.
     - Один из уродцев Великого КРИ, - ответил Рудак.
     - А, - разочарованно сказал Женя. - Значит, это все-таки ваши уродцы?
     - Не так это просто, товарищ Славин, не так просто. Я ведь не сказал,
что это наши уродцы, я  сказал,  что  это  уродцы  Великого  КРИ...  -  Он
наклонился, пошарил в траве и поднял несколько камешков. -  И  мы  на  них
охотимся. Последнюю декаду мы  только  и  делаем,  что  охотимся.  Вообще,
должен сказать, вы приехали вовремя, товарищ корреспондент...
     Он стал очень метко кидать камешки в несчастного септопода,  которого
тащили в поселок. Камешки звонко щелкали о твердый панцирь.
     - Пауль Рудак! - заорал кто-то из тащивших. - Наша кладь тяжела!  Где
твои сильные руки?
     - О нерадивые! - воскликнул Рудак. - Мои сильные руки понесут  заднюю
ногу! Таппи, куда ты ее дел?
     - В траве! Ищи в траве, Пауль!
     - Давайте я понесу заднюю ногу, - сказал Женя. - Я ее оторвал, я ее и
понесу.
     - Валяйте, - весело разрешил Рудак. - А я помогу ребятам.
     Он  в  два  прыжка  догнал  "нерадивых",  растолкал  их,  подлез  под
септопода, ухнул и взвалил его на спину.
     - Догоняйте! - сдавленно прогремел он и галопом побежал к поселку.
     "Нерадивые" с гиканьем кинулись его догонять. Женя  подхватил  заднюю
ногу, повесил ее на шею,  как  коромысло,  и  затрусил  вслед.  Нога  была
колючая и довольно тяжелая.


     - Держу пари на заднюю ногу, - провозгласил Павел Рудак, появляясь  в
дверях лаборатории. - Готов держать пари даже на собственную заднюю  ногу,
что корреспондент изнывает от жажды!
     Женя сидел под стеной лаборатории, тихо вздыхал и обмахивался чьей-то
соломенной шляпой. Шея у него горела.
     - Выиграли, - простонал он.
     - А где нерадивые слуги? Как  смели  они  бросить  такого  почтенного
гостя? Позор на весь Европейский информационный центр!
     - Ваши нерадивые поклоняются задней ноге в здании напротив, - ответил
Женя, поднимаясь. - Они попросили меня подождать здесь, они  сказали,  что
вы вернетесь через минутку. Это было как раз полчаса назад.
     - Безобразие! - сказал  Рудак  с  некоторым  смущением.  -  Пойдемте,
товарищ Славин, я постараюсь загладить их  вину.  Я  утолю  вашу  жажду  и
распахну перед вами люки рефрижераторов.
     - Скорее!
     Рудак взял его за локоть и повлек наискосок через улицу к аккуратному
белому коттеджу. В коттедже было чисто и прохладно. Рудак усадил  Женю  за
стол, поставил перед ним стакан, графин и миску  со  льдом,  сам  принялся
хозяйничать.
     - Линии  Доставки  здесь  нет,  -  гремел  он.  -  Готовим  сами.  На
киберкухнях.
     - УКМ-207! - спросил Женя.
     - Нет, у меня американская система.
     Женя есть не стал. Он только пил и  смотрел,  как  ест  Рудак.  Рудак
опустошал тарелки и горшочки и увещевал:
     - Не надо смотреть на меня такими глазами. Это у меня вчерашний ужин,
сегодняшний завтрак и сегодняшний обед.
     Женя украдкой пересчитал горшочки и подумал: "И сегодняшний ужин".
     - Вам повезло, корреспондент, -  продолжал  Рудак.  -  У  нас  сейчас
действительно очень интересно. Самое  интересное  будет  сегодня  вечером,
когда вернется профессор Ломба, директор КРИ.
     - А я видел профессора Ломбу, - сказал Женя.
     Рудак перестал есть и быстро спросил:
     - Когда?
     - Сегодня рано утром,  в  Гибсоне.  Он  консультировал  одного  моего
знакомого. Только я не знал, что он директор КРИ.
     Рудак опустил глаза и снова принялся за еду.
     - И как он вам показался? - осведомился он немного погодя. -  Веселый
старикан, не правда ли?
     - Да как вам сказать... - сказал Славин. - Скорее какой-то угрюмый...
     - Н-да-а, - протянул Рудак и оттолкнул  тарелку.  -  Сегодня  вечером
будет оч-чень интересно. - Он  вздохнул.  -  Ну  что  ж,  товарищ  Славин,
разрешаю задавать вопросы.
     Женя торопливо зарядил диктофон.
     - Прежде всего, - сказал он, - что такое Великий КРИ?
     - Минуточку. - Рудак откинулся на спинку кресла  и  заложил  руки  за
голову. - Сначала спрошу все-таки я. Какое у вас образование?
     - Окончил медицинский институт,  институт  журналистики  и  спецкурсы
врача-межпланетника.
     - И все это полтора века назад, - уточнил Рудак. - И больше ничего?
     - Изъездил всю Планету, корреспондент, старая гиена  пера...  Область
научных интересов - сравнительное языкознание.
     - Так, - сказал Рудак. - И вы ничего не слыхали о семи принципах Сунь
Си-Тао?
     - Ничего.
     - И об алгебре информационных полей, конечно?
     - Нет.
     - И о фундаментальной теории диссипации информации?
     Женя безмолвствовал. Рудак подумал и сказал:
     - Хорошо. Совету все ясно. Постараемся сделать все, что можем. Только
слушайте очень внимательно и, если я занесусь,  хватайте  меня  за  заднюю
ногу.
     Вот что понял Женя. Коллектор  Рассеянной  информации  предназначался
главным  образом  для  собирания  рассеянной  информации,  что,   впрочем,
явствовало из названия. Под рассеянной информацией понимались рассеянные в
пространстве и времени следы любых событий и явлений. Первый принцип  Сунь
Си-тяо (единственный, который оказался доступен Жене) гласил, что ничто  в
природе и тем более в обществе не проходит бесследно, все оставляет следы.
Подавляющее  большинство  этих  следов  находится   в   виде   чрезвычайно
рассеянной информации. В конечном счете они представляют собой  энергию  в
той или иной форме,  и  проблема  сбора  очень  осложняется  тем,  что  за
миллионы лет первичный формы претерпевают многократные изменения.  Другими
словами,  следы  накладываются  друг  на  друга,   смешиваются,   частично
стираются следами последующих событий и явлений. Теоретически  любой  след
можно отыскать и  восстановить  -  и  след  столкновения  кванта  света  с
молекулой в шкуре бронтозавра, и след  зубов  бронтозавра  на  древовидных
папоротниках. Для отыскания, сортировки, сопоставления этих следов  и  для
преобразования их в привычные формы информации - например, в изображение -
был построен Великий КРИ.
     О том, как работает  Великий  КРИ,  у  Жени  составилось  чрезвычайно
смутное  впечатление.  Сначала  ему  представились  миллиарды   миллиардов
кибернетических  инфузорий-микроинформаторов,  которые  тучами  бродят  по
всему свету, забираясь до самых  звезд,  собирая  рассеянные  следы  давно
минувшего и стаскивая их в необъятные кладовые механической памяти.  Затем
воображение нарисовало  ему  паутину  проводов,  облепивших  всю  Планету,
натянутых на гигантские башни, которые сотнями разбросаны  по  островам  и
материкам от полюса до полюса. Короче говоря, он так ничего и не понял, но
решил не переспрашивать: он решил, что  как-нибудь  на  досуге  прослушает
несколько раз диктофонную запись с соответствующими книжками перед глазами
и тогда все поймет. А когда  Рудак  принялся  рассказывать  о  результатах
работы, Женя забыл даже об уродцах.
     - Нам удалось получить очень интересные картины и даже целые эпизоды,
-  говорил  Рудак.   -   Конечно,   подавляющее   большинство   материалов
представляют собой брак - сотни и тысячи кадров, наложенных друг на друга,
и фильтр информации просто выходит из строя при попытке разделить  их.  Но
кое-что мы все-таки видели. Мы стали свидетелями вспышки сверхновой  близи
Солнца сто миллионов лет назад. Мы видели драки динозавров и эпизоды битвы
при Пуатье, звездолеты пришельцев и еще что-то  странное  и  непостижимое,
чему мы не имеем пока ни соответствий, ни аналогий.
     - А можно будет посмотреть? - с трепетом спросил Женя.
     - А как же, можно... Но вернемся к теме дня.
     Великий КРИ не был только коллектором рассеянной информации. Это была
необычайно сложная и весьма самостоятельная счетно-логическая машина. В ее
этажах, помимо миллиардов ячеек  памяти  и  логических  элементов,  помимо
всевозможных преобразователей и фильтров информации,  имелись  собственные
мастерские,  которыми  она   сама   управляла.   При   необходимости   она
надстраивала себя, создавала новые элементы, строила модели и вырабатывала
собственную   информацию.   Это   открывало   широкие   возможности    для
использования  ее  не  по  прямому  назначению.  В  настоящее  время  она,
например, вела дополнительно всю калькуляцию  австралийской  экономической
сферы,  использовалась  для  решения  многих  задач   общей   кибернетики,
выполняла функции тончайшего диагностика, имея при этом отделения во  всех
крупнейших городах Планеты и на некоторых  внеземных  базах.  Кроме  того,
Великий КРИ взялся за "предсказание будущего".
     Нынешний директор КРИ,  ученик  "гения  кибернетики"  покойного  Сунь
Си-тао  конголезец  Августус  Ломба,  запрограммировал  несколько   задач,
связанных с  предсказанием  поведения  живого  организма.  С  задачами  по
детерминизму поведения беспозвоночных КРИ справился сравнительно легко,  и
два года назад Ломба запрограммировал и ввел в машину задачу  чрезвычайной
сложности.
     - Задача получила название "Буриданов баран". С молодого мериноса был
снят биологический код по методу Каспаро-Карпова в тот момент, когда  этот
меринос находился  между  двумя  кормушками  с  комбикормом.  Этот  код  в
сочетании с некоторыми дополнительными данными о баранах вообще был введен
в КРИ. От машины  требовалось:  а)  предсказать,  какую  кормушку  меринос
выберет, и б) дать психофизиологическое обоснование этого выбора.
     - А как же насчет свободы воли? - осведомился Женя.
     - Вот мы и хотим выяснить насчет этой самой свободы воли,  -  ответил
Рудак. - Может быть, ее вовсе и нет.
     Он помолчал.
     -  В  контрольном  эксперименте   баран   выбрал   правую   кормушку.
Собственно, задача сводилась к вопросу: почему? Два  года  машина  думала.
Потом начала строить модели. Эффекторные машины  часто  решают  задачи  по
моделям. Вот когда КРИ решал задачу о земляном черве,  он  построил  такую
превосходную  модель,  что  мы  у  него  украли  идею  и   стали   строить
землепроходные устройства. Изумительные устройства.
     Рудак задумался. Женя нетерпеливо заерзал на стуле.
     - Вам неудобно? - осведомился Рудак.
     - Нет-нет, мне просто очень интересно.
     - Ах, вам тоже  интересно?  Как  бы  это  вам  рассказать,  чтобы  не
соврать?
     "Крутит он что-то", - подумал Женя и сказал:
     -  Наверное,  я  видел  одну  из  этих  моделей,   про   которые   вы
рассказываете. Этакий шест с зеркалом. Только вряд ли это  модель  барана.
Даже Буриданова.
     - В том-то и дело, - со вздохом сказал Рудак. - Никто не  верит,  что
это модель барана. Папа Ломба, например, не поверил. Забрал все  материалы
по программированию и поехал в Центр проверять. - Рудак опять вздохнул.  -
Вот сегодня вечером он приедет.
     - А в чем, собственно, проблема? - спросил Женя.
     - Проблема в том, что КРИ  делает  шесты  на  колесиках  и  семиногих
жуков. Иногда еще такие плоские тарелки без ног, без рук, но с гироскопом.
И никто не понимает, какое это имеет отношение к барану.
     - Действительно, - задумчиво сказал Женя, - зачем  барану  так  много
ног?
     Рудак посмотрел на него с подозрением.
     - Действительно, зачем? - сказал  он  с  неестественным  энтузиазмом.
Некоторое время они молча смотрели друг на  друга.  "Крутит.  Ой,  крутит,
борода!" - думал Женя.
     Рудак ловко, без помощи рук, поднялся на одной ноге.
     - А теперь пойдемте, товарищ Славин,  я  вас  представлю  заведующему
фильмотекой.
     - Еще один вопрос, - сказал Женя,  перезаряжая  диктофон.  -  Где  он
находится, ваш Великий КРИ?
     - Вы на нем сидите. А сейчас  встанете  и  пойдете.  Он  под  землей,
двадцать восемь этажей, шесть гектаров. Мозг, мастерские, энергогенераторы
- все. Пошли.
     ...Фильмотека КРИ  находилась  на  другом  конце  поселка,  в  низком
павильоне, на крыше которого блестели  решетчатые  щиты  стереосинерамного
демонстратора. Сразу за павильоном начиналась саванна.
     В павильоне пахло озоном и кокосовым молоком. Заведующая  фильмотекой
сидела  за  столом  и  изучала  через  бинокулярный  микроскоп   роскошный
фотоснимок сустава задней ноги. Заведующая была хорошенькой таитянкой  лет
двадцати пяти.
     - Здравствуй, девочка, - нежно пророкотал Рудак.
     Заведующая оторвалась от микроскопа и расцвела улыбкой.
     - Здравствуй, Поль, - сказала она.
     - Вот это корреспондент Европейского центра товарищ Славин, -  сказал
Рудак. - Отнесись к нему с уважением. Покажи ему кадры  двести  шестьдесят
семь, триста пятнадцать и семь тысяч пятьсот двенадцать...
     - Если это вас не затруднит, конечно, - галантно добавил Женя.
     Заведующая очень напоминала Шейлу.
     - С удовольствием, - сказала заведующая. - А подготовлен  ли  товарищ
Славин морально?
     - Э-э... Как вы, товарищ Славин, подготовлены?
     - Вполне, - уверенно ответил Женя.
     - Тогда я оставлю вас, - сказал Рудак. - Меня ждут уродцы.
     Он сделал ручкой и вышел. Было слышно, как он заорал на весь поселок:
"Акитада!  Привезли  оборудование?"  Ответа  слышно  не  было.  Заведующая
вздохнула и сказала:
     - Берите складной стул, товарищ Славин, и пойдемте.
     Женя вышел и уселся у стены павильона. Заведующая деловито  прикинула
высоту солнца, что-то подсчитала, шевеля губами, и вернулась в павильон.
     - Кадр двести шестьдесят семь, - объявила она в раскрытое окно.
     Солнечный свет померк. Женя увидел  темно-фиолетовое  ночное  небо  с
яркими  незнакомыми  звездами.  Низкие  плоские  облака  протянулись   над
горизонтом, медленно возникли черные силуэты странных деревьев, похожих не
то на пальмы, не то на гигантские ростки цветной капусты. Звездные отсветы
дрожали в черной воде. Затем  над  облаками  возникло  белое  зарево.  Оно
разгоралось все ярче, уродливые тени  заскользили  по  черной  маслянистой
поверхности, и вдруг из-за горизонта взрывом вынеслось ослепительно  белое
пульсирующее светило и рывками понеслось по небу, гася звезды. Серый туман
заметался между стволами странных деревьев, замелькали радужные  блики,  и
все исчезло. Перед Женей вновь была залитая солнцем саванна.
     - Дальше идут сплошные помехи, - сказала заведующая.
     - А что это было? - спросил Женя. Он ожидал большего.
     - Это восход сверхновой. Больше ста миллионов лет назад. Она породила
динозавров. Теперь кадр триста пятнадцатый. Это наша  гордость.  Пятьдесят
миллионов лет спустя.
     Снова исчезла саванна. Женя увидел серую, покрытую водой равнину.  Из
воды повсюду торчали мясистые стебли каких-то растений. Через  равнину  по
колено в воде брело длинное серое животное. Женя не  сразу  понял,  где  у
животного голова. Мокрое цистернообразное  туловище,  облепленное  зеленой
травой, равномерно сужалось к обоим концам и переходило в  длинные  гибкие
хвост и шею. Затем Женя разглядел крохотную  плоскую  головку  с  безгубой
жабьей пастью. В повадках чудовища было что-то куриное -  на  каждом  шагу
оно ныряло головой  в  воду  и  сразу  вздергивало  голову,  быстро-быстро
перетирая в пасти какую-то зелень.
     - Диплодок, - сказала заведующая. - Длина двадцать четыре метра.
     Затем Женя увидел другое чудовище. Оно змеиными движениями  скользило
рядом с первым, оставляя за собой полосу взбаламученной воды. Один раз оно
едва увернулось от колоннообразной ноги диплодока,  и  на  мгновение  Женя
увидел громадную бледную зубастую пасть. "Что-то будет!" - подумал он. Это
было  гораздо  интереснее  вспышки  сверхновой.   Диплодок,   видимо,   не
подозревал о своем зубастом  спутнике  либо  просто  не  обращал  на  него
внимания. А тот, ловко  лавируя  вокруг  его  ног,  подобрался  поближе  к
голове, рывком высунулся из воды, моментально скусил  голову  и  нырнул  в
сторону.
     Женя закрыл рот, стукнув зубами.  Картина  была  необычайно  яркая  и
четкая. На секунду диплодок остановился,  высоко  вздернул  обезглавленную
шею и... пошел дальше, все так же размеренно погружая кровоточащий обрубок
в мутную воду. И только через несколько шагов у него подогнулись  передние
ноги. А задние продолжали ступать, и громадный хвост беспечно подергивался
из стороны в сторону. Шея в  последний  раз  взмыла  в  небо  и  бессильно
плюхнулась в воду. Передняя часть туловища  стала  заваливаться  набок,  а
задняя все продолжала двигаться вперед. Но вот подломились и задние  ноги,
и тотчас из мутной вспененной воды вынырнули и кинулись десятки оскаленных
зубастых пастей...
     - Ф-фу! - сказал Женя, вытирая пот. - Страшное зрелище...
     - Типичная сцена охоты хищных динозавров  на  крупного  диплодока,  -
деловито пояснила заведующая. - Они беспрерывно жрали  друг  друга.  Почти
вся информация, которую  мы  получаем  из  тех  эпох,  -  это  непрерывное
пожирание. Но как вам понравилось качество изображения, товарищ Славин?
     - Качество отличное, - сказал Женя.  -  Только  почему-то  все  время
мигает...
     Над  кронами  акаций  с  грохотом  пронеслась  пузатая  шестимоторная
машина. Заведующая выбежала из павильона.
     - Аппаратура! - крикнула она. - Пойдемте товарищ Славин, это привезли
аппаратуру!
     - Позвольте! - завопил Женя. - А еще? Вы обещали показать мне еще!
     - Не стоит, право, не стоит, - убедительно  сказала  заведующая.  Она
поспешно складывала стул. - Не знаю, что это взбрело Полю в  голову.  Семь
тысяч пятьсот двенадцать -  это  резня  в  Константинополе...  Пятнадцатый
век...  Качество  изображения  превосходное,  но...  Настолько  неприятное
зрелище... Право, не стоит, товарищ Славин...  Лучше  пойдемте  посмотрим,
как Поль будет ловить уродцев.


     Громадный шестивинтовой вертолет сел недалеко от того места, где Женя
оставил свой  птерокар,  и  разгрузка  оборудования  была  в  разгаре.  Из
распахнутых трюмов выкатывали  платформы  на  высоких  колесах,  груженные
желтыми матовыми ящиками. Ящики свозились к подножию одной из акаций,  где
в развилке между двумя мощными корнями неутомимый Рудак руководил сборкой.
Его зычный голос разносился далеко по вечерней саванне.
     Заведующая фильмотекой извинилась и убежала  куда-то.  Женя  принялся
описывать неуверенные круги вокруг Рудака. Его одолевала любознательность.
Платформы на высоких колесах подкатывали, разгружались и  уезжали,  "слуги
КРИ" - парни и девушки - устанавливали и свинчивали желтые  ящики,  и  под
акацией вскоре обозначились контуры громоздкой угловатой установки.  Рудак
ворочался где-то в ее недрах, гудел, свистел и раскатисто покрикивал. Было
шумно и весело.
     - Стронг и Джой, займитесь интравизором!
     - Трам-тара-рам-тарам-пам-пам! Дайте замыкающую, кто там!
     - Фидеры!! Куда запропастились фидеры?
     - О-ла-ла! Еще правее! Вот так...
     - Фрост, на разгрузку!
     Женю беззлобно толкали  под  бока  и  просили  убраться  в  сторонку.
Громадный вертолет разгрузился наконец, взревел,  подняв  ветер  и  клочья
травы, и ушел из-под  акации  на  посадочную  площадку.  Из-под  установки
выполз на четвереньках Рудак, встал, отряхнул ладони и сказал:
     - Ну, можно начинать. Давайте все по местам.
     Он  вскочил  на  платформу,  где  был  установлен   небольшой   пульт
управления. Платформа крякнула.
     - Молись, Великий КРИ! - заорал Рудак.
     - Станислав еще не вернулся! - крикнул кто-то.
     - Вот беда! - сказал Рудак и слез с платформы.
     - А профессор Ломба знает? - робко  спросила  худенькая,  остриженная
под мальчика девица.
     - Профессор узнает, - внушительно сказал Рудак. - Где же Станислав?
     На полянке перед акацией вспучилась и треснула земля. Женя  подскочил
на целый метр. Ему показалось, что из травы  высунулась  бледная  зубастая
пасть динозавра.
     - Наконец-то! - сказал Рудак. - Я уже беспокоиться начал: кислород-то
у него кончился минуту назад...
     Из-под земли медленно и неуклюже вытягивалось металлическое кольчатое
тело в полметра толщиной, похожее на громадного дождевого  червя.  Он  все
ползло и ползло, и неизвестно было