можно, она пыталась понять, что происходит,
разглядывая их двумя глазами, тогда как ветер относил ее  на  запад.  Трос
Лэйтона натянулся. Потом трос Гэввинга. Опорные ветки проскальзывали между
пальцами ног Гэввинга. Затем огромная масса животного потянула его в небо.
     У него перехватило горло, но он слышал визг Лэйтона.  Лэйтона  тащило
тоже.
     Веточки все еще были зажаты в пальцах ног Гэввинга. Он поглядел вниз,
в мягкое расширение кроны, думая о том, не бросить ли трос и  не  прыгнуть
ли. Но его трос был все еще заякорен... а ветер был сильнее,  чем  прилив,
он мог его сдуть и пронести мимо кроны, мимо веток, все дальше и дальше. И
Гэввинг скорчился, вцепившись в трос, подальше от хищника-жертвы.
     Лэйтон не терял времени. Он подготовил копье и ждал.
     Меч-птица наконец решилась. Тело  ее  резко  изогнулось.  Раздвоенный
хвост бессильно лупил по тросу Гэввинга. Она захлопала плавниками, пытаясь
повернуть на запад. Трос Гэввинга натянулся, затем веточки  спружинили,  и
он освободился.
     Теперь Гэввинг мог вновь вернуться в безопасное место,  но  продолжал
наблюдать.
     Лэйтон нацелил копье, другая его рука вращалась в воздухе,  не  давая
телу развернуться, тогда как хищник крутился вокруг него. Практически люди
были единственными из всех созданий, населяющих  Дымовое  Кольцо,  кто  не
имел крыльев.
     Тело меч-птицы изогнулось в  букву  У.  Ее  хвост  перерубил  Лэйтона
пополам прежде, чем тот успел двинуть своим оружием. Рот твари четыре раза
открылся и закрылся, и Лэйтон исчез. Пасть все  продолжала  открываться  и
закрываться, пытаясь вытолкнуть застрявший  в  горле  гарпун  Гэввинга,  а
ветер тащил тварь на восток.

     Хижина Ученого была такой же, как и все хижины племени Квинна:  живые
опорные ветки,  переплетенные  вроде  корзинки.  Она  была  побольше,  чем
некоторые, но никакого намека на роскошь. Потолок и  стены  были  завалены
всяким хламом: доски и перья индюшки, красные  крониды  для  приготовления
чернил, разные приборы для обучения, приборы  для  науки  и  реликты  того
времени, когда люди летали со звезды на звезду.
     Ученый вошел в хижину с отрешенным видом. Его руки были по  локоть  в
крови. Он обтер их горсткой листвы, продолжая бормотать:
     -  Проклятые  бурильщики!  Зарываются  -  и  все  тут,  ничем  их  не
остановить. - Он поглядел наверх. - Град?
     - Привет. С кем ты разговаривал? Сам с собой?
     - Да! - Он  яростно  продолжал  скрести  свои  руки,  потом  отбросил
окровавленную листву. - Мартал умерла. Бурильщик зарылся в нее.  Возможно,
я убил ее сам, пытаясь его вытащить, но она бы все равно умерла...  Нельзя
оставлять яйца бурильщика. Ты слышал про экспедицию?
     - Да. Немного. Я никак не могу заставить кого-нибудь  рассказать  мне
все.
     Ученый сгреб со стены пучок листвы и попробовал  очистить  скальпель.
Он не смотрел на Града.
     - Что ты думаешь?
     Град пришел уже в ярости и, пока ожидал в пустой хижине,  рассердился
еще больше, однако попытался никак не показать этого при разговоре.
     - Я думаю, наш Председатель пытается избавиться от некоторых граждан,
которых он не любит. Все, что я хочу знать, - почему и от меня тоже?
     - Председатель дурак.  Он  считает,  что  наука  в  силах  остановить
засуху.
     - А, так у тебя тоже неприятности? А ведь ты винил меня,  -  упрекнул
Град.
     Наконец Ученый взглянул на  него.  Град  ожидал,  что  у  того  будет
виноватый вид, но глаза Ученого были спокойными.
     - Я позволил ему думать, что обвинять нужно тебя, это верно. Теперь я
хочу, чтобы ты кое-что сделал...
     Ответом ему был громкий смех.
     - Что, еще механизмы, которые я должен тащить с собой на ствол?
     - Град*... Джеффер... Что я рассказывал  тебе  о  дереве?  Мы  вместе
изучали Вселенную, но дерево - самая важная вещь. Разве я  не  учил  тебя,
что все живое умеет удерживаться  у  медианы  Дымового  Кольца,  где  есть
воздух, и вода, и почва?
     - Все, кроме деревьев и человека.
     - У интегральных деревьев есть такой способ. Я учил тебя.
     - Я... Я думал, это только догадка... О, я вижу. Ты хочешь  поставить
на кон мою жизнь.
     Ученый опустил глаза.
     - Думаю, да. Но если я прав, ничего не останется - лишь ты и те люди,
которые пойдут с тобой, Джеффер. Может быть, это ерунда,  и  ты  вернешься
вместе со всеми, и вы принесете... все, в  чем  мы  нуждаемся:  индеек  на
развод, каких-нибудь мясных животных,  способных  жить  на  стволе.  Я  не
знаю...
     - Но ведь ты так не думаешь.
     - Нет. Потому-то и даю тебе вот это.
     Он извлек свои сокровища из  стены,  сплетенной  из  опорных  ветвей:
стеклянный прямоугольник четверть на полметра, достаточно  плоский,  чтобы
влезть в вещевой мешок, четыре коробки, каждая размером с ладонь  ребенка.
Реакция Града была краткой, но выразительной:
     - О-о-о!
     - Ты сам решишь, говорить ли  остальным,  что  ты  несешь.  А  теперь
начнем последний урок. - Ученый вставил кассету  в  считывающий  экран.  -
Там, на стволе, вряд ли представится возможность продолжить обучение.

     ~Растения
     Жизнь достаточно распространена в Дымовом Кольце, но она не  обладает
ни большой массой, ни большой плотностью. В среде, лишенной силы  тяжести,
зеленые растения разрастаются  максимально  широко,  чтобы  захватить  как
можно большее количество солнечного света, пролетающих мимо воды и  почвы,
не слишком заботясь о  собственной  структурной  прочности.  Мы  нашли  по
крайней мере одно исключение...
     Интегральные деревья вырастают до чудовищных размеров.  Каждое  такое
растение образует длинный, необычайной прочности ствол с кронами зелени на
обоих концах.  Его  устойчивость  поддерживается  приливом.  Они  образуют
тысячи радиальных спиц, окружающих звезду Левой. Они  вырастают  до  сотни
километров  в  длину  и  до  двадцати  в  ширину,  чтобы  устоять   против
"гравитации" приливов и постоянных ураганных ветров.
     Эти ветры образуются  благодаря  простой  орбитальной  механике.  Они
постоянно дуют с запада во внутренней зеленой кроне и с востока во внешней
кроне (как обычно, внутрь - это направление в сторону звезды  Левой).  Вся
конструкция изгибается под ветром, образуя почти горизонтальную  ветвь  на
каждом конце. Зеленая листва получает удобрения с дующим ветром...
     Опасности для здоровья при жизни на  таком  дереве  хорошо  известны.
Если "Дисциплина" действительно  покинула  нас  и  если  мы  действительно
предоставлены самим себе в этой уникальной окружающей среде, то, возможно,
самым разумным было бы поселиться  в  зеленых  кронах  таких  интегральных
деревьев. Если же дерево окажется более опасным, чем мы предполагаем,  нам
легко будет убраться оттуда. Нужно лишь прыгнуть и подождать, пока нас  не
подберут.~
     Град поднял глаза:
     - Они не слишком-то много знали о деревьях, верно?
     - Да. Но, Джеффер, они ведь видели их только извне.
     Это была пугающая мысль. Пока он пережевывал ее, Ученый сказал:
     - Боюсь, тебе нужно начать тренировать своего собственного  Града,  и
быстро.

     Джайан сидела скрестив ноги  и  плела  тросы.  Иногда  она  поднимала
взгляд, чтобы поглядеть  на  детей.  Они,  подобно  ветру,  пронеслись  по
Общинным, а потом ветер стих, оставив их сгрудившимися вокруг  Клэйва.  Он
наработал не слишком много, хоть и пытался.
     Девушки были влюблены в Клэйва,  мальчики  ему  подражали.  Некоторые
просто наблюдали, некоторые толпились вокруг, пытаясь помочь  ему  собрать
гарпуны и копья или задавая бесчисленные вопросы:
     - Что ты делаешь? Зачем тебе так много гарпунов? И столько троса? Это
что, охотничий поход?
     - Я не имею права говорить  вам,  -  ответил  Клэйв  с  нужной  дозой
сожаления в голосе. - Кинг, где это ты был? Ты весь грязный, липкий.
     Кинг, счастливый восьмилетка, весь был разрисован бурой пылью.
     - Мы лазили на нижнюю сторону. Там листва зеленее. И вкуснее.
     - Вы брали с собой тросы? Эти ветки не такие крепкие, как обычно.  Вы
можете свалиться. А взрослые с вами были?
     Джилл, девяти лет, попробовала его отвлечь:
     - А когда обед? Мы по-прежнему голодные.
     -  Да  и  мы  все  тоже.  -  Клэйв  повернулся  к  Джайан.  -  У  нас
предостаточно груза, мы не будем тащить на себе еще и еду, а  воду  найдем
на стволе, сандалии-кошки...  реактивные  стручки...  я  рад,  что  мы  их
раздобыли... надеюсь, нам хватит копий... что еще нужно? Джинни вернулась?
     - Нет. А кстати, за чем ты ее отправил?
     - Обломки скал. Я дал ей сеть для них, но  она  должна  добраться  до
Устья дерева. Надеюсь, она найдет там хорошее точило.
     Джайан не осуждала детей. Ей и самой нравился Клэйв. Она оставила  бы
его для себя, если бы могла... если  бы  не  Джинни.  Иногда  она  гадала:
может, Джинни чувствует нечто подобное?
     - Хм-м... Нужно собрать немножко листвы, прежде чем мы покинем крону.
     Джайан прервала работу.
     - Клэйв, об этом-то я никогда не думала! Ведь на стволе  нет  листвы!
Нам будет нечего есть.
     - Разыщем что-нибудь. За этим мы и идем, - решительно сказал Клэйв. -
Ты что, хочешь отказаться?
     - Слишком поздно, - ответила Джайан.
     Она не сказала, что вообще не хотела идти,  но  теперь  об  этом  уже
нечего было заикаться.
     - Я ведь могу отпустить тебя. И Джинни. Таким гражданам, как ты,  они
не позволят...
     - Я не останусь здесь.
     Нет, если тут будут Мэйрин  и  Председатель,  а  Клэйв  уйдет...  Она
глянула вверх и сказала:
     - Мэйрин.
     Жена Клэйва стояла, скрытая полумраком  на  дальнем  конце  Общинных.
Должно быть, она уже наблюдала за ними некоторое  время.  Мэйрин  была  на
семь лет старше Клэйва - коренастая женщина с квадратной  челюстью,  точно
такой же, как и у ее отца - Председателя. Она позвала:
     - Клэйв, могучий охотник, что ты тут делаешь с этой женщиной,  вместо
того чтобы разыскивать мясо для граждан?
     - Выполняю приказы.
     Она приблизилась, улыбаясь.
     - Экспедиция. Мой отец и я организовали ее вместе.
     - Хочешь верить в это - как угодно.
     Улыбка соскользнула с ее лица.
     - Размор! Ты слишком долго насмехался надо мной, Клэйв. Ты и все они.
Надеюсь, ты свалишься в небо.
     - Надеюсь, что нет, - мягко ответил  Клэйв.  -  Может,  поможешь  нам
собраться? Нам нужны одеяла. Лучше иметь лишние. Девять.
     - Ищи сам, - сказала Мэйрин и гордо удалилась.

     Здесь, в гуще кроны Квинна,  в  листве  были  проложены  тоннели.  На
вертикальном отростке ветки гнездились хижины, и тоннели бежали мимо  них.
Теперь у Харпа и Гэввинга оказалось достаточно места, чтобы поразмяться. В
токе прилива они проламывались сквозь листву так, словно та  была  соткана
из воздуха. Ветки вокруг тоннеля были сухие и  голые,  всю  листву  с  них
ободрали на еду.
     Перемены. Перед прохождением Голда дни стали  длиннее.  Обычно  между
временем сна протекало два дня, теперь их было  восемь.  Град  как-то  раз
пытался объяснить Гэввингу причину этого, но Ученый застукал его и обвинил
Града в том, что тот выдает секреты, а Гэввинга  -  в  том,  что  тот  его
слушает.
     Харп  думал,  что  дерево  умирает.  Ну,   Харп   вообще-то   хороший
рассказчик, а беды мирового значения только украшают хорошие рассказы.  Но
Град думал так  же...  Да  и  Гэввинга  одолевало  предчувствие,  что  мир
приходит к концу. Он почти хотел, чтобы мир пришел к концу  до  того,  как
ему придется рассказывать Председателю про его сына.
     Он остановился, чтобы заглянуть в свое собственное жилище  -  длинную
полуцилиндрическую хижину  холостяков.  Она  была  пустой.  Племя  Квинна,
должно быть, собралось на ужин.
     - У нас неприятности, - сказал Гэввинг и потянул носом воздух.
     - Это уж точно, но что толку прятаться. Если мы будем  прятаться,  мы
не будем есть. Кроме того, у нас есть вот это.  -  Харп  взвесил  на  руке
мертвый гриб.
     Гэввинг покачал головой. Это не поможет.
     - Ты должен был бы остановить его.
     - Я не мог. - И когда Гэввинг не ответил, Харп  продолжил:  -  Четыре
дня назад все племя швыряло тросы в пруд,  помнишь?  Пруд  был  не  больше
крупной хижины - такой, словно мы могли притянуть его к нам. Мы не думали,
что это глупо, пока он не пролетел мимо,  и  только  Клэйв  отправился  за
кухонным котлом, и к тому времени, как он вернулся...
     - Я даже Клэйва не послал бы ловить меч-птицу.
     - Двадцать-двадцать, - усмехнулся Харп. Поговорка была архаичной,  но
ее значение известно: "Задним умом крепок".
     В волокнах оказалось отверстие: загон для индеек, в котором болталась
одна тощая, еще живая индюшка. Теперь других не будет, разве что из потока
ветра удастся выловить дикую. Голод и жажда... Вода все еще иногда сбегала
вниз по стволу, но никогда в достаточном количестве. Летающие создания все
еще проносились мимо, мясо еще можно было выудить  из  воющего  ветра,  но
редко. Племя не могло выжить, питаясь лишь сахарной листвой.
     - Рассказывал ли я тебе, - спросил Харп, - про Глорию и индюшек?
     - Нет. -  Гэввинг  слегка  расслабился.  Он  нуждался  в  том,  чтобы
отвлечься.
     - Это было двенадцать или тринадцать лет назад, перед проходом Голда.
Тогда предметы  не  падали  так  быстро,  как  сейчас.  Спроси  Града,  он
расскажет тебе - почему, я-то не могу объяснить, но это  правда.  Так  что
если бы она просто упала в загон для индеек, она не проломила бы  его.  Но
Глория пыталась передвинуть котел, она держала его в руках,  а  его  масса
была в три раза большей, чем ее, так что, когда она  потеряла  равновесие,
она начала бежать, чтобы не врезаться в землю, и при этом  разнесла  загон
для индеек. Это было проделано так, что и нарочно не  придумаешь.  Индейки
разлетелись по всему Сгустку и  по  небу.  Мы  вернули  обратно  едва-едва
треть. Тогда мы отстранили Глорию от кухонных обязанностей.
     Еще одно отверстие, на этот раз большое - три комнаты, оформленные из
опорных веток. Пустые. Гэввинг сказал:
     - Председатель, должно быть, уже почти оправился от пуха.
     - Уже период сна, - ответил Харп.
     Период сна был лишь слабыми сумерками,  наступающими,  когда  дальняя
дуга Дымового Кольца просеивала солнечный  свет,  но  толща  листвы  также
блокировала свет, поэтому жертва пуха могла успеть выйти, чтобы поесть.
     - Он увидит, как мы сюда входим, - сказал Гэввинг. - Хотелось бы мне,
чтобы он все еще не мог выходить.
     Теперь впереди мерцал свет костра.  Они  прибавили  шагу:  Гэввинг  -
принюхиваясь, Харп - волоча на тросе гриб. Когда они вошли в Общинные,  их
головы были высоко подняты и глаза никого не избегали.
     Общинные   были   обширным    пустым    пространством,    огражденным
переплетением мелких веток. Большая часть племени образовала алый круг,  в
центре  которого  находился  кухонный  котел.  Мужчины  и  женщины  носили
рубашки, блузы и штаны, выкрашенные алой краской, которую Ученый делал  из
кронид; иногда он красил одежду в черный  цвет.  Красное  ярко  выделялось
среди листвы кроны. Дети были в одних лишь блузах.
     Все непривычно молчали.
     Костер уже почти прогорел, а кухонный котел, древняя вещь, - высокий,
широкий цилиндр с ручкой из того же материала - сейчас содержал не  больше
двух горстей варева.
     Грудь Председателя все еще наполовину покрывал пух, но  волокна  пуха
сжались и уже окрасились  в  коричневый  цвет.  Председатель  был  смуглым
мужчиной среднего возраста с квадратной челюстью и выглядел  несчастным  и
расстроенным. Голодным. Харп и Гэввинг подошли к  нему  и  протянули  свою
добычу.
     - Пища для племени, - сказал Харп.
     Их добыча выглядела мясистым  грибом  с  ножкой  длиной  в  полметра,
чувствительные органы и  щупальца  которого  прятались  под  края  шляпки.
Легкое  обвивало  ножку  гриба,  сообщая  ему  при  сокращении  реактивное
ускорение. Часть шляпки была откушена, возможно каким-то хищником, но шрам
уже наполовину зарос. Вещь выглядела более чем неаппетитно, однако  законы
общества налагали определенные обязательства и на Председателя.
     Он принял добычу.
     - Завтрашний завтрак, - сказал он любезно. - Где Лэйтон?
     - Его больше нет, - ответил Харп, прежде чем Гэввинг успел  вымолвить
хоть слово. - Мертв.
     Председатель выглядел потрясенным.
     - Как?! - Потом: - Погодите. Сначала поешьте.
     Это была обычная вежливость по отношению к возвратившимся  охотникам,
но для Гэввинга ожидание было хуже  пытки.  Им  подали  миски,  в  которые
плеснули несколько горстей зелени и похлебку из  мяса  индейки.  Они  ели,
сопровождаемые  голодными  взглядами,  и,  быстро  очистив   свои   миски,
отставили их.
     - Теперь говорите, - сказал Председатель.
     Гэввинг был рад, когда Харп начал рассказ.
     - Мы расстались с остальными охотниками и полезли по стволу.  Наконец
мы могли  поднять  головы  в  небо  и  увидели  голый  ствол,  уходящий  в
бесконечность...
     - Мой сын пропал, а ты тут пичкаешь меня поэзией?
     Харп подпрыгнул.
     - Прошу прощения. На  нашей  стороне  ствола  ничего  не  было  -  ни
опасности, ни дичи. Мы отправились  вокруг  ствола.  Тогда  Лэйтон  увидел
меч-птицу, далеко на востоке, ее несло к нам ветром.
     Председатель с трудом владел голосом:
     - Вы что, отправились за меч-птицей?
     - На кроне Квинна голод. Мы  упали  слишком  далеко  внутрь,  слишком
близко к Вою, Ученый сам сказал. Никаких зверей не  пролетает  поблизости,
вода не стекает по стволу...
     - Я что, недостаточно голоден, чтобы понимать это без вас? Это  знает
каждый ребенок. При чем тут охота на меч-птицу? Ладно, продолжай.
     Харп рассказал все, не упомянув о непослушании Лэйтона и  описав  его
как обреченного героя.
     - ...И мы увидели, как Лэйтона и меч-птицу медленно относит ветром на
восток, на километр по  голой  ветке,  потом  вниз.  Мы  ничего  не  могли
сделать.
     - Но у него был трос?
     - Да.
     - Может, он сумеет зацепиться где-нибудь, -  сказал  Председатель.  -
Где-нибудь в лесу. На другом дереве... Он сумеет  зацепиться  посредине  и
спуститься... Ну... по крайней мере, для племени Квинна он потерян.
     Харп сказал:
     - Мы ждали в надежде, что Лэйтон  сможет  вернуться  обратно,  сможет
перебороть меч-птицу и зацепиться за ствол. Прошло четыре дня.  Мы  ничего
не видели, лишь гриб пролетал с ветром. Мы выбросили  наши  гарпуны,  и  я
поймал эту штуку.
     Председателя трясло от омерзения. Гэввинг мог понять его  мысли:  "Вы
поменяли моего сына на это грибное мясо?" Но вслух Председатель произнес:
     - Сегодня вы последние из возвратившихся охотников. Вы должны  знать,
что сегодня случилось. Во-первых, Мартал убита бурильщиком.
     Мартал,  одна  из  самых  старых  женщин,  приходилась  теткой   отцу
Гэввинга. Морщинистая старуха, всегда в хлопотах, всегда слишком  занятая,
чтобы болтать с детьми,  была  первой  кухаркой  племени  Квинна.  Гэввинг
пытался не думать о бурильщике, зарывшемся в ее кишки. И пока  он  пожимал
плечами. Председатель сказал:
     - После пятидневного сна мы организуем прощальный ритуал для  Мартал.
Второе: Совет решил послать полную охотничью экспедицию вверх  по  стволу.
Они могут не возвращаться, если не  узнают  ничего,  что  помогло  бы  нам
выжить. Гэввинг, ты присоединишься к экспедиции. Тебе  расскажут  о  твоей
миссии подробнее после похорон.



     Глава вторая
     ИСХОД

     Устье дерева представляло  собой  воронкообразное  углубление,  густо
исчерченное голыми, мертвыми с виду  опорными  ветками.  Граждане  племени
Квинна угнездились  в  дуге  над  почти  вертикальной  стеной  углубления.
Пятьдесят или более граждан собралось, чтобы  сказать  последнее  "прости"
Мартал. Почти половину из собравшихся составляли дети.
     К западу от Устья дерева виднелось одно лишь небо. Небо окружало  их,
и не было никакой защиты от ветра здесь,  на  самой  западной  оконечности
ветви. Матери укрывали младенцев в скла