ожидал встретить Кэти.
     - Где Кэти? - требовательно спросил я. - Я ожидал встретить ее здесь.
     - А, маленькая самочка, -  отозвался  он.  -  Вы  можете  за  нее  не
опасаться. Она в безопасности. В большом белом замке на холме. Полагаю, вы
его видели.
     - Вы обманули меня! - яростно сказал я. - Вы говорили.
     - Обманул, - подтвердил он, разводя руками и как бы  желая  показать,
что ничего не скрывает. - Это один из  моих  наименьших  недостатков.  Что
может значить маленькая ложь для хороших друзей? Кэти в безопасности -  до
тех пор, пока мы с вами играем в одну игру.
     - Играть в одну игру с вами?! - с отвращением воскликнул я.
     - Вы хотите, чтобы забегали прелестные машинки, -  проговорил  он.  -
Хотите, чтобы заболтало радио. Чтобы зазвонили телефоны...
     Толпа беспокойно зашевелилась. Огородившее  нас  полукольцо  сжалось;
пока еще люди не понимали, что  происходит,  однако  навострили  уши,  как
только Дьявол упомянул машины и радио.
     Но Дьявол их игнорировал.
     - Вы можете стать героем, - говорил он. - Вы можете  положить  начало
переговорам. Сыграть великую роль.
     Я  не  желал  быть  героем.  И  чувствовал,  что   толпа   становится
угрожающей.
     - Пойдемте, - предложил Дьявол, - и поговорим с этими в откровенку, -
и он ткнул пальцем через плечо в направлении Белого Дома.
     - Нам туда не попасть, - возразил я. - Мы не  можем  просто  взять  и
войти.
     - Вы ведь аккредитованы при Белом Доме? Есть у вас пресс-карточка?
     - Да, конечно. Но это не означает, что я могу приходить  туда,  когда
захочу Особенно с птичкой вроде вас на буксире.
     - Вы хотите сказать, что войти нельзя?
     - Не так, как вы хотите.
     - Послушайте, - чуть ли не просительно проговорил Дьявол, - мы должны
с ними потолковать. Вы болтаете на их тарабарщине и знаете протокол. Я сам
ничего не смогу добиться. Они не станут меня слушать.
     Я покачал головой.
     Несколько охранников вышли из ворот и по  тротуару  зашагали  к  нам.
Дьявол заметил, что я поглядываю на них.
     - Неприятности? - поинтересовался он.
     - Наверное, - отозвался я. - Вероятно, охрана позвонила в  полицию  -
нет, не позвонила, я забыл... Скорее, они послали кого-то  сказать  копам,
что здесь что-то назревает.
     Он придвинулся ближе и произнес, почти не разжимая губ:
     - Неприятности с копами мне ни к чему.
     Вытянув шею, он посмотрел на  охранников.  Они  приближались.  Дьявол
схватил меня за руку.
     - Пошли!
     С громовым раскатом земля провалилась из-под ног, меня окружила тьма,
в которой слышался рев тяжелых крыльев. Затем мы  оказались  в  просторной
комнате, посреди нее стоял длинный  стол,  вокруг  которого  сидело  много
народу с Президентом во главе.
     Дым струйками поднимался от выжженного места на ковре, где стояли  мы
с Дьяволом, а в воздухе повис тяжелый запах серы и паленой ткани.  Снаружи
кто-то яростно барабанил по створкам ведущих в комнату дверей.
     - Пожалуйста, скажите им, - попросил Дьявол, - что  никто  не  сможет
сюда войти. Боюсь, что двери заговорены.
     На ноги поднялся человек со звездами на плечах. Его оскорбленный  рев
наполнил комнату.
     - Что все это значит?!
     - Генерал, - обратился к нему  Дьявол,  -  пожалуйста,  займите  свое
место и сделайте все, что  можете,  чтобы  быть  не  только  офицером,  но
джентльменом. Никто не пострадает.
     И он яростно взмахнул хвостом, как бы подчеркивая свои слова.
     Я быстро оглядел комнату, чтобы проверить свое первое впечатление,  и
убедился, что оно было правильным. Мы оказались здесь  как  раз  в  разгар
заседания кабинета - а может быть, даже чего-то большего, поскольку  здесь
присутствовали   и   другие:   директор   ФБР,   глава   ЦРУ,    несколько
высокопоставленных военных, а  также  изрядное  количество  мрачного  вида
людей, совершенно мне не знакомых. Вдоль  стены  сидели  в  ряд  несколько
очень серьезных джентльменов - судя по всему, ученые мужи.
     "Ну, парень, - подумал я, - теперь мы совсем пропали!"
     - Хортон, - мягко и спокойно (он никогда не волновался) обратился  ко
мне государственный секретарь, - что вы здесь делаете? Когда  я  последний
раз о вас слышал, вы были в отпуске.
     - Я взял отпуск. Только, кажется, он не слишком затянулся.
     - Вы, разумеется, слышали о Филе?
     - Да.
     Генерал снова вскочил на ноги; в  отличие  от  госсекретаря,  он  был
крайне взволнован.
     - Быть может, государственный секретарь объяснит мне, что происходит?
     В двери продолжали ломиться - громче, чем когда-либо.  Похоже,  парни
из секретной службы, пытаясь взломать двери, пустили в ход стулья и столы.
     - Все это очень странно, - спокойно проговорил Президент. - Но раз уж
джентльмены  оказались  здесь,  я  подозреваю,  их  появление   преследует
какую-то цель. Полагаю, нам следует их  выслушать,  а  потом  вернуться  к
нашим делам.
     Разумеется, все это выглядело нелепо,  и  у  меня  создалось  ужасное
впечатление, словно я все еще нахожусь в Воображенном Мире, что я  никогда
его не покидал, а вся эта сцена  с  Президентом,  его  кабинетом  и  всеми
остальными - не больше, чем  непродуманная  пародия,  пригодная  лишь  для
картинки в комиксе.
     - Полагаю, - сказал Президент, - вы должны быть Хортоном Смитом, хотя
я вас и не узнал бы.
     - Я был на рыбалке, господин Президент, и мне не подвернулось  случая
переодеться.
     - Не беспокойтесь,  мы  здесь  не  особенно  придерживаемся  этикета.
Однако я не знаю вашего друга...
     - Не уверен, сэр, что он -  мой  друг.  Он  утверждает,  будто  он  -
Дьявол.
     Президент серьезно кивнул:
     - Я так и подумал, хотя это и кажется невероятным. Но если он Дьявол,
то что ему здесь нужно?
     - Я пришел, чтобы потолковать о сделке, - объяснил Дьявол.
     - Об этих затруднениях с машинами? - оживился министр торговли.
     - Но это же безумие! - возразил министр здравоохранения,  образования
и социального обеспечения. - Я сижу здесь, гляжу на происходящее и  говорю
себе, что этого не может быть. Если бы даже такой  персонаж,  как  Дьявол,
существовал... - Он повернулся, чтобы воззвать ко мне: -  Мистер  Смит,  -
воскликнул он, - знаете ли, мистер Смит, так нельзя!
     - Действительно, - согласился я.
     - Я согласен, -  заявил  министр  торговли,  -  все,  что  происходит
сейчас, очень необычно, но мы и находимся в необыкновенной ситуации.  Если
мистер Смит и его сернистый друг обладают некоей информацией,  мы  обязаны
их выслушать. Мы выслушали уже великое множество других, в том числе  -  и
наших ученых друзей, - он обвел жестом рассевшихся в креслах вдоль  стены,
- однако все это неисчислимое воинство твердило исключительно о  том,  что
случившееся невозможно.  Научная  общественность  информировала  нас,  что
происходящее  откровенно  игнорирует  физические  законы,  отчего   ученые
попросту окосели. Инженеры утверждают...
     - Но Дьявол!.. - взревел звездоносный генерал.
     - Если это Дьявол, - вставил министр внутренних дел.
     - Друзья мои, - устало проговорил Президент, - некогда один  из  моих
предшественников  -  великий  президент  военного  времени  -  когда   его
упрекнули  за  переговоры  с  сомнительными  иностранцами,  сказал:  "Если
понадобится навести мост через реку, я пройду по нему и с Дьяволом" [намек
на Франклина  Делано  Рузвельта  (1882  -  1945),  32-го  президента  США,
четырежды занимавшего этот пост, и его слова, сказанные по поводу договора
со Сталиным]. А сейчас другой президент не побоится вступить  в  сделку  с
Дьяволом, если это поможет найти выход из положения.  -  Он  посмотрел  на
меня. - Мистер  Смит,  не  объясните  ли  вы  мне,  что,  к  черту,  здесь
происходит?
     - Господин Президент, - запротестовал минзос, - не слишком ли  нелепо
растрачивать на это наше время? Если пресса  пронюхает  хоть  о  чем-либо,
происходящем в этих стенах...
     - Не больно-то они разживутся, - фыркнул государственный секретарь. -
Как бы они этим воспользовались? Связь-то не работает. К тому  же,  мистер
Смит сам является представителем прессы - стоит ему захотеть, и нам ничего
не удастся сохранить в тайне.
     - По-моему, мы напрасно тратим время, - вмешался генерал.
     - Мы все утро попусту тратили время,  -  не  удержался  от  замечания
министр торговли.
     - Я потратил его куда больше, - сказал я им. - И могу  объяснить  все
происходящее, только вы не поверите ни единому слову.
     - Мистер Смит, - проговорил Президент,  -  мне  не  хотелось  бы  вас
упрашивать.
     - Вы и не упрашивали меня, сэр, - огрызнулся я.
     - Тогда,  может  быть,  вы  со  своим  другом  присядете  к  столу  и
расскажете, зачем сюда пришли?
     Я пересек комнату и подошел к одному  из  указанных  кресел;  Дьявол,
тяжело ступая, последовал за мной - хвост его дергался от возбуждения.  По
дверям больше никто не молотил.
     По дороге я чувствовал, как буравят  мне  спину  взгляды  сидящих  за
столом. "Господи Боже мой, - подумал я, -  что  за  положение  -  заседать
вместе  с  Президентом,  его  кабинетом,  пентагонскими  шишками,   сонмом
высокоученых мужей и всяческих консультантов! И хуже всего, что не  успеет
еще все кончиться, как они  разорвут  меня  на  клочки.".  Я  мечтал  лишь
разыскать  обладающего  властью  или  близкого  к  ней  человека,  который
согласился бы просидеть на месте достаточно долго, чтобы выслушать меня.
     И вот они все готовы внимать мне - и не просто один человек, а битком
набитая комната -  а  я  до  смерти  перепуган.  Министр  здравоохранения,
образования и социального обеспечения  уже  показал  зубы,  генерал  тоже;
остальные пока бесстрастно помалкивали, но я  не  сомневался,  что  и  они
вскоре последуют примеру этих двоих.
     Как только я сел и придвинулся к столу, Президент обратился ко мне:
     - Расскажите нам все, что вам известно. Я несколько  раз  видел  ваши
выступления по телевидению, а потому не сомневаюсь, что вы сумеете сделать
ясное и интересное сообщение.
     Я не знал, как начать, как уложить в минимальное время  повествование
обо всем случившемся за последние несколько дней. И вдруг понял,  что  для
этого существует лишь один путь - представить, что стою  перед  камерой  и
микрофоном и делаю лишь то, чем занимался годами. За исключением того, что
мне придется труднее обычного. Ведь в студии  у  меня  всегда  было  время
мысленно выстроить схему всего, о чем я хочу  сказать,  а  порой  мне  мог
помочь выйти из затруднения сценарий. Здесь же я был предоставлен себе,  и
это мне не слишком нравилось, но  мне  не  оставалось  ничего,  кроме  как
выбираться из этого положения любым способом.
     Все взгляды были устремлены на меня,  и  я  понимал,  что  многие  из
присутствующих  готовы  выплеснуть   на   меня   всю   злость,   вызванную
оскорблением, которое  наносило  происходящее  их  интеллекту;  другие  же
просто  забавлялись,  отлично  зная,  что  никакого  Дьявола   в   природе
существовать не может, и ждали, чем  же  закончится  этот  анекдот.  Кроме
того, полагаю, кое-кто из них был напуган, однако это не  имело  значения,
поскольку они испугались еще до нашего с Дьяволом здесь появления.
     - Кое-что из того, о чем я собираюсь рассказать, вы можете проверить,
- я посмотрел на государственного секретаря. - В частности, обстоятельства
гибели Фила. - Я видел,  что  он  удивлен,  но  продолжал,  не  давая  ему
возможности вставить слово: - Однако большую часть проверить невозможно. Я
буду придерживаться правды - или  настолько  близко  к  правде,  насколько
смогу. А уж поверить ли в это, полностью или хотя бы частично, или  нет  -
решать вам...
     Теперь, когда я уже начал, продолжать оказалось легче. Я  представлял
себе, что нахожусь не в президентском кабинете, а в студии, и по окончании
рассказа просто встану и уйду.
     Они сидели и спокойно слушали, хотя время от времени кто-то и начинал
тревожно ерзать,  словно  собираясь  прервать  мою  речь.  Но  всякий  раз
Президент жестом призывал их к молчанию, предлагая мне  продолжать.  Я  не
следил за временем, однако полагаю, что занял не больше пятнадцати  минут.
Я излагал лишь самую суть, отбросив все, кроме основного.
     Когда я закончил, на протяжении какого-то времени никто  не  проронил
ни слова; я тоже молча сидел, поглядывая на них.
     Наконец зашевелился директор ФБР.
     - Очень интересно, - сказал он.
     - Да уж! - едко поддержал его генерал.
     - Как я понял, - проговорил министр торговли, -  ваш  друг  возражает
против того, что мы вносим в этот мифический мир слишком много разнородных
элементов, которые обрезают крылья любым  попыткам  образовать  порядочное
правительство.
     - Не правительство, - быстро  возразил  я,  поражаясь,  как  можно  в
политических терминах говорить об описанном мною мире.  -  Культуру.  Или,
может быть, это стоит назвать образом жизни. Или целью - хотя в этом мире,
кажется, не существует единой цели. Каждый следует собственным  веселым  и
сумасбродным путем. Не существует никакого общего направления. Конечно,  я
провел там всего несколько часов и, как вы понимаете...
     Министр финансов бросил испуганный взгляд на министра торговли.
     - Неужто вы хотите сказать... - он почти кричал, - что хоть чуть-чуть
верите... в эти сказки... эти...
     - Не знаю, верю ли, - ответил  министр  торговли.  -  Но  перед  нами
достойный доверия очевидец, который,  я  уверен,  лжесвидетельствовать  не
станет.
     - Его одурачили! - возопил министр финансов.
     - Или он валяет дурака перед публикой, - заявил минзос.
     - Если позволите, джентльмены,  -  проговорил  госсекретарь,  -  хочу
заметить, что меня  поразило  одно  из  утверждений.  Согласно  заключению
коронера, Филип Фримен скончался от  сердечного  приступа.  Однако  ходили
упорные толки о том, что он был убит стрелой, выпущенной человеком, одетым
на манер древнего лучника. Никто, разумеется, в это  не  поверил.  Слишком
невероятно.  Однако  история,  которую  мы  только  что  выслушали,  также
невероятна и...
     - А вы в нее верите? - спросил минзос.
     - Поверить трудно, - ответил госсекретарь, - но  я  бы  не  советовал
просто отбрасывать ее, запихивать под  ковер,  не  взглянув  вторично.  По
крайней мере, ее стоит обсудить.
     - Возможно, нам стоит поинтересоваться, что думают на этот счет  наши
достопочтенные ученые, - предложил  генерал;  повернувшись  на  стуле,  он
кивнул в сторону людей, сидевших вдоль стены.
     Один из них медленно встал. Это был нервный, худой старик, седой и на
свой странный лад довольно внушительный. Он говорил осторожно, сопровождая
слова легкими жестами рук, изрисованных синими прожилками вен.
     - Я не могу выступать от  имени  всех  своих  коллег,  и  я  оставляю
каждому из них возможность поправить меня, если я ошибаюсь. Но с моей -  и
тщательно  обдуманной  -   точки   зрения,   обрисованная   нам   ситуация
представляется, должен прямо сказать,  нарушающей  все  известные  научные
принципы. Я бы сказал, что такое невозможно.
     И он сел - так  же  осторожно,  как  вставал,  предварительно  крепко
ухватившись за подлокотники.
     В кабинете повисло молчание. Некоторые из  ученых  выразили  согласие
легкими кивками, остальные не шевельнулись.
     - Эти тупицы и ничтожества не верят ни единому слову, - обращаясь  ко
мне, сказал Дьявол.
     Он произнес это достаточно громко, чтобы  в  наступившей  тишине  его
услышали все; можно  предположить,  что  и  раньше  кому-нибудь  случалось
охарактеризовать их подобным образом, однако вот  так,  прямо  в  лицо  им
заявили об этом, скорее всего, впервые в жизни.
     Я  кивнул  Дьяволу,  упрекая  за  выбор  слов,  но  соглашаясь  с  их
существом.  Я  понимал,  что  они  не  отважатся  поверить;  ведь   всякий
поверивший рисковал превратиться во всеобщее посмешище.
     Вскочив  на  ноги,  Дьявол  грохнул  по  столу  массивным,  волосатым
кулаком. Из ушей у него взвились тоненькие струйки дыма.
     - Вы сотворили  нас!  -  завопил  он.  -  Своими  грязными,  злобными
умишками;  своими  прекрасными,  расплывчатыми  умами;  своими  мямлящими,
неопределенными, томящимися, боязливыми умами - вы сотворили нас и мир,  в
который нас поместили. Вы сделали это, не ведая, что творите, и вас нельзя
за это винить, хотя можно было бы предположить, что люди, столь сведущие в
физике и химии, смогли бы разобраться и в этих невозможных вещах, которые,
как утверждают ваши ученые, происходить не  могут.  Но  теперь,  когда  вы
знаете, когда знание это навязано  вам  насильно,  -  теперь  вы  морально
обязаны предложить средства  для  исправления  тех  плачевных  условий,  в
которых вы обрекли нас существовать. Вы можете...
     Президент тоже вскочил на ноги и, подобно Дьяволу,  также  хватил  по
столу кулаком - хотя общий эффект был заметно  меньшим,  поскольку  дым  у
него из ушей не повалил.
     - Месье Дьявол, - воскликнул он. - Я требую, чтобы вы ответили на ряд
вопросов. Если верить вашим словам, это вы остановили  машины,  прекратили
работу радио и...
     - Вы чертовски правы, их остановил я, - взревел Дьявол. - Я остановил
их по всему миру, но это лишь  предупреждение,  наглядно  демонстрирующее,
что может произойти. Я поступил гуманно. Машины  остановились  плавно,  ни
единая живая душа не пострадала. Я позволил самолетам приземлиться, прежде
чем их двигатели заглохли. Я позволил работать заводам, чтобы  сохранились
рабочие места, заработки, чтобы производилась продукция...
     - Но мы погибнем  без  транспорта!  -  воскликнул  министр  сельского
хозяйства, до  сих  пор  хранивший  молчание.  -  Если  нельзя  перевозить
продовольствие, начнется голод! Если положение не улучшится, бизнес зайдет
в тупик!
     - А армия! - вскричал генерал. - Без самолетов, техники, связи...
     - Это еще что, - пообещал им Дьявол. - В  следующий  раз  вне  закона
будет объявлено колесо. Ни одно  из  них  не  повернется.  Ни  заводы,  ни
велосипеды, ни роликовые коньки, ни...
     - Пожалуйста, месье Дьявол, - заорал Президент, -  не  можете  ли  вы
умерить голос? И пусть все остальные говорят потише. Мы ничего не выиграем
от ссоры. Мы должны быть благоразумны. Я задал один вопрос, а теперь  хочу
задать другой. Вы утверждаете, что сделали это. А теперь скажите нам, как.
     - Ну, я... - Дьявол замялся. - Ну, я просто сделал это  -  и  все.  Я
сказал, чтобы это произошло, - и оно произошло. Я многое делаю так. Видите
ли, таким вы меня представляли, и вы сами вложили в меня эти  способности.
Дьявол может учинить все что  угодно  -  дурное,  разумеется.  Сомневаюсь,
чтобы я столь преуспел в добрых делах.
     - Колдовство, джентльмены, - сказал я. - Вот единственное объяснение.
И не упрекайте в этом Дьявола - мы сами измыслили его таким.
     Старый джентльмен, выступавший от имени ученых, с трудом воздвигся на
ноги. Он потрясал над головой сжатыми кулаками.
     - Колдовство! - пискнул он. - Колдовства быть не может! Законы  науки
отрицают...
     Он  собирался  продолжать,  однако  голос  изменил  ему;  старец  еще
некоторое  время  стоял,  пытаясь  совладать  с  дыханием  и  голосом,  но
отказался от своего намерения и сел.
     - Может быть, и нет, - согласился Дьявол. -  Может,  законы  науки  и
отрицают. Но что нам до науки? Следующим на очереди  будет  колесо,  потом
электричество, затем, скорее всего, огонь,  хотя  так  далеко  я  пока  не
заглядывал. А когда все это свершится -  назад,  к  феодальному  замку,  к
старым добрым средним векам, когда о нас думали много и честно...
     - Теперь, сэр, - перебил его Президент, - следующий вопрос,  если  вы
уже кончили с угрозами.
     - Благородный сэр, - проговорил Дьявол, изо  всех  сил  пытаясь  быть
вежливым. - Я вовсе не угрожаю. Я лишь поясняю, что может быть  сделано  и
что будет приведено в исполнение...
     - Но почему? - спросил Президент. - На что вы жалуетес