ц", о котором предупреждал доктор?.."
     Кажется,  это  был  не он - не те ужимки, не та манера говорить. Но все
же  не  исключались  ни  ловкая  игра,  ни  притворство, и потому нужно было
соблюдать осторожность.
     - Знаете,  -  спускаясь по лестнице, говорил Фриц, - может, я не вполне
современный   человек,  может,  у  меня  свой  комплекс,  но  я  не  приемлю
телевизора,  хотя  и  пользуюсь  им.  Люди  думают,  что этот цветной ящик с
картинками  развивает  их,  показывая  им  мозаику всего мира. Это не совсем
так.  Могу  засвидетельствовать профессионально: это все пока арифметическая
информация,  которую  очень  легко  трансформировать в выводы, не отвечающие
свободному   выбору.   Только   большая   культура  способна  подавлять  эту
постороннюю агрессивную волю...
     На  крыльце,  вдыхая  воздух, чистый от недавних морозов, Иосиф услыхал
петуха.   Голосистой   птице  вторила  другая,  в  переклич  включилось  еще
несколько дальних голосов.
     - Поют петухи, - сказала дама в брюках, глядя на экскурсовода.
     - Наши  петухи,  -  сказала  Люся.  -  Доказано,  что  спокойные голоса
животных  более  всего  стимулируют  жизненную энергию человека. Более того,
ряд  тяжелых  заболеваний  психики  поддается  лечению только с помощью этих
голосов...  Итак,  мы  снова  идем пешком... Можно, конечно, воспользоваться
велосипедами.  Видите,  это  велосипедная  стоянка.  Каждому жильцу положена
такая  "машина" - для внутрихозяйственных сообщений. Экономично. Полезно для
здоровья. Необременительно для среды...
     Иосиф   присматривался  к  экскурсантам.  Ни  единый  не  будил  в  нем
подозрений.
     По  пути в столовую обогнули стадион. В разных концах его шли занятия -
состязались  в  прыжках  школьники,  бежали по дорожкам дяди и тети среднего
возраста.
     - Зачем маленькой общине большой стадион? Окупить его не так просто.
     - Не  просто, - согласилась Люся. - Но все же дешевле построить надолго
прочное  сооружение,  чем  постоянно ремонтировать времянку... Когда-нибудь,
может  быть, скоро мы будем на этом стадионе собирать три-четыре-пять общин,
проводя  свои  олимпийские  игры...  Пока  рядом  с нашей территорией нет ни
одной  общины,  но  километров  за  сто  южнее  уже открыта новая община. Ее
основной  профиль  - разработка малогабаритной сельскохозяйственной техники.
Люди  там  строят  опытный  завод.  Мы подумываем уже о кооперации. Все-таки
удобнее  полагаться  на партнера-единомышленника... Соборность, артельность,
община  -  это  формы  социального  быта,  исторически  сложившиеся  в нашем
народе,  но  затем  насильно  разрушенные  врагами нашего народа. Нас лишили
великих ценностей. Теперь мы вновь обретаем их.
     - Скажите, а что это за терема?
     - Детский  сад-интернат. Посещение не предусмотрено: карантинный режим.
Но  если  группа  заинтересуется,  я  покажу...  Пожалуй, именно детский сад
более  всего  характеризует цели и смысл нашей работы: человек ведь входит в
мир таким, каким создало его детство...
     Общинная  столовая поражала отнюдь не сельским размахом и в то же время
уютом.  Здесь  питание  считали  первостепенным  по  важности делом. Кормили
общинников  три  раза  в  день (детей и стариков - четыре), но один из залов
работал  постоянно, так что проголодавшийся всегда мог подкрепить свои силы:
от  самых  дальних  жилых  корпусов столовая отстояла всего в десяти минутах
спокойного хода.
     Умывальни  и  туалеты  отличались  безукоризненной  чистотой,  холлы  с
креслами  и  высокими  окнами, за которыми открывался великолепный ландшафт,
собирали любителей передохнуть и перекинуться словом.
     Преимущества  коллективного  питания  были налицо. Общинники, как потом
убедился  Иосиф,  были избавлены от всех форм изнурительного, дорогостоящего
самообеспечения,    вызывающего    обычно   нервотрепку,   соперничество   и
"скользящую мораль".
     Централизованное  обеспечение  позволило не только находить необходимые
продукты,  но  и  -  что  не  менее  важно - эффективно использовать пищевые
отходы,  значительная  часть которых вовсе пропадает в современных городах и
поселках.
     Главными   критериями   работы   столовой  были  гигиена,  санитария  и
искусство  приготовления пищи. Каждого человека кормили с учетом его желаний
и здоровья.
     Столы   были   снабжены   специальными   пультами.  Посетитель  выбирал
необходимые  блюда,  корректировал  величину  порции  (больше  нормы, норма,
меньше   нормы,   половина   нормы);   в  раздаточной  сразу  же  выполнялся
индивидуальный заказ и все подавалось на специальной тележке.
     Иосиф  насчитал  в  меню  пять первых блюд, восемь вторых, десять видов
закусок  и  десять  видов напитков, - ни одна хозяйка в домашних условиях не
могла бы предложить такого разнообразия.
     Через  несколько  минут  светловолосый  подросток,  по  виду  школьник,
вкатил на тележке заказанный обед, объяснив, что он "дежурный по развозке".
     - Совместная  трапеза  у  всех народов считается праздником. Мы сделали
праздник постоянным, - гордо объяснил он.
     - А если кто-нибудь очень торопится?
     - Торопиться  есть  вредно,  - смущаясь, ответил подросток. - Виноват и
тот, кто торопит, и тот, кто торопится.
     - Но если необходимо?
     - Вот  здесь в меню обозначены три вида комплексного обеда. Он подается
немедленно...
     Все  туристы  заказали  гораздо  больше  того,  что могли съесть: то ли
хотели   проверить   возможности   столовой,   то  ли  попробовать  побольше
аппетитных блюд.
     Иосиф  съел  порцию  отварного  филе морского окуня с салатом из свежей
капусты  и  горошка, борщ с мясом, блины с красной икрой и выпил два стакана
клюквенного напитка.
     После обеда посыпались вопросы.
     - Это  санаторная  жизнь!  - воскликнул молодой ученый. - Откуда община
берет такие колоссальные средства?
     - Колоссальные?  Отнюдь нет, - возразила Люся. - Вы измеряете богатство
нашего  стола  мерками  своей  семьи.  Да,  такое  питание  в  семье вряд ли
возможно. А коллективу посильно, и обходится намного дешевле...
     Выходило,  что  община  - самая экономичная в мире социальная ячейка. И
даже  то, что она почему-то несколько уступала по технике и технологии самым
новейшим  производствам,  с  лихвой  компенсировалось  качеством  товаров  и
услуг,  экономией  по  прочим  статьям  повседневного быта: в общине не было
"руководящего  слоя",  отделенного от людей функциональной и психологической
стеной, не было традиционных служб торговли, суда, милиции и т.п.
     Материальное  потребление  в  общине было безденежным, равным по жилью,
питанию,  одежде,  медицинскому  обслуживанию,  по  доступу  к образованию и
культуре.   Потребление  определялось  научно  и  нравственно  обоснованными
нормами  достаточности (даже если экономические возможности общины позволяли
большее).
     Объяснения Люси вызвали бурные дебаты.
     - Эта  пропаганда  надоела,  -  закричала  госпожа  Лундстрем.  -  Если
играть,  то  уж  не  краплеными  картами!  Сознайтесь,  вы  профессиональный
идеологический работник?
     - Нет,  я  математик,  инженер  вычислительного  центра. Я вернулась из
отпуска,  и  меня  попросили  на  неделю  подменить  слесаря  нашей фабрики,
который  входит  в  группу  по связи с общественностью. Он не только опытный
слесарь,  но  и  журналист.  Дискуссии  об  опыте  общины  -  его  хобби.  К
сожалению,  он  на  операции,  но  не  в  нашей больнице, - мы такие сложные
операции у себя пока не делаем, - у него камни в почках.
     - Но  вас,  конечно,  готовили для того, чтобы ловко промывать мозги? -
не отставала седая шведка.
     - Зачем  кому-то  промывать  мозги,  если  мы  базируемся на ценностях,
которые  для  нас  незыблемы?  Нам  довольно правды. Более совершенная жизнь
делается  не  пропагандой  и насилием, а экономическим и духовным интересом,
сознательным выбором своей перспективы.
     - Какой  же  экономический  интерес  может  существовать в общине, если
каждый  уравнен  со  всеми в потреблении материальных благ? Это уравниловка,
которую  мы  заклеймили  как порок неразвитого социализма! Разве вы, в СССР,
не утверждали, что не может быть общего богатства без богатых людей?
     Все  вытянули  шеи,  стараясь  не  пропустить ни единого слова в ответе
экскурсовода.
     - В  общине  существует  "коллегия  мудрецов", переизбираемая ежегодно.
Коллегия  обсуждает  стратегию  нашего  хозяйственного  и духовного роста до
того,  как  она  предлагается  на  обсуждение общего собрания: зачем тратить
время  на  сырые  предложения?  Так  вот,  эти  люди могли бы, конечно, дать
исчерпывающий  ответ на все ваши вопросы. Но, думаю, и меня они не поставили
в  тупик...  Начнем  с  суждения  о том, что без богатых людей не может быть
богатого  общества.  Вот  это  как  раз пропагандистское, безосновательное и
зловещее  суждение,  его  цель  -  разрушение  социализма.  В  нашей  общине
богатство   создается   как   раз  без  богатых  людей,  иначе  говоря,  без
имущественного  расслоения,  морального  разъединения и узурпации власти. Но
мы  строим  впервые  не  руками  нищих  рабов,  а  руками  свободных  людей,
располагающих  всеми  необходимыми  материальными средствами для полноценной
жизни.   Мы   все   богаты  в  одинаковой  степени...  Да,  социализм  -  не
уравниловка,  качество жизни каждого должно определяться трудовым вкладом, а
не  спекуляцией,  не  групповым сговором, не "тихими" хищениями, не подкупом
должностных  лиц и тому подобное. В то же время не должен быть нанесен ущерб
равенству  людей.  Уравниловка  - одно, равенство - совсем другое... В нашей
общине  нет  уравниловки  в  качестве  жизни,  но  господствует  правовое  и
материальное   равенство,   без   которого   всякий  разговор  о  социальной
справедливости  лишен смысла. Обеспечение жильем, пищей, одеждой, отпуском и
отдыхом,  средствами  развития  личности  -  это не привилегия, а, по нашему
убеждению,   право   трудящегося,   как  вода,  воздух,  солнце,  нормальная
окружающая  среда.  Степень нашего общего богатства и нашей духовной свободы
сделала  это правом, от которого мы уже не откажемся никогда. Да отчего и не
торжествовать  этому  праву,  если  каждый общинник сознательно и совершенно
добровольно  работает  на  всю  мощь своих физических и нравственных сил? Мы
ведь  в  общину  никого силой не загоняли, каждый сам выбрал свою судьбу. Мы
положили  конец  вопиющей несправедливости, когда одни трудятся изо всех сил
и  не  имеют  ничего, а другие ловко и нагло прикарманивают чужие богатства,
умножая  ложь,  подлость, разврат и преступления. Все те люди у нас, которые
благодаря  наследственным особенностям и личным стараниям превосходят других
силой  ума,  мудростью,  способностью  к  самоорганизации  и  тому подобное,
получают  льготы.  Вернее,  сами  реализуют  эти  льготы  - более полно, чем
другие,  пользуются возможностями для самосовершенствования личности. Чем же
еще  может  отличаться  свободный  от  свободного,  если не степенью личного
совершенства?  Утверждать, что хозяин и его работник, сытый и голодный могут
быть  равными  - это нагло лгать... Сегодня я покажу вам символическую арку,
парадный  вход  на  территорию  общины.  На Аллее Памяти вы увидите деревья,
посаженные  в  честь  самых  совершенных  из  тружеников общины. Один из них
закончил  свой  земной  путь,  его бронзовый бюст украшает теперь наш форум,
зал  для  общего  собрания.  Это наша история, наша слава, и она не подлежит
пересмотру, потому что освящена свободной волей общины.
     - Хорошенькая  награда - награждать новым трудом! - воскликнула шведка.
-  Никогда  не соглашусь выбиваться из сил ради того, чтобы вновь выбиваться
из сил! Это новая форма рабства!
     - Но  ведь  никто  не  навязывает  вам  этого  "рабства",  сударыня,  -
неожиданно  для  самого  себя сказал Иосиф. Все повернулись к нему, но он не
растерялся:  -  Я  был  в других землях... Когда навязывают то, что правящая
группа  считает свободой, это рабство. А какое же рабство в том, если я хочу
личного  совершенства?  Если  нахожу  в созидании совершенного свою свободу,
одно  из  самых  величайших удовольствий жизни? Вы не хотите жить в общине -
это  ваше  право. Но зачем же ставить под сомнение право других людей - жить
так, как они хотят, не нанося никому ущерба?
     - Этот  человек  прав,  -  сказал  Фриц.  -  Я бы добавил к его словам:
счастье - всякая работа, пока она радует и утешает сердце.
     Немца поддержали. Но шведка осталась при своем мнении:
     - Отложим  спор.  Столовая  -  чудесно. Но я хочу видеть людей, которые
делают возможной такую столовую.
     - Наверно,  есть  все-таки  смысл  посмотреть  сад-интернат? - спросила
Люся.
     - Опять идти пешком? - пожаловался кто-то.
     - Современный  человек  отвыкает  от ходьбы и тем наносит невосполнимый
ущерб здоровью.
     - А что, и малые дети ходят пешком в столовую?
     - И малые, конечно.
     - А если дождь или метель?
     - Вот  там,  глядите,  стеклянная  галерея.  Это переход из интерната в
здание столовой...
     Люся   вновь   дала   повод   для  спора.  Показывая  детскую  площадку
(пустовавшую,  потому  что  у  детей был послеобеденный отдых), сказала, что
задумано  построить  специальный  ландшафтный  парк - со скалами, водопадом,
диковинными растениями и даже небольшим зоопарком.
     - Футурум  цвай,  -  усмехнулся  корпулентный  кооператор  из Одессы. -
Теперь  и  я подозреваю, что кто-то втихаря финансирует эту вашу общину. Для
рекламы.
     В  том  же  духе  высказались шведка и один из американцев, низкорослый
человек, когда-то эмигрировавший из Винницы.
     - Скоро  я  ознакомлю  вас с бюджетом общины, - мягко возразила Люся. -
Позорная  цивилизация  вкладывает наибольшие средства если не в оружие, не в
дестабилизацию  своих конкурентов и предметы роскоши, то в орудия и средства
производства.  Мы  вкладываем в человека. Это эффективней и справедливей. Не
люди  -  для  производства,  а  производство - для людей. Не свершения - для
жизни, а жизнь - для свершений... Это и есть социализм...
     Следуя   предостережению  доктора  Шубова,  Иосиф  повсюду  внимательно
вглядывался в людские лица.
     Когда  осматривали  интернат  для  школьников, ему показалось, будто из
соседнего   класса  выглянул  чернявый  тип,  похожий  на  негодяя,  который
преследовал его в тюремном королевстве.
     Иосиф   смело  толкнул  дверь  в  класс,  вошел,  но,  увы,  никого  не
обнаружил:  класс  был  пуст.  Правда,  дрожала  вода в графине на столе, но
Иосиф  подумал,  что это от сквозняка, - была распахнута форточка. Мелькнула
мысль  -  заглянуть  под  стол  и  под  парты,  но  в класс вошли уже другие
туристы.
     "Показалось. С какой стати негодяй мог очутиться здесь?.."
     Интернат  не  вызвал  бурных  восторгов,  хотя  Иосиф  никогда не видел
лучших условий для учебы и жизни.
     Школьники  размещались в отдельных комнатках, оборудованных телевизором
и   телефоном,   а  малышня  жила  по  двое,  на  каждые  десять  человек  -
воспитатель.  Воспитатели,  сплошь симпатичные молодые люди, были влюблены в
своих детей...
     Потом  посетили  школу,  которая  управлялась  советом  из  учителей  и
учеников.   Председатель   совета,   физик,  стал  показывать  физический  и
химический  классы,  но  гости  из  западных  стран сказали, что у них такие
классы  не хуже, а даже лучше, и физик с обидой в голосе заявил, что дело не
только  в  оборудовании классов, а в умении им пользоваться, что его ученики
готовы  встретиться  на  международной  олимпиаде  с  кем угодно и командное
первенство будет, несомненно, за ними.
     - У  вас  такой высокий уровень преподавания и успеваемости? - удивился
коротышка-американец.  -  Нам  надо  срочно  обменяться  опытом.  Мы пришлем
приглашение.
     - Зачем   приглашение?  -  засмеялся  физик.  -  Приезжайте  со  своими
учениками  и  преподавателями.  Мы  поделимся педагогическими секретами. Но,
честно  скажу,  вам их не освоить. Главный секрет - это наша община. Я был в
США.  У  вас  одаренный  мальчишка тянет из себя жилы прежде всего для того,
чтобы  преуспеть  лично.  Не  скрою:  это  мощный стимул в мире, где сильные
топчут  слабых,  а  слабые  - слабейших... Но у наших ребят стимулы мощнее -
слава  общины,  величие  нашего  типа  демократии,  нашего  типа  социальной
справедливости  с  ее  коллективной  собственностью.  Каждый  из ребят хочет
стать  совершенной личностью, а совершенство - это не только мудрость личной
жизни  с  ее  умеренностью  и  ритмом, но и собственные открытия в технике и
технологии,  достижения в музыке, поэзии и философии, любовь к родным очагам
и своему народу...
     - Мы  задели  его  достоинство,  и  он  надавал  обидчикам  по щекам, -
улыбаясь,  сказал  немец  Иосифу,  когда  группа вышла в коридор. - Поделом.
Лично  я  не  сомневаюсь,  что  этот  учитель  способен воспитать в учениках
непоколебимую  жажду  победы.  Я  несколько  раз  прочитал  Достоевского  и,
кажется,  понял характер русского человека: уверясь в чем-либо, он пойдет до
конца, достигая высочайшего совершенства. Мы, немцы, чем-то похожи...
     Твердость  и  долг  -  одно,  а гордость - совсем другое. Иосиф чуть не
пустил  слезу,  глядя на старшеклассников, собранных на встречу с туристской
группой.
     Эти  ребята,  его одногодки, выглядели и физически крепче, нежели он, и
нравственно намного здоровее - это читалось в их открытых, спокойных лицах.
     - Вот  ты,  -  седая  шведка  указала пальцем на широкоплечего юношу, -
знаешь ли ты, куда пойдешь после окончания школы?
     - Знаю,   -  с  достоинством  отвечал  юноша.  -  Я  бы  хотел  освоить
три-четыре  специальности,  но  реально  пока  рассчитываю на две: одну - из
числа  необходимых  для  общинных  интересов  и одну - выражающую мои личные
склонности.
     - Что же ты выбрал?
     - Мой   личный   интерес  -  астрономия,  общинный  -  моделирование  и
технология  пошива верхней мужской одежды. Но есть еще страсть, которой я бы
хотел  придать  профессиональный  характер  -  музыка.  Я  люблю  классику и
сочиняю небольшие произведения.
     - Как  же  ты  поступишь?  Разорвешься  на  три  части?  - допытывалась
шведка.
     - Приоритет  за моим желанием. В общинах нашего типа, их по стране пока
немного,  нет  нужного мне вуза, придется поступать в обычный университет. Я
думаю  закончить  его  не  за  пять,  а  за три-три с половиной года. Община
подыщет   мне   подобающее  место  работы.  Если  работа  устроит  нашу  или
какую-либо  из  родственных  общин,  я  останусь  членом  общины "на вольном
поселении".  Если  общину не устроит моя работа, мне придется выбирать. И я,
конечно   же,   останусь  в  общине,  -  я  не  принимаю  порядки  и  нравы,
существующие вне общины, - они примитивны и унизительны.
     - Но  как  практически  ты  выйдешь  из  положения? Проблемы твои не из
легких.
     - Если   человек  не  способен  решать  свои  проблемы  -  это  слабый,
никчемный  человек. Проблемы - жизнь, глупо бояться жизни... Вот мой друг, -
десятиклассник  показал на соседа, - ему проще: он хочет изучать иностранные
языки,  международное право, работать в системе министерства иностранных дел
или в другой подобной сфере. Его желания вписываются в интересы общины.
     - Вы  не  о  друге,  о  себе, пожалуйста, - настаивала шведка. - Как вы
выйдете из своего положения?
     - Могу  поступить  в  консерваторию, музыка тоже входит в круг нынешних
приоритетов   общины.  Окончу  консерваторию  и,  не  переставая  заниматься
музыкой,  освою  моделирование  верхней  одежды.  Буду  работать  в общине и
писать  музыку.  В  перспективе родственные общины намерены создать камерный
оркестр. Это потребует профессионалов.
     - А как же астрономия?
     - Буду  осваивать  самостоятельно,  беря очные и почтовые консультации.
Община  выделит  деньги  на использование необходимых технич