ям коротким, коротеньким,  едва  заметным,  и
хотя  каждый  сознавал,   что   за   каждым   таким   сообщением   кроется
столпотворение судеб и идей, за душу хватало уже только поистине огромное,
вселенское, значимое для самой истории,  не  меньше...  И  еще  у  каждого
внимающего   своя   работа,   которая   представляется   ему   (совершенно
справедливо) важной и необходимой для Коммуны, иначе ею  и  заниматься  не
стоит...  И  потому  изустные  рассказы  очевидцев  и   участников   стали
восприниматься  в  двадцать  третьем  веке  точно  так,   как,   наверное,
воспринимали  на  кухне  провинциального   феодала   державинских   времен
побасенки забредшего на огонек солдата-инвалида, уволенного вчистую  после
очередной турецкой кампании...
     А потом стал рассказывать о себе Атос,  и  настала  очередь  флагмана
Макомбера жадно слушать, задавать нетерпеливые вопросы и мысленно  хлопать
себя   по   ляжкам...   Расшифровка   генетической    памяти    минералов;
голографическая  реконструкция  пейзажей,  которые  всем   своим   объемом
"наблюдает" метеорит в момент своего рождения;  прогностика  распределения
масс и энергий в пятимерном  пространстве-времени  нашего  Космоса...  Это
была миллионная часть всех технических (уже технических!)  работ,  которые
велись изнемогающим от любопытства Человечеством, и откуда  было  простому
солдату-звездолетчику знать об этих работах?
     Потом они помолчали.
     - Вы так и не женились, благородный Атос? - спросил флагман Макомбер.
     - Нет, - ответил Атос, как отрезал.
     - Ну, а что наши друзья? Что Галя? Что Портос?
     Флагман Макомбер узнал, что Галя и  Портос  живут  ныне  в  Бирме,  в
Шуэньяуне, потому что  Галя  занята  там  какой-то  местной  ботаникой,  а
Портосу безразлично, где спортсменствовать.  Он  ведет  курс  прыжков  без
парашюта  в  местном  интернате,  а  также   факультативный   семинар   по
проникновению сквозь стены  в  Мьенджанском  училище  первопроходцев.  Они
породили трех сыновей,  все  мальчики,  все  мастера.  Атос  ими  доволен.
Старший сейчас в Бандунгском проекте, какое-то крупное новшество в полевой
кулинарии. Средний ушел под воду, тянет магмопровод в Южной  Атлантике.  А
младший, Ваня, любимец Атоса...
     - Он обещал стать отменным интраоптиком,  проходил  практику  в  моих
мастерских и вдруг ушел в бродячие артисты...
     - Вы огорчены, благородный Атос?
     - Что вы, дорогой Макомбер! Я и сам в свое время...
     - И я тоже, благородный Атос...
     - Это были прекрасные времена...
     - Да, замечательные... Я тогда полюбил.
     - Я любил всегда...
     Тут надо сделать небольшое  отступление.  Вездесущая  статистика  той
эпохи показывает, что каждый десятый из ученых, каждый восьмой из мастеров
и каждый пятый из спортсменов в дни  своей  молодости  вдруг  срывались  с
места и пускались в путь. Куда? А куда глаза глядят. По просторам планеты.
По  городам  и  весям.  По  материкам  и  океанам.  Кто-то  из   тогдашних
социопсихологов чрезвычайно неудачно назвал это явление "освобождением  от
первобытной  энергии".  Чушь!  Это  было  самой  жизнью,  одной  из   форм
существования разумных белковых конгломератов, именуемых Человеком.
     Бродяжили, как правило, четными  группами  числом  до  шести-  восьми
человек. Возвращались к работе через несколько  месяцев,  часто  семейными
парами, а спустя лет десять снова... Но дело в другом.
     В этих странствиях, видимо, давался выход артистическим способностям,
заложенным в любой личности от рождения. Они  пели,  декламировали  стихи,
разыгрывали целые представления. Перед кем? Да  перед  кем  угодно.  Перед
первым встречным, если он хотел их видеть и слушать. Часто они  обходились
вообще без зрителей и слушателей. Но больше всего  им  нравилось  поражать
воображение детей и подростков. И они это умели!
     Разумеется, бесконечно далеко было им до  актеров-профессионалов,  до
этих поистине волшебных лицедеев, способных психологически  жить  в  любом
художественном образе, способных мгновенно вовлечь аудиторию в создаваемый
ими  иллюзорный  мир,  способных  заставить  зрителя  в  считанные  минуты
проживать целые эпохи... Но свое дело они  умели.  Они  были  так  духовно
близки своей всегда случайной юной аудитории, они так понимали ее влечения
и ход ее мысли, что получалось у них без  промаха  и  всегда  к  добру.  И
недаром в середине двадцать второго века  Всемирный  педагогический  совет
специальным постановлением признал  несомненную  доброкачественность  этих
самодеятельных трупп и навсегда одобрил их веселую деятельность.
     - Он сотворил труппу, - тихо улыбаясь, рассказывал Атос. - Назвал  ее
"Бременские музыканты". Была такая веселая музыкальная  пьеска  в  далеком
двадцатом  веке,  сотворена  тогдашними  властителями   ребячьих   душ   -
Ливановым,   Энтиным   и   Гладковым,    блестящими    русаками,    людьми
талантливейшими... Ваня раскопал эту пьеску, слегка  модернизировал  ее...
Огромный успех, особенно в Восточной Европе. Впрочем, и в Японии тоже. Они
представляют под открытым небом... ну, это так им  и  положено.  Сбегаются
тысячи  детишек  из  всех  окрестных  очагов  и  интернатов,  можете  себе
представить? Музыка  оригинальная,  старинная,  это  производит  особенное
впечатление... и большинство стихов тоже. Архаично, не все понятно, однако
в этом есть своя прелесть, поверьте...
     Флагман  Макомбер  непроизвольно  приподнял  брови.  Да,  несомненно,
суровый Атос, немногословный Атос изменился. Вон как заговорил - страстно,
проникновенно... Черные небеса Вселенной! Да  у  него  же  глаза  блестят!
Флагман Макомбер осторожно произнес:
     - Да, это должно производить впечатление.
     - Понимаете, дорогой Макомбер, каждый  из  нас  по  мере  возможности
служит детям. Но Ваня...  Я  утверждаю,  он  прирожденный  интраоптик,  но
посмотрели бы вы на него, когда он выступает перед детьми!
     Нет, этот незнакомый флагману Макомберу младший сын  Гали  и  Портоса
определенно ходит у Атоса в любимчиках. Флагману  Макомберу  стало  совсем
неловко, проявления таких пристрастий всегда  были  ему  не  по  душе.  Он
попытался переменить тему:
     - А кстати, благородный Атос, кого вы имеете в виду, когда говорите о
детях?
     Атос пожал плечами.
     -  Это  же  общеизвестно...  Человеческие  существа  в  возрасте   до
пятнадцати лет!
     - Ха! В  деле  на  Кубероне  эти  пятнадцатилетние  били  из  лучевых
карабинов и умирали рядом с нами...
     - Ну и что же? Все равно это были дети, наши девочки  и  мальчики,  и
это была их беда и наша вина, что им пришлось там стрелять и умирать...
     Можно было развить эту тему  дальше,  ветераны  всех  времен  обожали
почесать языки на подобные темы, но флагман Макомбер сдался.
     - Сколько Ване лет? - спросил он.
     Атос удивленно взглянул на него.
     - Что вы, дорогой Макомбер! Ване восемнадцать, он уже вполне взрослый
парень!
     Тогда флагман Макомбер отпил из стакана глоток остывшего глинтвейна и
тихонько произнес:
     - Вы чем-то озабочены, Атос.
     Атос устремил взгляд в черные океанские просторы.
     - Как правило, Ванина труппа давала "Бременских музыкантов". Конечно,
кое-что в пьесе Ваня изменил. Вместо Осла действует  Конь,  вместо  Пса  -
Оранг,  а  Пес  -  вместо  Кота,  шайка  Разбойников  состоит  из   Подлой
Сколопендры и Злобных Тарантулов... Коня,  между  прочим,  играет  веселый
молодой жеребец О Гого, обладатель превосходного баса, внучатый  племянник
профессора Ай Хохо...  -  помните  профессора  Ад  Хохо,  Макомбер?  -  он
стажируется на Земле в институте народов Глубокого космоса... А  Принцессу
играет Тзана, юная девица с планеты Бангу, где  изумрудные  небеса,  синие
луны и горы, покрытые голубыми снегами. И она красавица, эта самая  Тзана,
с огромными зелеными глазищами, белой до сияния кожей, с легкими как пух и
густыми как соболий мех пепельными волосами,  но,  конечно,  уж  не  более
красивая, чем любая красивая девица-землянка... У нее какой-то невероятный
голос, специалисты прочат  ей  будущность  великой  певицы,  а  она  вдруг
сбежала из Московской консерватории в Ванину труппу...
     Флагман Макомбер уже понял, в чем дело, но Атос закончил:
     - Это не первый случай любви между детьми разумных рас, возникших  на
расстояниях в сотни парсеков друг от друга. Те, другие  случаи  окончились
катастрофой для влюбленных. Современное  знание  бессильно  объяснить  эти
катастрофы. Теперь вы понимаете, чем я озабочен, дорогой  Макомбер,  и,  с
вашего разрешения, довольно об этом.



                                    5

     - А что поделывает достойный Арамис? - спросил флагман Макомбер.
     - О, у Арамиса, как всегда, дел по горло, - ответил Атос.  -  Их  там
собралась в Аддис-Абебе мощная шайка из нескольких  тысяч  метакосмологов,
проектируют использовать нашу бедную Солнечную систему в  качестве  этакой
не то линзы, не то призмы для глубокого зондажа Мировых Объемов...
     - Мировых Объемов? Это еще что такое?
     - Затрудняюсь объяснить, дорогой  Макомбер.  Это  их  жаргон.  Ничего
общего с теми мирами и объемами,  которыми  занимаемся  мы  с  вами.  Знаю
только,  что  Солнечной  системы  им   оказалось   недостаточно,   и   они
намереваются подключить к  своей  затее  еще  и  систему  Альфы  Центавра,
летящей звезды Барнарда и что-то еще, сейчас уж и не упомню...
     - Что ж, - пробормотал флагман Макомбер. - Большому  кораблю  большое
плаванье...
     - Только не скажите это  Арамису,  -  посоветовал  Атос.  -  Он  ведь
считает себя рядовым ученым, и я, честно говоря, с этим почти согласен;  у
него есть  свои  боги  -  академик  Гей-Коззак,  профессор  Ванькингартен,
гроссмейстер Бумба из какого-то шарового скопления...
     - Никогда о них не слыхал.
     -  Я  тоже.  Впрочем,  профессор  Ванькингартен  прославился  недавно
скандальчиком, который он учинил во Всемирном совете по делам профессий...
     - Ладно, бог с ними со всеми, -  сказал  флагман  Макомбер,  отметив,
впрочем, про себя, что в случае надобности Арамиса можно будет  без  труда
найти на Земле. - Ну, а про наше чудовище, наше пугало, нашего  Двуглавого
Юла вы ничего не знаете?
     И он тут же поздравил себя с этим вопросом, потому  что  Атос  весело
расхохотался.
     - Знаю, дорогой Макомбер, мне ли не знать? Да будет вам известно, что
все эти годы Двуглавый Юл жил и живет сейчас у меня, здесь, под полом!
     Флагман Макомбер только руками всплеснул.
     Да, Двуглавый Юл вот уже семнадцатый год жил  под  фундаментом  виллы
Атоса в  комфортабельной  трехкомнатной  конуре  с  йодистой  ванной  и  с
отоплением  от  подземных  источников.  Столь  странный,  с  точки  зрения
землянина, выбор жилья он объяснил тысячью причин, из  коих  существенными
были, пожалуй, только две. Во-первых, он через  неопределенные  промежутки
времени впадал в спячку на недели и даже на месяцы, и тогда ему требовался
абсолютный покой.  Во-вторых,  старый  пират  был  по-прежнему  склонен  к
обжорству  и  неумеренному  потреблению  ртутно-колчеданных  коктейлей,  в
результате у него частенько  расстраивалось  что-то  внутри,  и  тогда  он
неудержимо отрыгивал густым сернистым газом, что,  согласитесь,  создавало
для сожителей-землян вполне понятные неудобства.
     В общем, он процветал, с успехом вел в  соседнем  поселке  стрелковый
кружок и даже два года посещал университет, хотя от сдачи курсовых работ и
тем более экзаменов неизменно уклонялся. А в  последнее  время  он  бешено
увлекся футболом и сейчас  считается  одним  из  лучших  вратарей  местной
сборной. Особенно по душе ему пришелся футбол Микаловица.
     - Чей футбол? - встрепенулся флагман Макомбер.
     - Не чей, а какой.  Спортивное  новшество.  Некий  Микаловиц,  тренер
легендарной  команды  "Черноморец",  выступил  с  теорией   "футбола   без
ограничений". Согласно его правилам, вратари, например, взвалив ворота  на
плечи, могут носиться по всему полю, и  в  игре  могут  принимать  участие
зрители... правда, забитые ими мячи, кажется, не засчитываются...
     - М-да, за всеми новшествами не уследишь...
     Кстати, еще о любви между детьми различных рас в  Космосе.  Двуглавый
Юл влюбился. Именно по этой причине, как он утверждает, нет у него никакой
охоты возвращаться к себе на родную планету. Так это или не так  -  судить
трудно,  однако  факт  остается  фактом:  правая  его  голова,   та,   что
одноглазая, влюблена в пожилую воспитательницу из соседнего детского сада,
а левая без ума от одной  инопланетянки,  которую  натурализовало  у  себя
местное  сообщество  белых  медведей.  У  амурологов  этот  казус   вызвал
радостный переполох, была даже написана диссертация, доказавшая на примере
Двуглавого Юла раз  и  навсегда,  будто  одухотворенная  любовь  возникает
именно в мозгу, а никак не в сердце, но тут на беду  диссертанту  случайно
всплыло наружу то обстоятельство, что у Юла сердце не одно, а целых три...
     - Где он сейчас? - спросил флагман Макомбер.
     - По-моему, на тренировке, - ответил Атос. - Хотите повидаться?
     - Да, было бы интересно снова повидать старого негодяя.  А  что  этот
маленький... ну, как его... пушистый...
     - Ятуркенженсирхив? Он умер. От старости. В позапрошлом году. Жил  он
у Гали с Портосом, они его баловали, он растолстел,  заважничал,  а  потом
вдруг как-то сразу поседел, сделался из белого  тускло-рыжим,  шерстка  на
нем поредела, сам  весь  ссохся,  одни  глаза  остались...  Велел  позвать
Двуглавого Юла и лежал до конца, держа его за палец.  Напоследок  попросил
его спеть дразнилку:

                          Ятуркенженсирхивец!
                          Тирьям-тирьям-тирьям!
                          Ты маленький паршивец!
                          Тирьям-тирьям-тирьям!

     Выслушал, улыбнулся и умер. Двуглавый Юл рыдал  в  три  ручья,  бился
головами о стену, насилу его уксусом отпоили...
     Атос замолчал, и флагман  Макомбер  с  изумлением  увидел,  как  этот
суровый, холодноватый человек отвернулся и вытер глаза обшлагом  мохнатого
халата.
     Бледное солнце давно уже прошло шалоник и стало отлого подниматься  к
востоку, посинел океан, унялись и  улеглись  волны,  и  птицы  затихли,  и
зябким предутренним ветерком потянуло на веранду.  Бесшумный  робот  вновь
наполнил стаканы горячим глинтвейном.
     Флагман Макомбер подумал, что ведь еще и трети суток не прошло с того
часа, когда он угощался ледяным  малинадом  в  одном  из  приемных  холлов
Дворца Совета, все еще не пережив потрясения от беседы, которая вдруг  так
внезапно возвратила его к событиям многолетней давности. Облаченный в свою
потертую, но, как всегда, аккуратно вычищенную  и  выглаженную,  черную  с
серебром форму Космического флота, сидел он в кресле очень прямо,  изредка
отхлебывал  из  запотевшего  стакана  и  ждал.  И   самый   проницательный
наблюдатель не заметил бы ни малейших признаков потрясения  на  его  узком
костистом лице, покрытом серо-коричневым загаром.
     Затем дверь наконец распахнулась, и в холл, слегка  отдуваясь,  вошел
председатель. Он опустился в кресло напротив  флагмана  Макомбера,  знаком
приказал роботу принести прохладительного и заговорил:
     - Флагман Макомбер! - сказал он. - Экстренное совещание  Комиссии  по
чрезвычайным происшествиям  закончилось.  От  лица  Комиссии  выражаю  вам
глубокую признательность за сообщенные вами сведения. Они пролили свет  на
многое и  прекрасно  дополнили  информацию,  полученную  нами  из  архивов
Межпланетного Трибунала и Космического флота.
     Далее. Считаю своим долгом поставить вас в известность о том,  что  в
Комиссии имела место дискуссия. Нам неизвестно, откуда ведется  нападение.
Нам неизвестно даже, каким способом оно ведется. Наконец, нам неизвестно в
точности, каким оружием  располагает  противник.  Поэтому  были  высказаны
крайние опасения. Залили мазутом лежбище тюленей на Черной Скале -  почему
бы им тогда в следующий раз не  залить  ипритом  детские  пляжи  в  Анапе?
Взорвали тротилом космический модуль на околоземной орбите - почему  бы  в
следующий раз не взорвать ядерной бомбой лунную базу "Циолковский"? И  так
далее. Было даже высказано предложение выдать противнику Двуглавого Юла  и
Мээса и объяснить, что доктор Итай-итай родится только через три столетия.
Предложение это было, конечно,  отвергнуто,  как  несовместимое  с  земной
честью и капитулянтское. Земля не может пойти на поводу у  шантажистов,  к
тому же есть все основания усомниться в том, что противник поверит  правде
о чудо-докторе. Вы следите за ходом рассуждений, флагман?
     - Так точно, товарищ председатель, - ответствовал флагман Макомбер. -
Слежу внимательно.
     - Далее. Комиссия обратила внимание на следующие  обстоятельства.  Из
показаний  Мээса  на  Межпланетном  Трибунале  стало   известно,   что   в
распоряжении  этого  паршивого  паука,  Искусника   Крэга,   имеется   так
называемый  пеленгатор  интеллекта,  аппарат,   позволяющий   обнаруживать
носителя разума в заданном объеме пространства. В свое время этот  аппарат
использовался пиратами для поиска и отлова разумных существ с  последующим
использованием их мозгов... ну, сами помните. Так вот, характерно, что все
три сегодняшних удара бандиты нанесли там, где ни  единого  человека  либо
вообще не могло быть, либо не было в избранный для удара момент. Почему?
     Флагман Макомбер позволил себе улыбнуться.
     - Слона не задевай спящего, льва не задевай голодного, а землянина не
задевай никогда, - пробормотал он.
     - Вот именно! - сказал председатель. - Они нас боятся, флагман.  Если
бы не крайняя нужда в чудо-докторе, они никогда бы не осмелились  сунуться
к нам. Но нужда у них, видимо, смертельная, и тут уж, как  говорится,  как
раз  тот  случай,  когда  неволя  пуще  охоты.  В  этом  выводе   Комиссия
единодушна.  Действительно,  представьте  себе,   что   вместе   с   двумя
миллиардами тонн арктической  воды  попадает  к  ним,  например,  рейсовая
субмарина, из этих подводных автобусов, что переправляют рабочие  смены  с
материка на Подполюсную Базу и обратно... две сотни юнцов и юниц,  которым
черт не брат, а закон лишь папа с мамой да Всемирный  совет...  и  Великий
Спрут им: "Лапки вверх, деточки!" - а  у  деточек  на  борту,  в  моторном
отсеке, полные канистры антипротонного горючего!
     Уж кто-кто, а флагман Макомбер мог без всякого труда представить себе
"деточек" в такой ситуации. Н-да, картина.
     - Допустим, - продолжал  председатель,  -  бандиты  тоже  располагают
антиматерией.  Что  ж,  грянет  ядерная  схватка,  исход  которой   весьма
сомнителен... но и при любом исходе не видать Великому Спруту чудо-доктора
как собственных ушей. Нет, на такое бандиты не пойдут никогда.  И  конечно
же, прежде чем решиться на хулиганство в Арктике, они десять раз прочесали
своим пеленгатором тамошние воды, пока  не  убедились,  что  не  прихватят
ничего, кроме рыб и медуз...
     Далее. Продискутировав имеющуюся информацию. Комиссия  сформулировала
свои выводы следующим образом...
     Тут председатель извлек из нагрудного кармана лист бумаги,  вздел  на
нос старинные очки и стал читать:
     -  "Первое.  Имеет  место  грубый  шантаж   со   стороны   внеземного
противника,   хорошо   оснащенного   технически,   безнадежно    отсталого
психологически и решительно ничем не обремененного морально-этически.
     Второе.  Нашим  слабым  местом   является   отсутствие   сведений   о
местоположении противника и о его способах ведения боевых действий.
     Третье.  Слабым  местом  противника  является  его  крайняя  нужда  в
чудо-докторе, послужившая единственной причиной всей авантюрной затеи.
     Четвертое. Нет никакой необходимости объявлять всепланетную  тревогу.
Для ликвидации инцидента достаточно выделить  одного  человека  с  хорошим
опытом, наделив его от имени Всемирного совета полномочиями  привлекать  к
решению этой зад