зашагал  дальше,
стараясь  как  можно  тщательнее  выбирать  дорогу,  чтобы  ненароком   не
споткнуться.
     Сразу за указателем тропинка  поворачивала  снова,  огибая  массивную
груду валунов, и когда я обошел их, то на отдаленном холме  увидел  замок.
Потрясенный, я замер на месте - слишком уж неожиданным оказалось зрелище.
     Возьмите все самые прекрасные, причудливые, романтические,  красочные
рисунки замков, какие вам когда-либо приходилось  видеть,  и  смешайте  их
вместе, отобрав все лучшее. Забудьте все, что  вам  приходилось  читать  о
замках,  как  о  грязных,  вонючих,  нездоровых,  пронизанных  сквозняками
обиталищах и вместо этого представьте себе замок  из  волшебной  сказки  -
Камелот короля Артура или  замки  Уолта  Диснея.  Сделайте  все  это  -  и
получите самое отдаленное представление о замке, открывшемся нашим глазам.
     Он был соткан из грез, из  романтики  и  рыцарственности,  переживших
века. Он сверкал белизной на вершине  отдаленного  холма,  и  многоцветные
вымпелы, поднятые на его шпилях и башнях, развевались в воздухе. Это  было
столь совершенное творение, что при первом же взгляде на  него  каждый  бы
инстинктивно понял - равного ему быть не может.
     - Хортон, - попросила Кэти. - Опустите меня. Я хочу посидеть  немного
и просто полюбоваться им. Вы все время знали, что он здесь, и ни словом не
обмолвились...
     - Я понятия не имел.  Я  сразу  же  вернулся,  как  только  обнаружил
указатель.
     - Может, нам отправиться в замок? - спросила она. - Не  на  постоялый
двор...
     - Попытаемся, - отозвался я. - Здесь должна быть тропинка.
     Я усадил ее на землю и присел рядом.
     - По-моему, лодыжке уже лучше, - проговорила Кэти. - Может, я  сумела
бы идти сама, если вы найдете дорогу.
     Я посмотрел  на  ее  ногу  и  покачал  головой.  Кожа  покраснела  и,
натянувшись, блестела, а опухоль заметно росла.
     - Когда я была маленькой, - сказала она, - я представляла себе  замки
сверкающими и романтическими. Потом я прослушала два курса истории средних
веков и узнала о них правду. Но вот  стоит  сверкающий  замок,  и  вымпелы
вьются, и...
     - Это и есть то самое место, о котором вы  думали,  а  этот  замок  в
точности таков, каким вы и миллионы  других  девочек  представляли  его  в
своих романтически настроенных головенках.
     Впрочем, они грезили не только о замках, напомнил  я  себе.  На  этой
земле поселились все фантазии, сотворенные родом людским за  долгие  века.
Где-то здесь спускался на плоту  по  нескончаемой  реке  Гекльберри  Финн.
Где-то в этом мире спешит по лесной просеке Красная Шапочка. Где-то  здесь
ощупью пробирается своим тернистым путем сквозь череду  самых  невероятных
ситуаций мистер Магу [Мистер Магу - персонаж длинной  серии  мультфильмов,
которые начиная с 1950 года выпускал ученик, сотрудник,  последователь,  а
со временем  -  и  конкурент  Уолта  Диснея  художник  и  режиссер  Стефан
Босустов].
     Но какова же цель всего этого, и должна ли она  существовать  вообще?
Эволюция нередко действует  вслепую,  и  на  первый  взгляд  кажется,  что
никакой цели у нее нет. И людям, возможно, не следует пытаться постичь эту
цель - они слишком люди, чтобы понять, а тем более признать  любой  другой
способ существования. Точно так же динозавры не смогли бы воспринять  идею
(разумеется, если у  динозавров  были  свои  идеи)  человеческого  разума,
грядущего им на смену.
     Но ведь этот мир, говорил я себе, являет,  по  существу,  лишь  часть
человеческого разума. Ведь это с  его  помощью  произведены  на  свет  все
детали, все населяющие его существа, все бытующие здесь идеи. Этот  мир  -
продолжение  человеческого  разума,  место,  где   мысль   овеществляется,
становится строительным материалом, его созидающим, а вместе  с  тем  -  и
новым инструментом эволюционного процесса.
     - Я могла бы просидеть здесь целый день, -  сказала  Кэти.  -  Просто
сидеть и любоваться замком, но если мы хотим попасть туда - нам, наверное,
нужно двигаться в путь. Похоже, я не смогу  идти;  вы  в  состоянии  нести
меня?
     - Как-то в Корее, во время  отступления,  моего  оператора  ранило  в
ногу, и я тащил его. Мы слишком отстали и...
     Кэти весело рассмеялась.
     - Он был здоровенный, - пояснил я. - Совсем не симпатичный, грязный и
все время ругался. Неблагодарный тип...
     - Обещаю оказаться благодарной, - улыбнулась  Кэти.  -  Все  это  так
удивительно...
     - Удивительно? - переспросил я. -  В  таком  месте  и  с  растянутыми
связками?
     - Но замок! - воскликнула она. - Никогда не думала, что увижу такой -
совсем такой, о каком я мечтала!
     - И вот еще что, - сказал я. - Больше возвращаться к этому не  стану,
но сейчас... Простите меня, Кэти.
     - Простить? Но за что? За растянутую лодыжку?
     - Нет, конечно. За то, что  вы  оказались  здесь.  Я  не  должен  был
вмешивать вас в это дело. Я не должен был посылать вас за конвертом. И  ни
в коем случае не должен был звонить вам из этого Богом забытого местечка -
Вудмана.
     - Но вам же ничего не оставалось делать, - поморщилась она. - К  тому
времени, когда вы позвонили, я  уже  прочитала  записки,  а  значит,  была
вовлечена. Поэтому вы и позвонили.
     - Они могли  бы  и  не  тронуть  вас,  но  теперь,  когда  мы  вместе
отправились в Вашингтон...
     - Поднимите меня, Хортон, - попросила она.  -  И  давайте  двигаться.
Если мы доберемся до замка слишком поздно, нас могут не впустить.
     - Ладно, - сказал я. - В замок так в замок.
     Я встал и собирался поднять Кэти, когда в чаще  в  стороне  от  тропы
послышался треск, а вслед за ним появился медведь. Шел он на задних  лапах
и был облачен в красные в белый горошек шорты, поддерживаемые единственной
переброшенной через плечо лямкой; на  другом  плече  он  нес  дубинку.  Он
улыбался нам самым обаятельным образом.
     Кэти прижалась ко  мне,  но  не  закричала,  хотя  имела  на  то  все
основания, поскольку медведь,  невзирая  на  улыбку,  выглядел  достаточно
грозно.
     Следом за ним из зарослей вышел волк. Дубинки у него  не  было.  Волк
тоже старался улыбнуться нам, однако получалось это куда менее  обаятельно
и более зловеще. За волком последовал лис, и вся троица выстроилась  перед
нами в ряд, дружелюбно улыбаясь.
     - Мистер Медведь, - сказал я, - мистер Волк и  Братец  Лис,  рад  вас
приветствовать.
     Я старался говорить легко и непринужденно,  однако  мало  преуспел  в
этом, потому что все трое мне не слишком нравились. Я всерьез пожалел, что
не захватил биту.
     - Мы польщены, что вы нас узнали,  -  с  легким  поклоном  проговорил
Медведь. - Это очень радостная встреча. По-моему, вы оба новички  в  наших
краях.
     - Только что прибыли, - пояснила Кэти.
     - Тогда тем более удачно, что мы встретились, - проговорил Медведь. -
Ибо мы подыскиваем партнеров для славного предприятия.
     - Поблизости есть курятник, - добавил Братец Лис. - И  мы  собираемся
наведаться в него.
     - Сожалею, - сказал я. - Может  быть,  позже.  Мисс  Адамс  повредила
ногу, и я должен доставить ее куда-нибудь, где ей смогут помочь.
     - Худо дело, - проговорил Медведь, стараясь выглядеть сочувственно. -
Повредить ногу - это, должно быть,  причиняет  массу  страданий.  Особенно
столь прекрасной миледи.
     - А как же с курятником? -  спросил  Братец  Лис.  -  Когда  наступит
вечер...
     Медведь хрипло заревел на него:
     - У тебя нет души, Братец Лис. У тебя нет вообще ничего, кроме  вечно
пустого брюха. Видите ли, курятник, - пояснил он мне, - примыкает к  замку
и отменно охраняется сворой собак и прочих плотоядных, так что  нам  троим
нечего и думать пробраться туда. Вопиющее безобразие - ведь эти  куры  так
растолстели и приобрели столь нежный вкус... Вот мы и подумали,  что  если
привлечь на помощь человека, то удастся разработать план, имеющий шанс  на
успех. Мы уже обращались  ко  многим,  но  все  они  оказались  трусливыми
созданиями, на которых нельзя положиться. Гарольд Тин,  Дагвуд  и  великое
множество других - все они безнадежны.  У  нас  тут  поблизости  роскошная
берлога, и там мы могли бы  все  обсудить,  посидеть  и  поразмыслить  над
планом. Найдется у нас и удобный соломенный тюфяк для миледи, а кто-нибудь
из нас тем временем мог бы  сходить  к  Старой  Мэг  [Все  без  исключения
упоминавшиеся ранее персонажи (кроме общеизвестных литературных вроде Гека
Финна или Красной Шапочки) являются выходцами из диснеевских  мультфильмов
- от всемирно известного Микки-Мауса до  почти  незнакомого  нам  Гарольда
Тина. Даже м-р Медведь, м-р Волк и Братец Лис пришли не прямо из сказок, а
с киноэкрана. Благодаря радению фирмы "Джонсон и Джонсон" представлять  их
нынешнему  отечественному  читателю  нет  нужды.  А  вот  Старая   Мэг   -
традиционная для англосаксонского фольклора  ведьма,  что-то  вроде  нашей
Бабы-Яги, только по внешнему облику не столь экзотична.] за снадобьем  для
поврежденной лодыжки.
     - Нет, спасибо, - сказала Кэти. - Нам надо идти в замок.
     - Вы можете  опоздать,  -  заметил  Братец  Лис.  -  Там  чрезвычайно
пунктуальны насчет запирания ворот.
     - Значит, нам надо поторапливаться, - отозвалась Кэти.
     Я наклонился, чтобы поднять ее, но Медведь протянул лапу и  остановил
меня.
     - Однако вы, разумеется, не откажетесь так легко от этой затеи насчет
курятника? Вы же любите курятину?
     - Конечно, любит, - произнес хранивший до сих пор  молчание  Волк.  -
Человек такой же хищник, как и любой из нас.
     - Но разборчивый, - не преминул добавить Братец Лис.
     - Разборчивый! - оскорбленно воскликнул Медведь. - Это  ж  лучшие  из
когда-либо виденных мною кур! Пальчики оближешь! Никто не в  силах  пройти
мимо них равнодушно.
     - Как-нибудь в другой раз,  -  сказал  я.  -  Ваше  предложение  было
захватывающе интересным, но в данный момент мы вынуждены его отклонить.
     - В другой раз, конечно, - уныло протянул Медведь.
     - Да, в другой раз, - подтвердил я. - Пожалуйста, отыщите меня снова.
     - Когда вы проголодаетесь? - предположил Волк.
     - Это может иметь значение, - согласился я.
     Я поднял Кэти и поудобнее пристроил ее на руках. Несколько  мгновений
я не был уверен, что они нас  пропустят,  однако  они  расступились,  и  я
принялся спускаться по тропе.
     - Что за ужасные создания! - Кэти вздрогнула. - Стоят тут и улыбаются
нам, а сами предлагают отправиться вместе воровать кур!
     Мне хотелось оглянуться, чтобы удостовериться, что они стоят  там,  а
не крадутся вслед за нами. Но я не осмелился - они могли бы подумать,  что
я боюсь их. Я действительно боялся, но тем  важнее  было  не  обнаруживать
этого.
     Кэти обняла меня за шею, а голову пристроила на  плече.  Я  пришел  к
выводу,  что  нести  ее  куда  приятнее,   нежели   того   невежественного
сквернослова-оператора. И вдобавок, она была намного легче.
     Спустившись  с  открытой  вершины,   тропа   нырнула   в   густой   и
величественный лес, так что замок я  мог  теперь  увидеть  лишь  случайно,
сквозь изредка попадавшиеся просеки. Солнце  клонилось  к  западу,  лесная
чаща стала наполняться туманными сумерками, в  глубине  которых  я  ощущал
множественное тайное движение.
     Тропа разветвилась на две; здесь тоже стоял указатель, только с двумя
стрелами; под одной было написано  "Замок",  а  под  другой  -  "Постоялый
двор". Однако всего в нескольких ярдах за развилкой ведущая к замку  тропа
уперлась в преграждавшие путь массивные железные ворота; в обе стороны  от
них тянулась высокая изгородь из крупноячеистой стальной сетки,  по  верху
которой шел  ряд  колючей  проволоки.  За  изгородью  стояла  возле  ворот
полосатая будка, а к ней прислонился стражник, небрежно державший в  руках
алебарду. Подойдя к воротам, я пнул их ногой, чтобы привлечь внимание.
     - Опоздали, - проворчал стражник.  -  Ворота  закрываются  на  заходе
солнца, а драконы уже спущены. Так что подходить на фарлонг  [вышедшая  из
употребления английская мера длины, равная одной восьмой сухопутной  мили,
т.е. около 201 м] к замку - опасно для жизни.
     Подойдя к воротам, он принялся нас рассматривать.
     - С вами девица. Она больна?
     - Нога подвернулась, - ответил я. - Она не может ходить.
     - Раз такое дело, - хихикнул он, - девице можно организовать эскорт.
     - Обоим, - резко сказала Кэти.
     Стражник с фальшивым сожалением покачал головой.
     - Я могу сделать уступку, чтобы пропустить кого-нибудь одного. Но  не
могу растянуть ее на двоих.
     Когда-нибудь растянется не уступка, а твоя шея, - проговорил я.
     - Проваливай! -  заорал  он.  -  Проваливай  и  забирай  свою  девку!
Отправляйтесь на постоялый двор! Пусть там ведьма заговаривает ей ногу!
     - Пойдемте отсюда, - испуганно проговорила Кэти.
     - Друг мой, - сказал я стражнику, - как только я  стану  посвободнее,
то непременно вернусь и понавешаю вам фонарей.
     - Пожалуйста, - попросила Кэти. - Пожалуйста, пойдемте отсюда.
     Я повернулся и пошел. Стражник  позади  выкрикивал  угрозы  и  стучал
алебардой  по  стойке  ворот.  Вернувшись  к  развилке,  я  направился  по
тропинке, ведущей к постоялому двору. Когда  замковые  ворота  исчезли  из
виду, я опустил Кэти на землю и примостился рядом с ней.
     Она плакала - как мне показалось, больше от злости, чем от страха.
     - Еще никто и никогда не называл меня девкой, - всхлипнула она.
     Я не стал объяснять ей, что подобные манеры и высказывания неразрывно
связаны с рыцарскими замками.
     Протянув руку, она взяла меня за подбородок и повернула к себе лицом.
     - Если бы не мое присутствие, - сказала она, - вы бы его избили.
     - Это все слова, - возразил я. - Ведь между мной и этим расфуфыренным
тыкалой были закрытые ворота.
     - Он говорил, на постоялом дворе живет ведьма.
     Я нежно поцеловал ее в щеку.
     - Хотите, чтобы я не думала о ведьмах?
     - Наоборот, полагаю, они могут помочь.
     -  А  эта  изгородь?  -  спросила  она.  -  Проволочное  заграждение.
Кто-нибудь  слыхивал  о  проволочных  заграждениях  вокруг  замков?   Ведь
проволоку тогда еще даже не изобрел и!
     - Темнеет, - заметил я. - Нам лучше бы отправиться на постоялый двор.
     - Но ведьма!
     Я рассмеялся - хотя на самом деле мне было вовсе не весело.
     -  По  большей  части,  -  сказал  я,  -  ведьмами  почитали   просто
эксцентричных старух, которых никто не понимал.
     - Может, вы и правы, - согласилась Кэти.
     Встав, я взял ее на руки.
     Кэти подняла лицо, и я поцеловал ее в губы. Руки ее  крепче  обвились
вокруг меня, а я прижал девушку к себе, ощущая исходящие от  нее  тепло  и
нежность. Долгое время во вселенной  не  существовало  ничего,  кроме  нас
двоих,  и  лишь  очень  медленно  и  постепенно  я  начал  возвращаться  к
окружающей реальности - темнеющему лесу и тайному движению в чаще.
     Пройдя еще немного по тропе, я заметил впереди  слабый  прямоугольник
света и пришел к выводу, что это должен быть постоялый двор.
     - Мы уже почти добрались, - сказал я Кэти.
     - Больше я не  стану  бояться,  Хортон,  -  пообещала  она.  -  И  не
расплачусь. Не заплачу, что бы ни случилось.
     - Не сомневаюсь, - отозвался я. - И мы  выберемся  отсюда.  Не  знаю,
каким именно образом, но мы оба наверняка отсюда выберемся.
     Неясно видимый в густеющих сумерках постоялый двор оказался  древним,
полуразвалившимся зданием, стоящим посреди рощи старых, высоких, изогнутых
дубов. Из  высящейся  в  центре  крыши  трубы  поднимался  дым,  а  сквозь
ромбические окна пробивался тусклый свет.  Двор  был  пустынен,  казалось,
вокруг вообще не было ни души. "И это прекрасно", - сказал я себе.
     Я уже почти дошел до входа, когда уродливая, согбенная фигура открыла
дверь - ее темные,  невыразительные  очертания  вырисовывались  в  слабом,
исходящем изнутри дома свете.
     - Заходи, парень, - провизжало скрюченное существо.  -  Нечего  глаза
таращить. Здесь тебе вреда не причинят. И миледи тоже, конечно.
     - Миледи подвернула ногу, - сказал я. - Мы надеялись...
     - Разумеется! - закричало существо. - Вы нашли самое подходящее место
для исцеления. Сейчас Старая Мэг хорошенько  взболтает  поссет  [Поссет  -
горячий напиток, в состав которого входят вино, молоко,  мед  и  пряности.
При простуде - средство великолепное; как при растяжении связок - об  этом
медицина умалчивает. Правда, - это  классический  рецепт;  у  ведьмы  чуть
иной.].
     Теперь я мог рассмотреть ее чуть получше - и  безошибочно  признал  в
ней ту самую ведьму, о которой говорил стражник. Темные  волосы  неровными
прядями свисали по сторонам  лица,  а  длинный  крючковатый  нос  едва  не
касался подбородка. Она тяжело опиралась на деревянный посох.
     Ведьма отступила назад, пропуская меня. В очаге  дымно  горел  огонь,
едва разгонявший царившую в комнате тьму. Запах дыма смешивался с другими,
неопределенными, висевшими здесь, как туман, и обострял их.
     - Сюда, - сказала ведьма Мэг, указывая посохом. - На стул возле огня.
Он сделан на совесть из чистого дуба, и там пристроен мешок шерсти. Миледи
будет удобно сидеть.
     Я поднес Кэти к стулу и усадил.
     - Удобно?
     Она посмотрела на меня - глаза ее мягко сияли в неярком свете горящих
в очаге дров.
     - Все хорошо, - счастливым голосом проговорила она.
     - Мы на полпути к дому, - сказал я.
     Ведьма проковыляла мимо нас, стуча посохом по полу и  бормоча  что-то
про себя.  Склонившись  у  очага,  она  принялась  помешивать  жидкость  в
котелке, стоявшем на угольях. В отсветах пламени безобразие ее  проступило
еще очевиднее - невероятный нос, почти уткнувшийся в подбородок,  огромная
бородавка на щеке, откуда словно паучьи лапки торчали жесткие волоски.
     Теперь, когда глаза мои уже попривыкли к полутьме, я начал  различать
отдельные  детали  убранства  комнаты.  Три  грубых  дощатых  стола   были
расставлены  вдоль  передней  стены  -  незажженные  свечи  в  канделябрах
покосились,  прислонясь  друг  к  другу,  и  походили  на  бледные  пьяные
привидения. В большом шкафу с  застекленными  дверцами  и  многочисленными
выдвижными ящиками, занимавшем почти всю Дальнюю стену, слабо поблескивали
в мерцающем свете очага бутылки и кружки.
     - Теперь, - приговаривала ведьма, - немножко толченой  жабы  сушеной,
кладбищенской пыли чуток - и будет наш поссет  готов.  А  вылечим  девичью
ножку - и поедим немножко. Ох, ох, как поедим!
     Она скрипуче захихикала, и мне оставалось  лишь  гадать,  над  чем  -
может быть, над предстоящей трапезой.
     Откуда-то издалека послышался звук множества  голосов.  Еще  какие-то
путники, бредущие к постоялому двору? Похоже, целая компания...
     Голоса  приближались,  становились  громче,  и  я  вышел   за   дверь
посмотреть, кто же это. По тропе, извивавшейся по склону холма,  двигалась
людская толпа; в руках у некоторых были горящие факелы.
     Позади ехали два всадника - разглядывая процессию, я спустя некоторое
время различил, что один из них, чуть-чуть приотставший, восседает  не  на
коне, а на осле, причем ноги его чуть не волочатся по  земле.  Однако  все
мое внимание приковал к себе всадник на лошади.
     Он казался высоким и тощим, был облачен в латы, на руке у него  висел
щит, а на плече он нес длинное копье. Лошадь его была столь же тоща, как и
всадник, и шла, спотыкаясь  и  понурив  голову.  Когда  процессия  подошла
поближе, я понял, что лошадь немногим отличается от мешка костей.
     Немного  не  доходя  до  постоялого  двора,  толпа   остановилась   и
расступилась, пропуская вперед спотыкающуюся  лошадь,  несущую  высоченное
пугало в  латах.  Оказавшись  между  толпой  и  постоялым  двором,  чучело
остановилось и замерло с опущенной головой - я не удивился бы, рухни оно в
любой момент наземь грудой железа.
     Человек и конь пребывали в неподвижности, толпа настороженно смотрела
на них, а я