но ловким приемом заставил Мортимера разжать пальцы и  выпустить штатив, тот
с грохотом упал на пол. Из коридора донеслись шум и крики.
     --  Ты  что  же,  ничего еще не понял? --  спросил Мортимер.  Вероятнее
всего, наш  план уничтожить накопитель памяти  сорвался. Но  если  разрушить
передатчик... Отпусти меня, Гвидо, и лучше помоги мне!
     Тот разжал руки, но ногой  придавил валяющийся на полу штатив. Мортимер
побежал  к большим, тускло светящимся лампам, словно собирался уничтожать их
голыми руками.
     -- Это  ты ничего не понял! -- быстро проговорил Гвидо.--  Не паникуй и
не делай  глупостей.  План  гарантирован на  сто процентов,  все продумано и
учтено. Передатчик нужен нам самим.  А теперь  беги отсюда, не то ты  выдашь
меня. Не мешай мне выполнять мое задание.
     Он вытолкнул  Мортимера в узкую  боковую дверь и захлопнул ее. Мортимер
на  минуту  остановился,  но  не  успел  он  опомниться,  как  дверь   снова
распахнулась и целая  вереница роботов-автомобилей  с выдвинутыми  захватами
покатилась через нее.
     Видимо, зал, в котором он находился, служил кино- и шукоархивом, с пола
до потолка тянулись стеллажи, заполненные бобинами кинопленки и магнитолент,
роликами с ампексом.
     Мортимер  никак не  мог  найти выход, и  страх, что он попал в ловушку,
отозвался  острой  болью в животе.  Нужно  взять  себя в  руки. Он  побежал,
касаясь  стены рукой,  надеясь,  что  так скорее наткнется  на  какую-нибудь
дверь,  за  ним  по пятам, словно  свора  собак,  мчались монтажные  роботы.
Значит, приказ получен из самых высоких сфер!
     Пока ему еще  удавалось обгонять своих  преследователей, но ведь роботы
не  знают  усталости, а он всего лишь человек, и надолго его сил  не хватит.
Мортимер,  пробегая,  сбрасывал  с  полок  штабеля  бобин,  вынуждая  роботы
объезжать их, однако расстояние  между ним  и его преследователями угрожающе
сокращалось.
     Он  лихорадочно  соображал, как  выбраться отсюда, отметив,  что даже в
этой сложной ситуации не утратил способности  сосредоточенно думать. В самом
деле, эти монтажные автомобили--всего лишь бездушные автоматы. Если они даже
имеют радиосвязь с  ОМНИВАКом -- а  это, скорее всего,  именно так,--тот мог
действовать  только  в  соответствии  с  получаемой  информацией.  А  роботы
двигались как слепые, они "видели" так, как видят летучие мыши в  пещерах --
с  помощью ультразвука,  которым  они "ощупывают" окружающий мир. Анализируя
спектральное распространение длины волны, они могли  фиксировать температуру
визированного объекта и таким образом установить присутствие человека.
     Именно на этом решил Мортимер построить свой  трюк: он стащил  на  бегу
куртку, набросил  ее на  лестницу-стремянку, которую  он поставил на  пути у
роботов, и с  удовлетворением наблюдал, как  они накинулись  на  одежду, еще
хранившую  тепло  его тела,  вцепились в нее  всеми  своими захватами,  и те
переплелись между собой.
     Это была  короткая передышка, но Мортимер немедленно воспользовался ею.
В конце коридора он увидел проход и мгновенно проскочил  в него. И тут  же с
отчаянием увидел, что роботы снова пустились в погоню за ним. Он  снова стал
сбрасывать  все,  что  лежало на полках стеллажей--теперь  это  были уже  не
магнитоленты, а связки перфокарт. На архивных столах Мортимер заметил  карты
с  отпечатками пальцев, а также снимки людей анфас и в профиль. Очевидно, он
находился в пресловутой картотеке Всемирной полиции, где хранились данные на
каждого жителя страны.
     Добежав до стены, он и здесь не обнаружил выхода. Кажется, он и в самом
деле попал в западню. Роботы, продолжавшие свою свирепую охоту за человеком,
приближались, и Мортимер заметался как загнанный зверь. Первый робот был уже
в  двух шагах от  него, две  стальные  клешни поднялись  к  нему... Мортимер
отпрянул назад, лоскут,  вырванный из  его брюк, остался в захвате.  Наконец
Мортимер, отчаявшись, стал взбираться на стеллаж, карабкаясь по направляющим
полкам, как по лестничным ступенькам. Добравшись до  верха, он  почувствовал
себя в относительной  безопасности--внизу  роботы беспокойно сновали  взад и
вперед, словно  хищники  в клетке. Однако долго находиться в таком положении
он не мог,  пальцы  немели, мышцы сводила судорога. Он  уперся ногами в  две
противоположные  полки и  теперь держался  цепко, точно трубочист в каминной
трубе. Однако, едва он попытался продвинуться  таким образом вперед,  роботы
под ним тоже переместились, очевидно, убежать от них было просто невозможно.
     Из соседнего помещения доносились крики -- видимо, по тревоге поднялись
и люди,  в просветах между  полками  Мортимер  видел синие  мундиры  агентов
Всемирной  полиции.  Понимая, что его  жалкая  попытка  бегства  обречена на
неудачу, Мортимер двигался  между полками,  затем  с трудом  протиснулся над
боковиной и проскользнул  в  последний  ряд. И тут  у  него снова  появилась
надежда: он увидел  в  стене  устье шахтного ствола,  в начале  которого  на
убегающих в  темное чрево  рельсах  стояла маленькая  приземистая вагонетка,
нагруженная  кассетами,  полными  перфокарт.  Шахта,  по-видимому,  ведет  в
помещение, где проводится анализ личностных данных,  но ему сейчас это  было
безразлично. Важно лишь одно:  в это устье  шахты свободно проходил человек.
Одним прыжком Мортимер соскочил вниз, но  неловко зацепился... замешкался...
и роботы набросились  на него... он почувствовал удары по спине, по ногам...
но рыбкой  проскользнул в  отверстие, бросившись в  него, словно тигр сквозь
горящее  кольцо,  и упал  на пустую вагонетку.  Его  обволокла  темнота.  Он
услышал, как свистит воздух вокруг него, и понял, что мчится куда-то.

7

     Весь путь занял несколько  секунд, затем световое пятно расширилось, и,
словно  гигантская пасть,  выплюнула его. Он  свалился  на  длинный архивный
стол,  перевернулся,  связка перфокарт рассыпалась  по полу, одна  из кассет
тоже разлетелась вдребезги.
     Мортимер выпрямился, и  взгляд  его уперся в лицо опухшего,  заплывшего
жиром человека, который растерянно уставился на него.
     -- Как  ты попал сюда? Кто ты  такой?--Мортимер увидел  направленное на
него дуло гамма-пистолета: маленький черный кружок, источник разрушительных,
всепроникающих гамма-лучей...
     Это, наверное,  тот самый саботажник,  о  котором  нас предупреждали,--
раздался хриплый голос Бушора.  Он кивнул  на Мортимера, продолжая прятаться
за спину своего шефа.-- А ну-ка руки вверх, приятель!
     --  Кардини, вы же  меня  знаете! -- воскликнул  Мортимер.--  Ведь  вам
известно... Три недели назад вместе с Никласом и Бребером...
     -- Руки вверх, если не хочешь поджариться,-- прошипел Бушор.
     --  Вы  же  должны вспомнить,  вы еще  пожелали  нам удачи! -- заклинал
Мортимер.
     -- Кардини недоверчиво поднял брови. -- О чем это он? -- спросил он.
     -- Понятия не имею. Вызовите сейчас же поисковую команду.
     Голос Мортимера срывался:
     -- Нет. Бушор! Подождите! Вы должны знать, вы же были при этом.
     -- Вы знаете этого парня?--спросил Кардини.
     -- Никогда не видел, шеф.
     -- Он лжет! -- Кардини подошел к  микрофону переговорного устройства.--
Разыскиваемый находится здесь. Нет, ничего  не  случилось.  Кажется,  он без
оружия.
     Мортимер сделал последнюю попытку:
     -- Послушайте, Кардини, еще не все потеряно! Вы еще можете спасти дело.
Пошлите наверх  поисковую команду. Прикажите роботам вернуться на  склад! За
это время мы сможем уничтожить передатчик.
     -- Уничтожить передатчик? Парень, видно, не в своем уме...
     -- И очень опасен,--добавил Бушор.
     -- У него вид сумасшедшего,  анонимное сообщение  по телефону оказалось
верным.
     На огромном письменном столе задребезжал сигнал.
     -- Немедленно ко мне! -- крикнул Кардини в микрофон.  Несколько человек
в  форме  окружили  Мортимера.  Подавленный  и опустошенный,  в  разорванной
одежде,  он устало  привалился к стене  и  не в  силах был больше сделать ни
одного шага. Наступали последние  минуты.  Он проиграл. И все-таки он должен
сохранять  самообладание,  как и те, кого  уже постигла  схожая  судьба, как
Никлас или Легентов.  Если бы он постоянно твердил  себе, что так  или иначе
обречен, он бы, возможно, воспринял все это иначе.
     Вошли двое мужчин в штатском.
     -- Усыпить?--спросил один из них.
     -- Нет, лишите чувствительности  только руки  и ноги, доктор Селзник,--
распорядился Кардини.
     Этот маленький невзрачный человечек  был всемирно известным неврологом,
психопатологом   и  пропагандистом,  который   по  поручению   правительства
контролировал медико-технические  институты.  Он подошел к  арестованному  и
сделал ему несколько уколов. Мортимер  почувствовал, будто  свободно парит в
воздухе, а затем с грохотом рухнул на пол.
     --  Приготовить все  для  допроса,--  приказал Кардини,-- и через  пять
минут доставить в комнату для снятия  показаний. Посмотрим,  что кроется  за
всем этим.
     Мужчины раскрыли чемоданчики с инструментами. Вначале у Мортимера сняли
отпечатки пальцев, затем взяли на анализ  кровь, определили наличие белка  в
организме и составили генную карту. После этих процедур Мортимера уложили на
носилки,  и  тележка  отвезла  его  к лифту,  который поднял  его на  шестой
этаж--там размещались  медицинские  лаборатории. В зале,  облицованном белым
кафелем, где стояло несколько  аппаратов непонятного назначения, его сняли с
носилок.   Мортимер   попытался   пошевелиться,   но   ноги   и   руки  были
нечувствительны, будто и не существовали вовсе. В конце  концов  ему удалось
выпрямиться, двое мужчин в белых халатах усадили его на стул  и защелкнули у
него на животе изогнутую скобу, плотно,  словно ремнем,  притянувшую  его  к
спинке стула.
     Через  две  минуты  все, кого  Мортимер  уже  видел  раньше в  кабинете
Кардини, окружили его, казалось,  они чего-то  ждут, поэтому  и  не начинают
допрос. Раздался какой-то  шум в  дверях,  и в комнату  вошел  Перье,  глава
правительства  и президент государства, а с ним и члены его  штаба. Мортимер
сразу  узнал  О'Гери,  руководителя  Социально-Стратегического  бюро, своего
начальника.
     Перье  подошел  вплотную  к Мортимеру  и  принялся изучать его,  словно
диковинное насекомое, затем повернулся к ОТери.
     -- Человек из вашего отдела?
     -- Да, сэр.
     -- Мне  жаль, но я должен приказать арестовать вас.-- Перье раздраженно
махнул рукой.--Живо  укол  и привязать покрепче! --  Он подозвал Кардини: --
Итак, объясните, как могли произойти все эти невероятные события?
     -- У  нас  раздался  телефонный  звонок,  сэр,--начал  свой рапорт  шеф
полиции.-- Звонил неизвестный.  Мы попытались установить, откуда,  очевидно,
звонок был из южноамериканского дистрикта...
     -- Личность этого человека установлена?--перебил его Перье.
     -- Нет, сэр.
     -- Тогда не отвлекайте нас мелочами! Чего он хотел?
     --  Он  предупреждал  нас.  Говорил  о  каком-то  революционере,  члене
запрещенной либеральной партии. И о  том, что этот субъект будет болтаться в
правительственном здании, якобы он готовит диверсию.
     --  Он  был  вооружен?  Представлял  опасность?  О чем  сигнализировали
детекторы? Взрывчатые вещества? Уран? Плутоний? Яды?
     -- Нет, сэр. Ничего этого не было, сэр.
     -- Безобразие!--сказал Перье.-- Вы,  конечно,  тут  же подняли тревогу?
Все правильно. Ну и где же вы обнаружили этого молодчика?
     -- У меня в рабочем кабинете, сэр.-- Кардини запнулся...-- Он пришел...
он появился из соединительной шахты, ведущей к персональному архиву...
     -- В  вашем кабинете?  -- Глава правительства наморщил лоб.-- В  высшей
степени занимательно. Загадочно. Что ему понадобилось у вас?
     -- Не знаю, сэр...--Кардини выглядел уже совсем не таким уверенным, как
прежде.
     -- Вы знакомы с этим типом? Видели его раньше?
     -- Нет, сэр.
     -- Черт побери, что же  он искал у вас? Он что  же,  пытался застрелить
вас?
     -- Не знаю.
     -- Так. И этого  не  знаете.-- Перье повернулся  к  доктору Селзнику.--
Начинайте допрос.
     -- Химический, сэр? Или по методу фокусировки...
     -- Уймитесь вы со своим методом! Делайте что-нибудь, только побыстрее!
     --  Предлагаю   легкий   наркотический   шок,   а   затем  гормональную
активизацию, чтобы он заговорил...
     Перье рывком придвинул стул и сел.
     -- Хорошо. Только быстро. Кто знает, какая заваруха уже поднялась!
     Мортимер  следил  за  тем, как  доктор Селзник приблизился  к  стенному
шкафу, выдвинул ящик,  извлек и  надломил ампулу,  набрал в  шприц жидкость.
Затем  подошел один из ассистентов  и заслонил от него врача.  Он  закатал у
Мортимера рукав и перетянул жгутом предплечье. И тут снова  перед ним возник
врач   со  шприцем.  Укола  в  вену  Мортимер  не  почувстовал.  Он  пытался
сопротивляться, напрягая те мышцы, что  еще не онемели, хотя  и понимал, что
это бессмысленно. Врачу уже ничего не стоило удерживать его на месте.
     ...Мортимер  сидел посреди комнаты,  словно на  сцене. Две  дюжины глаз
безжалостно  сверлили  его.  Он  ждал  боли,  пытаясь  уловить  малейшие  ее
признаки, он  боялся, что она  застигнет  его врасплох. Он  водил  языком по
нижнему  ряду зубов  -- словно  в этом была  его  последняя опора, последняя
гарантия от предательства. Он выдвинул челюсть и нащупал языком затвердение.
Одно еле заметное движение, и его жизнь завершится...
     Боли  он не  ощутил.  Вместо  нее по  всему  телу  разлилась  слабость,
поначалу даже приятная. Затем он почувствовал легкое головокружение, пустоту
в  голове, и  его  замутило.  Мортимер  боялся  шевельнуться,  ему казалось:
малейшее движение, стоило лишь мигнуть или проглотить слюну, может ввергнуть
его в бездонную пучину мучений.
     Доктор Селзник делал что-то за его спиной с одним из аппаратов, наконец
он снова появился перед Мортимером, держа в руке прибор, соединенный кабелем
с каким-то тихо  гудевшим ящиком. Прибор был  похож на  фен для сушки волос,
однако оканчивался типичной  зонтичной антенной для воздействия  на мозговые
центры. Мортимер понял, что у него остается  так же мало  шансов на  свободу
действий, как  у  тех  подопытных петухов  и  уток, которым  предшественники
современных  неврологов вживляли в  мозг  концы  проводов, чтобы  по приказу
возбуждать у них то сонливость, то агрессию, то половой инстинкт. Когда врач
остановился  перед ним и  опустил зонтичную антенну на его  голову, покрытую
короткими,  чуть-чуть отросшими  за  последние  три недели волосами,  боязнь
стать  предателем  снова  овладела  им,  он  превозмог  вялость  и  тошноту,
решительно выставил вперед нижнюю челюсть и снова  нащупал затвердение возле
наполненного ядом зуба.  Его опять  охватили сомнения, он подумал,  что  вот
сейчас все останется позади: чувства  и мысли,  надежда и страх, ненависть и
любовь  --  все то, что  наполняет жизнь  человека  смыслом.  Любовь!  Сразу
вспомнилась Майда. Как он надеялся вновь увидеть ее...
     Что-то вибрировало на темени, вонзалось в его мозг, буравило и сверлило
его голову, безболезненно, но неотступно...
     Вокруг были разные  животные... Крокодил, змеи,  черепахи, антилопа-гну
-- посреди комнаты и рядом, вместо белых лиц, обращенных к  нему...  И вдруг
звери  исчезли, словно  декорации  в панорамирующей  кинокамере, и появились
цифры, формулы, объем  пирамиды,  закон  параллелограмма... он  находился  в
детском  саду,  его  просили  прочесть  стихотворение,  а  он никак  не  мог
вспомнить начало-- все молча ждали, уставившись на  него... Нет, это были не
учителя,  родители  или школьные товарищи,  это были Никлас, Бребер и Гвидо,
они смеялись и хлопали ладонями по бедрам, а  он стоял  перед ними в  ночной
рубашке  и  ревел,  потому что  боялся  ужей, которых  они напустили  ему  в
постель...  Затем его  челюсти  непроизвольно разжались,  и он запел, широко
раскрывая рот, сложив  губы  в  форме буквы  "О":  "С днем рожденья,  с днем
рожденья...", они были его друзьми,  он любил  их, ему  хотелось броситься к
ним, похлопать по  плечам,  пожать  руки... И он взывал  к  ним:  "Слушайте,
слушайте..."
     --  Мы  хотим спасти мир! --  крикнул он.--  Я  уже  четыре года как  с
либералами...
     -- Центр  сообщений у меня в фокусе,--  сказал доктор Селзник.-- Можете
допрашивать его, теперь он скажет все без запинки.
     --  Меня зовут  Мортимер  Кросс,  я уже три недели  нахожусь  на  Луне,
работаю в Стратегическом Бюро...-- Слова неудержимым  потоком лились  из уст
Мортимера. Он слышал  себя со стороны, словно это говорил кто-то другой,  он
напрягал  все  силы, чтобы заставить себя замолчать, но тщетно.--  Сегодня я
занимался вопросом прироста населения, через двадцать лет людей  будет вдвое
больше...
     Кардини поставил микрофон посреди комнаты.
     -- Теперь все по порядку. Ты подложил бомбу?
     -- Нет!--сказал Мортимер.-- Никакой бомбы нет...
     --  Тогда что  же? --  прервал Кардини.--Диверсия  с  помощью ядовитого
газа?
     Мортимер  осознал,  что  именно  сейчас  он  выдаст  и  план,  и  своих
товарищей. Он ожидал  самого худшего: побоев, пыток, уколов -- и считал, что
у него хватит сил выдержать все это. Но им удалось отключить его волю. Слова
вылетали  из  его уст, и он  не имел ни малейшей  возможности остановить это
извержение;  пока  он  не сказал  ничего существенного,  однако каждое слово
могло обернуться предательством  -- предательством по отношению к товарищам,
к  их  общей  цели.  Мортимер  стиснул  челюсть и  почувствовал, как  что-то
хрустнуло во  рту, на языке появился сладковатый вкус, он быстро сглотнул  и
продолжал говорить:
     --  Никакого ядовитого  газа.  Никто  не должен  быть  ранен.  Для  нас
главное--исключить влияние правительства, прекратить надзор и  вмешательство
в личные дела. Вы же все знаете, Кардини, вы  же  сами  пожелали мне успеха!
Речь о том...
     Глава правительства вскочил со своего места.
     -- Что такое? Кардини известно о вашем выступлении?
     Мортимер с  ужасом  сознавал, что сейчас  он выдаст все. Надо  выиграть
хоть несколько секунд, должен же яд подействовать наконец! Он прикусил язык,
надеясь  хоть как-то  удержать  поток слов, почувствовал  боль, но голосовые
связки--или  что-то там еще --  продолжали издавать  звуки, хотя и несколько
невнятные.
     -- Кардини знает  все.  Бушор тоже участник. Именно поэтому на  сей раз
операция не должна была кончиться неудачей...
     --  Арестуйте  их! --  вскричал Перье, указывая  на  обоих. Полицейские
бросились к Кардини и Бушору.
     Шеф полиции, побледнев, отшатнулся к стене.
     -- Ничего не понимаю... Это ужасное недоразумение!
     -- Может быть, он лжет? -- обратился Перье к доктору Селзнику.
     -- Исключено!
     -- Тогда сделайте им по уколу и перенесите в соседнее помещение.  Потом
допросим и этих.  Какой подлый  заговор! А теперь вернемся к Баравалю.--  Он
постучал  пальцами  по  груди  Мортимера.--  Ну, выкладывай!  Что  ты  успел
натворить? О какой диверсии ты говорил?
     Лицо его исказил нервный тик, он склонился к Мортимеру и яростно потряс
его.
     -- Не надо! -- воскликнул доктор Селзник.-- Вы собьете фокусировку,  он
и без того заговорит.
     --  ...Мы  собирались вывести из строя накопитель ОМНИВАКа,  уничтожить
информацию...
     -- Но каким образом, черт побери?!
     -- С помощью ионизатора. Я установил  ионизатор в вентиляционной трубе,
ионы деполяризуют...
     Перье повернулся к своей свите.
     -- Ради всего святого! Что мы можем предпринять в этом случае?
     --  Главный  инженер  должен  знать...  --  ответил  один из безмолвных
зрителей.
     -- Соедините  меня  с ним! -- потребовал Перье. "Они еще не  обнаружили
ионизатор",-- подумал Мортимер.  От  радости кружилась  голова. Может  быть,
операция все-таки удалась? Он неудержимо продолжал говорить.
     -- ...Информация выражена в  заряженных и  сориентированных  молекулах.
Ионизирован