сно, - продолжал Линд, - цвет, форма, запах. Но вот вкус...
   - Вкус?
   - Да, вас подвел самый простой для моделирования фактор  -  вкус.  Плод
слишком сладок.
   Линд дружески прикоснулся к руке девушки:
   - Скажу вам по секрету, в молодости я  сам  нередко  переслащивал  свои
творения, хотя и не подозревал об этом. Не огорчайтесь,  с  возрастом  это
проходит.
   В  кабинете  Линд  критически  огляделся,   привел   окраску   стен   в
соответствие с нынешним настроением, сел в  кресло,  приказав  ему  удобно
облечь тело, достал из сейфа герметик с моделином и  ненадолго  задумался.
Хотелось пить. Линд отщипнул крошку моделина,  рассеянно  превратил  ее  в
большой стакан с прохладным соком дииды. Пригубил. Вот каким  должен  быть
вкус, надо бы пригласить на дегустацию Зикку, да не время. Линд  посмотрел
сок на свет, вспенил хорошей порцией углекислоты  и  залпом  выпил.  Потом
вызвал на консультацию Атта, у которого уже  третий  день  не  ладилось  с
компоновкой  хронодвигателя.  Смоделировав  двигатель   в   одну   десятую
натуральной величины, они целый  час  перекраивали  его  на  разные  лады,
ругались, пока не пришли наконец к общему мнению,  впрочем,  оба  остались
несколько неудовлетворенными. Затем пришлось возиться  с  проектом  нового
космодрома, потом... Потом Линда вдруг вызвали по срочной линии спецсвязи.
Говорил начальник службы внешней информации планеты:
   - Нам надо поговорить, Линд. Я сейчас буду у тебя.
   Через секунду в комнате раздался звук  лопнувшей  басовой  струны,  над
креслом повис шар и, мелко дрожа, обрел форму свободно сидящего сапиенса.
   Линд знал, что  перед  ним  сидит  не  настоящий  Тилл,  а  его  точная
полуавтономная копия, но он воспринимал модель как самого настоящего Тилла
- так велика была привычка к такого рода общению.
   - Линд, - проговорил между тем Тилл, дружески наклоняясь к собеседнику,
- несколько минут тому, назад  мы  снова  обнаружили  космический  корабль
двуногих псевдосапиенсов.
   - Это же настоящая сенсация! Корабль далеко?
   Тилл горделиво улыбнулся:
   - Около сорока световых лет.
   - Как же вы его достали? - удивился Линд.
   - Разве ты не знаешь двуногих?  Они  же  идут  напролом,  влобовую,  на
скорости в двести световых! Бедное пространство-время трещит по всем швам,
шум на всю галактику, а им хоть бы что. Варвары, да и только! В общем,  мы
их достали и поддерживаем контакт.
   Линд с сомнением покачал головой:
   - Варвары! А давно ли мы, сапиенсы, начали сами ходить  на  сверхсвете?
Может быть, они не такие уж варвары?
   - На сверхсвете, а слепые, как новорожденные хитти. Упрямо не  замечают
самые четкие наши сигналы. В следующий раз попробуем заэкранировать по  их
курсу одну из звезд. Уж такой-то феномен они должны заметить! Но это  дело
будущего, а пока... - Тилл улыбнулся и выразительно посмотрел на  главного
модельера.
   - Прямой контакт? - уточнил Линд.
   Тилл отрицательно качнул головой:
   - Для прямого контакта слишком велико расстояние, да и ультраходов  нет
свободных, все на заданиях.
   -  Опять  самоформирующаяся  модель?  -  спросил   Линд,   не   скрывая
скептицизма.
   - А что делать? Упустить такой случай - преступление. Мы даже не знаем,
откуда эти варвары.
   - Да ведь мы уже сколько раз пробовали с ними самоформирование.  Ничего
же не получается!
   - Надо попробовать еще раз, - упрямо сказал Тилл, - может быть, на этот
раз на корабле истинные разумные, а не их двуногие слуги, которые только и
умеют, что носиться по галактике сломя голову.
   Линд ненадолго задумался, потом мягко сказал:
   - Хорошо, Тилл. Я понимаю всю важность этого контакта,  а  поэтому  сам
займусь программированием модели.
   - Вот за это спасибо, Линд. Не теряй времени!
   Тилл улыбнулся, приветливо помахал рукой, затуманился, подернулся рябью
и превратился в матовый белый шар.


   Из института Линд и Зикка возвращались вместе. Теперь Линд  вел  тейнер
на прогулочной скорости, и густой воздух, обтекая корпус  машины,  уже  не
жужжал, а только сонно мурлыкал.
   - Наверное, у вас сегодня была интересная работа, - сказала  Зикка,  не
глядя на Линда, - вы целый день не выходили из кабинета.
   - Да, это был интересный  эксперимент.  Завтра  я  расскажу  о  нем  на
утреннем совещании.
   - Конечно, никогда не следует торопиться.
   Линд бросил на нее быстрый взгляд:
   - Я вовсе не имел в виду вас. Смешно было бы заставлять  вас  ждать  до
завтра.
   Главный модельер замолчал. Он вел тейнер над  клокочущей  рекой.  Когда
машина выбралась на другой берег, Линд сказал:
   - Сегодня утром в  сорока  световых  годах  служба  внешней  информации
обнаружила еще один корабль псевдосапиенсов. Мы снова попытались  войти  с
ними в  контакт,  и  опять  неудачно.  На  наши  сигналы  они,  по  своему
обыкновению, не отвечали. Не то они их не замечают, не то не понимают,  не
то просто не желают отвечать нам. Пришлось прибегнуть к  самоформирующейся
модели. Я запрограммировал ее со всей возможной тщательностью.
   - Представляю, какая это была адова  работа,  -  сочувственно  заметила
Зикка.
   - Да, - усмехнулся Линд, - работа была не из легких.
   - А результат?
   - Как обычно. - В голосе Линда звучала легкая досада. -  Двуногим  были
продемонстрированы все этапы разумной созидательной деятельности:  шаровая
протоформа, ее воплощения в простейшие неодушевленные предметы, а потом  и
высший этап - моделирование живых существ. Помня, с каким ужасом относятся
двуногие к незнакомым  животным  и  даже  абстрактным  моделям  живого,  я
поставил задачу на моделирование самого двуногого.
   - Разумно, - одобрила Зикка.
   - Пришлось долго ждать, когда один из двуногих уединится и  успокоится.
Вы же  знаете  -  в  присутствии  нескольких  особей  из-за  интерференции
информации получаются не модели, а ублюдки. Сеанс прошел как нельзя лучше.
И все зря! Два этапа двуногий принял относительно спокойно. Но как  только
начался высший этап моделирования, все пошло  стандартным  путем.  Обычная
животная реакция:  недоумение,  испуг,  истерика,  паническое  бегство.  В
голове бредовая каша из сильнейших эмоций, эмбриональных попыток  мышления
и простейших инстинктов. - Линд помолчал и с оттенком сожаления добавил: -
Я еще раз убедился, что двуногие не сапиенсы, а всего лишь слуги  какой-то
молодой,  бурно  развивающейся  цивилизации.  Что-то  вроде  наших  эффов,
которых мы применяли для подсобных работ, когда еще не умели  моделировать
жизнь. По-видимому, у двуногих жесткая  программа  действий,  которую  они
слепо выполняют, а что сверх того,  их  просто  не  касается  или  пугает.
Одного не пойму: почему их повелители сами не выходят в  космос?  Излишняя
осторожность обычно не свойственна молодым цивилизациям, да  еще  с  таким
будущим.
   - А почему вы считаете, что  у  этой  цивилизации  большое  будущее?  -
полюбопытствовала Зикка.
   Линд с улыбкой взглянул на нее:
   - А знаете ли вы, с какой скоростью шел их корабль? - Он сделал  паузу,
чтобы эффект был ощутимее, и веско сказал: - Двести световых! И я  уверен,
что они могут идти, по крайней мере, еще вдвое быстрее. Пространство-время
буквально трещит, а им хоть бы что. Тилл называет их варварами.
   - Может быть, они и варвары,  -  задумчиво  сказала  Зикка,  -  но  они
молодцы. Они мне нравятся. Я люблю, когда трещит пространство-время.
   "Вот что значит молодость!" - с завистью подумал Линд, а вслух сказал:
   - Будь они настоящими молодцами, они сами бы вышли в космос, а не стали
бы прятаться за спины псевдоразумных двуногих.
   Некоторое время они молчали.
   - Линд, - вдруг робко сказала Зикка, - а может быть,  двуногие  все  же
разумные? Ну пусть не так, как мы, по-другому.
   Линд ответил не сразу:
   - И мне приходили в голову  такие  мысли,  Зикка,  однако  надо  трезво
смотреть  на  вещи.  Основным  качеством  разума  является  способность  к
мысленному  моделирований.  Без  этого  не  может   возникнуть   настоящая
цивилизация.  А  двуногих  моделирование  приводит  в  ужас,   как   самых
обыкновенных животных.
   - А может быть, они творят не силою мысли, а руками, как  творили  наши
далекие предки, - не сдавалась Зикка.
   Линд задумчиво улыбнулся:
   - Творить руками! Как давно это было! Уже  много  тысячелетий  в  нашем
мире  властвует  творческая  мысль.  Почти  все  окружающее  создано   или
облагорожено, этой могучей силой. А многое ли можно сделать руками?
   - Руки можно вооружить механизмами!
   - Какими сложными и громоздкими  должны  быть  эти  механизмы!  Сколько
дополнительных сил и материалов надо израсходовать,  чтобы  творить  таким
примитивным   образом.   Насколько   экономичнее,    наконец,    мысленное
моделирование.
   - Но моделин в естественном виде встречается так редко! Мы натолкнулись
на него случайно, нам просто повезло.
   - Разум встречается еще реже, - строго сказал Линд.
   Зикка не ответила. Некоторое время они ехали молча, стараясь преодолеть
вдруг возникшее отчуждение. Потом Линд мягко сказал:
   - Я понимаю твои сомнения, Зикка. Да, руками можно сделать  многое.  Но
ведь руками, лапами,  щупальцами,  клювами,  челюстями  творят  не  только
сапиенсы, но и  самые  примитивные  животные.  Вспомните  воздушные  мосты
пиффов или гнезда рокков. Разве это не чудо из чудес?  И  все-таки  самого
гениального пиффа от самого примитивного  сапиенса  отделяет  непроходимая
пропасть - только сапиенс может творить силою мысли!
   - Наверное, вы правы, Линд, - покорно  сказала  Зикка,  -  вы  говорите
очевидные истины. Но сколько раз уже самые  очевидные  истины  шатались  и
рушились под напором познания! - Она  повела  рукой  вокруг  себя  и  тихо
добавила: - Мир велик, Линд, а мы знаем так мало!
   - Да, - в голосе главного модельера  прозвучала  нотка  грусти,  -  мир
велик.
   Серебряная Риола спряталась за горизонт, но стало лишь чуточку темнее -
на противоположной стороне небосклона  загоралась  новая  алая  заря.  Это
всходил звездный колосс, красный гигант Орро.  Близилась  красная  ночь  -
часы раздумий и грусти. Розовые сумерки спорили с голубыми.



   Юрий Тупицын.
   Синий мир

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Красные журавли".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 13 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Экипаж  патрульного  корабля  "Торнадо"  заканчивал  свой  обед,  когда
послышался мягкий гудок вызова связной  гравитостанции.  Командир  корабля
Иван Лобов молча отодвинул тарелку и встал из-за стола.
   - Опять информационное сообщение, - поморщился штурман  "Торнадо"  Клим
Ждан.
   - Вот в этом я определенно сомневаюсь. - Инженер корабля Алексей Кронин
недолюбливал бездоказательные суждения.
   Клим фыркнул:
   - Чего тут сомнительного? Второй месяц болтаемся без дела  в  барражной
зоне да слушаем информационные сообщения.
   - Болтаться без дела в  барражной  зоне  и  есть  наше  основное  дело,
дорогой Клим, - сказал Кронин, пододвигая себе кофе. -  Видишь  ли,  когда
нет дела у нас, значит, хорошо идут дела у других. А сомневаюсь я  потому,
что информационные сообщения еще никогда не передавались во время обеда.
   На лице штурмана появилось выражение живого интереса.
   - А ведь и верно, Алексей!
   - Еще бы неверно. - Кронин попробовал кофе, подумал и добавил сахару. -
Дело в том, Клим,  что  база  должна  неукоснительно  заботиться  о  нашем
здоровье. На то она и база. А что может быть вреднее для здоровья,  нежели
прерванный обед? Разве будет Иван есть с прежним аппетитом?
   Клим его не слушал. Покусывая нижнюю губу, он пробормотал:
   - Любопытно. Если это не информационное сообщение, то что же это такое?
   Кронин собрался что-то сказать, как в кают-компанию вошел Лобов.
   -  Конец  обеду,  -  негромко  сказал  он.  -  Поступил  приказ:  "Борт
"Торнадо", задание  первой  срочности.  Сектор  Г,  звезда  В-1358,  пятая
планета. Произвести посадку в точке с  координатами:  широта  северная  43
градуса 39 минут, долгота абсолютная 255 градусов  16  минут.  Подробности
лонг-линией. Конец". -  Лобов  опустил  руку  с  бланком  гравитограммы  и
добавил: - Весь маршрут пойдем на  разгоне.  Обрати  внимание  на  ходовые
двигатели, Алексей.
   Кронин утвердительно кивнул головой, а потом  легонько  пожал  плечами.
Последнее означало, что напоминание это было лишним. Кто же не знает,  что
задания первой срочности выполняются  только  на  разгоне,  а  следить  за
ходовыми двигателями - прямая обязанность инженера!


   Корабль наполняло негромкое, но густое и какое-то липкое  гудение.  Гул
этот лез не  только  в  уши,  но,  кажется,  и  в  каждую  клеточку  тела.
Непривычного человека он лишал сна, аппетита  и  хорошего  настроения,  но
патрульный экипаж его почти не замечал - для них ход на разгоне был  делом
привычным.
   Идти на разгоне - значит идти с постоянным ускорением  ускорения  -  на
третьей производной,  как  говорят  космонавты-гиперсветовики.  Только  на
разгоне можно пробить световой барьер  и  ворваться  в  мир  сверхсветовых
скоростей. Когда корабль проходит этот барьер, на головной  конус  корабля
ложится ударная световая волна, и дальше корабль мчится, волоча  за  собой
трепетный шлейф излучения Черенкова.
   Когда световой барьер был  пройден,  а  Кронин  убедился,  что  ходовые
двигатели работают с четкостью часовых механизмов, был дан отбой  тревоги.
Лобов отправился в рубку связи выяснять по лонг-линии подробности задания,
а Клим принялся просматривать  лоцию,  надеясь  найти  в  ней  сведения  о
планете, на которой "Торнадо" предстояло произвести посадку.
   - Есть! - весело сказал он. - Нам везет, эта планета имеет  собственное
имя!
   - Значит,  чем-нибудь  печально  знаменита,  -  меланхолически  заметил
Кронин.
   - И как только  космос  терпит  таких  мизантропов?  Разве  может  быть
печально  знаменитой  планета,  которая  называется   так   романтично   -
Орнитерра, планета птиц!
   - Птицы бывают разные, дорогой Клим, -  наставительно  заметил  Кронин,
обнимая длинными руками свои худые плечи.
   - Разные, не разные, а планета - настоящий санаторий. Суди сам, цитирую
лоцию: "Ускорение силы тяжести и  сутки  на  Орнитерре  практически  равны
земным. Наклон оси вращения к плоскости орбиты всего один градус, в  связи
с чем сезонные изменения  погоды  отсутствуют.  Среднегодовая  температура
экваториальной зоны и зоны  средних  широт,  где  располагается  более  80
процентов  суши,  25-27  градусов.  Климат  этих  зон  напоминает   климат
Гавайских островов Земли". Ну, скептик, разве это не санаторий?
   Инженер сосредоточенно пожевал губами, словно пробуя Орнитерру на вкус,
и кивнул.
   - Ну, что ж, с климатом я готов смириться. А вот как там насчет  болот,
комаров, тигров и других подобных радостей?
   - Болота! - с отвращением сказал Клим. - У  тебя  больное  воображение,
Алексей. Болота и не  снились  красавице  Орнитерре:  "Суша  почти  сплошь
покрыта лесами паркового типа. Преобладают высшие цветковые растения. Цвет
растительности синий". Представляешь? Индиговые леса, лазурные луга!  Нет,
положительно я начинаю влюбляться в Орнитерру.
   - Любовь с первого взгляда редко  бывает  счастливой,  -  наставительно
заметил Кронин.
   - В любви ты для меня не авторитет! Не спорь, молчи  и  слушай  дальше:
"Фауна представлена сравнительно небольшим количеством видов, но сами виды
численно  очень  велики.  Бесспорное   преимущество   в   этом   отношении
принадлежит колибридам  -  небольшим  длинноклювым  птичкам,  напоминающим
земных колибри. Колибриды  встречаются  повсеместно,  держатся  стаями  по
нескольку сот особей,  питаются  нектаром  цветов  и  насекомыми.  Крупные
хищники, опасные для человека микробы и вирусы не обнаружены.  На  планете
разрешено свободное дыхание,  пользование  местной  водой  при  соблюдении
ординарных мер дезинфекции. Планируются  опыты  по  использованию  в  пищу
местных  животных  и  растений.  Планета   намечена   для   первоочередной
колонизации, в связи с  чем  на  ней  развернута  научно-исследовательская
станция с двумя наблюдателями. Примерный  индекс  безопасности  планеты  -
0,99". Ну, - торжествующе спросил Клим, - разве это не санаторий?
   - Меня еще в детстве приучили не идти против очевидных фактов, Клим,  -
вздохнул инженер.  -  Видишь  ли,  мой  старший  брат  был  очень  строгим
воспитателем. Когда я начинал говорить о черном, что оно бело, он иной раз
поколачивал меня. Так что я соглашаюсь  -  санаторий.  Но  если  это  так,
совсем непонятно, зачем нас туда посылают?
   - Может быть, база хочет, чтобы  немного  отдохнули  и  развлеклись?  -
пошутил Клим.
   - И для этого шли на разгоне? Нет,  тут  что-то  другое.  Скорее  всего
что-нибудь стряслось на станции.
   - В этом доме отдыха?
   Кронин неопределенно пожал плечами.
   - Санаторий,  дом  отдыха  -  это  понятия  растяжимые.  Человек  может
заболеть,  зачахнуть  с  тоски,  влюбиться,  поссориться  даже  на  родной
матушке-земле. А что говорить о не обжитых еще  планетах?  Потерпи,  скоро
вернется с лонг-связи Иван, и мы все узнаем.


   В ходовую рубку вошел Лобов.
   - Какие новости? - живо спросил Клим.
   - И как  прошел  сеанс?  -  добавил  Кронин,  ревниво  заботившийся  об
исправности всей корабельной аппаратуры.
   - Отлично, -  коротко  ответил  Лобов  и  усмехнулся:  -  С  Орнитеррой
познакомились?
   - Само собой, познакомились! Не тяни,  бога  ради!  -  умоляюще  сказал
Клим.
   Кронин меланхолически пояснил:
   - Я имел счастье выслушать не только полный текст лоции  об  Орнитерре,
но и восторженные комментарии Клима.
   - Я так и думал, -  Лобов  помолчал  и  сказал  уже  без  улыбки:  -  А
случилось вот что.  На  Орнитерре  без  вести  пропали  планетолог  Виктор
Антонов и биолог Лена Зим, весь состав станции.  Пока  ничего  трагичного,
просто он не вышли на связь ни в основной, ни в резервные сроки. Ну и, как
полагается по инструкции, база вызвала ближайший патрульный корабль.
   - И никаких подробностей?
   - Кое-что есть. Лена и Виктор совсем зеленые ребята,  стажеры-студенты,
проходящие выпускную практику. К тому же, по всем данным, влюблены друг  в
друга. Их послали-то вместе только по настойчивой обоюдной просьбе.  Между
прочим, мне демонстрировали их снимки. Хорошие ребята.
   - И Лена хорошая? - не без лукавства спросил Клим.
   Лобов мельком взглянул на него:
   - Я же сказал.
   Кронин положил Климу на плечо свою большую сухую руку:
   - Можешь быть спокоен, Клим. Уж если Иван говорит про девушку, что  она
хорошая, стало быть, она настоящая красавица.
   - Ну если красавица, так все ясно, -  безапелляционно  заявил  Клим.  -
Парень совсем потерял  голову,  утащил  бедную  девушку  на  романтическую
прогулку  в  синие  заросли,  где  они,  как  и   полагается   влюбленным,
благополучно заблудились.
   - Посылать влюбленных  детей  на  неосвоенную  планету!  -  пробормотал
Кронин. - Какое легкомыслие!
   - На базе уже каются, - хмуро сказал Лобов, - но всех  успокаивает  то,
что Орнитерра практически совершенно  безопасна.  Между  прочим,  голодная
смерть им не грозит. Лена обнаружила, что многие  плоды  Орнитерры  вполне
съедобны, и подтвердила это серией опытов на себе.
   - А они там времени не теряли! - удивился штурман.
   - Я же говорю - хорошие ребята, - в  голосе  Лобова  прозвучала  толика
раздражения, - у обоих прекрасные отзывы из  института.  Поэтому-то  им  и
разрешили вместе лететь на Орнитерру.
   - Но любовь есть любовь, - засмеялся Клим, - она  не  только  возвышает
людей, но и заставляет их делать глупости. Все мы прошли через это!
   - Не надо мерить всех на свой аршин, - наставительно сказал  Кронин,  -
люди, особенно молодые, гораздо лучше, чем это тебе представляется.
   - Конечно, не каждому дано стать Ромео.
   - Ромео, - Алексей покачал головой и вздохнул,  -  кто