чистейшая правда. И про Планету Негодяев,  и  про  Великого
Спрута, чтоб ему сдохнуть, и про Искусника Крэга... и про машины на  живых
мозгах... и для чего я на "Черной Пирайе" к вам на Землю наведался...
     - Мы с самого начала знали, что это чистейшая правда,  -  нетерпеливо
прервал его флагман Макомбер. - Продолжайте, Двуглавый. Выкладывайте  вашу
огромную тайну.
     - Знали? - обрадованно воскликнула левая голова.  -  Что  же  вы  мне
сразу не сказали? Знали и не повесили! Вот так  порядочки  у  вас  тут  на
Земле... Ну, тогда слушайте.
     Вот что рассказал Двуглавый Юл.
     Давным-давно, более тысячи лет назад. Богомол Панда,  один  из  самых
дерзких головорезов Великого Спрута, рыская в поисках добычи  по  окраинам
Малого Магелланова Облака, наткнулся на незначительное оранжевое солнце  с
единственной, но цветущей планетой, покрытой фтороводородными  океанами  и
плотной атмосферой из смеси фтора и неона. Обычно на  таких  мирах  бывает
чем поживиться, потому что их  населяют,  как  правило,  многочисленные  и
очень трудолюбивые  носители  разума,  но  эта  планетка,  к  удивлению  и
разочарованию Богомола, была совершенно пустой. То есть, конечно, ее  сушу
покрывали   густые   сиреневые   леса   и   плодородные   лиловые    поля,
фтороводородные реки и океаны тоже изобиловали жизнью, но  разумных  живых
существ на ней не оказалось. С досады  Богомол  Панда  хотел  сбросить  на
самый большой материк парочку кислородных бомб,  но  тут  же  спохватился,
потому что кислород на окраинах Малого Магелланова Облака и теперь не всем
по карману, а  в  те  времена  и  подавно.  Пришлось  Богомолу  плюнуть  и
повернуть свой крейсер прочь от фторовой планетки.
     А  через  несколько  часов   пираты   натолкнулись   на   неизвестный
космический корабль, идущий  встречным  курсом.  Тут  уж,  казалось,  дело
верное. Корабль был немедленно атакован и взят на абордаж. И  как  же  был
вновь разочарован Богомол  Панда,  когда  оказалось,  что  не  технические
новинки, не произведения искусства и ремесла, не золотые слитки  заполняли
отсеки злосчастного корабля, а койки-амортизаторы с  больными  и  увечными
носителями разума.  Корабль  был  санитарным  транспортом.  Рассвирепевшие
пираты принялись рубить несчастных вручную, и тем бы все и кончилось, если
бы Богомол вдруг не задумался: а зачем, собственно, санитарный  корабль  с
грузом полумертвых разумных существ шел к пустынной фторовой планетке?  Он
приказал прекратить бойню и привести  в  рубку  оставшихся  в  живых;  ему
приволокли полумертвого от ран капитана, похожего на громадного муравья, и
полумертвого от страха санитара, похожего на гигантского мотылька. Богомол
Панда допросил их сам, ни в чем себя не стесняя.  Правда,  капитан-муравей
во время допроса умер, но то, о чем он упорно молчал,  торопливо  выболтал
санитар-мотылек.
     Выяснилось,  что  на   Северном   полюсе   фторовой   планетки,   под
километровой толщей фтороводородного льда, обитает  некий  чудо-доктор  по
имени Итай-итай. Этот доктор якобы  лечит  какие  угодно  болезни  и  даже
восстанавливает какие угодно утраченные органы у  каких  угодно  носителей
разума. Уже много тысячелетий многие сотни цивилизованных рас,  населяющих
многие  десятки  планетных  систем  в  окрестностях  оранжевого   светила,
посылают своих безнадежно больных и увечных к доктору Итай-итай, и еще  не
было случая, чтобы кто-нибудь  не  вернулся  домой  полностью  исцеленным.
Замечательно, что  исцеление  происходит  за  считанные  минуты,  а  то  и
секунды, диагноз же ставится моментально, с первого взгляда. Откуда взялся
доктор Итай-итай, какая раса его породила, как и когда  он  угнездился  на
этой одинокой планетке незначительной звезды, никто  не  знает,  поскольку
вопросов, не относящихся к делу, он терпеть не может. Впрочем, учеников он
берет охотно, и их у него перебывало бессчетное количество, однако ни один
из них не смог постигнуть даже начал удивительного искусства.
     Закончив допрос, Богомол Панда дал приказ немедленно возвращаться  на
фторовую планету. Остальное было  делом  техники.  Спустя  короткое  время
чудо-доктор Итай-итай был взят и водворен в лучшую каюту крейсера,  а  его
подледный госпиталь был очищен до последнего скальпеля и  взорван  атомным
зарядом. Надо сказать, что наружность чудо-доктора  повергла  в  изумление
даже видавших виды пиратов Глубокого космоса.  Богомол,  который  не  имел
никакого воображения и отличался  косноязычием,  описал  его  как  "этакую
круглую штуковину с тележное колесо, а может, и поболе, да еще  с  этакими
хвостами заместо всего прочего". Он даже не поверил  поначалу,  что  перед
ним  именно  чудо-доктор,  а  не   какой-нибудь   диковинный   медицинский
инструмент. Он не поверил и тогда, когда  чудо-доктор  пришел  в  себя  от
пережитого потрясения  и  принялся  протестовать  и  браниться.  И  только
получив подтверждение  от  санитара-мотылька,  он  успокоился  и  приказал
стартовать. Нет, "успокоился" - не то слово. Он просто забегал по  потолку
от восторга: его всесильный хозяин Великий Спрут частенько  прихварывал  и
вознаграждение  за  такую  добычу  можно  было  стяжать  весьма  и  весьма
обильное.
     Но все получилось не совсем так, как он предполагал. Правда, щедрость
Великого Спрута, весьма  делового  носителя  разума,  неимоверно  богатого
мерзавца и в высшей степени  влиятельной  личности  на  Планете  Негодяев,
превзошла все его ожидания. Познакомившись  с  чудо-доктором  Итай-итай  и
проверив его искусство на нескольких рабах,  захваченных  в  разных  углах
обозримой Вселенной, Великий Спрут задал Богомолу и его команде  роскошный
пир, на котором, между прочим,  было  подано  желе  из  санитара-мотылька,
зажаренного  в  купоросном  масле  под  давлением  в  семьдесят  атмосфер,
наградил каждого своим портретом в пудовой  рамке  из  чистого  золота,  а
самому Богомолу Панде подарил, кроме того, небольшой астероид. И  все  бы,
наверное, кончилось для счастливцев хорошо, но у пиратов Глубокого космоса
есть свои привычки. Сразу же после роскошного пира у Великого  Спрута  они
рассыпались по портовым кабакам и притонам и принялись болтать. И в ту  же
ночь исчезли все до единого. Верный клеврет  и  исполнитель  самых  тонких
поручений Великого Спрута, некий Мээс, усиленно распространял слухи, будто
Богомол и его команда срочно отправлены  с  каким-то  поручением  в  центр
Большого  Магелланова  Облака,  но  несколько  дней  спустя  кто-то  нашел
оторванную клешню Богомола Панды в куче мусора на городской свалке, кто-то
другой видел что-то еще...
     - Одним словом, все было ясно, - закончил Двуглавый  Юл.  -  И  никто
никогда больше не видел чудо-доктора Итай-итай.
     - Очень интересно, - сказал после долгого молчания флагман  Макомбер.
- Но может быть, это просто легенда? Ведь прошло десять веков...
     - Как же, легенда! - презрительно возразила левая голова. -  Великому
Спруту, этой мягкотелой твари, давно  бы  уже  положено  сгнить  заживо  и
подохнуть от церебральной дезинтегрии, а он здоровехонек, жрет  и  пьет  в
свое удовольствие, ворочает триллионными делами... Нет,  дело  тут  ясное.
Запрятал он чудо-доктора куда  подальше  и  лечится,  каналья,  у  него  в
одиночку. От всех носителей разума  такого  доктора  спрятал!  -  взревела
вдруг левая голова ужасным голосом и умолкла.
     -  Все  это  прекрасно,  -  холодно  произнес  Арамис.  -  А   теперь
выкладывай, к чему ты все это наплел.
     - Как это к чему? - возмущенно воскликнул  Двуглавый  Юл.  -  Ясно  к
чему! Чудо-доктор - он и есть мой единственный шанс на спасение! Мне  ведь
что нужно, ребята? Мне нужно только вернуться на Планету Негодяев.  Там  я
припаду к стопам  Великого  Спрута,  я  буду  плакать,  как  новорожденный
тюлень, и рыдать, как чайка перед бурей, я совру, что  получил  ранение  в
смертельной  схватке  за  его  интересы,  и  уговорю  его  показать   меня
чудо-доктору Итай-итай. Великий Спрут, конечно, сжалится, и через  секунду
я буду здоров.
     - И все?
     - Ну что значит "все"? Я же понимаю, что вам тоже нужно соблюсти свой
интерес. Узнав, где находится  чудо-доктор,  я  похищаю  его  и  доставляю
прямехонько вам в руки. Быстро, без шума и точно как в аптеке. После этого
я снова и уже окончательно поселяюсь в этой пещере и провожу остаток своих
дней среди любезных сердцу моему  тюленей.  Могу  даже  пообещать  никогда
впредь не лезть в океан в нетрезвом виде.  Прекрасный  план,  не  так  ли,
ребята? Но для этого вы вернете мне мою "Черную Пирайю" и  моих  преданных
друзей Ка, Ки, Ку и Ятуркенженсирхива, а кроме того, поставите на "Пирайе"
электронную машину для прокладки курса...
     - А  тысяча  кондиционных  голов  в  придачу  тебе  не  требуется?  -
вкрадчиво осведомился Арамис.
     Атос коротко и резко захохотал, а флагман  Макомбер  оскалил  крепкие
зубы в зловещей усмешке.
     - Ага, понимаю, - глубокомысленно сказал Двуглавый Юл. -  Разумеется,
я признаю, что не вправе пока рассчитывать на полное ваше доверие. Что  ж,
я согласен прихватить с собой вашу девчонку  Галю,  пусть  она  проследит,
чтобы все было честь по чести...
     Атос снова захохотал.
     - Что за чушь вы несете, право! -  сердито  сказала  Галя.  -  Стыдно
слушать.
     - Ну, на вас не угодишь, - проворчал Двуглавый Юл и задумался. Затем,
словно его осенило, он воскликнул: - Ну конечно, ребята, как это  я  сразу
не подумал об этом! Вы не доверяете Ка, Ки и Ку. Правильно  не  доверяете.
Они бравые парни, но... как бы это выразиться? Короче,  они  действительно
не очень надежны в некоторых ситуациях. Звон  золота,  всякие  соблазны...
Хорошо,  я  готов  лететь  без  экипажа.  Мы  полетим  вдвоем   с   Галей.
Договорились?
     - А теперь давайте говорить серьезно,  Двуглавый,  -  сказал  флагман
Макомбер деловым тоном. - Нам всем ясно, чего вы  добиваетесь.  Вы  хотите
жить, это вполне понятно. Вы рассчитываете добраться до Планеты  Негодяев,
собрать там шайку таких же отъявленных мерзавцев, как  вы  сами,  устроить
налет на резиденцию Великого Спрута и силой завладеть  чудо-доктором.  Это
тоже вполне понятно.  Но  ведь  это  глупо.  Скорее  всего,  эта  авантюра
кончится тем, что кто-нибудь найдет вашу оторванную  клешню  на  городской
свалке.
     - Мне терять нечего, - угрюмо ответила левая голова. - Так  ли,  этак
ли - все одно смерть. А риск, как известно, дело благородное. Никто, кроме
меня, о моей жизни не побеспокоится.
     - Напротив! - возразил флагман Макомбер. - Мы предлагаем  вам  другой
план, Двуглавый. Вы открываете нам координаты Планеты Негодяев, мы идем  к
ней  тремя  космическими  эскадрами  и  захватываем  это  гнусное  гнездо.
Главарей арестовываем, рабов освобождаем, а чудо-доктора возвращаем на его
фторовую планету. В награду он в одну секунду вылечит вас. Договорились?
     - Это чтобы я  предал  свою  планету?  Своих  братьев  по  ремеслу  и
соратников? Своих боевых друзей и собутыльников? - возопил Двуглавый Юл  и
произнес нормальным голосом: - С удовольствием. Но вот  в  чем  загвоздка,
господин   флагман.   Едва   ваши   эскадры   появятся   в    окрестностях
кроваво-красной Протуберы  и  мертвенно-синей  Некриды,  как  вас  засекут
сторожевые аванпосты и поднимется тревога. Как только поднимется  тревога,
вам навстречу снимется весь объединенный флот Планеты  Негодяев.  Начнется
преогромнейшая драка. Положим, что вы и  одолеете,  я  в  жизни  своей  не
встречал таких отчаянных ребят, как земляне. Но вы плохо  знаете  Великого
Спрута. К тому времени, когда вы высадитесь, его уже и след  простынет.  И
доктора Итай-итай вместе с ним. Вот так-то, господин флагман.  Нет,  через
аванпосты пройдет только "Черная Пирайя". Ее уж там знают  и  помнят,  мою
бригантиночку...
     Флагман Макомбер взглянул на Атоса и Арамиса,  и  мушкетеры  согласно
кивнули.
     - Тогда предлагаем еще один план, последний, -  сказал  прославленный
космолетчик.  -  Мы  возвращаем  вам  "Черную  Пирайю"  и  ставим  на  ней
электронную машину. И мы даем вам экипаж. Только зачем вам обязательно Ка,
Ки и Ку? На этот раз к Планете Негодяев с вами пойдут земляне.  Ваш  новый
квартирмейстер - это я.  Ваш  новый  канонир  -  это  Атос.  И  ваш  новый
бортрадист - это Арамис.
     Галя прижала пальцы к губам, чтобы не закричать от  ужаса.  Двуглавый
Юл ошеломленно вертел левой головой. Даже правая  голова  широко  раскрыла
единственный глаз.
     - Когда "Пирайя"  пересечет  орбиту  Плутона,  вы  сообщите  Великому
Спруту, что потерпели аварию, - продолжал между тем флагман Макомбер. - Вы
сядете на свое обычное место на космодроме. Вы пригласите на борт  агентов
Великого  Спрута  для  приема   груза.   Дальше   будем   действовать   по
обстоятельствам. С момента  старта  и  до  момента  возвращения  на  Землю
командовать буду я. При малейшем неповиновении  -  расстрел  на  месте  по
законам Глубокого космоса.
     - Эка вы как круто загибаете... - проворчал Двуглавый Юл.
     - И учтите.  Двуглавый,  -  продолжал  флагман,  -  никаких  дурацких
штучек! Без нас вам чудо-доктора не видать, как... - Он хотел сказать  про
уши, но запнулся и махнул рукой. - Словом, я предвижу, что  нам  предстоит
проникнуть в святая святых Великого Спрута.
     - Эх! - произнес Двуглавый Юл сквозь зубы. - Знали бы вы,  что,  если
бы не обернулось все так, я бы сию секунду вас  всех  здесь  на  месте  бы
порешил...
     - Знаем, знаем, -  нетерпеливо  отмахнулся  флагман  Макомбер.  -  Не
хвастайтесь, не то мы примем меры... Например, посмотрим, что  у  вас  там
под черной повязкой на правой голове!
     - Ладно, ладно, - проворчал Двуглавый Юл. -  И  так  ясно,  что  ваша
взяла. Собственно, такой план подходит мне больше всего. С  вами,  ребята,
мы горы своротим. Одному бы  мне,  конечно,  не  справиться...  Так  когда
выступаем?
     Флагман Макомбер открыл было рот, чтобы  ответить,  но  Арамис  вдруг
перебил его.
     - Скажи-ка,  Двуглавый,  -  произнес  он,  -  а  правда,  что  доктор
Итай-итай может оживлять мертвых?
     Все посмотрели на него. Головы Двуглавого Юла  переглянулись  и  тоже
уставились на Арамиса.
     - Вот пострел - и тут поспел, - сказала левая голова. - Ты-то  что  в
этом понимаешь?
     - Правда это или нет? - своим холодным, как  полярная  ночь,  голосом
спросил Арамис.
     - Да говорили что-то такое... - неохотно  ответила  левая  голова.  -
Болтали у нас в кабаках и тавернах... А тебе-то что?
     - Откуда ты знаешь про доктора, Арамис? - вскинулась  Галя,  но  Атос
положил ей на плечо руку, и она замолчала.
     - Так это правда или нет? - спросил флагман Макомбер.
     Левая голова сморщилась, и Двуглавый Юл почесал у нее в затылке.
     - Ну что вам сказать... Был такой пре-це-дент. Точно, был. Лет триста
назад. У Великого Спрута есть такой вроде бы секретарь,  старикашка  Мээс.
Ну, однажды Веселый Клоп - есть у  нас  один  такой  -  пришел  с  богатым
грузом, а Мээс этот его при расчете обжулил... или  что  иное  между  ними
вышло. Короче, Веселый Клоп вынул пистолет и всадил в  Мээса  всю  обойму,
сто разрывных пуль. Мээс, натурально, лег и дымится.  Веселый  ударился  в
бега... Да не о нем речь. Я своими глазами видел,  как  Мээса  собрали  по
кускам и утащили хоронить, а неделю спустя гляжу и этим  самым  глазам  не
верю: опять Мээс шляется вниз головой и хобот свой высовывает...  Так  что
выходит, что чудо-доктор и мертвецов воскрешает. Но вас-то это  не  больно
касается, а?
     Его уже не слушали. Галя с восторгом и ужасом  смотрела  на  Арамиса,
Атос с нежной  грустью  смотрел  на  Галю,  а  маленький  Ятуркенженсирхив
тихонько гладил Галины волосы. Флагман  Макомбер  внимательно  разглядывал
свои ногти. Арамис с трудом перевел дух.
     - Понятно, - проговорил он. - Так. Я в чудеса не верю.  Но  вместе  с
нами на "Черной Пирайе" пойдет Портос.
     Галя слабо ахнула. Атос поднял руки,  чтобы  обнять  ее,  но  тут  же
отступил на шаг, и руки его упали.
     - Три года Портос покоится в спектролитовой капсуле на сто  двадцатом
километре, - ровным голосом продолжал Арамис. - Дружба прежде всего, Атос.
Дружба сильнее любви, родственница. Он отдал жизнь за  нас,  мы  попробуем
вернуть долг.
     Флагман Макомбер нахмурился.
     - Вы серьезно собираетесь взять в космос мертвое  тело,  мой  дорогой
Арамис? - спросил он.
     - Это было моим намерением  с  самого  начала,  флагман  Макомбер,  -
ответил Арамис.
     Прославленный космолетчик пожал плечами.
     - Ну хорошо, - сказал он. - Вам все ясно. Двуглавый?
     - Чего уж яснее! - огрызнулся Двуглавый Юл. Ему было не  по  себе.  -
Так когда стартуем-то?
     - Вам дадут знать, - сказал флагман.
     - Только учтите! - заорал вдруг Двуглавый  Юл.  -  Если  бы  меня  не
трахнули по башке, черта с два я пошел бы на это.
     - Мы учитываем, - зловеще  отозвался  Арамис.  -  Мы  все  время  все
учитываем, пират!
     Флагман  Макомбер  двинулся  к  выходу  из  пещеры,  остальные  молча
последовали за ним. Они перешли  на  глиссер,  флагман  включил  мотор,  и
невесомое суденышко, понемногу набирая ход,  двинулось  прочь  от  берега.
Тюлени,  расположившиеся  на  плоских  камнях  неподалеку,  тихонько  пели
старинную песню, подхваченную их далекими предками где-то за океаном:

                       В далекий путь, опасный путь
                       Отправился Макней
                       И думает, дурак такой,
                       Что нет его умней...

     А  когда  глиссер  ушел,  один  из  них  пропел  вдогонку  дразнилку,
сочиненную Двуглавым Юлом:

                       Я-туркен-жен-сирхи-вец!
                       Тирьям-тирьям-тирьям!
                       Ты маленький паршивец!
                       Тирьям-тирьям-тирьям!

     Ятуркенженсирхив сделал вид, что не слышит.



                                    3

     Озаренная кроваво-красным блеском Протуберы и мертвенно-синим сиянием
Некриды, медленно, на самых малых оборотах, опускалась "Черная Пирайя"  на
космодром Планеты Негодяев, забитый летающей посудой. В тысячу первый  раз
возвращалась она из далеких странствий по обозримой Вселенной, но  никогда
еще не было на ее борту так чисто  и  опрятно.  За  три  года  на  Луне  с
открытыми  настежь  люками  она  основательно  проветрилась,   хлопотливые
роботы-уборщики тщательно выскребли и вылизали ее  изнутри  и  снаружи,  а
перед самым стартом Галя, обливаясь слезами, украсила  ее  рубку  и  каюты
огромными букетами неувядающих незабудок. И никогда еще на  борту  "Черной
Пирайи" не было такого странного экипажа. Двуглавый Юл, бывший  знаменитый
вольный пират, а ныне всего лишь  зиц-капитан,  мрачно  восседал  в  своем
знаменитом кресле, поддерживая вконец обессилевшую  правую  голову  обеими
руками, а распоряжался всем командующий  третьей  космической  эскадрой  и
член Всемирного совета Земли прославленный  флагман  Макомбер,  да  еще  с
вездесущим  Ятуркенженсирхивом  на  плече,  а  при  новеньком  электронном
штурмане неотлучно дежурил хладнокровный Арамис, а у  лазерных  пушек,  не
снимая ноги с педали спускового устройства, сидел угрюмый Атос. И  никогда
еще не было в трюме "Черной  Пирайи"  такого  странного  груза.  У  самого
грузового люка покоился на пружинных растяжках  прозрачный  спектролитовый
ящик, и в нем, залитый жидким аргоном, лежал труп Портоса -  вытянувшийся,
словно бы в последнем напряжении, с широко раскрытыми мертвыми глазами, со
стиснутыми кулаками, прижатыми к бедрам.
     Еще  в  пути,  незадолго  до  прорыва  в  подпространство,  где,  как
известно, нет ни времени, ни движения,  ни  расстояний,  Двуглавый  Юл  по
приказанию флагмана Макомбера связался с Великим Спрутом.  Случилось  так,
что именно в ту минуту Великий  Спрут  вышел  на  связь  с  неким  Палачом
Тритоном, откомандированным, насколько можно было догадываться, выколотить
дань из покоренного народца какой-то  провинциа