?
     - Шеф, - искренне ответил Виктор. - Или... Это Шибанов нам помог?!
     - А кто же! Они с Немаляевым боялись, что ты без работы останешься. Наркотиками торговать начнешь, а то еще куда вляпаешься. Вот Шибанов и посодействовал. У него на некоторых депутатов... короче, есть у него к ним подход.
     - Догадываюсь... Вы меня здесь давно пасли, да? И не только здесь. Сколько раз Костя меня прикончил?
     - У него и спроси, - невозмутимо ответила Людмила. - Сколько надо, столько и прикончил. Зато в итоге ты здесь оказался, на базе. А смерти свои ты даже и не помнишь, он ведь не тебя убивал - отражения.
     Люда затушила окурок о крупную каплю в раковине и поискала глазами, куда бы его деть. Правая пола халата выбилась из-под пояса и отвисла - Виктору подумалось, что, если исхитриться, можно туда заглянуть.
     Главное, чтоб Людмила ничего не заметила, а то несолидно получится. Он мог бы, конечно, не исхитряться, а сидеть на месте, но для этого у Мухина было маловато выдержки.
     - Ноги затекли, - проронил он, пересаживаясь на ванну.
     Людмила достала из кармана какую-то бумажку и, завернув в нее окурок, вручила Виктору.
     - Пусть у тебя руки табаком воняют, ладно? - сказала она. - Ванна длинная, можно на полметра отодвинуться.
     - Мне и так удобно, - ответил Мухин, косясь на ее грудь. - Что-то я дяди давно не видел...
     - Дяди? - переспросила Люда.
     - Твоего дяди. Сан Саныча, - медленно выговорил он.
     - Ах, моего дяди Сан Саныча... - покивала она. - У него дела в городе.
     - В городе, да?.. - озадаченно произнес Виктор. - А где город? В России или, может, в Эквадоре?
     - Уже проинформировали? В Эквадоре у Немаляева дел больше нет. Только памятник, - спокойно ответила она. - И что это меняет?
     - Почему вы скрывали? Почему мне кто-то другой все это рассказывает - и про вас, и про меня самого?
     - Ты не спрашивал.
     - Как я мог спрашивать, если ничего не знал?
     - Как я могла рассказать, если не знала, что тебя это интересует?
     - Забавный у нас разговор получается...
     - Ты, помнится, жаловался, что работа на порностудии тебе не нравилась, - выразительно произнесла Людмила, запахивая халат. - Ну-ка отсядь от меня.
     - Да что ты ерунду какую-то несешь?! - возмутился Мухин. - Очень надо к тебе заглядывать!.. Я что, ребенок? Чего я там не видел?
     - Надеюсь, ничего... - Она поднялась и открыла дверь.
     За дверью оказался Константин. Он удержал Людмилу и, шагнув внутрь, перевел взгляд на Виктора.
     - Ну и чем вы тут занимались?
     - Костя, не валяй дурака.
     - Курили. Я же просил!.. Еще чем баловались?
     - Угомонись, кретин, - сказал Мухин.
     - А ты вообще заглохни, - процедил Константин.
     - Че-его-о?!
     - Пусти! - крикнула Люда. - Тесно тут втроем.
     - А вдвоем не тесно было?
     - Морду тебе разбить? - прошипел Виктор.
     - Щас свою собирать будешь!
     - Да пусти ты меня! - возмутилась Людмила.
     - Стоять!!
     - Эй... - раздалось в коридоре. - Дайте умыться, придурки.
     В дверях появился Сапер - всклокоченный и опухший, как после недельного загула.
     - Что не поделили? Женщину?
     - Я ее не делю'!
     - Я сама не делюсь!
     - Ну-к выметайтесь, - подытожил Сапер. Скандал переместился на кухню - Виктор хотел было поучаствовать, но увидел, что Костя с Людой справляются и без него. Бестолково потоптавшись в коридоре, он ушел к себе в комнату и завалился на кровать.
     Жить в этой банке предстояло еще целый месяц, и он не знал, выдержит ли. За первые сутки он уже поцапался с Константином, разочаровался в старом фашисте Немаляеве и возжелал жену ближнего. Хотя назвать Костю ближним было бы натяжкой и Людмила ему пока не жена, а все ж нехорошо...
     Включив телевизор, Мухин попал на выпуск новостей, и ведущая сразу же заинтриговала его некой "сен-цией". Какие в субботу могут быть сенсации, Виктор не представлял, однако новости оставил.
     - Российские ученые-химики разработали уникальную технологию переработки сырой нефти, не имеющую аналогов во всем мире, - объявила дикторша. - Изобретение позволяет существенно снизить затраты на производство бензина и других нефтепродуктов. Само же производство из экологически вредного превращается в безопасное.
     Экран показал нефтяную вышку, потом длинную-предлинную трубу, потом танкер и черный прибрежный песок, похожий на взрыхленный асфальт. В песке ковырялась перепачканная мазутом птица.
     - По оценке специалистов, данное ноу-хау опережает нынешнее развитие науки на десять-пятнадцать лет, - вещал голос за кадром. - Одна только продажа технологии за рубеж сулит... - ведущая споткнулась о непривычное слово, - сказочные прибыли. Детали пока держатся в секрете, но США и Франция уже выразили желание приобрести технологию. Некоторые эксперты полагают, что продажа ноу-хау позволит России сократить внешний долг на сорок-шестьдесят процентов. Переходим к другим новостям...
     Виктор убрал громкость и рассеянно поиграл пультом.
     - Порошочек...
     Он все ждал упоминания фамилии Пущина, пока не сообразил, что в этом слое Пушин может играть на кларнете, летать в космос или обувать лохов на вокзале - и не иметь к химии ни малейшего отношения. Вероятно, так и было, иначе зачем Людмиле понадобилось соваться в тлеющий слой и получать от Ренатика пулю в сердце.
     Мухин подложил руки под голову и мысленно приставил к стене резной письменный стол. По углам - два телефона: в Кремль и в Пентагон. Нет, еще третий - в ЦРУ. А друзьям звонить по мобильному... На стену он добавил шелковый флаг и фотографии в золотых рамках: Шустрофф и семья, Шустрофф и Римский Папа, Шустрофф играет в гольф. Загорелый, белозубый, прочитавший три страницы из Библии и пару новелл из студенческого альманаха. Уверенный, фатально успешный. Респектабельный: в носках за триста баксов и в кроссовках за полторы тысячи. Женщины плачут и возбуждаются. Мужчины тоже плачут и гордятся. Дети мечтают быть достойными... Анкл Шуст! Президент, не отдавший приказа бомбить Россию. Спасший мир. Подучивший в награду титул английского лорда, орден Дружбы народов и коробку сигар от Фиделя Кастро... Не сейчас, через месяц. Надо дождаться.

Глава 12

     "Дорогая Красивая Девушка! Когда же ты закончишь свои конспекты ? Я давно все сделал и сижу только ради того, чтобы дождаться тебя. Мы вышли бы на улицу, и я бы сказал что-нибудь веселое. И мы бы познакомились и могли бы куда-нибудь сходить.
     Кстати, меня зовут..."

     Виктор оторвал взгляд от тетрадного листа. Впереди было два ряда школьных парт - коричневых, расшатанных, таких же, как та, за которой сидел он сам. За другими партами тоже сидели и что-то строчили. В окно било солнце, било и звало - в кино, за мороженым или просто погулять - все равно, лишь бы куда-нибудь, лишь бы отсюда. Возле окна теснились грубые фанерные шкафы, поделенные на квадратные секции - к каждой был привинчен алюминиевый кармашек с белой картонкой. Вроде такой: "А-Б". Или такой: "В-Г". Правее находились еще два ящика с одной только буквой "Г". На "Г" был Гоголь, а про него накропали столько, что Николай Василич проклял бы их всех, литературоведов поганых. Уж Виктор-то знал. Полдня проторчал тут с "Ревизором" - и десяти процентов не освоил. Хватит, обойдутся. Доклад нормальный получился.
     Он погрыз ручку и зевнул. Полюбовался на пианино в Углу... Что за идиот притащил пианино в читальный зал? Мухин вообразил, как эту бандуру поднимали на третий этаж, и опять зевнул. Согнутые спины очкастых перхотных девиц вызывали у него отвращение и гасили даже его юное, не слишком притязательное либидо. Стоп, а юное-то почему?..
     Виктор охнул - громко, на всю комнату. К нему обец нулись. Он закрыл глаза, потом открыл, пощупал себ.
     Борис с Петром усадили Настю на табуретку. Виктор сразу, еще до истерики, плеснул в стакан немного водки и заставил ее выпить.
     Шибанов лежал на животе и не двигался.
     - Что ты сделала? - тихо спросил Константин.
     - Люда, ты совсем потерялась?! - рассвирепел Петр. - Ты без пушки уже говорить не способна?
     - Как ты могла, Люда? - сказал Мухин. - Случайно, что ли?..
     - Случайно, - проронила она. - Чтобы он нас тут случайно всех не завалил. Посмотрите как следует.
     Ренат подошел к Шибанову и нерешительно взял его за руку.
     - Ну?! - потребовал он.
     К нему присоединился Костя, вдвоем они кое-как , перевернули тело на спину. В районе печени расплывалось малиновое пятно, и там же, справа под боком, лежал испачканный в крови "вальтер".
     - Осторожно, предохранитель снят, - сказала Люда.
     - Как ты заметила?
     - Я этого ждала. - Она закурила и показала сигаретой на Бориса. - Вот он просил присматриваться. А я еще и прислушивалась...
     - Борис?.. - молвил Мухин.
     - Я просто сложил куски в целое. Шибанов тебе плешь проел с этим Корзуном... Ну да, с Корзуном-шпионом. Вообще-то вы тогда уже готовились к эвакуации, я и удивился: надо же, какое рвение... Одна половина страны скоро вырежет другую половину страны, а у Председателя КГБ печаль о пропавшем агенте... Кроме того, как Председатель, он должен был знать о вас все. И знал, естественно. О Макарове в том числе, о его постоянных отлучках из того слоя. Вероятно, и драйвером его снабжал. Вряд ли Макаров стал бы принимать ту дрянь, которой Петя с Ренатом травились. И не только они...
     Виктор украдкой посмотрел на Людмилу, но та никак не реагировала.
     - Правильно, Людка, - подытожил Ренат. - Эту суку давно пора было казнить. Какой аттракцион она мне устроила!.. Я ж до сих пор по ночам ору. Особенно когда про ляжки снится. На ляжках больнее всего было... Только что же?.. Шибанов, значит, с самого начала под Макаровым ходил? И у него была тысяча возможностей всех вас урыть... И нас заодно.
     - Урыть всех нас... или вас... имело смысл только в нулевом слое, - пояснил Борис. - Он бы и сейчас не раскрылся. Если б не знал наверняка, где мы находимся.
     Мухин увидел, что Настя трясется, и налил ей целую чашку водки. Заставив ее выпить все до последней капли, он прикурил и сунул ей в рот сигарету.
     - А шта... шта этат иму?.. - еле выговорила она. - Шта ищо за атрак... атрак... цон? - Она стремительно пьянела, и это было хорошо.
     - А он с него кожу снял, Настенька.
     - Ко-ожу? - Настя выронила сигарету и даже не попыталась ее поднять. - Ну и друзь... я... у нас с-с... с та-бой...
     - Мужики, не убьете?.. - В коридоре раздались быстрые шаги, и на кухне показался запыхавшийся Сапер. - Раньше не мог, а то меня бы еще там, на работе, уби... - Он споткнулся взглядом о тело на полу и тут же забыл, что хотел сказать. - Вы чего это, мужики?..
     - Ты-то чего?! - набросился на него Константин. - Меньше трех часов осталось!
     - Да я... Бандюка одного в порядок приводил... а братва рядом стояла. "Пока не сделаешь, не уйдешь"... А там очередь в голову, представляешь?.. Полная реконструкция, с вечера возился. Воска килограмм пять пошло, голова у него как свечка стала...
     - Ну хоть ты без подробностей!.. - раздраженно сказала Люда.
     - Какие подробности? Подробности - это то, что внутри было. Да ладно, я не о том... Кого делал, знаете?
     - Теряем время, - прервал его Борис. - Надо идти. Неизвестно еще, как там в самолете сложилось. Может, Макаров уже и в курсе...
     - Да вам не интересно, что ли? - возмутился Сапер.
     - Абсолютно, - отрезала Людмила.
     - Эх... Это был тот, из охраны. В бункере. Который нас всех...
     - По приказу Шибанова, - добавил Борис.
     Сапер снова посмотрел на тело, но уже как-то по-новому, с любопытством.
     Ренат нагнулся к сумке и, доставая, как дачные гостинцы, один за одним, раздал автоматы. Людмиле он вручил упаковку патронов для ее безымянного пистолетика, Борис удовлетворился двумя "ПМ".
     - А я?.. - спросила Настя.
     - А тебе зачем?
     - Нет, мне и не надо. С этим-то что?.. - Она качнула тапком на Шибанова.
     - Вернемся и уберем. Пока пусть полежит.
     - Не вернетесь вы, ребятки... - произнесла Настя неожиданно трезво. - Никто...
     - Я вернусь, - сказал Константин. - Вернусь, вот увидишь. - Повесив автомат за спину, он поднял дверь и приставил ее к стене, так чтобы она закрывала вход хотя бы символически. - Инструменты есть? Молоток, отвертка найдутся? Приеду, сделаю что-нибудь...
     В лифт поместились только Мухин, Люда и Борис, остальные пошли пешком. Кабина ползла невыносимо медленно, казалось, четыре пары ног давно ее обогнали и были уже где-то внизу.
     Виктор тихо вздохнул и погладил черный ствол "Калашникова".
     - Вот такими, наверно, мы и станем...
     - Какими? - спросила Люда, хотя было ясно, что Мухин продолжит и сам.
     - Как Настя. Как все. Овцами. Мулами... Стадом, короче. Без памяти, без понимания - кто мы, где мы...
     - Я бы не возражала.
     - Кстати, что ты там хотела про меня?.. Ну, жене моей. "Твой муж..." Трам-пам-пам и так далее...
     - Это я не про тебя.
     - У нее еще мужья имеются?..
     - Костя, - коротко ответил Борис.
     - Чего?!
     Людмила прыснула.
     - Ренатик правильную мысль загнул: пока жизнь проживешь - очумеешь, - сказал Борис. - А если не одну проживать будешь, то очумеешь в квадрате.
     - "В натуре", - поправила Люда.
     - Это практически одно и то же...
     Когда задержавшийся Константин вышел из подъезда, Борис уже заводил свой "Сааб". Людмила приехала к Мухину на синей "девятке", похожей на ту, в которой его расстреливали под мостом. Борис до сих пор прихрамывал, но это было почти не заметно.
     Во дворе, как черепахи, грелись три бабульки, но лавочка стояла довольно далеко, и автоматы они, скорее всего, не разглядели. А если и разглядели, то вряд ли решились бы куда-то сообщить. Впрочем, Мухина это трогало мало. Он в отличие от Кости никаких обещаний не давал. Он прекрасно понимал, что они вернутся куда угодно, только не сюда.
     Константин и Петр с Ренатом погрузились в "Сааб" с мигалками. Сапер вместе с Виктором сели в "девятку" Людмилы. Через час они были возле большого универсама, что смотрел фасадом на перекресток с улицей Луначарского.
     На угловой вывеске Мухин прочитал:
     " TABULA - Твоя газета бесплатных объявлений. Пункт приема ЗДЕСЬ. Работаем ВСЕГДА".
     - Что, Витя, пригорюнился? - спросила Люда.
     - Да нет... вспоминаю, как это начиналось.
     - О-о! - Сапер запрокинул голову и посмотрел на него сверху вниз. - Начиналось гораздо раньше. Мы в этом уже два года барахтаемся...
     - Но вы тоже не первые. Если Изделие включили в пятидесятом... Любая история начинается с середины.
     - Главное, чтоб она вовремя заканчивалась, - быстро произнесла Людмила, выруливая за "Саабом".
     Дома под номерами 19 и 23 Виктор узнал сразу - в одном была почта, в другом РЭУ, - но то, что находилось посередине, повергло его в шок. Загаженный садик превратился в аккуратную и притом весьма организованную стройку. Собственно строительства еще не было: шел так называемый нулевой цикл - рытье котлована под фундамент, но сам факт Мухина обеспокоил.
     Люда, уловив его тревогу, сбросила скорость до минимума и приняла вправо, подальше от пластикового забора.
     Виктор изо всех сил вытянул шею и попытался заглянуть за плотно стоящие щиты. Ни скамеек, ни деревьев не было. Скверик с гравийными дорожками разровняли в плоскую глинистую площадку, в центре которой образовалась квадратная яма неизвестной глубины. По краям работали два стрелочных экскаватора, рядом мягко тарахтели компрессоры - вся техника была импортная, чистенькая, нефункционально красивая. В дальнем углу стоял двухэтажный жилой блок с белоснежными лесенками. Назвать его бытовкой не повернулся бы язык.
     - Как в газете... - пробормотал Мухин.
     -Что?
     - Как в той газете, где объявления принимают. "Работаем всегда". Они тут круглые сутки пашут, днем и ночью.
     - Они не пашут, Витя, - возразила Люда. - Они копают.
     Ворота, такие же глухие, как забор, распахнулись, и с площадки выехал "МАЗ". В кузове самосвала трясся тяжелый каменистый грунт. Люда, вроде как пропуская большой и страшный грузовик, по-бабьи заехала на правый тротуар и затормозила. Пока закрывались ворота, на противоположной стенке котлована Мухин успел разглядеть мощную опалубку. Яма оказалась глубже, чем он представлял.
     - Ух ты-ы... - озадаченно произнес Сапер. "Сааб", не останавливаясь, проследовал до конца улицы и свернул. Борис ждал метрах в двухстах от перекрестка.
     - Ну, как впечатление? - спросил Петр, выходя из машины и закуривая.
     - Паршиво. Такими темпами Макаров скоро до нее доберется. Возможно, уже сегодня.
     - Чего ж ты хотел! - отозвался Борис. - Он уже совсем близко, потому и ошибся. Не поторопись он с этой инсценировкой на складе, мы бы сейчас только-только на остров собирались. Как его?.. Кетой? Во-во, на Кетой.
     - Здесь у него и охрана имеется, - сообщил Петр. - Лично я пятерых насчитал, а сколько еще в домиках и в соседних окнах - известно одному Макарову.
     - А что вы такие довольные? - рассердился Виктор.
     - Да Костя вариантик предложил... Думаем.
     - Самолет сядет в Южно-Сахалинске часа через полтора, - сказал Мухин. - Хоть думай, хоть не думай... быстрей экскаватора все равно не откопаем.
     - Копать-то не надо ничего, - высказался Костя, опираясь на полированный багажник "Сааба".
     Мухин переглянулся с Людой - та тоже не поняла.
     -А что надо?..
     - Фонари. Это же центр, тут все давно перекопано. И перехожено. Мною в частности.
     - Ты уверен?..
     - Я не был бы уверен, если б не вытащил вас из взорванного бункера.
     - Не ты один тащил! - сказал Ренат. - Но это же в том слое было...
     - Ну да, а мы - в этом. В них многое отличается, только не схема коллектора. Его ведь до пятидесятого года строили, до включения Изделия. И он нигде не изменился, разве что...
     - Так, фонари! - перебил его Мухин. - Еще?..
     Костя критически осмотрел Людмилу.
     - Даме хорошо бы переодеться. И обувь сменить. Желательно на сапоги.
     - Летом? - ужаснулась она.
     - Ничего, даже сексуально, - подал голос Ренат.
     - Стоп, стоп! - воскликнул Мухин. - Какие сапоги? Люда никуда не полезет! Она останется тут.
     - Ты ее плохо знаешь... - усмехнулся Петр. - Скорее это ты останешься...
     Виктор глянул на Людмилу и бросил окурок. Спорить было бесполезно.
     Как только "девятка" тронулась, у Люды зазвонил телефон.
     - Да? - сказала она. - Итальянские? Можно... Испанские? Еще лучше... Французские?.. А мы что, по бутикам собрались? Ах, хозяйственный... Придурки!
     Она отключила трубку и забросила ее в "бардачок".
     - Сапоги, говорят, будут резиновые... - пожаловалась Людмила. - Говорят, в два разных магазина не успеваем, только в один... Такой, чтоб там и сапоги, и фонари продавались. Это они для тебя стараются, не иначе. Давай-ка сразу определимся. - Она переключила скорость и повернулась к Виктору. - Если ты мечтаешь иметь умного попугая, красивого хомячка или молчаливых рыбок - имей на здоровье. В каком угодно порядке. Но при чем тут я?
     - Ты сама-то мечтаешь о чем-нибудь?
     - Какой ты чуткий! - съязвила она, но, вдруг посерьезнев, ответила: - Я была в сотнях оболочек, и каждая из них мечтала о чем-то своем. А я мечтаю все это прекратить. Дальше будет видно. Вот так.
     Хозяйственный магазин нашелся в двух кварталах. Магазин был крупный, из семи секций, и в нем действительно продавались сапоги. Черные, коричневые и почему-то голубые, они стояли унылой шеренгой, над которой висел брезентовый рюкзак и такая же брезентовая штормовка.
     - Выбирай, - сказал Виктор, щедро поводя рукой.
     - Тридцать седьмой размер, остальное на твой вкус, - приторно улыбнулась Людмила.
     - Возьми ей куртку, - посоветовал Костя. - Под землей холодно.
     Мухин уже подошел к кассе, но обнаружил, что у него нет ни копейки. Не оказалось денег и у Петра, и у Рената тоже. Борис печально позвенел мелочью и даже не стал ее считать. Люда, то есть Игла, от кредитных