ебя. Иди порезвись со
всеми. - сказала она, и подошла к мужу.
     - Ты снова привез себе проблемы, - заявила Ева.
     - Какие? - удивился Ник.
     -  Там  восемь девок и  четыре парня.  Как они  будут  их  делить -  не
представляю.
     -  А  что делить. Пока они вырастут, ты  к этому времени  еще нарожаешь
штук пять.
     - Нет уж, хватит! Я устала. Пускай вон рыжая теперь рожает.
     Она занялась  своими делами, а  Ник сидел  на  пригорке  и  смотрел  на
идиллическую   картину   разворачивающуюся  перед  ним.  Половина  семейства
плескалось  в  океане  вперемежку  с пересмешниками,  причем  новенькая  уже
освоилась и с визгом каталась на одном из них, ухватившись руками за спинной
плавник. Вторая с Евой раскладывала по гамакам детей, рядом с ними  топтался
Второй.  И  так  не хотелось  думать,  что все  это  может  скоро  и страшно
кончиться. Где-то уже  летит их смерть,  и он ничего не может сделать.  Даже
если хинки и  не  ударят  по планете из главного  калибра,  то  они  высадят
многотысячный десант, и  рано  или  поздно всем  им  придет  конец. И  самое
главное  -  он  ничего  не  может  с   этим  поделать.  Именно  это  чувство
обреченности давило на него больше всего.
     К  Нику  подлетел  Третий,  улегся  рядом  на  землю.  Холт  глянул  на
озабоченное личико сына, похоже того так же мучила эта самая проблема.
     - И что нам теперь делать? - спросил Ник.
     "Лети на Олимп", - отозвался Третий.
     - Зачем? - удивился Ник.
     " Надо"!
     - Хорошо, полечу. Ты со мной?
     "Да".
     Холт поднялся и пошел к челноку. За ним летел Третий.
     - Вы куда! - крикнула издалека Ева.
     - Мы быстро, тут... недалеко.
     Подняв челнок Ник  направил  его в  сторону безупречного конуса Олимпа.
Подлетев поближе он спросил Третьего: - Куда теперь?
     "Слева от кратера, там есть площадка".
     Площадка там действительно была, примерно  на середине подъема, но  Ник
сумел сесть на нее  с третьей попытки, настолько она была мала. Открыв дверь
Ник обернулся к сыну.
     "Иди вверх,  и быстрей, надо успеть  до  полудня,  - передал  тот.  - Я
останусь тут".
     Ник  не понял,  причем  здесь полдень,  но  начал торопливо подниматься
вверх. По виду  это  была самая обычная гора  вулканического  происхождения.
Застывшие потоки  лавы были  уже изрядно  подвержены  эрозии,  снизу  склоны
покрылись зеленым покровом трав и деревьев, но там, где шагал Холт их уже не
было, а  впереди белела шапка  вечного  ледника. Вскоре он  ступил на первый
снег, похолодало, но Нику было жарко, Третий поторапливал его, иногда просто
понукая   без  излишней  вежливости:  "Быстрей,  еще  быстрей!  Что  ты  так
медленно"!
     Наконец  Холт поднялся до самого кратера, и, борясь с ветром,  заглянул
вовнутрь.  Это  была  почти  идеальная  полусфера  размером  в  диаметре  до
полукилометра,  на  треть  забитая снегом.  По какой-то  причуде  последнего
извержения   стенки  чаши   состояли  из   вулканического   стекла,   словно
отполированного и на вид очень скользкого.
     - И что теперь? - спросил он Третьего.
     "На одном из склонов должно быть углубление, посмотри".
     Ник  осмотрелся,  и увидел  метрах  в  ста от себя нечто,  напоминающее
небольшую  впадину.  Вряд  ли  это  было  плодом  какого-то обвала,  слишком
зализаны были формы этой продолговатой ямы. Ник, все так же борясь с сильным
ветром пробалансировал до места как раз напротив впадины, и остановился.
     - И что делать теперь? - спросил он своего невидимого поводыря.
     " Ты должен лечь в нее, причем лицом вверх", - отозвался Третий.
     - Легко  сказать! - хмыкнул Ник.  -  До  нее  тут метра  два,  и если я
свалюсь, то пролечу до  самого дна и останусь тут навсегда. По этому  стеклу
вряд ли оттуда выберешься наверх.
     "Ты попробуй"!
     Холту пришлось повиноваться. Он сел на самый край кратера, примерился и
начал  сползать вниз. Сначала Ник  отпустил ноги, потом туловище. Ногами  он
уже чувствовал край той самой впадины, но до последнего не решался отпустить
руки.
     "Ну давай, чего ждешь"! - приободрил его Третий.
     "Сейчас отпущусь, и скачусь до самого низа, вот смешно то будет"!
     Под  понукания  нетерпеливого  сыночка  Холт  все  же  решился  разжать
онемевшие от напряжения пальцы. И сразу почувствовал, что скользит вниз.
     "Все!" -  решил  он, но  тело Холта  скользнуло  во  впадину, и тут  же
остановилось. У Ника  было  полное  впечатление,  что его притянуло к  стене
каким-то магнитом, если есть такие магниты для живого тела. Сама эта впадина
оказалась  словно  сделана под бомбардира, пятками он  чувствовал  ее нижний
край, а темечком упирался вверх. Был только какой-то небольшой дискомфорт.
     "Руки-руки! - нетерпеливо напомнил Третий, - Руки раскинь в стороны"!
     Ник послушно  выполнил это требование, и почувствовал, как руки легли в
словно  для  этого  и  приготовленные пазы.  Машинально он разжал  ладони, и
подумал: "Как для меня делали".
     "Ты почти угадал. Теперь  осталось самое главное. Положи голову ровно и
открой глаза".
     - Ты сума сошел!
     "Делай что тебе говорят! Ты хочешь чтобы твои дети жили"?
     - Да.
     "Тогда выполняй!"
     Ник положил голову прямо, открыл глаза,  и тут же снова  закрыл их. Это
было невозможно, прямо перед ними бушевало стоящее в зените солнце.
     "Открой!" - потребовал Третий.
     - Я ослепну!
     "Открой!"
     Медленно, по миллиметру Ник начал открывать глаза. Это оказалось не так
просто. Весь его организм протестовал  против этого  самоубийственного шага.
Ослепительный  свет ворвавшись в его зрачки заставил  его закричать от боли.
Через  минуту  ему казалось,  что  солнце  было не только в его  глазах, оно
выжгло его  плоть и заполнило  все его тело.  А  потом резко, без  перерыва,
нахлынула  темнота.  Ник  сразу  узнал  ее,  глубокую,  бархатистую  черноту
космоса, где немигающие звезды только подчеркивают ее глубину. И там, где-то
очень далеко от Рая, от Олимпа, плыли громады космических кораблей. Он сразу
узнал  их.  Это был  флот  хинков, громадные  линкоры, крейсера,  эсминцы, и
далеко позади - три неуклюжих огромных судна, превосходящих в  размерах даже
линкоры. "Инкубаторы", - понял Ник.
     "Прицелься",   -  велел  странно  знакомый  голос.   И   Ник   привычно
сосредоточился именно на одном из этих судов.
     "Командуй", - снова повторил голос.
     "Огонь",  - только  мыслью  скомандовал  Холт. Сейчас он не  чувствовал
своего тела, он  находился  где-то там,  растворенный  в пространстве  между
Раем, Солнцем и флотом хинков.
     Ева подняла на  плечо очередную  корзину с морской травой, когда что-то
слепящее заставило ее повернуть голову влево. Она взглянула в сторону Олимпа
и уронила корзину. Из самого жерла горы прямо в зенит бил огненный столб. Ей
показалось, что  он  упирался в само солнце, а  потом уже из солнца вырвался
луч гораздо больший по объему, и унесся куда-то в космос.
     Ник  видел, как  вспышка  плазмы  в миллион градусов  мгновенно  сожгла
громадный инкубатор, так  сухой  лист упавший  с  дерева  сгорает  в пламени
костра. А он уже прицелился в другой инкубатор, третий. Затем пришла очередь
линкоров.  И  адмирал этой  армады  хинков,  и  его  капитаны понимали,  что
происходит что-то  непонятное, неподвластное разуму. Все силовые экраны были
бессильны против этого чудовищного огня. Многие корабли  безо всякой команды
начали разворачиваться назад.
     -  Куда! Всем находится на месте!  - рявкнул  командующий за секунду до
того, как его линкор испепелился вместе с экипажем.
     Ник сначала уничтожал хинков методично и расчетливо: линкоры, крейсера,
эсминцы. Затем он  начал выбирать цели по другому. Холт  словно  чувствовал,
что  творится  на  вражеских  кораблях.  Все  навигаторы  на  них  торопливо
рассчитывали  курс  движения   для   перехода   на   сверхскорость,  и   все
катастрофически  не  успевали. Некоторые даже  успевали  ложиться на  нужный
курс,  но огненный заряд  настигал  их как раз в тот момент, когда двигатели
начинали разгон, и капитан уже чувствовал себя спасенным. Бойня продолжалась
не более получаса,  после  которого  от пятидесяти  двух  кораблей  третьего
имперского флота не осталось ни одного. Вернее, общей участи избежало только
одно судно, эсминец, под командованием капитана первого ранга Тина Турка. Он
не стал слушать разные глупые команды адмирала, а стартовал еще до того, как
тот  отошел со своим флагманским  кораблем в мир иной. Причем капитан  очень
рисковал. Его  прыжок в подпространство не был подготовлен расчетами, но Тин
и в этот  раз  угадал,  вынырнув  всего  в  тысяче  километров  от  какой-то
необитаемой планеты.
     - Я же говорил перед этой экспедицией в адмиралтействе, что в тот район
нам не стоит соваться,  - сказал Тин Турн своим ошеломленным офицерам. -  Но
мне не  поверили. Эта планета  - вечная ловушка  для  нас, и  не  стоит туда
больше лезть.
     Когда  в  черном  бархате  космоса  не  осталось  ничего,  кроме  пепла
сожженных кораблей, Ник потерял сознание.

     Эпилог.
     Особый  разведовательный  корабль  класса  "супер-фрегат"   с  бортовым
номером У-70654 вынырнул из подпространства всего в каких-то двух часах пути
до нужной им точки.
     - Полковник, корабль  выведен на планетарную орбиту, - постучав в дверь
каюты, доложил дежурный лейтенант своему командиру.
     - Хорошо. Подготовьте челнок, я поведу его сам.
     - Сопровождение?
     - Никого. Я лечу один.
     Координаты того места он не знал, но  зрительная  память  полковника не
подвела,  и те скалы, и тот залив он запомнил навсегда. Его челнок опустился
всего ста мерах от места стоянки. Встречать  его  вышла только одна женщина.
Солнце светило ей в глаза, и  как  она  не прикрывалась  их  рукой, так и не
смогла рассмотреть незнакомца до тех пор, пока  он не подошел вплотную. Лишь
тогда, по фигуре она поняла, кто прилетел их навестить.
     - Пятый? - нерешительно спросила она.
     - Мама! - закричал он, подхватывая Еву на руки.
     Опустив наконец  мать на  землю он начал  рассматривать ее. Ева заметно
постарела, седина пробивалась среди волос, морщинки расползлись под глазами.
Но еще большее потрясение ждало полковника впереди.
     - Иди к отцу, - сказала Ева.
     Она провела его среди пальм к костру,  и Пятый увидел сидевшего у очага
старика  с  абсолютно  белыми  волосами  и бородой. Он  показался полковнику
маленьким и худым, особенно на фоне двух возившихся за его спиной с грудными
младенцами чернокожими кормилицами.
     - Отец...  - только и смог  вымолвить Пятый.  Он не мог понять, как это
могло случиться, ведь со дня их расставания прошло всего десять лет.
     - Здравствуй, сынок.  Я  тебя ждал именно сегодня, - сказал, поднимаясь
Ник. Лишь теперь Пятый понял самое страшное, у  старика, похоже,  совсем  не
было  глаз.  Веки прикрывали  пустые глазницы. Они  обнялись,  и Ник покачал
головой.
     -  Да, когда  живешь вот  так,  привыкаешь,  но  когда  видишь  себя со
стороны, то становится страшно. Я  не должен был остаться живым, после того,
что пережил. Это неподвластно человеку. Но, получилось вот так...
     За разговорами прошло больше  часу. Ева суетилась вокруг стола, подавая
все  новые и  новые фрукты.  Пятый машинально пробовал  их, вспоминал хорошо
забытый вкус.
     -  Меня  нашли  на  склоне примерно через  час  после этого,  метрах  в
трехстах от челнока. Как я там очутился - никто уже  не скажет. Третий исчез
без следа,  мы обыскали все, что могли -  бесполезно. Сейчас мы сомневаемся,
что он  вообще  был нашим сыном. Скорее  он был сыном этой планеты. И сделав
свое дело он ушел обратно, к себе.
     - Да, - согласился Пятый, - после гибели флота хинков эта зона  космоса
оказалась закрыта  не  только для хинков, но и для нас.  Было непонятно, что
произошло, и сюда было приказано никому не соваться.
     Ник покачал головой.
     - Только ты не думай, что  я  ничего не вижу.  Я вижу все, но как-то по
другому, не совсем как прежде. Вижу твой шрам на лице, нашивки орденов, - он
безошибочно ткнул в одну  из них.  - Вот этот "Пурпурное  сердце",  этот "За
личное мужество". Как там дела, война с хинками еще не кончилась?
     - Заключено  перемирие.  У хинков произошел переворот, к  власти пришла
партия ратующая за ограничение рождаемости. Во  главе ее стоит какой-то Тинк
Турн,  однорукий адмирал.  Переговоры идут  полным  ходом. Но  зато в другом
конце Галактики появились какие-то динги. Эти твари так похожи на людей, что
многие считают их какой-то ветвью, спасшейся после  гибели Земли. Приходится
воевать с ними. Так что мне работы хватает. А где все наши?
     -  Дети  практически все отделились,  -  сказала Ева.  -  Сначала  ушел
Первый, я так и не смогла ужиться с его рыжей фурией. Они живут километрах в
двадцати от нас, там тоже очень хорошее место на берегу, бухта прикрывает их
от ураганов. У них было восемь детей, четверо сыновей и четверо дочерей,  но
на днях она должна родить еще кого-то. Второй отделился года три назад, ушел
в джунгли  с одной из тех, кого ты украл  в  роддоме крейсера. Выбрал  самую
маленькую, но и она выше его головы на две. Первая нашла среди пацанов такую
же помешанную  по  океану родственную  душу, мы их видим очень редко,  перед
ураганом.  Третья  очень редко  приходит  из  джунглей,  она  с каждым годом
забирается все  дальше и  дальше. Последний  раз видели ее с год  назад. Все
остальные так же потихоньку разбрелись по побережью. Со мной остались только
малышки,  - она показала рукой на детей самого разного возраста, копошащихся
в песке под присмотром двух дрейфус. - Это  дети Второй, Шестого, Четвертой,
наши внуки. Сами они уплыли на лодке к Первому,  надо обсудить какие-то свои
проблемы. А ты как, не женился?
     Пятый немного потупился.
     -  Мам, ты забыла, что у нас там все несколько по другому. К тому же  я
слишком большой для земных женщин, там такие проблемы...
     -  Тогда иди встречай невест. Они и так засиделись в девках, десять лет
каждой из них, переростки, - прервал его отец.
     Пятый   выбрался  из  полукольца  деревьев,  и  увидел  четырех  идущих
навстречу  ему  девушек. У полковника  даже перехватило дух.  Они были очень
разные:  блондинка, две брюнетки  и рыжая. Длинные волосы, голубые, зеленые,
черные  глаза, точеные фигуры.  Но  все это  было для него  вторично.  Самое
главное, что все они ростом были как раз с него - три метра каждая.
     - Ну, выбирай, полковник, да не ошибись, - шепнул сзади Ник.
     - Беру всех, а там разберемся, - пробормотал Пятый, и на немеющих ногах
шагнул вперед, навстречу своему счастью.
     КОНЕЦ.


ПОТОМОК ДРЕЙКА.
     "  -  Доктор  Дрейк?  Я  Майкл Фишер, космопсихолог,  прислан  по вашей
просьбе с Центральной базы Венеры.
     Для  доктора  он  выглядел  слишком  молодо:  розовощекий, с  идеальным
пробором на бок, в  глазах идиотский огонь еще пылающих юношеских надежд. На
секунду мне даже стало его  чуточку  жалко, он ведь не представлял себе, что
его ждет впереди.
     - Очень рад, - голос мой прозвучал сипло, пришлось откашляться. - Добро
пожаловать на Презент.
     Я с некоторым трудом встал, все качнулось.
     "Господи! - подумал я. - Из чего они на Титане  гонят это контрабандное
пойло под названием виски? Ни кукуруза, ни пшеницы там не растет. Неужели из
того же урана, что там же они и добывают?"
     Но надо было действовать, говорить, и даже думать.
     -Извините,  что  не  встретил  вас,  -  сказал я.  -  Ночью  снова  был
несчастный  случай,  парень  попал  под  дробильные  вальцы,  вы  раньше  не
встречались с таким механизмом?
     Фишер отрицательно мотнул головой.
     - Ну, это  два  таких огромных барабана  весом  по десять  тонн каждый,
крутящихся в разные стороны со скоростью сто оборотов в минуту. Так вот, то,
что раньше звали Майклом Керри и мы отскрябали от этих железяк было толщиной
три миллиметра, ровно столько же, сколько зазор между ними.
     Парень слегка побледнел.
     "У него буйная фантазия, - подумал я, - и это хорошо".
     - Я вас понимаю, - признался он.
     - Вы давно практикуете, Фишер?
     - Нет, - он  слегка замялся, - только год, как получил диплом и это моя
первая командировка на астероиды.
     "Все понятно, - понял я. - На Земле не придали значения моему рапорту и
прислали  вместо комиссии старых  академических зубров этого молокососа. Что
ж, им же хуже будет".
     - Знаете что, Фишер, можно я буду звать вас просто Майкл?
     - Конечно.
     - Я сейчас немного приведу  себя в  порядок,  и  мы с вами пройдемся по
базе.
     - Хорошо.
     Из  душа  я  вернулся  взбодренным, тем  более  что  там,  в  шкафчике,
постоянно стоял небольшой шкалик со спиртом. Две таблетки от головной боли и
еще одна  забивающая запах спиртного гармонично  дополнили мой моцион. Между
тем  мой юный коллега с  интересом  рассматривал нашу  семейную  реликвию  -
голографическую копию портрета Адмирала.
     -  Адмирал Сэр Френсис  Дрейк, - вслух прочитал  надпись под  портретом
Майкл. - Так вы потомок того самого знаменитого адмирала?
     Я только ухмыльнулся и встал рядом с портретом.
     - А-а, - протянул Фишер. - Теперь мне понятно, почему вы носите бороду,
столь неудобную в условиях космоса.
     Да, хлопот у меня с бородой было предостаточно. Раз я даже чуть было не
распростился  с  жизнью,  прищемив  ее  стеклом  гермошлема  при  аварии  на
"Титании". Хорошо еще в шлюзе было достаточно кислорода, и  я  успел  с  ней
справиться. Зато при бороде мое портретное сходство с Адмиралом было  просто
поразительно.
     -  Просто  поразительно, вы так похожи! - словно подслушав  мои  мысли,
повторил их Фишер.
     Польщенный, я обнял его за плечи одной рукой, и, глядя с  высоты  своих
двух метров пяти сантиметров, сказал:
     - Ну что ж, коллега, пойдемте, осмотрим наш "подарок".
     Шагая по слабо освещенным,  серебристо матовым коридорам базы  я  начал
просвещать его с азов.
     -  Когда  десять  лет  назад  корабли дальней разведки обнаружили  этот
астероид,  он перевернул все представления о  строении вселенной. Тогда  это
была мировая сенсация номер один. Вы помните эту шумиху в прессе?
     Фишер несколько замялся.
     - Нет, я ведь был тогда достаточно  молод, и к тому же больше увлекался
футболом и девочками, чем космосом.
     - Вкратце  это  выглядело  так.  Когда казалось, что в  нашей планетной
системе все изучено до последнего дюйма откуда-то из глубин Большого Космоса
появляется это: громадный  кусок материи размером чуть поменьше нашей  Луны.
По идее он должен был пронзить нашу систему  и умчаться  куда-то дальше,  но
нет!  Мы  его затормозили  и  перевели на  постоянную орбиту.  На  это  было
ухлопано  треть  мирового бюджета Земли, при торможении использованы ядерные
боеголовки,  с  тех  пор  Презент несколько  фонит.  Погибло  три  корабля и
пятнадцать человек экипажа. Кстати, я сам был при этом на "Титании"  и успел
отчалить с последней  шлюпкой за тридцать секунд до  взрыва реактора. Но это
все давно окупилось. Чем?
     - Астрон?
     - Да, именно. Чтобы синтезировать  на  земле десять  граммов минерала с
такими невероятными свойствами,  пришлось потратить десять лет работы целого
института, и  стоимость целой флотилии  таких монстров  как наш  космический
лидер  "Энтерпрайз". Представляете,  какое  изумление  охватило  всех  наших
шишкоголовых ученых,  когда выяснилось, что к нам летит целый монолит такого
вещества. Для создания  компьютера 18 поколения, что  у  вас сейчас  на руке
нужно  три  грамма  астрона,  для  машины  управляющей   всеми  системами  "
Энтерпрайза" - триста. А  здесь - я положил ладонь на шероховатую прохладную
стенку туннеля, - миллионы тонн кристально чистого астрона.
     - Как же он мог возникнуть? - спросил психолог.
     Я улыбнулся.
     - Это загадка номер один в нашей Галактике.  Здесь нет  ничего, никаких
других примесей, ни