иотека, когда труп  одного  из
убитых Эваном  воины  принесли  им  на  обозрение.  -  Наше  проклятие.  К
несчастью, мы ничего не можем с ними поделать, разве только надеяться, что
стены ночью продержатся. На этот раз очевидно, что они не справились, хотя
винить их в этом нельзя. Иногда мы встречаемся с  этими  существами  днем.
Когда это происходит, наши воины убивают всех из них, кого только  найдут.
Днем  им  против  нас  не  устоять.  Но  в  мире  все  уравновешено.  Ночь
принадлежит им, и уж тут они мстят нам.
     - Где же тут равновесие? - вопрошала третья библиотека. -  Они  могут
бегать и воевать днем, мы же ни того, ни другого в течение долгой  темноты
не можем.
     - Это факт, о котором я особенно сожалел прошлой  ночью,  -  объявила
вторая. -  Какое,  наверное,  это  было  грандиозное  зрелище,  когда  наш
чужестранный друг прогнал их прочь. Они же не могли знать, что  вы  чистая
органика и что ваш  экзоскелет  является  продуктом  искусственным,  а  не
частью вашего тела. Если бы они  это  знали,  то  были  бы  потрясены  еще
больше.
     - А они образуют такие же сообщества, как ваша Ассоциатива?
     - Мы с подобными не  сталкивались,  -  в  голосе  третьей  библиотеки
прозвучала грусть. - Ввакориты не единственные, кого нам  надо  бояться  в
часы темноты, но они хуже других, потому что собираются группами.
     - Это все так несправедливо, - промямлил Эван. - Должны же  вы  найти
хоть какой-то способ, чтобы защитить себя ночью.
     - Хотелось  бы,  чтобы  был.  В  большинстве  случаев  мощности  стен
хватает. У очень немногих существ достает  сил  пробиться  через  здоровые
стены до того, как мы проснемся. Только  ввакориты  представляют  для  нас
постоянную угрозу, - у Эвана создалось впечатление, что она  вздохнула.  -
Разум несет с собой и соответственное проклятие. Наверняка, у вашего  вида
те же проблемы.
     Эван задумался над этим утверждением. Он был все  еще  возмущен  тем,
чему был  свидетелем  ночью.  Всю  площадь  Ассоциативы  заняли  сборщики,
терпеливо собиравшие  остатки  стен,  и  воинов,  и  всех  других  убитых.
Хранилище   снова   сохранялось   тремя   воинами.   Врач   работал    над
восстановлением линзы у одного из потерявших ее воинов.
     - Разумеется, нам нечем отблагодарить тебя соразмерно  тому,  что  ты
для нас сделал.
     - Каждое цивилизованное существо сделало бы то же самое.
     - Тебе нет нужды в ложной скромности.
     Эван слабо улыбнулся.
     - В этом меня до сих пор никто не упрекал. Послушайте, когда я  снова
свяжусь со своим народом, мы как-нибудь эту проблему для вас решим. У  нас
разработаны системы защиты и оружие, которое  одинаково  хорошо  действует
днем и ночью.
     - И эти защитные средства  будут  действовать  вечно?  И  без  вашего
присмотра?
     - Ну, не вечно, но... - он заколебался, осененный неожиданной  идеей.
- Конечно, вам нужно что-то такое, что вы сможете поддерживать  в  рабочем
состоянии сами.  Возможно,  то,  что  вам  нужно,  в  действительности  не
является чем-то новым. Всегда гораздо практичнее видоизменить существующее
устройство, чем заменить его.
     - Мы не понимаем, что ты имеешь в виду, - проговорили хором  все  три
библиотеки.
     - Может быть это пустое. Ну, моя идея. Но мне хотелось предложить  ее
на ваш суд.
     - Давай, предлагай, - сказала третья библиотека.
     - Сначала мне что-то необходимо сделать, - он был  рад,  что  они  не
могут читать по его лицу.
     Конечно,  они  были  ему  обязаны  за  прошлую  ночь,  но   все-таки,
неизвестно, как отнесется к его идее чуждый разум. Они, казалось, обладали
здравым смыслом и логическим умом, но что без длительных наблюдений  можно
было сказать об их обычаях?
     Но он зашел слишком далеко, чтобы отступать.
     - Мне нужен, - невозмутимо произнес он, - один из ваших трупов.
     Наступила пауза, которой он напряженно ждал.
     Библиотеки переговаривались друг с другом. По-видимому  они  передали
свой вывод говоруну, стоявшему снаружи,  потому  что  вскоре  после  этого
появилось двое сборщиков. Они несли мертвого воина.
     Эван двинулся осматривать труп. Он лежал на спине, его  яркие  краски
изменились, они лишь сделались  как-то  тусклее,  а  красные  линзы  стали
темными. Нескольких суставов не хватало, их унесли  ввакориты.  Над  телом
стоял уксусный запах высохших внутренних жидкостей.
     Тяжелые  доспехи  треснули  в  нескольких  местах,  но  Эван  не  мог
заглянуть внутрь. Он объяснил, что ему требуется Эже, который передал  все
библиотекам. Эван ждал и надеялся, что не задел никаких местных  суеверий.
Но труп необходимо было вскрыть.
     Пока они дожидались, блески периодически меняли свое положение, чтобы
те, кто разговаривали в пещере получали максимум света. Иногда  кто-нибудь
напоминал им, что надо отвернуться от Эвана, который меньше  всех  в  этом
нуждался.
     Вскоре к ним присоединилось четверо врачей. Вместе  они  представляли
половину  медицинского  состава  Ассоциативы.  Их  имена  были  длиннее  и
сложнее, чем у Эже. Эван удовлетворился, обозначив их для себя по номерам,
как сделал ранее с библиотеками.
     Когда им объяснили его  просьбу,  они  быстро  принялись  за  работу.
Выглядели они очень похоже на библиотеки, хотя и не были такими большими и
не  имели  таких  отличительных  загибающихся  назад  рогов.  Как   бы   в
компенсацию они были снабжены  просто  необыкновенным  набором  щупалец  и
ресничек,  не  считая  еще  более  специализированных  суставов,   которые
когда-либо видел Эван у живого существа. Все это  они  применили  к  трупу
воина с замечательной эффективностью.
     Вскрытие привлекло  внимание  других  членов  Ассоциативы.  Хотя  они
продолжали свои повседневные занятия, но,  проходя  мимо,  заинтересованно
поглядывали  на  то,  что  происходит,  удивляясь  тому,  что  делают  там
библиотеки и странный чужак. Только  самые  прозаичные  и  самые  неумные,
вроде стен и проводов не обращали на происходящее никакого внимания.
     Эван внимательно наблюдал  и  пытался  осмыслить,  как  устроен  воин
внутри. Впрочем, это ему не очень удавалось, потому что выглядело  все  не
как внутренности живого существа, а как механизм машины, и притом  чуждой,
без металла и пластмасс.
     Так что на долю врачей выпало, через посредство говоруна,  просветить
его в том, что он собственно видел. Третий врач изящно повел щупальцем.
     - Вот орган, которым вы так интересовались.
     Эван наклонился над раскрытым телом. Врач указывал на  цилиндрическую
силикатную  форму  заполненную  тонкими   слоями   и   почти   незаметными
включениями. Она была полупрозрачная, светло-желтого цвета.  Эван  увидел,
что слои соединялись волокнами, которые расходились по всему телу.
     Несмотря на отсутствие  крови  и  мяса,  ему  понадобилось  приложить
усилие, чтобы взять себя в руки,  пока  врач,  по  его  просьбе,  извлекал
интересующий его орган. Затем этот орган был передан Эвану,  попытавшемуся
осмотреть его с научной отрешенностью, в обладании которой  он  постарался
самого себя убедить. Пучки волокон свисали с обоих концов, и  сам  он  был
довольно легким.
     Эван спросил врачей, как этот орган называется,  и  не  был  особенно
удивлен, когда мысленная  картина,  нарисованная  ими,  переводилась,  как
сердце.
     - Я видел, как вы заменяли ноги и глаза.  Почему  бы  вам  просто  не
нарастить эти органы? Разве вы это не умеете?
     - Мы не настолько невежественны, - ответил второй врач, - и  мы  тоже
думали об этом. Но как бы мы не пытались увеличить размер сердца,  оно  от
этого не начинает генерировать дополнительную энергию.
     "Вот тебе и блестящая идея", - расстроился Эван.
     Он еще внимательнее стал вглядываться в этот орган. Он был  сухим  на
ощупь. Очевидно он не мог накапливать солнечную энергию.  Несколько  часов
темноты полностью исчерпывают ее резервы.
     Если бы удалось его переохладить, он смог  бы  обеспечить  достаточно
энергии, чтобы кому-то вроде Эже хватило на целую ночь. Он вообразил себе,
как это будет. Если погрузить этот орган в ванну  из  жидкого  азота,  то,
наверное, влияние его на тело будет меньшим. Осторожно он вернул орган  на
место в тело воина и отступил на шаг.
     Но сама идея  была  здравой,  хотя  задача  с  ходу  и  не  решалась.
Казалось, что Эже и его сородичи были обречены зависеть от милости  ночных
органосиликатных бандитов.
     Из того, что рассказали библиотеки, следовало, что  ввакориты,  почти
наверняка, вернутся. Возможно на этот раз  они  будут  лучше  вооружены  и
подготовлены к борьбе даже с незванными чужаками.
     - Это несправедливо, - сказал он, в конце концов, не подумав, что его
мысли будут подхвачены говорунами и переданы всем окружающим.
     - А  кто,  когда  утверждал,  что  жизнь  справедлива?  -  усмехнулся
четвертый врач. - С  этим  ничего  не  поделаешь.  Когда  садится  солнце,
укладываемся и мы.
     - Ваши тела так хорошо устроены, так  эффективно  приспособлены.  Это
вас и сдерживает. Может быть,  настанет  день,  и  вы  получите  доступ  к
передовой  технологии  моего  народа.  Вы  -  естественные   биосиликатные
инженеры, и я могу себе представить, как  в  будущем  вы  создадите  нечто
столь же технически развитое, как наши достижения, но без помощи машин,  -
и он показал им на маяк для крайних случаев, который пульсировал у него на
запястье.
     - Это прибор, производящий сигнал, который мы  собираемся  уловить  и
проследить до  источника.  Он  представляет  собой  маленький  передатчик,
локатор и идентификационный маяк одновременно, питаемый крохотной литиевой
батарейкой.
     Одна из библиотек дернулась.
     - Батарейкой? Это похоже на сердце.
     -  Нет,  это  не  одно  и  тоже,  -  он  нахмурился,  сосредоточенно,
напряженно соображая. Сумасшедшая идея! - Они совершенно разные.
     Один из врачей подполз поближе. Многочисленные линзы  сфокусировались
на тихо мерцающем маяке.
     - Можно я посмотрю на него поближе?
     - Хорошо, но будьте с ним очень осторожны.
     - Мы осторожны во всем, - последовал слегка оскорбленный ответ.
     Они ему поверили. Он мог ответить им только тем  же,  даже  если  это
касалось последнего связующего звена  с  человеком,  возможно,  спасшегося
после катастрофы на станции. Конечно,  они  будут  чрезвычайно  осторожны.
Волыним и указательным пальцами он  вытащил  прибор  из  его  асептической
оболочки  в  запястье  и  передал  любознательному  инопланетянину.  Врачи
столпились вокруг странного артефакта. Специфические суставы и  конечности
бережно - бережно знакомились с ним.
     - Интересный вкус, - пробормотал первый врач.
     - Майориан, янкот, серириджиа, - добавил второй.
     - А как внутреннее строение?
     Эвана передернуло, когда они вскрыли  заднюю  крышку  ячейки,  но  он
сдержался и не стал вмешиваться.
     - Потрясающе. Видите вот здесь? - заметил третий. - Отличается, но не
сложнее.
     - Назначение четко выявляется в строении, - прокомментировал первый.
     Наконец, они отдали его обратно Эвану.
     - Я полагаю, - торжественно объявил первый врач, - что мы  можем  его
скопировать и приспособить к нашим телам.
     Эван вставил его в запястье и ласково улыбнулся.
     - Мне не хочется принижать ваши способности, но не думаю, что вам это
удастся. Этот маяк - продукт высокоразвитой современной технологии. Его не
выращивают, как цветок.
     - Разумеется не весь орган. Нас интересует только его сердце.
     - Даже оно. Здесь используется литий. А со  свободным  чистым  литием
обращаться не просто,  с  ним  нельзя  работать  на  воздухе.  Он  слишком
реакционноспособен.
     - О чем это он говорит? - пробормотал второй врач.
     - По-моему он имеет в виду бекванел, - ответил третий.
     - А-а. И всего-то?
     Четверо врачей  стали  совещаться.  Затем  последовало  обсуждение  с
участием библиотек. Двое из врачей исчезли с тем, чтобы  вернуться  спустя
немного времени, приведя с собой двух процессоров. Место собрания закипело
от бурной деятельности. На какое-то время об Эване забыли.
     - Что они делают?
     - По-моему, пытаются построить маленькое сердечко вроде того, которое
у тебя в запястье, - сообщил Эже.
     - Я этого боялся. Я не хотел пробуждать ложных  надежд.  Я  надеялся,
что ваши сердца удастся  видоизменить,  чтобы  они  накапливали  некоторый
запас энергии. Нельзя же просто добавить в ваши тела еще один орган,  даже
если его  точно  скопировать,  без  использования  сложных  контролируемых
микропроцессорами машин.
     Эже простодушно уставился на него:
     - А почему нельзя?
     - Ну... потому что.
     - Я не врач и  не  библиотека,  но  это  объяснение  не  кажется  мне
резонным. Ты не должен недооценивать искусство  наших  врачей.  Они  могут
воссоздать любую  часть  тела.  Конечно,  за  исключением  разума.  Нельзя
восстановить память.
     - Я не думаю, что вы сумеете работать с чистым свободным  литием,  но
кажется в этом вам придется убедиться самим. - Он подумал, что когда  дело
дойдет  до  последнего  разочарования,  ему  бы  не  хотелось  быть  этому
свидетелем.
     Он поднялся. Остальные не обращали на него внимания.
     - Я хочу посмотреть на остальную Ассоциативу в работе. Мне еще  много
надо узнать о ней.
     - Поистине, - несколько двусмысленно согласился Эже.
     Остаток  дня  Эван  провел,  наблюдая,   как   обитатели   сообщества
занимаются повседневными делами, подивился сноровке  сборщиков,  обменялся
взглядами с большеглазыми сканерами-собирателями, поболтал с разведчиками.
День уже почти кончился, когда они с Эже вернулись в  место  собрания.  Он
сел и почти не обратил внимания, когда к  нему  сам  подключился  наружный
говорун.
     - Видите ли, - как можно деликатнее, заметил  он,  -  есть  некоторые
вещества,  с  которыми  не  управиться  руками;  или  даже  любой   другой
конечностью.
     Первый врач ответил извиняющимся тоном.
     - Вообще-то, мы уже поместили новые выращенные органы в наши  тела  и
библиотеки. Теперь мы будем работать над воинами.
     Эван нахмурился.
     - Новые органы?
     - Подобные тому органу-накопителю,  который  ты  нам  показал.  Очень
хитроумно устроено. Нам пришлось внести некоторые изменения, например,  мы
не любим использовать в таком количестве металлы. От этого чешешься.
     - Послушайте, батареи нельзя  выращивать,  как  пшеницу.  Они  должны
быть...
     - Да,  мы  их  так  и  назовем,  -  не  обращая  внимания  на  своего
растерянного гостя, врачи быстро  обменялись  потоком  информации.  Второй
посмотрел на него.
     - Хотите сами увидеть?
     Эван ничего  не  ответил,  и  врачи  истолковали  его  молчание,  как
согласие.
     Снаружи места встречи стояла в ожидании очередь воинов. Каждый входил
и  ложился  перед  врачами.  Через  минуту  он  оказывался  неподвижным  и
застывшим, хотя Эван не мог определить была ли эта  кома  самопроизвольной
или результатом какою-то врачебного воздействия.
     Врачи, молча, начали работать. Двое подсоединили себя непосредственно
к неподвижной  фигуре  с  помощью  цилиндрических  суставов.  Другая  пара
отодрала в  сторону  полосы  и  пластины  силикатного  материала,  обнажив
внутренности охранника. За все время операции воин не шевельнулся.
     Двое врачей, производящих тонкую работу,  повернулись  лицом  друг  к
другу.  Из  кончиков  их  органов  стали  выступать   капли   вещества   и
формироваться по мере затвердевания вязкого материала  в  некое  крошечное
образование. Конечный продукт был немногим больше  кулака  Эвана.  Он  был
тускло-серым  за  исключением  многочисленных  тонких  стеклянных   нитей,
выступающих с обеих концов.
     Он никогда ничего подобного не видел.
     Они вернулись снова к своему пациенту и стали рыться  в  нем  глубже,
пока не вытащили наружу  желтоватый  орган  в  форме  трубки.  Эван  узнал
силикатное  сердце.  Разумеется,  оно  не  билось.  В  отличие  от  сердца
млекопитающих оно несло своему владельцу ровный поток энергии тихо  и  без
какого-либо видимого движения.
     Он уставился  на  это  зрелище,  а  тем  временем  врачи  отсоединили
несколько маленьких пучков нитей, выходящих из одного конца этого  органа.
В нем была  вырезана  ямка,  в  которую  осторожно  поместили  только  что
образованную массу. Волокна соединили и припечатали.  Затем  полость  тела
была снова закрыта.
     Другая  пара  врачей  отсоединилась  от   него,   предоставив   воину
функционировать самому. Один из них  коснулся  тонкой  конечностью  прочно
защищенного черепа. Черные линзы сомкнулись под красными глазами. Еще одна
минута и пациент снова стоял на своих многочисленных ногах.
     С удивлением наблюдал Эван, как он поблагодарил врачей перед тем, как
повернуться и уйти. Снаружи товарищи ждали его, чтобы расспросить.  Второй
воин двинулся вперед в предвкушении собственной операции.
     - Разве вы не чувствуете боли?
     - Обычно ее можно уменьшить, отключив некоторые части тела, - сообщил
ему первый врач. - Это зависит от размера повреждения  и  того,  насколько
велика восстанавливаемая площадь. Мы благодарим тебя за то, что ты подарил
нам этот изумительный новый орган.
     - Но это же не орган, - возразил Эван. - Это батарея, а ее по  делают
просто из выделяющейся жижи.
     - А что ты считаешь органом?
     - Ну, это часть тела, целостная структура,  которая  выполняет  четко
определенную функцию  и  тем  способствует  поддержанию  тела  в  здоровом
состоянии.
     -  Я  сам  не  смог  бы  определить  лучше.  Вещества  и   структуры,
используемые при этом крайне  просты.  Мы  всего  лишь  улучшаем  природу.
Неужели вы со своими телами никогда не делаете такого?
     - Нет. Я имею в виду, у нас иначе.
     Ну, конечно, иначе. Скольких  человек  знал  он  там  на  Самстэде  с
искусственными органами, или теми или иными конечностями? "Нет, не мысль о
помещении  в  тело  члена  Ассоциативы  искусственного  органа  привела  в
смятение его традиционное мышление, - решил Эван. - Метод их создания  был
каким-то возмутительным. Не  могло  это  работать.  Не  могли  они  просто
слепить литиевую батарею, потому что ее структура была...
     Очень простой, ведь так?
     Неужели она, действительно заработает? И если заработает,  какие  еще
произведенные машинами устройства смогут воспроизвести врачи Призмы?"
     - Если оно будет действовать, как задумано,  -  объяснил  ему  третий
врач  с  едва  скрываемым  ликованием,  -  ввакоритов  ожидает  неприятный
сюрприз.
     - Узнаем сегодня ночью, - заметил четвертый. -  Мы  к  этому  времени
переделаем всех воинов.
     - Не говоря уже о разведчиках, - добавил Эже.
     Ввакориты действительно вернулись позднее этой ночью. На этот раз они
явились вооруженными  какими-то  луками  голубого  стекла,  которое  могло
стрелять зазубренными осколками кварца. Они в клочья изрезали бы Эвана или
любого  другого  вмешавшегося  органика.  Но  у  Эвана  не  было  никакого
намерения подставлять себя под эти кварцевые стрелы, и он этого не сделал.
Воины стояли на своих  местах,  пока  сигнал  не  бросил  их  в  атаку  на
захватчиков. Их контратака  была  такой  неожиданной  и  подавляющей,  что
грабители не оказали никакого сопротивления. Они просто не могли  поверить
в  происходящее.  Что-то  изменилось   в   естественном   порядке   вещей,
перевернулось вверх дном. Ввакориты не могли с этим освоиться.
     Мощные челюсти и конечности раздирали более уязвимых  захватчиков  на
части. Пилообразные зубы  и  челюсти  взрезали  силикатные  экзоскелеты  и
добывали мягкую внутреннюю плоть.
     Уязвимые ввакориты едва опомнились, чтобы отступить в  лес.  Если  бы
дело было предоставлено воинам ни один бы не избежал засады, но библиотеки
предписали, что надо оставить некоторое  количество  в  живых,  чтобы  они
сообщили своим  сородичам,  что  по  крайней  мере  эту  Ассоциативу  надо
оставить в покое не только днем, но и