- алую бархатную, желтую парчовую и голубую с узорами газовую.

Оператор  БХС  приоткрыл щелочкой и второй глаз, скосился влево - увидел
пальмы,  убегающего  смуглого человека и царственного льва, презрительно
глядящего  вслед.  Это был ковер -'от места, где лежал Вася, до потолка.
"Шикарно живут..."

Прозвучал  дверной  звонок:  два долгих, три коротких. "Неужто наши?!" -
горячечно  подумал  Вася.  У него сильней и болезненней забилось сердце.
"Вот  бы  хорошо-то! А то - кирпичи, мешок..." Но... отдались в полу и в
теле  тяжелые  шаги  направившегося  в  прихожую  человека, щелкнули два
замка,  что-то  вопросительно  сказал  женский голос. "Не наши... они же
еще  адрес  не  установили!" - Долгопол горестно прикрыл глаза. Он сразу
ослабел.

-  Пажалте,- вальяжно басил хозяин,- плащики сюда повесьте. Да-да, сыро,
середина  мая,  а  смотрите, какая погода! Кассеточка с вами? Да, будьте
любезны,  покажите.  О,  девять  баллов... вашего сына ожидает блестящее
музыкальное будущее. Заранее рад за тебя, мальчик. Как тебя зовут?

-  Вова  его  зовут,-  после  неловкой  паузы  ответила  мать.-  Хоть бы
поздоровался   с   человеком,   меня   срамишь.   Стараешься  для  тебя,
стараешься, а ты!..

-  А  ты  не  старайся,  никто  не просит! - забунтовал Вова.- Не хочу я
музыкальные  способности,  ма,  ну,  мамочка, не хочу-уу! Я радиотехнику
люблю,  мы в кружке уже супергетеродинный приемник собрали, теперь будем
управляемого робота на микросхемах... Ма, ну, не надо, а?

-   Пойдем,   мальчик,-   урезонивал   хозяин,-  пойдем,  Вова.  Что  та
радиотехника,  ты  же  вторым  Яшей  Хейфицем  сможешь  стать  с девятью
баллами,  или,  может,  даже  новым  Леней  Утесовым.  "Я  помню  лунную
рррапсо-одиию..." - хрипло пропел он,- м-м? Пошли.

- Иди! - шипящим голосом скомандовала мамаша.- Вернемся домой, я тебе задам!

Упирающегося  Вову  повели в кабинет. "Жаль пацана. И себя тоже... Лежат
в  тазу  четыре  зуба...  Или  четыре  Кирпича?  И не в тазу, а в мешке,
ха-ха!  - Васе было совсем худо, он почти бредил.- Но где же эти чертовы
пистолеты!?"  Он неосторожно напрягся, шевельнул спиной - острая, рвущая
боль  в  сердце  залила  и  погасила сознание. Много ли нужно смертельно
раненному телу, чтобы из него душа вон?

Когда  Долгопол  оказался  на  ."стене плача", Звездарику и Мегре прежде
всего  пришлось  выслушать до конца песенку о мести женщины-дантистки, о
неверном  возлюбленном,  лишившемся четырех здоровых зубов и вынужденном
шамкать:

Чилиндром на шонче шверкая,
хожу я теперь беж жубов.
И как отомштить, я не жнаю - ха-ха!
жа эту проклятую любовь.

Комиссар даже поаплодировал:

-  Прелестная  песня,  Вася  Лукович, браво! Я буду исполнять ее во всех
мирах, где у существ есть зубы и любовные неурядицы.

-~  Ты  все  пела,-  свистящим  голосом  молвил Звездарик, сатанея.- это
дело. Так давай же расскажи... ха-ха! Ты мне скажи одно слово, Вася: хаза?

-  Она,-  ответил  голос  со  стены.- Там и всучивают, и обессучивают, и
черные дела замышляют. Меня, например, в Итиль...

-  Та-ак!  И,  знаешь,  где  это?  Мы  теперь  запеленговали: микрорайон
Кобищаны в Заречье. За вторым мостом.

--- Ого,- сказал Вася,- это меня занесло.

-  Занесло  далековато,  что и говорить,- кивнул начотдела.- Для антенн,
главное,  угол  разрешения  у  них не такой острый, чтобы прямо квартиру
указать.

- Пятый этаж, прямо кожаная дверь. Звонить два долгих, три коротких.

-  За  звонки  спасибо, позвоним. Дверью, главное дело, легко ошибиться:
там  уйма  пятиэтажек,  в  каждой от трех до восьми подъездов. А обивать
двери сейчас модно. Понимаешь?

-   Понимаю.   Слетать,  спросить  точный  адрес,  а  потом  прикинуться
мертвяком?  Я  мигом.  Мне  и  самому  туда  хочется:  как  бы  они моим
имуществом без меня не распорядились.

Полеты  в  сутях  сообщили  Долгополу необычайную вольность мысли. Семен
Семенович побагровел, но сдержался.

-   Васенька-а,-  сказал  он  певуче-яростно,-  слетай,  милый.  Адресок
спрашивать  не  надо... и от песенок там воздержись, а просто туда-сюда.
Мы  тем  временем  передвижечки  подгоним,  пеленги  уточним,  а  дальше
Витольд с опергруппочкой все сделает. Понял, дружочек?

- Так точно,- ответил оператор.

На  этот  раз  рвущей  боли в сердце почти не было. Только пульсировал в
ритме  с  обморочной  слабостью  зуд  заживающих  ран. Память о недавней
потере  сознания  удерживала  Долгопола  от движений, даже от напряжения
мышц.  Но  тело  ожило  целиком,  стало  подконтрольным: он почувствовал
компактные  утяжеления  с  внутренних  сторон бедер. Там пистолетики, на
месте! "Поглядим теперь..."

В   комнате  стояла  тишина,  которую  нарушали  только  шлепки  карт  о
поверхность  стола.  Потом раздался чей-то торжествующий возглас. Другой
голос недовольно произнес:

- И чего это он у нас всегда выигрывает! Как ты думаешь?

- Везет,- отозвался еще один.- В рубашке родился.

-  Сомневаюсь  я насчет везения и рубашки. Ох, сомневаюся!.. ...Согласно
последнему  приказу  Звездарика, оператор Долгопол должен был "мотнуться
туда-сюда".  Чтобы  уточнили  пеленг.  Да  и  чувствовал он себя тяжко в
больном,  горячечно оживающем теле: жарко, душно было под плотным, дурно
пахнущим  покрывалом.  Васе  хотелось  покинуть  это  место, и он теперь
знал,  как  легко  это делается: расслабиться, ну, неосторожно дернуться
спиной для обморочного провала... и спецкостюм считает сути.

Но   он  сомневался  и  тянул.  Упорхнешь,  а  эти  гаврики  как  раз  и
передумают,   отвезут  бессознательное  тело  к  реке  сейчас,  нагрузят
кирпичами  и...  Потом,  если и найдут, хрен восстановят: утопление - не
анабиоз.  Придется коротать век в ЗУ с "некомплектами". "И вообще, дался
я  им:  то  туда,  то  сюда.  Это  же не из парилки в прорубь и обратно.
Может,  уже  запеленговали  и теперь найдут? А может... мне самому взять
этих? А?!"



                                   3

Звездарик  между  тем  извелся,  изнервничался  у  "стены плача", ожидая
возвращения  Васи  и  уточнения  пеленгов. Он очень не хотел действовать
вслепую.  Не  дай  бог,  чтобы  ко всем анекдотам о стандартных домах, о
мужьях,  которые,  спутав  их,  проводят  ночи  с чужими супругами, или,
наоборот,   застают   "у   себя"  незнакомых  мужчин...  чтобы  к  этому
прибавился  еще  анекдот  о  Кимерсвильском ОБХС, сотрудники которого на
Кобищанском  жилмассиве  принялись  врываться  в  квартиры  за  кожаными
дверьми  на  пятых  этажах!  Да  и  без  анекдота: поднимется переполох,
злоумышленники  насторожатся  - и поминай как звали. "Что же Долгопол не
дает о себе знать?- не находил себе места начотдела.- Звездарик взял трубку.

- Это отдел БХС?- спросил тонкий, явно детский голос.

- Он самый. Что тебе, мальчик?

- Не что, а кого! Мне Звездарик нужен.

- Это я. С кем имею честь?

-  Про честь как-нибудь другой раз,- ответило дитя.- А пока что заберите
труп  своего  придурка  Васи  в  квартире  номер  12,  в корпусе семь на
Кобищанах. Повторять не надо?

-  Нет...-  растерянно  сказал начальник отдела.- А кто ты, мальчик, как
тебя зовут?

-  Я же сказал, что об этом как-нибудь после. Привет! - И в трубке пошли
короткие гудки.

Семен  Семенович  стоял  перед  аппаратом  с  отвисшей  челюстью.  Мегре
вопросительно смотрел на него снизу.

В  этот  момент со стены раздался условный - но явно недовольный - голос
Долгопола:

- Ну, теперь-то хоть запеленговали?



А  с  Васей  получилось вот как. Он чем далее, тем больше пленялся идеей
самому   завершить   операцию:  выскочить  в  подходящий  момент  из-под
покрывала  с  двумя  пистолетами в руках: "А ну, пройдемте!" Барыг здесь
самое  большее  четверо,  что  они  смогут против двух стволов, да еще в
руках  ожившего  покойника!  Но...  воображая,  как он вскочит, оператор
сильно  разволновался:  во-первых,  хватит  ли  сил, слаб, во-вторых, он
никогда  еще  не  брал. Задерживать задерживал и "Пройдемте!" говорил не
раз,  а  вот  чтобы  с  нацеленным  пистолетом, с готовностью стрелять в
человека - не приходилось. Выйдет ли?

Подходящий  момент  представился,  когда  хозяин  хазы  проводил к двери
мамашу с хныкающим мальчиком, которому всучили музыкальное дарование.

-   Между   прочим,   уважаемая,-   ласково  басил  он,-  технические-то
способности  вашему  Вовочке  теперь  ни  к  чему, даже лишни, отвлекать
будут  от  музыки.  Так  что, ежели желаете, можем изъять и перепродать.
Молодые-то, юные-то дарования всегда в цене, у них потенциал большой.

-  Не  хочу-у-у!  -  снова зарыдал пацан.- Не отда-ам!.. Мамаша шлепнула
его, пообещала подумать, посоветоваться с мужем. Они ушли.

-  Кто  из  вас,  барыги  несчастные,- другим теперь, громовым, рыкающим
басом  обратился  хозяин  дома  к игравшим у окна,- свистнул и ввел себе
девятибалльную  наблюдательность?  Я  хотел  ее  всучить  пацану  вместо
музыкального  дара,  мамаша-дура не разобралась бы... ан, гляжу, кассета
пуста.  Сознавайтесь,  задрыги,  здесь  без  меня,  кроме  вас, никто не
остается, падлы... ну?!

-  А-а...-  зловеще потянул другой голос,- вот теперь я понял, почему он
выигрывает:   девятибалльная   наблюдательность!   Он  даже  наши  карты
наизусть знает. Ух ты...!

Последовала  ругань,  звук  удара,  потом еще. Ответный возглас: "Ах, ты
меня  по  лицу!  Ну,  хорошо!..."  Загремел  опрокинутый  стол, началась
возня, пыхтенье.

- Уймитесь, идиоты, сейчас еще клиенты придут! - рявкнул хозяин.

Это  и был момент. Оставалось решиться. Неокрепшее Васино сердце бухало,
чуть   не  выскакивало  из  простреленной  груди;  толчки  отдавались  в
солнечном  сплетении,  в  висках, под челюстью и бог знает где еще; кожа
покрылась сразу и потом, и мурашками. "Ну, вот сейчас... нет. Ну?.."

Долгопол  правой  рукой  расстегнул брюки, полез за пистолетами, а левой
начал  медленно  стягивать с себя тяжелое покрывало, И тут вдруг над ним
нависла,  начала  поворачиваться к самому лицу огромная звериная морда в
белой   шерсти,  оскаленная  пасть  с  длинными  желтыми  клыками!  Васе
почудилось зловонное дыхание из нее, послышался басовитый кровожадный рык.

...Нет,  конечно,  во  всем был виноват спецкостюм. Без него Васина душа
ухнула  бы,  самое далекое, в пятки, потом очувствовалась, вернулась - и
он  исполнил  бы  задуманное.  А  так  - от короткой, на секунды, потери
сознания,   утраты   власти   над   собой   -   все  сразу  считалось  и
транслировалось на антенны (пси)-ВМ.



Эти  импульсы  помогли  опергруппе  Витольда  точно засечь место. Он, не
тратя  напрасно  времени,  поднялся  с  помощниками на пятый этаж, нажал
звонок у кожаной двери: два долгих, три коротких.

Вася  же  Долгопол,  оказавшись в пси-машине, вдали от опасностей, сразу
все  понял:  они  там  накрыли  его  выделанной  шкурой белого медведя -
отсюда  запах  псины  и оскаленная морда! "У них же все дорогое, редкое,
дефицитное:  люстры,  ковры,  бархат,  шкуры...  они  же без таких вещей
людьми  себя  не  чувствуют.  А  я-то!.."  И в ЗУ Вася в сутях не мог ни
побледнеть от унижения, ни покраснеть от стыда.

Он  умолил  Звездарика срочно транслировать его обратно в тело. Но когда
в  хазе  Вася  сбросил  с  себя  медвежью  полость и поднялся на тахте в
полный  рост,  с пистолетами в руках и сползшими ниже колен спецштанами,
звонко  произнес:  "А  ну,  все  руки вверх и пройдемте!" - было поздно:
помощники Витольда Адамовича надевали наручники на хозяина и трех игроков.

Впрочем, впечатление, произведенное Долгополом на всех, было весьма сильным.



Владельцем  хазы  оказался  пожилой респектабельный человек, вышедший на
пенсию   служитель   высших   классов   пси-вокзала,  с  богатым  опытом
всучивания-обессучивания сутей любых видов и порядков.

Стрелял  в  спину  Васе  действительно  служитель  Лаврентий: нанялся за
недорогую  цену  -  более,  собственно,  из  любви к искусству. У "стены
плача" случаи выпадали слишком уж редко. Пистолет у него был не один.

Партнером,  которого  били за введенную в себя для нечистой игры в карты
сверхнаблюдательность  и  который  восклицал: "Ах, ты меня по лицу!.." -
был,  как уже догадался читатель, незадачливый Ваня Крик. Колошматил его
молодой маклер, суетившийся около Долгопола в сквере.

Но самое любопытное, что хаза находилась именно в 12-й квартире корпуса ‘ 7.



                             ГЛАВА ВОСЬМАЯ

                             БОКСЕР И ФИМА

Успех ничего не доказывает - если это не мой успех.

                                                     Кредо эгоцентриста.

                                   1

Комиссар  Мегре,  Звездарик,  сыщикесса Лили, Витольд Адамович и Вася...
простите,  исследователь  III класса В. Л. Долгопол (повысили за подвиг)
ехали  брать  Характер  МПШ. Адрес знали точно: 2-я Заречная, дом 6. Был
солнечный,  с  ветерком  и весенней истомой денек второй половины мая; в
небе плыли лохматые облака.

Два  отдельских "козлика" (без мигалок, сирен и опознавательных полос на
бортах  - все убрали ради конспирации) пересекли по автомобильному мосту
Итиль,  повернули  вправо и запрыгали по ухабам, поднимая пыль. Заречную
слободу  собирались  сносить, освобождая место под высотную застройку, и
поэтому  не  благоустраивали.  Улица  2-я  Заречная  на  самом деле была
первая  от  реки, дома с четными номерами - сплошь одноэтажные, частные,
с  палисадниками,  дощатыми  заборами и скамейками у калиток - дворами и
тылом выходили на речной обрыв.

За   квартал   до  цели  "козлик",  в  котором  ехали  Витольд  и  Вася,
остановился.  Долгопол  выскочил,  пошел  к  реке. Затем машина обогнала
первую,  помчала Витольда к переулку за домом ‘ 6. Этим двоим полагалось
блокировать  выходы к реке и в соседние дворы. Сыщикесса Лили настаивала
на  круговом  оцеплении  ротой  автоматчиков, Семен Семенович доказывал,
что никого не надо,- сошлись на этом.

(Вообще,    стоит    заметить,    что    отношения   между   начальником
Кимерсвильского  ОБХС  и  главным сыщиком Суперграндии как испортились в
первую  встречу,  так  и  не  наладились. Вот и сегодня, когда Лили ради
такого  случая потребовала личное оружие, Звездарик уперся: иномирянам в
чужом  теле,  а  тем  более  в  женском  не положено. Так и не дал, хотя
сыщикесса то напирала на особые полномочия, то пускала в ход свое обаяние.)

Но  и  без  оружия  Лили  сейчас выглядела великолепно: вся в лоснящейся
коже  (краги  на  молниях,  обтягивающие  формы галифе, куртка с бюстом,
кожаная  пилотка на желтых волосах), губы сжаты в линию, глаза сощурены,
ноздри   аккуратно   вздернутого   носика  страстно  выгнуты;  она  сама
напоминала  кожаную  кобуру  с заряженным пистолетом. Чувствовалось, что
сегодня   ее   день,   и   сквозь  женственную  оболочку  чаще  обычного
проглядывало нечто властное, беспощадно жестокое, крючконосое - первичное.



Захваченные  на  Кобищанах барыги прикинулись сначала божьими коровками.
Да,  мы-де  занимались  незаконной  куплей  продажей  кассет  с  сутями,
подпольным  всучиванием-обессучиванием,  имели  с  этого  дела  навар  и
готовы  нести  ответственность.  Но  к  хищениям пси-сутей, к насильному
отчуждению их у людей не причастны.

-  Избави бог, мы и не знали, что это возможно,- вальяжно рокотал хозяин
хазы.-  Даже  я  с  моим  опытом  впервые о таком слышу, поверьте слову,
гражданин   начальник!  Все,  что  я  имел  и  имею,  приобретено  путем
полюбовных  сделок,  по обоюдному согласию сторон. Я не представляю, как
это  можно  сделать  технически: отнять, похитить... ведь не часы же, не
кошелек - сути!

-  И  мы  не  представляем,-  в  один  голос  подтвердили игроки. "Самое
скверное, что и мы не представляем",- подумал Семен Семенович.

-  Хорошо,-  сказал  он,-  если вы такие на самом деле цыпленки пареные,
цыпленки  жареные,  мелкие  паразиты на теле общества, то зачем вы убили
выследившего местонахождение хазы оператора Долгопола?

-  Кто  его  убивал  -  мы-ы?!  -  завыл  хор.-  И кто выследил? Этот...
выдающийся  венерианский  целинозавр - нас? (Присутствовавший на допросе
Вася  густо  покраснел).  Он  выследит! Он же в дымину был, в компании с
другим таким алкашом Спирей!

-  А  ну  - ша! - рявкнул хозяин хазы; барыги замолкли.- Я вам расскажу,
как  все  было, гражданин начальник. В четырнадцать часов семь минут - я
даже  записал  время  -  в  мою  дверь  позвонили.  Прерывисто. Затем на
лестнице  раздались  два  выстрела.  Открываю - я человек не трусливый -
этот  (он  указал  на  Долгопола)  валится  на меня. В прихожую. Который
стрелял,  побежал вниз, я его и не видел. Этого мы осмотрели: мертвее не
бывает  -  рана  против  сердца,  даже  крови  вытекло мало, не дышит...
Поймите  ж  и  нас, гражданин начальник,- он приложил руки к груди,- был
бы  он  жив,  другое  дело.  А  раз  мертв  - не в таких мы отношениях с
законом,  чтобы  самим  искать  встреч  с  представителями, я извиняюсь,
правопорядка.  С  того  ж  света все равно не вернешь! Правда, теперь мы
видим  свою  ошибку:  оказывается,  смог  молодой человек возвратиться и
крикнуть  "Руки вверх!" (Вася покраснел еще гуще, хотя казалось, что это
уже  невозможно).  Словом  мы  решили  подержать  его  до темноты, потом
отнести подальше и тогда из автомата позвонить.

-  В Итиль вы хотели меня бросить,- горячо возразил Долгопол,- в мешке с
кирпичами! И того, кто стрелял, знаете, разговаривали с ним.

-  Я  тоже  извиняюсь,-  холодно  взглянув  на  него,  вступил  в беседу
рыночный  маклер,  молодой  прохвост,-  чем  вы это можете доказать? Кто
подтвердит?..  Вот  то,  как  вы на толчке бездарно искали сверххарактер
якобы  для  освоения  венерианского полюса, а потом, упившись со Спирей,
орали  песни,  катались  на  колесе  и,  я  еще раз извиняюсь, травили с
большой  высоты,-  это могут подтвердить очень многие! - Барыги согласно
закивали.-Кстати,  роль  трупа  вам удалась хорошо, похоже, что это ваше
амплуа.

Семен  Семенович  не без злорадного удовольствия наблюдал, как допрос из
обличения  спекулянтов  временно  превратился  в обличение Долгопола. На
того  было  жалко  смотреть.  "То-то,-  наставительно  подумал начальник
отдела,- это тебе не со "стены плача" хамить старшим!"

-  А  я  так  вообще не понимаю,- произнес Ваня Крик, который до сих пор
самолюбиво  молчал;  над  правой  бровью у него вызревала гуля,- о каком
убийстве  или  даже  покушении  на  убийство  звук?  Кто убит, где труп?
Покажите  мне огнестрельные раны, покажите протоколы осмотра и вскрытия!
Смерть  -  это  серьезный  юридический  факт. Все здоровы... я не имею в
виду на голову - все живы, а вы нам шьете мокрое дело!

И  он с затаенным самодовольством поглядел на сотрудников ОБХС: хоть вы,
мол,  и  ущемили  меня в части интеллекта, но все равно голыми руками не
возьмете.

-   Кстати,   украденную   наблюдательность  девяти  баллов...  у  своих
украденную!   -   у  Ванечки  придется  изъять,-  сказал  Звездарик.-  И
остальных  обследуем!  -  он  оглядел  спекулянтов яростным взглядом; те
съежились.-  Наглость,  лживость  и  развязанность  у вас, без сомнения,
свои,  но  если учесть, по какой дорожке они вас ведут, то и их невредно
бы  поубавить...  А  теперь  об  этом  сверххарактере  -  кто видел, кто
слышал,  кто  что  знает?  Ну,  живо,-  он  хлопнул  ладонью  по столу,-
торопитесь смягчить свою участь!

...Так  они  вышли на адрес. Узнали они его от четвертого спекулянта, до
этого  державшегося за спинами других. Он вообще был какой-то серенький,
с  вялым  голосом  и  невыразительной внешностью, малость вроде забитый,
безответный  (это  он  в игре в карты полагал, что Ване Крику везет, что
он  в  рубашке  родился).  Семену  Семеновичу  потом долго чудилось, что
именно  по причине безответственности барыги и выставили вперед Фиминого
дядю. Но сейчас не это было главным.

Была  у  него  многоштырьковая  кассета,  заряженная характером с такими
параметрами,  сообщил  спек