сь были витрины, полные дорогих товаров, сверкали
стекла  и зеркала,  покоряя  слух  покупателя,  лилась  музыка  из  десятков
динамиков,  стояли в напольных пластиковых вазах цветы, пестрели  украшения,
разложенные на столиках, стенды с  открытками и книжками карманного формата,
гул голосов  заливал все вокруг  мягкой волною, а из  зарешеченных отверстий
климатизатора выплескивался поток почти ощутимо  густого воздуха. Барри хоть
и боялся  потерять брата  из  виду,  но  все  же нет-нет да  и поглядывал на
замечательные  картины, мелькавшие с обеих  сторон: газетчики,  музыканты  и
певцы, полицейские и  попрошайки,  сосисочная,  люди на высоких табуретах, а
перед  ними  хотдоги,  вазочки  с  мороженым,  бутылки  кока-колы.  Подъезды
универсальных  магазинов,  кинотеатры непрерывного  показа, бары с  красными
шторами, монахини, накрашенные девицы.
     Мало-помалу они выбрались из давки.  Редкие  слепяще-яркие,  защищенные
сеткой  фонари освещали  эти  места,  товары  в  магазинах  были  дешевле  и
упакованы  похуже,  табачная лавка, дешевый  антиквариат, там  и сям  стоят,
прислонясь к  стене,  руки в брюки, люди в грязных  спецовках, в  нишах спят
пьяные. Эскалаторов здесь не было, здесь ходили по бетонным лестницам. Узкие
коридоры,  звездчатые  развилки,  афишные  щиты  в  рваных  клочьях  бумаги,
древесная  стружка  и ошметки  бумаги  под ногами. Гас  еще ускорил шаги,  и
Барри, догнав  его,  искоса посматривал  на брата:  Гас с  решительным видом
глядел  вперед,  ясно  было, что  он  здесь как дома. Да  он наверняка везде
чувствует себя как дома.
     Впереди слышен глухой шум, изредка даже сиплые крики... Они свернули за
угол, коридор  немного  расширился. Тут  собрались  десятка два мальчишек, в
большинстве  постарше  Гаса,  они  следили  за  игрой,  то   и  дело  криком
подбадривая участников. Игра  чем-то напоминала  теннис: две команды по пять
игроков посылали мяч в стены, отбивая его тяжелыми пластмассовыми ракетками.
     Гас и Барри присоединились  к  зрителям.  Игра  была яростная  -- в ней
требовались и ловкость,  и грубая сила. Барри хотя и не знал  правил, но все
же смекнул,  что дело здесь шло не в последнюю очередь о  том, чтобы попасть
мячом в противника и вынудить его сдаться.
     По дружным  восторгам  болельщиков команды-победительницы Барри  понял,
что встреча  закончилась. Один из  мальчишек подошел  к Гасу и,  показав  на
Барри, спросил:
     -- Это он? Гас кивнул.
     Мальчишка смерил Барри пристальным взглядом.
     -- Ладно, берем!
     Гас повернулся к Барри.
     --  Слыхал?  Тебя приняли.--Он дружески  ткнул  брата  в бок.--  Видишь
черную  линию на полу? Это граница игрового поля. Если мяч упадет за нею, ты
его подберешь и бросишь мне. Понял? Мне, и больше никому!
     От волнения Барри толком не мог говорить, едва выдавил шепотом:
     -- Порядок!
     На  площадку вышли  Тас и еще несколько мальчишек; в руках  у них  были
ракетки   команды-победительницы.   На  второй  половине   поля  выстроились
соперники.
     Началась  первая  перекидка, и  очень  скоро Барри  пришлось взяться за
дело. Как  выяснилось,  за мячом  бегал  не  он  один. Его оттолкнули, и мяч
достался другому, который и  бросил его  на площадку--конечно, не Гасу. Судя
по всему, у каждого из игроков был свой  собственный  подносчик. Тому, кто в
конце концов получал мяч,  разрешалось отбить его, и находился он при этом в
меньшей опасности, чем остальные четверо, которые  стояли на передней линии,
близко  от  противника.  Нередко  как  раз  на  них  и сыпались молниеносные
встречные удары, а при этом легко было вылететь из игры.
     Разобравшись в  этих тонкостях, Барри  решил, что  поддержать  Гаса для
него дело  чести. Не щадя  себя, он  кидался в мельтешащий клубок,  возмещая
ловкостью недостаток силы. Он  был не хуже других, а может, и чуточку лучше.
И когда во время короткого перерыва Гас кивнул ему, он почувствовал, как его
захлестывает гордость.
     С того дня Барри всегда  сопровождал  Гаса,  когда  тот шел  играть.  И
каждый  раз это  было настоящее приключение.  Уже  сама  дорога  по торговым
улицам,  роскошные вещи за стеклами  витрин,  элегантные  мужчины и женщины,
мелькавшие  порой  словно  экзотические  птицы...  Да и  играть  было ужасно
интересно, ведь теперь он с каждым днем  все лучше разбирался в правилах. За
игрой  он  забывал  обо  всем,  видел  только  быстрые движения  участников,
мельканье мяча, контуры игрового поля, других мальчишек-подносчиков, которые
постараются отнять у  него  удачу. Он внимательно следил за каждым поворотом
игры,  пытался предугадать, куда  полетит мяч, чтобы  в  случае чего  первым
схватить его. Шум игры музыкой звучал в его ушах -- свист рассекающих воздух
ракеток,  глухие удары мяча, шарканье  подошв... Не было для  него мгновений
чудеснее тех, когда он держал в руке мяч -- символ своей удачи! Так  здорово
--  ощущать  ладонью  гладкую  поверхность  эбонита,  под  которым  прятался
стальной  шарик. Несколько раз ему досталось  этим мячом--удары были резкие,
поначалу они слегка оглушали, лишь немного погодя открывалась сильная боль и
на месте удара набухал большущий желвак.
     Временами  возникали помехи, правда не слишком серьезные.  Меньше всего
хлопот доставляли случайные  прохожие, которые знать не  знали,  что  в этой
части   подземных   переходов   обосновалась  ребятня.   Их   быстро   учили
уму-разуму--бранью и грубыми тычками. Игра на несколько минут прерывалась, и
они всем скопом бросались на чужаков.
     Иногда  заявлялись  подростки,  ребята  постарше, которые  забавы  ради
прогоняли малышей,  отнимали у них ракетки, били фонари, раздавали направо и
налево пинки и  затрещины. Обычно проходил еще  день-другой,  пока городские
ремонтники устраняли повреждения.
     Однажды  нагрянула  полиция--то ли прохожие нажаловались, то  ли служба
порядка заметила, что повреждения чаще всего бывают именно в этом углу.
     Произошло это как раз, когда один из игроков команды  противника послал
мяч   далеко   в  коридор--удобный  случай  для  шустрого  Барри   опередить
соперников. Барри пропустил мимо ушей предостерегающий крик, не заметил, что
никто из подносчиков даже и не подумал гнаться за ним, и вдруг увидел  перед
собой реальность, которая в  первую  минуту  буквально  ошеломила  его: один
полицейский цапнул его за воротник, а другой нагнулся за мячом и показал его
остальным, словно добычу. Барри и мяч -- вот все, что попало в руки полиции,
остальные ребята разлетелись,  как подхваченное  вихрем  конфетти, исчезли в
боковых коридорах,  в  люках вентиляции, в  контейнерах очистной  службы,  в
канализации...
     Несколько  часов  Барри продержали в участке,  требовали назвать  имена
других мальчишек--судя по всему, за  ними водились и иные грешки,  о которых
Барри не знал. Под яркими лучами юпитеров он вспотел и прямо-таки изнывал от
жажды. Но все равно не сказал  ни слова. Потом родители забрали его домой, и
недели  две-три  он  вечерами  сидел  в  квартире,  под  замком -- время игр
кончилось.

ВЕЧЕР В ГОРОДЕ

     Барри добрался до центра. Едет медленно, озираясь по сторонам. Машин на
улицах  мало,  зато множество людей: толпятся  возле  баров и увеселительных
заведений. Обрывки  музыки, пронзительные  рекламные  призывы из  мегафонов.
Оглушительный  шум.  Стены домов  тоже  пестрят назойливой  рекламой,  сияют
неоном, мигающими  гирляндами  лампочек.  Несколькими  кварталами  дальше...
Здесь поспокойнее. Отыскав гостиницу, Барри ставит машину в подземный гараж.
     Запах смазки.
     Он   садится   в  лифт,  поднимается  на   первый   этаж,   подходит  к
администратору.
     Барри. Есть свободные номера?
     Человек в серой ливрее неодобрительно разглядывает его. Потом снимает с
доски ключи.
     Администратор. А как же, мистер...  (Пододвигает  Барри регистрационную
книгу.) Будьте добры, запишите свою фамилию.
     Барри записывает, берет ключи. Секунду медлит.
     Барри. Вы слыхали про Гаса Гриффина?
     Администратор. Ну, знаете ли! Кто ж про него не слыхал?!
     Барри. Большая шишка в городе, а?
     Администратор. Пожалуй что так.
     Барри. Мне бы хотелось его увидеть.
     Администратор.  Увидеть?  Чего проще...  Возьмите  в видеотеке  парочку
кассет. Все его речи записаны на пленку. Первый призыв к освоению Сириуса...
Классно! Да вы наверняка и сами знаете!
     Барри. Пожалуй, я возьму эту пленку. Где у вас видеотека?
     Администратор. В подвале.
     Барри. Прямо сейчас и зайду. А сумку пусть отнесут ко мне в номер.
     Администратор. Непременно.

ВЕЧЕР ВИДЕОТЕКА

     Барри  в  видеотеке.  Несколько  телевизоров,  кресла, звукоизолирующие
перегородки.
     Барри один. Ставит кассету, нажимает на кнопку воспроизведения.
     Пощелкиванье, потом  звуки  фанфар,  мелодию  подхватывает  оркестр. На
экране  вспыхивают переплетенные буквы "СТ",  а  внизу-- для тех, кто еще не
знает,--подпись:  "СИРИУС-ТРАНЗИТНЫЙ".  Потом  в  кадре  возникает  панорама
звездного неба, и  поверх  нее  во весь экран  снова тот  же  вензель  "СТ".
Наплывами--созвездия, одно, другое,  третье;  затем как бы  полет  в глубины
космического пространства... Яркая точка набухает, вырастая в  шар, зеленый,
вращающийся шар...
     В  кадре появляется человек в костюме астронавта, он заметно  похож  на
Барри, но старше, крупнее, увереннее, Гас Гриффин.
     Гас.  Вы  уже  догадались...  Да,  это  она,   наша   новая  планета  в
окрестностях  Сириуса.   Наши   астронавты   открыли   тысячи   планет,   но
эта--подлинная сенсация. Копия нашей Земли.
     Корабль  заходит на посадку. Ледяные пики гор, ущелья  с искрящимися на
солнце водопадами, пышная растительность чуть  не до самой границы снегов...
Горы  уплывают  из  кадра,  просторная  равнина,  луга, заросли  кустарника,
редколесье...
     Гас. Пригодный для дыхания  воздух,  питьевая  вода,  множество дичи...
Рай!  И  вот этот вновь открытый  мир  нам  предстоит  заселить. Уже создана
фирма, которая займется освоением  и организует перевозки. Люди, не упустите
свой  шанс!  Это--приключение, подарок человечеству от судьбы.  Приходите  к
нам, все в ваших  руках!  Участвуйте в освоении планеты -- и вы сможете сами
выбрать для себя землю! Приходите, люди, давайте работать  сообща. Приходите
в "Сириус-Транзитный"!
     На  экране  чудесные  края  -- лесные  поляны, заросший  цветами  берег
озера...
     Виденье   исчезает,  снова  вспыхивают  многозначительные  буквы  "СТ".
Заключительный   аккорд  фанфар.   Странное  чувство:  гордость  пополам   с
умилением.  Секунды через две-три Барри встает, выходит  из просмотровой. За
дверью, на выдаче--девушка. Легкий аромат лаванды.
     Барри. У вас есть план города? И адресная книга?
     Нелли. Конечно, мистер. Даже  бесплатно!  (Пододвинув ему то  и другое,
она  бросает  взгляд  на  счетчик.) Триста десять  секунд  демонстрационного
времени. С вас шесть двадцать.
     Барри отсчитывает деньги, потом  листает адресную книгу, что-то ищет на
карте и наконец складывает ее.
     Барри. Возьму на время!
     Девушка  открывает  было  рот,  собираясь  возразить,  но в  итоге лишь
пожимает плечами.

ВЕЧЕР ГОРОДСКАЯ ОКРАИНА

     Барри снова сидит  за  рулем,  разложив  рядом на сиденье  план города.
Места   вокруг   тихие,   спокойные,   и  он  сбавляет   скорость,  пытается
сориентироваться... Ставит машину у тротуара и, сунув карту в  карман,  идет
дальше пешком. Перед  ним что-то вроде парка; он приостанавливается, заметив
табличку: ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ. ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
     Барри шагает  дальше. Он выбирает широкую  дорожку,  выложенную цветной
плиткой, ярко  освещенную  вереницей  фонарей.  Впереди  какой-то  небольшой
домик, наверно привратницкая,  влево и вправо тянется высокий сетчатый забор
с  колючей проволокой наверху.  Когда Барри подходит к воротам,  открывается
окошко,  в котором  видна  голова охранника.  За  спиной у Барри  неожиданно
вырастают еще двое, эти в мундирах городской полиции.
     1-й охранник. Что вам угодно? Барри. Я -- брат Гаса Гриффина. По-моему,
он здесь живет? Я хочу с ним повидаться.
     Охранник презрительно смотрит на него.
     Охранник. Ничего  лучше ты не придумал? (Двум другим) Ну никак эти типы
не угомонятся. (Снова обращаясь к Барри.) Катись отсюда, да поживее, а не то
я тебя упеку за нарушение неприкосновенности жилища. Табличку видел?
     Барри.  Послушайте, я хочу поговорить с братом! Если  он узнает, что вы
меня не пустили...
     Человек в окошке делает  знак двум  другим. Они  хватают Барри за руки,
наносят ему несколько ударов.
     Ноющая боль в ребрах. Барри возвращается на улицу и сворачивает налево.
Оглядывается. Охранники  исчезли. Пройдя  метров пятьсот вдоль границы сада,
он перепрыгивает через цветочную  клумбу и под прикрытием  кустов и деревьев
снова приближается к запретной зоне.
     Еще  несколько метров--и  он у  забора. Уже собираясь шагнуть  к сетке,
замечает на колючей проволоке изоляторы. Медлит.
     Собачий лай--как гром среди ясного  неба. Барри резко поворачивается --
перед ним снова охранники с четырьмя псами на сворке.
     1-й охранник. Так я и думал. Ну, теперь пеняй на себя!
     Он спускает собак. 1-й охранник. Вперед! Взять его!
     Сердце готово выскочить из груди.
     Барри  не  медлит,  мчится  прочь,  во  весь дух,  собаки  за ним.  Они
настигают его, но все  же ему  удается уйти, хоть  и ценою  покусанных ног и
порванной штанины.
     Кожа на икрах саднит.
     Он поспешно садится в машину и, газанув, рывком трогает с места.

НОЧЬ В ГОСТИНИЦЕ

     Барри Гриффин ставит машину в гостиничный гараж. Берет ключи от  номера
и на лифте  поднимается наверх, на тринадцатый этаж.  Разыскивая свой номер,
он  замечает,  какая  здесь царит лихорадочная  суета  --  крохотные киоски,
кафетерий,  танцевальный  салон.  Гостиница,   похоже,  плавно  переходит  в
развлекательный центр. Идущие навстречу люди изумленно шарахаются в сторону,
глядя на его изодранную одежду. Гул голосов, обрывки музыки.
     Наконец он находит свой номер, но едва опускается  в кресло, как  дверь
распахивается и входят двое: парень и  девушка из обслуживающего  персонала,
азиаты, вероятно корейцы.
     Барри. Ба! Вы тут зачем? Служитель. Мы к вашим услугам.
     Барри. Но мне ничего не нужно.
     Девушка пытается затащить  его  в  ванную, а поскольку Барри упирается,
она полицейским приемом выкручивает ему руку и швыряет его на диван. Резкая,
но быстро утихающая боль в плече.
     Барри. Эй,  послушайте,  как это  понимать... Служитель.  Это входит  в
обслуживание, сэр.
     Бережно и вместе с тем решительно Барри раздевают и вталкивают под душ.
Запах мыла, горячие струи на коже. Потом ему делают массаж, девушка приносит
чистое  белье--и Барри, волей-неволей  признав,  что чувствует  себя приятно
посвежевшим, одевается.
     Ощущение чистоты и свежести; пробуждается предприимчивость.
     Служитель. Два доллара пятьдесят центов--за все. Приятного вечера!
     Барри сует парню деньги, и тот выходит, вместе с девушкой. Теперь можно
и  осмотреться: вполне приличная  комната окнами на увеселительный  квартал,
стереоустановка, телеэкран  во всю  стену  и  видеофон.  Музыка включена  на
полную  громкость, на экране мелькают кричаще-яркие  балетные  сцены.  Барри
ищет выключатели, но они, похоже, не работают. Сунув в карман бумажник и еще
кой-какие  мелочи,  он  выходит  из  номера. Всего  несколько  шагов,  и  он
оказывается в  гуще толпы, жаждущей одного--развлечений. Прислонясь к стене,
он наблюдает за людьми у игральных автоматов, и тут  к  нему подходит сильно
накрашенная блондинка. Она хватает Барри за локоть, прижимается к нему.
     Блондинка. Ну, чем займемся нынче вечерком?
     Нестерпимый запах духов.
     Барри пытается высвободиться, но от нее так легко не отвяжешься.
     Блондинка. Ты что, робкий такой или не знаешь, как вести себя с дамой?
     Кое-кто  из зевак, привлеченные этой сценой, подходят ближе.  От  толпы
отделяется еще одна девушка. Аромат лаванды.
     Нелли.  Оставь   его  в  покое,  Зисси.   Иди  отсюда,  иди!  Блондинка
встряхивает гривой  и,  пренебрежительно махнув  рукой, уходит. Барри только
через  минуту-другую, присмотревшись  как  следует, распознает, кто вызволил
его из неприятности: девушка из видеотеки,  которая  выглядит  сейчас, между
прочим,  совершенно  иначе. Темные  волосы  до  плеч, легкий  грим,  длинное
платье.
     Барри. Ах, это вы.
     Нелли. Да, я -- хотела получить назад карту.
     Барри (слегка смущенно). О-о, боюсь, я ее потерял.
     Нелли. Тем хуже для вас! Придется возместить ущерб.
     Барри. Каким образом?
     Нелли. Вы должны пригласить меня поужинать. Согласны?
     Барри. Согласен.
     Барри озирается в поисках ресторана, девушка, догадавшись, что он ищет,
показывает рукой.
     Нелли. Это вон  там. Идемте... Барри. Меня  зовут Барри.  Нелли. А меня
Нелли.
     Они пробираются сквозь толпу.

НОЧЬ В РЕСТОРАНЕ-АВТОМАТЕ

     Барри и  Нелли  сидят у  стойки ресторана-автомата.  Бифштекс  выглядит
соблазнительно, салат тоже свежий. Барри вспоминает,  что последний  раз  ел
много часов назад.
     Барри. Ну что ж, приятного аппетита!
     Нелли. И вам того же.
     Принимаются за еду.
     Пряный вкус поджаренного на гриле мяса. Нелли. Что нужно в Санта-Монике
такому, как ты?
     Барри. Такому, как я?
     Нелли. На авантюриста ты не похож. На игрока тоже. Работу ищешь?
     Барри. Здесь ведь есть работа, верно? Ты разве не слыхала про Сириус?
     Нелли (с расстановкой). Про Сириус? Ты собрался на Сириус?
     Барри. А почему бы и нет?
     Нелли. На Сириус... туда многие  рвутся. А  удача  --  она  выбирает не
каждого.
     Барри отправляет в рот большой кусок бифштекса. Улыбается.
     Вкус жира на языке и небе.
     Барри. Думаю, у меня есть шанс. Слыхала о Гасе Гриффине?
     Нелли. Что за вопрос!
     Барри кладет нож и вилку.
     Барри. Он мой брат.
     Нелли перестает жевать. Нелли. Да что ты говоришь?
     Барри. Не веришь?
     Нелли опять принимается за еду, продолжая говорить с полным ртом.
     Нелли. Послушай, Барри, со мной этот номер не пройдет.  Если хочешь мне
понравиться, придумай что-нибудь новенькое.
     Барри. Почему ты мне не веришь?
     Нелли. Историю Гаса Гриффина все наизусть знают. Он найденыш, и семьи у
него нет. Жил на  свете один-одинешенек,  а вон ведь как высоко взлетел.  От
чистильщика  сапог и судомоя  до руководителя "Сириуса-Транзитного". То, чем
стала нынешняя Санта-Моника, целиком его заслуга. Гаса тут у  нас в обиду не
дадут. Так что ты  эту свою басню никому  не рассказывай, а то неприятностей
не оберешься.
     Барри лезет было за документами, но, помедлив, опускает руку. Барри. Но
я же могу доказать, я правда его брат.
     Нелли. Ах,  да брось ты, Барри. Парень ты хороший  и  наверняка отлично
проведешь в  городе пару деньков. А потом навостришь лыжи  и все позабудешь,
как ничего и не было.
     Барри  (раздраженно). В сущности, какая разница, веришь ты мне или нет.
Но почему, черт побери, у меня не может быть шансов попасть на Сириус? Нелли
отодвигает тарелку и  пригубливает свой бокал. Нелли. Господи боже  мой! Как
по-твоему,  сколько людей наскребают  последние деньжонки, чтобы  приехать в
Санта-Монику? Они все воображают, что только их тут и дожидаются.
     Барри  (перебивает).  Но люди-то  нужны...  Сириус --  это  неосвоенные
земли...
     Нелли.  Знаешь,  сколько  народу приходит  каждый день?  Со всех концов
света едут. Господа из "Сириуса-Транзитного" могут выбирать. (Она критически
смотрит на него.) С какой стати им брать именно тебя?
     Барри. Даже если  Гас  не поможет,  у  меня  есть права пилота  первого
класса. Пять лет на линии проработал. Аттестаты отличные. Прежде чем с такой
работы  уйти, сто  раз все  обдумаешь.  Скажи лучше, что надо сделать, чтобы
меня внесли в список.
     Нелли. Обрат