гадко делается! Оно, конечно, надеяться можно...  Надеяться  и  верить,
что военные проявили тактичность и гуманность, освобождая понадобившееся  им
помещение. Можно - если только забыть, как военные обращались с ними самими,
когда были в силе...
   - Нинель, а ты тоже живешь где-то, где раньше  другие  жили?  -  спросила
Магнолия, возвращаясь в теплую комнату.
   - Это военная тайна! -  строго  ответила  Нинель,  по-хозяйски  оглядывая
стол. И облизнула мизинчик. - Ну-ка, садись, попробуй!
   - А все-таки?
   - Не-а. Там никто не жил. Там такой каземат  -  без  окон  и  дверей.  Из
обычных людей туда никто не  зайдет.  Удобно.  Все  это  на  глубине  десять
метров. Сверху - город. Ходят, ездят - и знать не знают...
   - Нинель, - вдруг перебила ее Магнолия, - а ты не жалеешь, что сейчас  не
с верхними?
   И у самой на душе похолодело от этого вопроса. Давно  хотела  спросить  -
все не решалась. А тут вдруг само с языка сорвалось.
   - Ты че! - возмущенно  закричала  Нинель.  -  Совсем  сдурела?!  С  этими
бандюгами?
   А потом помолчала, покусала ноготок, сказала тихо: - Не, не  жалею.  Они,
конечно, сейчас самые главные на планете...  То  да  се...  Конечно,  кто  ж
отрицает. Но знаешь, когда самый счастливый миг в моей душе  был?  Когда  ты
нас освободила. Из-под власти Первого пульта. Ага. Ты даже не представляешь,
какое это  ощущение,  когда  тобой  правит  пульт.  Даже  и  представить  не
можешь...
   - Какое? - спросила, заинтересовавшись, Магнолия.
   - А черт его знает. Будто замуровали тебя. Будто сидишь в  доске.  Или  в
стене цементной. Все видишь, слышишь - лицо  так,  немножко  торчит  наружу,
чтоб дышать... Да вроде и все тело снаружи,  а  все  равно  пульт  тебя  так
крепко держит! Может, видала - дома украшают такими фигурами: они наполовину
в стене, а свободной половиной  что-то  делают,  прямо  иногда  целые  сцены
разыгрывают...
   - Барельефы?
   - Во-во. Это слово. Вот и мы из пульта торчали такими барельефами. Но  ты
пойми, когда ты там, внутри, под властью пульта, - ты  этого  не  замечаешь.
Наоборот - губы прямо так от  радости  и  расплываются.  Еще  б!  Повелителю
пульта служишь! А то ощущение - ну будто  в  стену  вморожен  -  оно  где-то
совсем в глубине.  И  только  когда  освободишься  -  такой  восторг,  такое
облегчение: избавилась наконец-то! Можно жить дальше! Теперь весь мир вокруг
- для тебя!
   - А верхние? Как ты думаешь, они так же несчастны под властью пульта?
   - Это не несчастье. Вот, все-таки ты не поняла! Это - ну как если тебя по
голове палкой  ударили  и  ты  лежишь,  ничего  сообразить  не  можешь.  Это
унижение, бесстыдство - ну какие еще слова бывают? Вот  собрать  все  плохие
слова вместе - это и будет: власть пульта.
   - Бедный Виктор... Бедные все они...
   - Ага. Бедные-то бедные,  а  если  грохнут  -  мало  не  покажется!  Твое
счастье, что они с Любомудрым до сих пор не прознали, кто  такой  нашелся  -
нижних освободил. Мы-то, когда ты с  Главным  пультом  манипулировала,  тебя
почувствовали. А для них это было как гром среди ясного неба.
   - Как это - не прознали? Доктор же - ты  что,  не  помнишь?  -  логически
обосновал, что, кроме  меня,  этого  сделать  вообще  некому  было!  Вы  все
постоянно находились с Любомудрым - одной меня не было. Кому ж еще,  как  не
мне, манипулировать с Главным пультом? Даже  теоретически  -  больше  некому
было. Забыла, что ли, как Доктор на меня напустился на прошлой неделе, когда
ты меня к ним ко всем притащила? Орал чуть не до хрипоты, что я для  верхних
- самая лакомая добыча!
   - Доктор? Ну раз Доктор говорил - значит, так  и  есть,  -  поджав  губы,
согласилась Нинель.
   - Кстати, как он? Скоро изобретет обещанный парализатор? Что говорит?
   - Шутит все. Бегает  по  своей  лаборатории,  химическим  дымом  провонял
весь...
   - Ой... - тихонько сказала вдруг Магнолия, замирая с расческой в руке.  -
Ой...
   3
   - Что, что случилось? - встревоженно обернулась Нинель.
   - Голова... м-м... голова...  -  только  и  смогла  прошептать  Магнолия,
сжимая пальцами виски.
   - Неужели выследили? -  упавшим  голосом  спросила  Нинель.  Руки  у  нее
опустились, уроненная ложечка звякнула об пол - она не  заметила.  -  Бежать
надо, Мага, не ложись - нырнем, пока не поздно...
   Магнолия, присев на  кровать,  бессильно,  бессмысленно  тянула  на  себя
одеяло - ее мутило невероятно.
   - Да, нырнем... - шептала она. - Нырнем...
   Но было уже поздно. Воздух в комнате шевельнулся - и перед ними предстал,
невозмутимо помаргивая, Атанас. И сразу  от  головной  боли  не  осталось  и
следа.
   - Ты! - с облегчением выдохнула Нинель. И тут же яростно  напустилась  на
него: - Ты чего?! Верхним заделался?!
   - Да вроде нет, - широко улыбнулся Атанас.
   - А у Маги голова почему заболела? - не меняя тона, закричала Нинель  ему
в лицо. - Почему?
   - Я тут хотел показать, - Атанас  спешно  тащил  из  внутреннего  кармана
куртки, - я тут достал... Вот.
   Он протянул на ладони пистолет. Пояснил: -  Надо  же  Маге  защищаться  в
случае чего!
   - Ага! - торжествующе воскликнула Нинель,  обращаясь  к  Магнолии.  -  Ты
видишь он с пистолетом. А у тебя голова заболела! Ты поняла фокус? Он  же  с
оружием - значит, он готов убивать, вот у тебя голова и болит! Ты  же  готов
убивать?
   - И не думал я вовсе ничего такого...
   - Ага, не думал! Раз оружие взял, значит, уже думал! Да убери от меня эту
гадость! Суешь...
   - А ведь и правда, Атанас, - сказала Магнолия, выбираясь из-под одеяла, -
раз взял оружие причем, зная, что это именно  оружие,  значит,  наверно,  ты
внутренне где-то прикидываешь, как его это... употребить? И что-то в тебе...
наверно,  меняется  -  бедная  моя  голова  начинает  чувствовать   прибытие
потенциального убийцы.
   - Да  я  вообще-то  тебе  его  принес.  И,  в  конце  концов,  должны  мы
защищаться?
   - То есть - убивать? - уточнила Нинель.
   - Да хоть и убивать! Что ж я -  просто  так  стоять  буду,  если  верхние
станут расправляться с Магой?
   - Только с Магой? -  не  вполне  последовательно  возмутилась  Нинель.  -
Значит, если со  мной  верхние  захотят  расправиться  -  ты  и  пальцем  не
пошевелишь?
   - С тобой? - удивился Атанас. - А чего - с  тобой?  Ты  -  совсем  другое
дело. Ты отнырнешь, да и все. Это вот Мага...
   Нинель  надулась  и  сердито  пробурчала:  -  Мага,  Мага...   Только   и
разговоров, что про Магу... И вообще - чего ты сегодня приперся? Сегодня  не
твой черед!
   - А я... это... - смутился Атанас.  И  даже  покраснел.  А  потом  только
вспомнил: - Да я же пистолет принес!
   - А вот как принес, так и относи! Чтоб через минуту ноги твоей  здесь  не
было! Моду взял - таскаться каждый день! - разбушевалась Нинель.
   Лицо у нее покраснело, рот некрасиво искривился, в глазах  стояли  слезы.
"Хорошая моя - как она за меня переживает!" - растроганно подумала Магнолия.
И, чтобы как-то разрядить обстановку, сказала, ласково глядя на Нинель:
   - Ну ладно, чего уж, он же ничего не хотел плохого. Пусть уж остается, а?
   И, обернувшись к Атанасу, ободряюще подмигнула: мол, держись - сейчас  мы
нашу Нинель дорогую угомоним!
   Нинель так и замерла с приоткрытым  ртом.  И  действительно  -  мгновенно
угомонилась.
   - Ах вот как! - отрывисто произнесла она. - Вот оно что! - И  побледнела.
Да так быстро, будто румянец вдруг впитался в щеки.  -  Оказывается,  я  тут
лишняя?
   - Нинель! - возмущенно-укоризненно воскликнула Магнолия.
   Но Нинель была неумолима: - Ладно, выясняйте отношения сами, а я...  дела
у меня, вот. Вечером буду. Пока. И исчезла.
   - Нинель, подожди! - огорченно крикнула Магнолия, но уже в пустоту. Вот и
заступилась, называется!
   А бедный Атанасик совсем понурился. Конечно - тут обрадовать хотел, а они
обе как налетели... Зря, в самом деле. Наш Атанасик такой заботливый. Нинель
из-за этого даже психовать в последнее время начинает. А он - все равно... А
может, он влюбился?
   - Атанас, ты в меня, случайно,  не  влюбился?  -  с  удивлением  спросила
Магнолия.
   - Я?! - с пылким возмущением вскричал Атанас. - Да чего вдруг?! Да я...
   И смолк. Отвел глаза. Потом и совсем отвернулся. Начал растерянно  возить
пистолетом по столу - вперед-назад.
   - Атана-ас... - горестно прошептала Магнолия.
   - Ну и что? Если правда, если я в тебя влюбился? Так и  что?  -  краснея,
пробормотал он.
   - Ну вот! - совсем расстроилась Магнолия. - Ну так  я  и  знала!  Выдумал
еще! Ну сам вспомни - разве Доктор не предупреждал нас? Разве не уговаривал?
Ну чего еще ты выдумал? Ведь не подходят чувства обыкновенных людей нам.  Не
подходят! Ведь сексуальные чувства - в том числе любовь  -  могут  развиться
только в том случае - только! - когда разовьются половые железы.  У  нас  их
нет - пойми! И будут ли неизвестно совершенно...  Мы  же  не  половым  путем
произведены, зачем нам  половой  аппарат?  Доктор  же  специально  нас  всех
собирал. И инструктировал. Думаешь  что  -  это  прихоть  его  была?  Он  же
предупредил, чтоб мы не расстраивались, если вдруг захотим испытать любовь и
не сможем. Не все можно повторить, что мы  в  фильмах  видим.  Или  в  чужих
кроватях. И, главное, чтоб мы не принимали те чувства, которые у  нас  порой
возникают, за любовь. Он же предупреждал: "Боже упаси!" Атанасик, миленький,
ну выкинь ты это из головы. Ну? Пойми - это же все только фантазии.  Только!
Ну?..
   - Да я не хочу с тобой ничего такого,  что  люди  в  кроватях  делают,  -
пробормотал он, не смея поднять глаз.  -  Ты,  пожалуйста,  не  думай  и  не
беспокойся... Мне только приятно быть  с  тобой  рядом...  Слушать,  как  ты
говоришь. Сделать что-то такое, чтоб тебе было приятно  и  интересно.  Я  же
ничего, Мага...
   - А - рыцарь... - вспомнила Магнолия. - Это как в тех еще романах? В тех,
старых? Бедненький мой Атанасик...  Фантазии.  Ведь  и  это  тоже  -  только
фантазии. Смотри, конечно, сам.  Как  хочешь...  Я,  понятное  дело,  никому
ничего рассказывать не буду, но об одном прошу: не вздумай страдать от своей
рыцарской любви. Хорошо?  А  то  ведь  тогда  и  я  начну  чувствовать  себя
виноватой. И мне будет больно. Ты же не хочешь, чтоб мне было больно?
   - Нет-нет! - уверенно возразил Атанас. - Что ты - тебе не будет больно. Я
же и не думаю страдать! Чего вдруг?
   - Ну вот. Ну и ладно, - сказала Магнолия отчего-то грустно.  -  Таким  ты
мне гораздо больше нравишься. - И вполголоса повторила: - Гораздо...
   Он уже полностью пришел в себя после неловкого объяснения с Магнолией. Он
уже опять выглядел уверенным и лениво-спокойным.
   - Да! Вспомнила - вернее, поняла, - радостно объявила Магнолия. - Слушай,
а я ведь и вправду все поняла! Нам срочно надо нырнуть к Старым Пещерам.  Не
зря, не зря мы их в свое время облюбовали! Душой  чувствовали,  что  Главный
пульт где-то поблизости! Перенеси-ка меня знаешь куда? В ту саклю, где  тебе
перевязку делали. Может, конечно, я ошибаюсь - а вдруг и правда? Если только
мы там застанем кого-нибудь...
   - Сначала поешь, - добродушно приказал Атанас.  -  Никуда  мы  нырять  не
будем, пока ты не заправишься как следует.
   - Да ты не понял -  речь  идет  о  Главном  пульте!  -  горячо  возразила
Магнолия. Но он уже неумолимо пододвигал тарелку.
   4
   Она рассеянно подобрала с пола  оброненную  ложку,  задумчиво  вытерла  о
полотенчик, помешала зачем-то корм в тарелке. И вдруг, нерешительно взглянув
на Атанаса, произнесла: - Кажется, вспомнила...
   - Ну, - выжидательно поинтересовался Атанас, присаживаясь на стул, -  что
вспомнила?
   5
   С легким хлопком они  вынырнули  прямо  возле  пастушьей  хибарки.  Яркое
солнце  висело  над  белоснежным  пиком  Тыш-Махор,  но  снизу,  из  ущелья,
кисельными косыми струями наплывали облака.
   Овец в загоне не было - и у Магнолии упало  сердце:  опоздали!  Но  дверь
хибарки  раскрылась,  и  на  солнышко  вышел  давешний  мальчишка  с  сурово
сросшимися бровями. На вытянутых руках он нес алюминиевый  таз,  полыхнувший
под лучами белым начищенным краем.
   - Эй, мальчик, ты не узнаешь нас? - ласково окликнула его Магнолия.
   Результат превзошел все ожидания. Мальчик, конечно, узнал.  Он  отшвырнул
жалобно забренчавший таз, заскочил обратно в хибару, и с той  стороны  двери
что-то отчетливо клацнуло. Как позже выяснилось - засов на двери.
   - Подожди, сейчас я с ним поговорю, - пообещал Атанас, исчезая.
   - Ны падхады! - тут же раздался из хибары угрожающий выкрик мальчугана. -
Убю, зарэжу!
   - Как хочешь, - донесся безразличный голос Атанаса, - я  тут  тебе  такую
штуку хотел показать... Из вот этих двух ножей сделать  тебе  один?  Смотри.
Раз. И раз. На, держи. Да не бойся  -  это  ж  твои  ножи?  Ну  так  чего  ж
боишься?
   Наступило молчание. Видимо, мальчик изучал изувеченные Атанасом ножи.
   - Нэт. Так нэудобно, - вынес наконец он решение. - Обратно делай!
   - А обратно я не умею, - с сожалением  сказал  Атанас.  -  Я,  понимаешь,
многого не умею. А вот девушка, что на улице осталась,  -  так  она  даже  и
этого не умеет. Она так тебя боится!
   - Мэня? - удивленно спросил мальчик.
   - Да. Что ты откажешься помочь ей в одном очень хорошем деле.
   - В каком? - недоверчиво спросил мальчик.
   - Да в одном. В секретном. Тебя как зовут?
   - Зулат.
   - А меня - Атанас. А девушку - Магнолия. И такую девушку  ты  заставляешь
на улице ждать. А, Зулат? Она же не может без твоего приглашения войти.
   - А ты? - после некоторого молчания перешел в атаку мальчик.
   - Что - я?
   - Ты - зашел, э? Раз - здэсь!
   - Так то - я. Мне можно. А она - такая  красивая  девушка...  Она  боится
заходить. Вот если б ты позвал  ее  -  тогда  бы  она  рассказала  про  одно
секретное дело. И ты, если б захотел, помог ей.
   Опять наступило молчание. Мальчик думал. Потом звякнули  укладываемые  на
стол ножи, клацнул отодвигаемый засов, мальчик появился на  пороге  и  хмуро
сказал: - Захады.
   И отступил в сторону, пропуская. Магнолия вежливо ответила: - Спасибо,  -
и осторожно вступила в полумрак хибары.
   Атанас сидел на лавке у стола. Он приглашающе похлопал  ладонью  рядом  с
собой. Магнолия села и, смущенно улыбаясь, сказала Атанасу: - Может, ты  сам
ему объяснишь? У тебя так хорошо получается. А  то  я  действительно  что-то
побаиваюсь.
   - Нувот... Я же говорил тебе, Зулат, -  развел  Атанас  руками.  -  Такая
девушка - всего боится. В общем, дело такое.  Она  считает,  что  ты  видишь
сквозь землю и сквозь горы.
   - Я? - не поверил мальчик.
   - Да, ты. Только сам этого не замечаешь.  Многие  люди  не  знают,  какие
способности  на  самом  деле  в  них  заложены.  А  она  вот  заметила  твои
способности. И когда была здесь в прошлый раз, то ей показалось, что  сквозь
горы ты увидел одну важную вещь. Пещеру, в  которой  спрятано  спасение  для
всех - и для нас, и для тебя, и для твоего отца, брата - для  всех.  Но  она
сомневается. Она хочет, чтоб ты очень внимательно посмотрел вокруг, а она  в
это время будет смотреть через тебя - как в перископ...
   - Но, ты знаешь, сейчас я ничего не вижу, - виновато призналась Магнолия.
- Он вот только что смотрел в пол - а я ничегошеньки не увидела!
   - Ну, может, он ближе подойдет? - предложил  Атанас.  -  Зулат,  подойди,
пожалуйста, сюда ближе. Может, ты должна как-то прикоснуться к нему?
   - Нет, - с отчаянием сказала  Магнолия.  -  Не  прикасалась  я  тогда!  И
расстояние было еще больше, чем сейчас!
   -  Ну  вот,  видишь,  Зулат,  -  спокойно  сказал  Атанас,  -  ничего  не
получается. Как-нибудь потом получится, не страшно. Ты не виноват.  И  никто
не виноват. Мага, не расстраивайся, ерунда все это, не стоит расстраиваться!
   - Да как же, ерунда! - прошептала  Магнолия  и  зажала  глаза  ладошками,
пытаясь остановить предательские  слезы.  -  Не  ерунда  вовсе,  ты  же  сам
знаешь... Просто я - недоделок, вот  и  все!  И  ничего  толком  у  меня  не
получается... И не получится!
   - Зулат, воды принеси, - тихонько попросил Атанас, а потом  успокоительно
обратился к Магнолии: - Зря, зря  ты  расстраиваешься.  Мало  ли  почему  не
получается! Тогда ночь была, сейчас  день.  Выпей  вот  водички.  Кисленькая
горная водичка, ледниковая. Получится все  обязательно!  Будем  нырять  сюда
время от времени - в какой-то раз и получится...
   -  Подожди,  -  Магнолия   вдруг   решительно   отодвинула   надтреснутую
эмалированную кружку, распрямилась, прислушиваясь к себе. - Ну-ка! - сказала
она мальчику. - Смотри туда! - и указала на стенку хибары.  -  Так,  хорошо.
Теперь медленно переводи взгляд сюда - направо. Не смотри на меня!  На  меня
не надо - веди медленно взгляд вдоль гор!
   - Но здесь ему гор не видно, - мягко напомнил  Атанас.  -  Может,  наружу
выйдем - там обзор лучше?
   - Нет, нет, - не согласилась Магнолия, - в прошлый раз я видела  коридор,
находясь здесь. Зулат, веди, веди взглядом... Так, теперь - тоже не торопясь
- только чуть-чуть ниже. Ох, какие драгоценные разломы!
   - Здэсь? - заинтересовался мальчик, указывая пальцем.
   - Не волнуйся - это очень глубоко, в камне. Тебе не  достать,  -  смеясь,
махнула рукой Магнолия. - А может, это и не драгоценные камни вовсе - может,
слюда! Или гранит какой-нибудь обыкновенный. Я же не знаю,  как  драгоценные
камни выглядят при таком методе осмотра! Давай, давай  -  дальше  поехали...
Так, теперь - повернись в другую сторону. Ну и красотища!  Не  оборачивайся,
смотри давай. Ниже теперь, вот так, теперь нале...
   Слова застряли у нее в горле. Она ясно видела дверь  в  конце  подземного
коридора.
   - Метров шестьсот... - севшим голосом сказала она, обращаясь к Атанасу. И
закричала  отчаянно  на  мальчишку:  -  Не  поворачивайся!  Пожалуйста,   не
поворачивайся... Да, примерно шестьсот. Ты уловил  направление?  Атанас,  не
молчи, отвечай!
   - Да, да, конечно, - быстро откликнулся Атанас.
   - Сможешь туда нырнуть?
   - Да смогу, наверно, - не совсем уверенно сказал Атанас. И исчез.
   - Атанас!! - в панике закричала Магнолия.
   Мальчишка отпрянул к стене, схватив со стола ножи (один из них - двойной:
из единой массивной ручки под острым углом торчали два  лезвия  -  Атанасовы
фокусы!), и замер в оборонительной позиции.
   - Да все нормально, - лениво откликнулся Атанас,  появляясь  вновь.  -  Я
проверил - и правда дверь. Давай руку, Мага.
   - Спасибо тебе, Зулат, - запоздало поблагодарила Магнолия,  но  слова  ее
прозвучали странно и отчужденно в холодном воздухе подземелья.
   6 - Сюда попали? - спросил Атанас. - Эта дверь?
   - Откуда мне знать - я же ничего не вижу, - пожаловалась Магнолия.
   - А что тут видеть. Прямо перед тобой - протяни руку  -  огромная  дверь.
Метра три высотой, наверно. Сзади - коридор. О, а это еще кто?
   С той стороны коридора тьму прорезал ослепительный луч фонарика - и вслед
за ним полетел грохот выстрелов.
   Магнолия почувствовала, что ей очень трудно стоять.
   - Ах, больно! - воскликнула она. - Бежим, ныряем...
   - Мага, держись, я сейчас! - пробился сквозь тарахтенье  выстрелов  голос
Атанаса.
   В прыгающем свете чужого фонарика было видно,  что  он  уже  выхватил  из
внутреннего кармана куртки пистолет и, щурясь, палит в глубину коридора.
   - Скорее! - закричала Магнолия, чувствуя в себе силы подбежать к Атанасу,
схватить его за руки и утащить из этого коридора-ловушки. Но крик ее перешел
в чуть слышный шепот, а сама она бессильно осела,  привалившись  к  холодной
поверхности заветной двери.
   "Атанас! Атанас!" - продолжала  звать  Магнолия,  но  теперь  уже  только
мысленно. Ладони скользили по полу в  неизвестно  откуда  взявшейся  мерзкой
тепловатой жиже, а голова неудержимо завалилась на плечо и назад. Во  что-то
мягонькое  -  как  в  пуховую  подушку.  И  плечи,  и  грудь   тоже   начали
проваливаться в приятно нагретую пуховую мягкость, обволакиваться  ею.  "Вот
она, оказывается, какая - смерть, - с удивлением подумала Магнолия. - Не так
и плохо!"