнул он.
  - Это дыра в опорной стене материи, из которой состоит эта зона. Из
дыры проникает хаос, он невидим глазу и смертельно опасен. Попадая на
землю, он уничтожает все на ней. Если эта дыра увеличится... - Он не
закончил фразу.



  ГЛАВА 76

  Дерринджер вернулся на электростанцию. Сначала он наведался в бар с
гамбургерами, чтобы утолить голод и немного собраться с мыслями. Откусив
кусок, он тут же почувствовал, что во рту у него не мясо. Разломив
булочку, Дерринджер увидел вместо рубленого мяса рубленую сердцевину
артишока.
  - Я не хочу это есть, - возмутился он, обращаясь к владельцу бара. -
Это, конечно, оригинально, но я предпочитаю старый добрый гамбургер из
мяса.
  - Пройдемте со мной на кухню, я вам что-то покажу, - вдруг предложил
хозяин.
  На кухне он указал Дерринджеру на большую приземистую машину.
  - Это мясорубка, - сказал он. - Сюда суешь корову, а отсюда получаешь
гамбургер. До этого времени так и было.
  - До этого времени?
  - Что-то произошло. Машина вдруг стала выдавать одни рубленые артишоки.
  Дерринджер открыл крышку мясорубки и заглянул внутрь. Он проверил
проводку, работающие части машины и наконец обнаружил, что красный провод
в одном месте сплелся в петлю с желтым проводом. Дерринджер распутал
провода.
  - Попробуйте теперь, - сказал он владельцу бара.
  Тот тут же включил мясорубку и сунул туда кусок говядины. Через
несколько секунд машина выдала небольшой рваный пластиковый плащ. Потом
еще один и еще один.
  - Давайте я опять проверю, - предложил Дерринджер.
  Он снова открыл верхнюю панель мясорубки и снова проверил провода.
  - Попробуйте теперь, - сказал он.
  В этот раз машина выдала шурупы ‘ 2 для дерева. И в чертовски большом
количестве.
  - Может, это переходная стадия продукта? - с надеждой промолвил
владелец бара. - Давайте я попробую их сварить.
  Полчаса варки и тушения на открытом огне не изменили шурупов ни на
йоту. Видимо, сейчас это и был конечный продукт коровьей туши.
  - Теперь я понимаю, что нам грозит беда, - печально сказал владелец
бара. - Чем мы станем кормить людей, если так будет продолжаться и дальше?
  Дерринджера охватила черная тоска, какой он в жизни никогда не
испытывал. Все казалось ему невозможным и неосуществимым. Не только он сам
стал навеки пленником Силового Поля, но и обрек на это своих друзей, Эбена
и Такиса. Он лежал на койке на корабле Эбена, погруженный в безрадостные
мысли.
  Но постепенно их стали вытеснять воспоминания о прежних, более
радостных временах. Он вспомнил себя мальчишкой и тот год, который он
провел у своей приемной бабки в резервации индейцев навахо. Как много
интересного она ему рассказывала тогда! Старые сказки и легенды. Особенно
историю о Хитреце, боге-койоте, разбойнике и обманщике, в которого верили
во многих индейских племенах. А еще легенду о Слушающем Камне...
  Дерринджер резко сел на койке. Слушающий Камень! Тот самый, который он
увидел в здешних прериях! Что же рассказывала ему бабка?
  Воспоминания окружили его, как пчелиный рой. Он снова видел бабушку со
старой обгрызенной трубкой и