едил.
   - Ты бы все равно никому не рассказал.
   - С чего это ты так уверен?
   - Да вот, - Кей поглядел на свой "фонарик-дозиметр-диктофон", потом сунул
его в карман пиджака. - Уверен.
   Он встал и неторопливо пошел прочь по набережной. На фоне толпы в светлых
летних одеждах его  черный  костюм  выделялся,  точно  чернильное  пятно  на
крахмальной скатерти. Еще немного, и он спустится в метро,  где  сольется  с
толпой клерков с Уолл-Стрит. Нет, подумал Джеймс. Не сольется. Даже  там  он
будет сам по себе, как та пресловутая кошка.
   - Эй! - крикнул Эдвардс. - А оно того стоит?
   Кей оглянулся на ходу:
   - Что? А,  да...  Если  ты  достаточно  крепок.  Неужели  слабо  помешать
скромному пришельцу взорвать Вселенную?

***

   Эдвардс шагал по окрестным улицам, размышляя о своем  будущем.  Не  самый
плохой район города, собственно говоря. Джеймса редко будили выстрелы, и  он
научился не слышать рев полицейских сирен. Пара соседей по  многоквартирному
дому кивали или улыбались ему, хотя вероятней всего потому, что они знали  о
его службе в полиции. Даже домовладелица делала ему скидку из-за его  работы
- не повредит иметь копа даже в одном из лучших нью-йоркских жилых  домов  -
мало ли, съемщик окажется грубияном  или  какой  малолетка  решит  подыскать
утолок для грабежа. А если по великим праздникам из дома выходит  Эдвардс  в
форме -  в  мешке,  как  называли  это  копы  в  штатском,  -  это  отпугнет
потенциальных злоумышленников.
   В полуквартале от  квартиры  находился  приличный  погребок  в  испанском
стиле, где всегда были отличные буритос и неплохие  сэндвичи  с  ветчиной  и
сыром. В те дни, когда Джеймсу не улыбалось стряпать, - а  таких  дней  было
большинство,  -  он  мог  там  чего-нибудь  пожевать,  не  беспокоясь,   что
отравится.
   И плата за квартиру невысока.
   Чего еще можно желать?
   Он прошел мимо пьянчуги, сгорбившегося в дверях. Аромат мочи и прокисшего
вина мешался с тяжелым духом немытого тела.
   А может.., это не пьянчужка? А кто-то с Бета Альфа  VII  или  еще  откуда
подальше? До сегодняшнего дня Эдвардс не задумывался о подобных  вещах.  Все
эти  прибамбасы  из  научно-фантастических  книжонок   -   штуки,   конечно,
занимательные, но  трудно  было  предположить,  что  они  как-то  влияют  на
реальную жизнь.
   Выходит, он ошибался. Эдвардс вспомнил слова Кея и зябко повел плечами.
   Тем более что ошибаться Джеймс очень не любил.
   Если остановиться и тряхануть выпивоху, вдруг  у  него  где-то  припрятан
бластер? Или какая-нибудь футуристическая штуковина,  что  ловит  телесигнал
из-за луны? А вместо руки обнаружится щупальце?
   Но не это грызло Эдвардса. Да. Верно. По большому счету жизнь у него была
ничего-себе-вполне. Конечно, на работе полно всякой гнили:  парней,  которым
за решеткой сидеть, а не за преступниками гоняться, но они - не его головная
боль. Рано или поздно, но он получит золотой значок,  станет  детективом,  а
все эти вонючки пойдут побоку. Раньше или позже,  но  алмаз  в  куче  дерьма
непременно заметят.
   Ну да, только если алмаз - стоит только солнцу блеснуть на его  гранях  -
не будет заваливать то  самое  дерьмо.  Слишком  глубокие  корни  пустила  в
нью-йоркской  бюрократии  протекция,  став  ее  частью,  а  копы  -  те  еще
бюрократы. Любой званием выше капитана тот еще фрукт, да и  уйма  капитанов,
по мнению Джеймса, с гнильцой. Его очень долго могут держать в черном  теле,
задвигать в угол, но Эдвардс был уверен: со временем он раскусит  систему  и
ее правила. Это ведь игра, а в играх он дока и редко проигрывает.
   Ну да, можно остаться на службе, и коли придушить гордость и разок-другой
поцеловать какую-нибудь шишку в задницу,  то,  глядишь,  и  повысят.  Джеймс
понимал, что на это у него сообразительности хватит.
   А пока он будет носиться по  улицам,  надоедать  сутенерам,  гоняться  за
торговцами  "дурью",  арестовывать   шлюх,   взломщиков,   мелких   жуликов,
грабителей, насильников и прочую шваль - пену,  накипающую  на  цивилизации.
Кому-то надо этим заниматься. И дело достойное,  никто  не  спорит.  И,  как
правило, веселое.
   Но дело было в  том,  что  Эдвардс  чувствовал  себя  вроде  того  парня,
которому всучили сачок и послали вылавливать  в  бассейне  пескарей.  Ничего
особенного - только глядь, а мимо скользит парочка акул.
   Как тут думать о пескарях, когда знаешь, что  поблизости  плавает  добыча
покрупнее?
   Итак, вот в чем вопрос: оставить все как есть, заниматься привычным делом
и делать его чертовски хорошо? Или плюнуть на  все  и  вступить  в  какую-то
псевдосекретную организацию,  где  народ  ни  хрена  не  смыслит,  как  надо
одеваться, и которая занимается пришельцами, - и не рассказывать никому, что
на грузовой корабль "зайцем" пролезли не какие-то типы  из  страны  третьего
мира, а взаправдашние - честное слово, богом клянусь  -  твари  из  далекого
космоса?
   Что будем делать, Джеймс?

***

   Подходящее укрытие для корабля он отыскал через  несколько  галактических
недель. Пустое здание из брикетов обожженной  глины,  не  в  пример  выше  и
темнее жилища бедняги Эдгара, служило прибежищем  для  здешних  измельчавших
полудиких членистоногих. Бигбаг чувствовал их всех - и сканером, и  сердцем.
Двести тысяч... Было в них что-то общее для пришельца  со  звезд.  Наверное,
все они, почти без исключений, были еще не существами в полном смысле  этого
слова, а заготовками, болванками, из которых только  кровавые  века  истории
выточат когда-нибудь настоящего гордого и свободного  носителя  разума.  Они
были  пассивны,  жадны  и  невероятно,  фантастически  эгоистичны.  Огромное
большинство из них было ни в  чем  не  виновато.  Дикость  их  зиждилась  на
пассивности  и  невежестве,  а  пассивность  и  невежество  в  каждом  новом
поколении порождали дикость. Если бы они все были одинаковы,  то  педипальпы
опустились бы и не на что  было  бы  надеяться..,  но  и  среди  них  редко,
невыносимо редко, как светлячки в  безбрежной  пустыне,  вспыхивали  огоньки
неимоверно далекого, но неизбежного грядущего. Вспыхивали,  несмотря  ни  на
что. Несмотря на всю их кажущуюся никчемность. Несмотря на гнет. Несмотря на
то, что их затаптывали сапогами, травили ядами, насылали эпидемии, разрушали
дома... Они не знали, что будущее за них, что будущее  без  них  невозможно,
что в этом мире студенистых тусклоглазых монстров они являются  единственной
реальностью будущего, что они - фермент, теин в  чае,  букет  в  благородном
вине... Братья мои, подумал Бигбаг.  Я  ваш,  я  плоть  от  плоти  вашей!  С
огромной силой он почувствовал, что пришел сюда не только  как  мститель  за
родную планету, но и как брат, спасающий брата, сын, оберегающий отца...
   Он шагнул под темные своды с бьющимся сердцем.
   И тут же услышал, как снаружи  шумно  подъехало  и  остановилось  местное
средство передвижения. Хлопнула дверь  и  застучали  неторопливые  уверенные
шаги...
   Это провал, мелькнула первая мысль. Меня идут брать...
   Не может быть, мелькнула вторая - и последняя.
   Потому что  вошедший  абориген  гнал  впереди  себя  волну  незабываемого
запаха. Того самого запаха, который исходил от  куч  желтоватого  сахара,  в
одно  прекрасное  утро  появившихся  на  окраинах  города-гнезда.   Первыми,
конечно, угощение отведали дети...
   Вошедший не видел Бигбага. Зато  тот  хорошо  рассмотрел  его  со  своего
места. Выше бедняги Эдгара и заметно шире в брюшке и плечах, на шарообразной
щетинистой  голове  -  мясистые  отростки-уши  и  очень  маленькие   глазки,
теряющиеся среди бесчисленных складок кожи. На миг мелькнуло: а не  поменять
ли оболочку, эта-то попросторнее будет... Мелькнуло - и пропало.
   Потому что абориген заговорил:
   - Вот вы где, мои маленькие! Расплодились-то как! И бодренькие  какие,  и
толстенькие. Куда же вы так бежите, папочка принес вам гостинчику...
   За спиной у него  висело  что-то  вроде  баллона  с  газовой  смесью  для
скафандра,  от  которого  тянулась  гибкая  труба   к   чему-то,   отдаленно
напоминавшему то примитивное оружие, которым на краю ямы размахивал  бедняга
Эдгар.
   - А я еще стишок выучил, специально для вас, - продолжал абориген. -  Все
ненавидят мандавошек, а мне так жалко бедных крошек! - и он ржаво захохотал.
   Бигбаг стоял в недоумении. Если  он  говорит  правду..,  то  откуда  этот
запах? А если запах мне  не  мерещится..,  то  получается,  что  абориген..,
говорит не правду, а что-то другое? (Переводчик  возмущенно  загудел,  не  в
силах подобрать слово.) Но так же не бывает!..
   Однако именно так и было. Потому  что  в  следующий  миг  абориген  нажал
что-то на своем орудии, и из отверстия на конце металлической палки брызнула
струя зловонного аэрозоля!
   Бигбаг шагнул вперед.
   - Что ты делаешь? - даже у переводчика перехватило горло, и  произнес  он
это не грозно, а жалобно.
   В углу, куда было направлено смертоносное облако, раздались крики боли  и
ужаса.
   Абориген повернулся к Бигбагу.
   - А, Эдгар! Привет. Ты сам-то что тут делаешь? Или это теперь твой склад?
Я, честно, не посмотрел, от кого заказ. Ну, для  тебя,  дружище,  я  тут  им
устрою полную Гоморру. Дорогу сюда навсегда забудут, паразиты. Ну,  ас  тебя
за особое мое  рвение  будет  бутылочка  "Будвайзера",  окей?  Обычно-то  мы
оставляем один уголок непротравленным, как задел на будущее, чтобы совсем уж
без работы не остаться...
   Да,  подумал  Бигбаг,  это  они  верно  рассудили.  С   перспективой.   С
перспективочкой...
   Холодное бешенство уже переполнило его, но каким-то чудом  ему  пока  что
удавалось сдерживаться. До  этого  циничного  упоминания  о  непротравленном
уголке.
   Потому что сам он и то, что осталось  от  его  семьи,  уцелело  благодаря
такому вот непротравленному уголку. До этой минуты он думал, что имел дело с
ошибкой врага. Или с  проявлением  тайной  симпатии.  Он  испытывал  горькую
гордость от того, что где-то среди сонмищ врагов у него  есть  тайный  друг,
тайный спаситель.
   И вот сейчас он лишился последней иллюзии.
   - Да, - сказал он, и голос его зазвенел. - Паразиты. Я заметил,  что  эта
планета просто кишит паразитами. Мелкими никчемными тварями, только  жрущими
и пьющими кровь, которые за всю свою ничтожную короткую жизнь не способны ни
на что, кроме как жрать и трахаться, а потом пить кровь и снова трахаться...
И при этом - мнить себя хозяевами Вселенной! Не зная, что настоящие  хозяева
Вселенной - это мы.
   - Точно,  -  сказал  абориген.  -  Ну,  так  мы  договорились?  Избавимся
навсегда?
   - Навсегда, - сказал Бигбаг.
   Он вырвал из рук аборигена наконечник шланга  и,  сильно  запрокинув  ему
голову,  вогнал  наконечник  в  глотку.  Потом  -  нажал  спуск.   Раздалось
пронзительное шипение. Абориген задергался, забился...
   На груди его одеяния была  надпись:  "Мы  убиваем  их  насмерть".  Бигбаг
постоял над трепещущим студенистым  телом,  чувствуя  странное  опустошение.
Месть не состоялась. Всего лишь один из этой бесчисленной своры...
   Ничего, подумал он. Все еще впереди.
   Вы еще успеете почувствовать на своих губах вкус  распыленной  в  воздухе
протоплазмы...
   Он обшарил карманы трупа. Благодаря переводчику-телепату он уже  примерно
знал, как привести в движение трофейное транспортное средство.
   На крутом борту четырехколесного экипажа были начертаны те  же  слова,  и
Бигбаг усмехнулся про себя. Судьба иронична... Он осмотрел трофей и  остался
доволен. Места  внутри  экипажа  было  достаточно  как  раз  для  размещения
корабля.

***

   В здании номер 504 по  Бэттери-драйв  Эдвардс  увидел  того  же  пожилого
охранника, что и днем раньше. Тот сидел на том же стуле и  листал,  кажется,
ту же книжку комиксов. "Люди в черном". Юмористы. Неужели он  тоже  не  тот,
кем кажется?
   - Как жизнь, дедуля?
   Охранник поднял взгляд на Джеймса, опять опустил голову.  Секундой  позже
открылись  двери  лифта,  стоявший  там  Кей   посмотрел   на   Эдвардса   и
вопросительно изогнул бровь.
   - Да, - сказал Джеймс.
   Кей быстро улыбнулся. Эдвардс заметил, как он убрал в карман ту маленькую
штучку, которую вчера вертел в руках. Интересно, как охранник вызвал  нашего
Бэтмэна? Телепаты они здесь, что ли?
   На этот раз лифт поплыл вниз.
   - Итак, я в деле, - сказал Джеймс. - Здесь творится какое-то запредельное
дерьмо, и я должен в нем поучаствовать.
   Кей отреагировал тем, что быстро и коротко повел бровью. То ли  собирался
возразить, но передумал. То ли оценил точность определения. То ли просто был
не в духе. Эдвардс уже понял, что, когда этому  парню  надоедают  слова,  он
переходит на мимику.
   - Но перед тем, как ты отправишь меня по суперлучу на "Энтерпрайз" или  в
пески Дантуинн, я хочу, чтобы ты  усек  пару  вещей,  -  лифт  шел  довольно
быстро, и Эдвардс опасался, что не успеет закончить выступление. -  Ты  меня
выбрал за мои способности, так что завязывай со всем этим дерьмом по  поводу
"сынка", "парня" или "приятеля". Чтобы ничего такого не было. Усек?
   - Как скажешь, чудила, - изрек Кей. - Но  я  должен  кое-что  сообщить  о
твоих способностях. На настоящий момент... Лифт остановился. Двери  с  тихим
шипением разошлись, открывая проход на небольшую решетчатую площадку.
   - ...они не значат... - Кей шагнул на нее.
   Эдвардс сделал то  же  самое  и  застыл  с  вытаращенными  глазами.  Рот,
кажется, он тоже открыл достаточно широко.
   - ..ни хрена, - не без удовлетворения завершил тираду Кей.
   Перед ними раскинулся огромный многоуровневый атриум, заполненный  людьми
и чужаками. Один из пришельцев - много ног, рук и клыкастая пасть на длинной
шее - прошагал мимо.
   По потолку.
   Оно - он, она, это? - поприветствовало Кея веселой помесью крика  попугая
и писка резиновой игрушки-пищалки.  Кей  помахал  рукой  в  ответ.  Пришелец
изящно выгнул жирафью  шею  и  нацелил  в  Эдвардса  раструб  пасти.  Джеймс
невольно попятился, попытался скрыться в лифте, врезался в стену и  в  конце
концов укрылся за спиной Кея.
   - Новый рекрут, - объяснял  тот  пришельцу.  -  Представлю  позже.  Идем,
щеголь.
   По спиральному пандусу они спустились в зал.
   -  Вследствие  астероидной   турбулентности   вылет   рейса   на   Сириус
задерживается, - прогундосил где-то под потолком равнодушный женский  голос.
- Пассажиры рейса Х3124 с Зубен-аль-Генубе, прошу внимания. Кто потерял свой
багаж,  просьба  обратиться  к  стойке  старшего   диспетчера.   Пожалуйста,
поторопитесь. Багаж начинает волноваться.
   Головотяп, больше всего похожий на кактус-переросток, поспешными скачками
рванул в центр зала. Давешние ходячие морковки - любители кофе и девочек  из
бухгалтерии - радостно обнимались с новоприбывшими  собратьями  и,  судя  по
всему, расписывали местные красоты. Дородная амеба, помахивая псевдоподиями,
сгребала многочисленные кульки и свертки. Эдвардс крутил головой  и  пытался
смотреть сразу по всем румбам.
   Маленький сморщенный инопланетянин ухватил Эдвардса за штанину  трехпалой
лапкой.
   - И-и-ти - и телефонирен нах хаузе, - проскрипел он просительно.
   - Чего?
   - И-и-ти - и звонить домой, - упорствовал малыш.
   - Я.., это...
   - И-и-ти - и фоун хоум...
   Подоспевший Кей отцепил его от штанов  впавшего  в  тихий  ужас  Джеймса,
вручил телефонный жетон и направил инопланетяшу в сторону телефонных будок.
   - До отправления корабля в  систему  Медузы  остается  пятнадцать  минут.
Повторяю...
   Эдвардс шарахнулся от  зверского  вида  ребят  с  развесистыми  ушами,  в
компанию которых зачем-то затесался негр,  правда,  в  такой  же,  как  и  у
остальных, одежке - просторном комбинезоне  явно  военного  образца.  Ребята
оскалились.
   - Произвел швартовку транспорт с Дагоба.  Церцианианский  диплодонт,  вас
ожидают возле зоны таможенного досмотра.
   Лязгая белыми и на первый взгляд пластиковыми доспехами,  мимо  прошагала
стройная шеренга солдат и выстроилась у выхода для  прибывающих  пассажиров.
Эдвардса мучили смутные сомнения, что он это уже где-то видел.
   - Подожди меня здесь, - попросил Кей. - Только ни во что не ввязывайся.
   Джеймс кивнул. Ему очень хотелось крепко зажмуриться и потрясти  головой.
Может быть, когда он откроет глаза, весь этот кошмар исчезнет?
   - Грегор и Арнольд, вам разрешен вылет в систему Призрака.
   Кей говорил с потрясающе спокойным в общем водовороте японцем  в  длинном
черном плаще. У японца был профиль самурая в сотом поколении.  Потом  японец
повернулся, и Эдвардс чуть было в обморок не упал -  глаза,  конечно,  были,
как полагается, раскосые, но почти белого цвета и с вертикальным зрачком.
   - Зайлан, скажи охране, что в седьмом секторе возможно столкновение между
мангалорами и имперцами, - говорил ему Кей.
   "Японец" кивнул и неторопливо удалился.
   Из зала прибытия повалил  народ.  Последними  вышли  двое,  закутанные  в
песочного цвета плащи с низко  опущенными  капюшонами.  Тот,  что  был  выше
(второй  едва  доставал  ему  до   колена),   откинул   капюшон,   обнаружив
снежно-белую шевелюру и румяное лицо, и оглянулся по сторонам.  "Пластиковые
солдатики" злобно покосились на его низкорослого спутника. Ушастые мангалоры
отдали честь.
   - Голову не потеряй, - посоветовал онемевшему Эдвардсу Кей.
   Хорошо ему говорить...
   Они миновали что-то похожее на паспортный контроль в  аэропорту  Кеннеди.
За  стойкой  сидел  человек,  перед  ним  выстроилась   терпеливая   очередь
разномастных  чужаков.  В  голове  очереди  стоял  долговязый   гуманоид   и
протягивал таможеннику странного вида предмет. Должно быть, паспорт.
   - Добро пожаловать  на  Землю,  сэр,  -  таможенник  был  профессионально
улыбчив, невозмутим и дотошен. - Цель поездки?
   - Дипломатическая миссия, - лаконично ответил чужак.
   - Продолжительность пребывания?
   - Обед.
   - Есть что предъявить для досмотра? Ввозите ли  какие-нибудь  фрукты  или
овощи?
   Следующим в очереди была гигантская - метра три длиной - мочалка. Эдвардс
засмотрелся было на нее, но Кей крепко взял  его  за  локоть  и  потащил  за
собой.
   - Держись подальше от этого парня, - на ходу втолковывал Кей. - Он..,  он
не в духе. Трехчасовая  задержка  на  таможне  после  путешествия  длиной  в
семнадцать световых лет взбесит кого угодно. А  он  чихать  начинает,  когда
сердится. Тебе едва ли понравится, если на тебя чихнут. Ты меня понимаешь?
   Эдвардс уже ничего не понимал.
   - В суперцемент влипал когда-нибудь?
   - Ну?
   - Представь, что тебе в лицо плеснули литр суперцемента.
   - Так, понял. Уже иду.
   Огромный зал космопорта плавно перетекал  в  не  менее  огромное  подобие
офиса:  ряды  столов  с  компьютерами,  папками,  телефонами,  за   которыми
трудились одинаково  одетые  люди.  Преобладающие  цвета  -  белый,  черный,
темно-серый. Веселенькое местечко. Эдвардс в  своем  самом  лучшем  и  самом
чистом канареечно-желтом спортивном костюме в белую клетку сам себе  казался
неуместным.
   - Слушай, а почему бы вам не выбрать расцветку повеселее?
   - Хорошие ребята носят только черное...
   - А кому в правительстве мы подчиняемся?
   - Никому. Они задавали слишком много вопросов. Вот мы и сделали вид,  что
саморасформировались.
   - А  кто  тогда  платит  за  вечеринку?  -  Эдвардс  взмахом  руки  обвел
необъятный центр.
   - Мы держим  патенты  на  некоторые  технические  новинки.  Из  тех,  что
конфискованы у гостей. Ты даже не представляешь,  что  эти  ребята  пытаются
провезти  контрабандой...  Например,  принцип  СВЧ-печей,   видеотехнологии,
Windows-95 и прочая дребедень...
   У стеклянной стены маялся от безделья огромный  негр.  При  виде  Кея  он
сделал слабую попытку сделать вид, что безумно занят охраной  вверенной  ему
двери. То есть что там была дверь,  обнаружилось  чуть  позднее,  когда  Кей
протянул руку и что-то там нажал.
   Братцы, чего там только не было! Если это не склад дядюшки Спилберга,  то
это вообще непонятно что.  Единственным  пре