толстый, черный кабель, намотанный на барабан сзади кузова, и
скрылся в подъезде.
   - Начнем! - крикнул Омегин, включая рубильник.
   Загудел трансформатор, голубым светом вспыхнули колбы мощного
выпрямителя.
   Сквозь отверстия в цилиндре стали видны раскаленные аноды генераторных
ламп.
   Я с большим вниманием следил за тем, что происходило.
   Подошла другая машина, по-видимому, с сотрудниками лаборатории Омегина.
   Они быстро разбежались по своим местам, как орудийный расчет, готовый к
бою.
   Двое из них застыли у медного цилиндра, третий устанавливал черный
прожектор, направляя его куда-то вверх.
   Я смотрел на розовое здание дворца, выплывающее из утреннего тумана,
как огромный фантастический корабль.
   Тонкий пронзительный свист прорезал тишину. Над машиной мгновенно
выросла высокая прозрачная колонка, будто сделанная из голубого стекла.
   Вдруг колонна закачалась, скользнула по крыше дворца и исчезла.
   Луч солнца прорвался из-за горизонта, заблестел на мраморных колоннах,
уходящих далеко к небу.
   Кто-то тихо потянул меня за рукав. Передо мной стоял Андрей. Под мышкой
он держал Мартына. "Зачем он привез эту игрушку?" - подумал я.
   - Мне надо тебе что-то показать, - проговорил Андрей.
   Он явно был чем-то встревожен.
   Мне очень не хотелось отрываться от наблюдений за опытами Омегина, но
Ярцев потащил меня за рукав.
   - В чем дело? - спросил я, когда мы вышли в ворота и свернули в
маленький сквер.
   Андрей поставил модель на дорожку, густо посыпанную желтым песком, и
нажал кнопку. Мартын медленно пополз по песку. На мгновение он остановился
и затем шмыгнул в неглубокую канавку сбоку от дороги. Его раздутые ноздри
уперлись в землю.
   - Кому это нужно? - недоумевающе спросил я. - Нашел время заниматься
игрушками!
   - А что ж мне оставалось делать? - с обидой возразил Андрей. - Хотел
проверить некоторые участки в окрестностях города. Да не тут-то было! Вы
захватили оба аппарата и, словно в насмешку, оставили мне Мартына. Очень
хорошо с вашей стороны!
   - Постой, а разве Сандро в лагере нет?
   - Шофер говорит, что он уехал часа два тому назад.
   - Неужели опять гоняется за мотоциклисткой? Вот чудак!
   Андрей махнул рукой.
   - Не в этом дело. Смотри! - Он указал на Мартына. - Настроен на индекс
рубидия. Мы искали рубидий в лесах и горах, а он себе спокойно лежит в
самом центре города. Сейчас проверим.
   Он побежал во двор к машине, вытащил из кузова лопату и, возвратившись
ко мне, стал разрывать землю. Через несколько минут лопата стукнулась обо
что-то твердое, и мы увидели блестящую, совершенно не тронутую ржавчиной
водопроводную трубу золотистого цвета.
   - Ничего не понимаю! - в недоумении проговорил Андрей, вытирая пот со
лба.
   Я тоже был обескуражен.
   Как вы помните, я находил рубидий в водосточных трубах, в балконных
решетках, всюду, но только не в земле.
   - Не будем торопиться с выводами, - сказал Андрей. - Рубидий должен
быть и в породе. Проверим в другом месте.
   Он взял Мартына, оттащил его от канавы и через несколько шагов снова
поставил на дорожку. Мартын немного пробежал и уперся носом в землю уже в
противоположной стороне дороги.
   Там мы нашли точно такую же трубу.
   Андрей разочарованно вздохнул. Опыты не удались. Впрочем, за последнее
время это нас уже не удивляло.
   Возле машины с черным прожектором хлопотал Омегин. Залезал в кузов,
смотрел там на какие-то приборы и выпрыгивал оттуда с ловкостью юноши.
   Я помню, как он ходил вокруг нее, потирая руки и любовно поглядывая на
черный прожектор. Откровенно говоря, мне стало даже завидно.
   Ярцев попросил мой аппарат, для того чтобы убедиться, не ошибся ли
Мартын.
   Пришлось сознаться, что разрядился аккумулятор. Мой друг помрачнел, как
всегда при упоминании о его аккумуляторах, взял Мартына под мышку и пошел
к машине с черным прожектором.
   Испытания продолжались. Омегин озабоченно смотрел на пульт с приборами.
   Вдруг он привстал, повернул прожектор и включил какой-то рычаг.
   Загудел трансформатор, задрожали в зеркале цилиндра неясные изображения
людей.
   Голубой луч скользнул по зданию дворца. Вместе с лучом на свободу
вырвался, как я предполагал, мощный поток неизвестной мне энергии.
   Луч метался по чугунным балконам, барельефам, упирался в украшенные
металлическим литьем колонны, как бы стараясь опрокинуть их. Тонкая белая
пыль, словно туманом, окружила здание.
   Омегин выключил генератор, чтобы дать охладиться черной поверхности
прожектора. Когда осела белая пыль, прекрасное здание дворца стало еще
ярче и светлее, будто омылось голубым очищающим лучом.
   Андрей поставил Мартына на землю, сунул руку в карман, вынул оттуда
тонкую книжку в зеленом переплете и передал мне:
   - Посмотри, какой он железоненавистник.
   Я взял книгу и на обложке прочел: "А.К. Омегин. Новые методы защиты
железа от коррозии".
   - Кто же вы по специальности: химик или металлург? - обратился я к
автору.
   Он не спеша сошел со своего дирижерского пульта, поднес руку к
прожектору и, как бы про себя, сказал:
   - Долго остывает, нужно придумать какое-нибудь охлаждение.
   Потом ответил на мой вопрос. Выяснилось, что Омегин уже давно занимался
исследованием металла. Сначала работал над созданием защитного покрова от
коррозии, применяя поверхностную закалку в поле высокой частоты. Но, как
он говорил, этот способ не дал положительных результатов. Затем, не
оставляя своих забот о сохранении металла, Омегин увлекся вопросом
заменителей и стал изучать пластмассы. Одновременно он продолжал
разрабатывать проблему защиты металла от коррозии.
   - Мы не хотим, чтобы наши мосты и другие стальные конструкции, в
которые люди вложили столько труда, - басом гудел Омегин, - как короедом,
подтачивались рыжей проказой. - Он вытащил из кармана трубку и закурил. -
Проходят века, и железо постепенно разрушается. До нас дошло не много
изделий из этого металла. Раньше люди не умели его сохранять. Не то что
сейчас.
   Он рассказал нам о двух способах, разработанных в его лаборатории,
причем заметил, что наиболее эффективен последний.
   - Любая металлическая конструкция, обработанная при помощи этого
аппарата, - тут Омегин похлопал по медному цилиндру, - навсегда становится
свободной от болезни, именуемой коррозией.
   Я слушал Омегина и с удивлением наблюдал за Мартыном. Он медленно
развернулся, подполз к инженеру вплотную и уткнулся ему в ноги.
   Омегин поднял глаза, и я почувствовал в его взгляде упрек и сожаление.
   "Какие несерьезные ребята!" - наверное, думал он.
   Я был смущен и поспешил объяснить Алексею Константиновичу, что мы с ним
занимаемся общими делами: у него испытание нового аппарата, у нас то же. И
ничего, что наша модель похожа на игрушку. Работает она надежно. Нам нужен
рубидий, и мы его, конечно, найдем.
   - Вероятно, в своих поисках горной смолы вы встречали карналлиты или
лепидолит? - спросил я. - Почему вы об этом не говорите нам? Больше того, .
   я продолжал наступать, - мне кажется, что сейчас в одном из ваших
карманов лежит кусок минерала, в состав которого входит рубидий. Смотрите,
наш Мартын все время около вас крутится...
   - Что вы пристали со своим Мартыном! - проворчал Омегин, но тут же
рассмеялся.
   Мартын помчался в глубину двора. Торопливо шлепая гусеницами, он
догонял пожилую женщину. В руках она держала разрисованный фарфоровый
чайник, из которого шел пар. Женщина уже свернула к жилому корпусу, но,
вероятно, услышав за собой странное шлепанье гусениц, быстро обернулась.
   На лице ее отразилось удивление, затем страх, и женщина, расплескивая
чай, со всех ног побежала к двери.
   Мартыну словно больше ничего и не нужно было. Он, как живой,
самодовольно и лихо развернулся, выключив левую гусеницу, затем
остановился и уперся блестящим носом в лужицу дымящегося чая.
   Я подбежал к нему. На шкале стоял все тот же индекс рубидия. Мне было
непонятно: при чем же тут чай? Почему модель пошла по этому запаху?
   Андрей поднял Мартына и смущенно посмотрел на дверь, где скрылась
испуганная женщина.
   - Может быть, наши аппараты просто не чувствуют рубидия, - хмуро
заметил он.
   - Наверно, запахи этих окислов очень слабы. Вот тубероза - это другое
дело.
   - Надо проверить усилители, - раздраженно оборвал я Андрея. - Сейчас
Мартын и туберозы не почувствует. Гоняется за всеми, как обыкновенный
дурашливый пес.
   - Нет, этого не может быть, - Андрей повернул ручку шкалы на спине
модели. - Сейчас проверим...
   - Скорее ко мне, молодежь! - крикнул Омегин. - Да бросьте же вашу
собаку.
   Включаю на полную мощность!
   Андрей понес Мартына к машине.
   Возле нее стоял человек в щегольских сапогах и с любопытством смотрел
на наши опыты. Андрей недоверчиво покосился на него.
   - Ничего, ничего, - заметил Омегин, - это здешний хозяин - комендант
дворца.
   Можете смело доверить ему свою игрушку.
   Я в волнении шагал по двору. Гудела установка Омегина. Да, его успехам
можно было позавидовать. Нас же встречали одни только неудачи. Рубидий
всюду...
   Какая насмешка!.. Я подошел к воротам и вдруг во дворе среди кустарника
заметил желтый обод колеса. Это был наш мотоцикл. Значит, Сандро где-то
здесь.
   Тонкий, высокий до боли в ушах свист прорезал воздух. Омегин повернул
ручку на пульте. Голубой луч пополз с этажа на этаж, осторожно обходя окна
и балконные двери. Омегин слегка повернулся назад, прислушиваясь к гудению
мотора. Голубой луч скользнул вправо, и оконное стекло со звоном
рассыпалось в прозрачную стеклянную пыль.
   Я подбежал к машине. Омегин нахмурился и сердито махнул рукой.
   - Вот досада! Комендант нас за это не похвалит. Вы, конечно, понимаете,
что сам луч, который сейчас выдавил стекло, невидим. Но для того, чтобы
избежать таких неприятностей, - он указал на разбитое окно, - пришлось
соединить невидимый луч с цветным прожектором. Иначе бы ни одного стекла
не осталось.
   Омегин снова повернул прожектор.
   Из-за угла здания к нам бежал пожилой человек в темном пальто с
золотыми позументами. Я обратил внимание на золотые буквы "Д.К.",
блестевшие у него на петлицах. По-видимому, это был швейцар из Дворца
культуры.
   - Товарищ Кудашов, - звал он коменданта, - надо подняться наверх. Там
кто-то кричал... Как бы беды не было.
   Омегин резко выключил рубильник и спрыгнул с машины. Прекратилось
гудение трансформатора - синий луч погас.
   - Как же так? - прошептал Омегин. - Я предупреждал ее... Нельзя
подходить к окнам.
   Вдруг я вспомнил о Сандро. Наверно, он был в здании.
   - Что могло случиться? - спросил я также шепотом.
   Омегин указал на прожектор.
   - Ультразвук. Может быть смертельным.
   Помню как Омегин; Андрей и я бежали по коридорам дворца. Андрей на ходу
доказывал, что невероятно получение столь огромной мощности ультразвука,
которая бы представляла опасность для человека. Два круглых плафона у
входа в бельэтаж, как желтые глаза тигра, зло смотрели на нас, не
предвещая ничего хорошего.
   "А вдруг это кричал Сандро? - думал я. - Если что-нибудь с ним
случилось, то его надо искать именно на третьем этаже, где синий луч
разбил окно. Сквозь стены ультразвук проходит уже ослабленным. Это не
страшно".
   Во многих комнатах окна были открыты. Значит, требовалось обследовать
весь дворец. Мы распределили между собой секции здания. Мне досталось
правое крыло.
   Я ходил по лекционным залам, гостиным. Заглянул в читальный зал, но
нигде не видел ни одной живой души.
   Странно выглядел этот пустой дворец в яркое солнечное утро, освещенный
желтым светом электрических ламп.
   Обойдя верхние этажи правого крыла здания, по стенам которого ползал
луч ультразвука, я почему-то успокоился и решил, что Сандро, видимо,
все-таки успел уйти из дворца до испытаний установки. Мы договорились с
Андреем и Омегиным после проверки здания встретиться в гостиной на
четвертом этаже.
   Скоро я был уже на месте.
   Подойдя к окну, я приподнял тяжелую бархатную портьеру. На полу стоял
квадратный ящичек из пластмассы с металлической решеткой и двумя круглыми
циферблатами. Такие приборы я видел в машине Омегина. Они отмечали
интенсивность ультразвуковых колебаний, проходящих сквозь стены.
   Я открыл дверь в соседнюю комнату. Там никого не было. Перешел в
следующую...
   Опять гостиная. "Может быть, здесь я должен встретиться с Омегиным и
Андреем?" - подумал я и, приподняв тяжелую портьеру, увидел зеленый, как
луг, ковер, шелковую обивку кресел, угол аквариума, стеклянные яркие цветы
люстры. Совсем низко над водой висел лиловый колокольчик.
   Распахнул портьеру пошире и в смущении остановился. В глубине гостиной,
на фоне светло-зеленого гобелена, стояли две фигуры.
   Это был Сандро и таинственная мотоциклистка.
   Из двери напротив вышел Андрей. Он в изумлении посмотрел на девушку и
вдруг радостно протянул ей руки. Она бросилась к нему.
   Ну конечно это - Валя. Вряд ли кому-нибудь другому так бы обрадовался
Андрей.
 
 
   Загадки и ошибки 
 
   Мы расселись в мягких креслах и этот утренний час решили посвятить
разгадке всех "тайн" и ошибок.
   Разговор начала Валя. Удобно свернувшись в кресле, она прежде всего
рассказала, что примерно через неделю после нашего отъезда, во время
налаживания нового портативного аппарата, нашла более сильные запахи
рубидиевых соединений, чем те, которые были нами записаны. К сожалению,
она не могла установить этого точно без дополнительной проверки на наших
аппаратах.
   Валя порылась в кармане комбинезона и вынула оттуда маленькую
стеклянную баночку с притертой пробкой.
   - Вот наиболее распространенное рубидиевое соединение, - сказала
лаборантка.
   - Оно имеет совсем другой запах и встречается не только в лепидолите.
   - Проверим, - тут же решил Сандро и взял из рук Вали баночку.
   Он включил "СЛ-1", настроил его на старый индекс рубидия и заявил:
   - Никакого впечатления, настройка не соответствует.
   - Итак, это наша первая ошибка, - отметил я, загибая палец. - Мы
поехали не с тем индексом, поэтому целая неделя поисков пропала даром.
   - Узнаю свою молодость, - покачав головой, сказал Омегин. - Не то еще
бывало.
   Валя продолжала рассказывать. Посоветовавшись с товарищами и узнав, что
отъезд комиссии задерживается, она решила вылететь к нам. В городе никто
точно не знал, где мы находимся. Приехала в наш лагерь, но шофер сказал,
что в палатках живут охотники. Она не сомневалась, что найдет нас, но не
хотелось напрасно терять время, поэтому занялась поисками рубидия.
   - Ты искала рубидий? - удивился Андрей.
   - А почему бы и нет? Ведь со мной был новый аппарат "СЛ-3". Вы ему мало
доверяете, а я считаю, что он наиболее пригоден для геологических
изысканий.
   - Зачем так говорить, Валя! - смеясь, перебил ее Сандро. - Удобнее
всего Мартын: он сам ищет.
   - Ну и что же? Нашел?
   - А твой?
   Валя замялась и почему-то покосилась на Омегина:
   - Пока ничего стоящего внимания не найдено, но я надеюсь.
   - А мы? - опять перебил ее Сандро. - Мы тоже надеемся.
   - Дорогой товарищ Беридзе, разрешите мне договорить, - недовольно
сказала Валя. - Вы можете взять слово в конце заседания.
   Сандро удивленно взглянул на нее, но Валя уже продолжала:
   - Неподалеку от города я нашла несколько кусков минерала, очень
похожего на лепидолит. Я, конечно, не была в этом уверена... Вы же знаете,
какой я геолог... Аппарат не показал присутствия рубидия. Я не могла
понять, чья это ошибка, - моя или аппарата. Надо было сделать химический
анализ минерала.
   Меня направили в лабораторию к Алексею Константиновичу. Рубидия в этой
породе не было. Пришлось снова продолжать поиски.
   - Неужели за два дня ты ничего не могла узнать о нас? - недоверчиво
спросил Андрей.
   Валя отрицательно покачала головой, хотела что-то сказать, но
покраснела от смущения и отвернулась.
   Она не умела лгать, поэтому чистосердечно покаялась. В первый день Валя
действительно искала нас, а потом, когда ей попался минерал, похожий на
лепидолит, увлеклась испытаниями и позабыла обо всем. Хотела доказать нам,
что только простенький аппарат "СЛ-3" может найти рубидий. Омегин сказал,
что мы находимся неподалеку, и Валя хотела немедленно мчаться к нам, но
потом решила подождать дня два. Возможно, ей повезет, и тогда мы убедимся
в преимуществах новой модели.
   - Но ведь Алексей Константинович мог выдать вас, - заметил я.
   Валя рассмеялась.
   - Ну, нет. Он обещал не говорить вам раньше времени.
   - Вот как! - воскликнул Андрей. - Целый заговор...
   Омегин снисходительно улыбнулся.
   - А что тут плохого? Она хотела самостоятельно проверить новый прибор.
   Валентина Николаевна - дочь моего старого друга, помню ее еще девочкой.
   - Вот теперь многое становится понятным, - сказал я. - Сначала вы ей, а
потом она вам начала помогать! Видимо, так?
   - Услуга за услугу, - согласилась Валя. - Я считала своим долгом...
   Андрей не мог скрыть легкой обиды:
   - Узнаю Валю. Начала экспериментировать из чувства долга, да так
увлеклась, что и о нас забыла.
   Валя вспыхнула, исподлобья посмотрела на Андрея.
   - Зачем вы так?
   - Дорогая Валентина Николаевна, - обратился - к ней Сандро, - вы сама
вызвались расставить аппараты во дворце?
   - Конечно, сама, - ответила она и рассказала, что ей очень хотелось
побывать во Дворце культуры, где была открыта выставка горных богатств
района, да заодно и проверить, нет ли в выставленных минералах следов
рубидия. Алексей Константинович советовал ей обязательно исследовать
карналлиты, найденные около деревни Волково.
   Валя нашла их, но, к сожалению, процент содержания рубидия в этой
породе оказался ничтожным. Она хотела проверить еще некоторые образцы, но
помешал Сандро. Пришлось довольно долго приводить его в чувство.
   - Однако я до сих пор так и не знаю, что со мной случилось, - сказал
Сандро.
   - Кипящий аквариум, обжигающий металл, потом этот удар по затылку. До
сих пор в голове звенит...
   - Счастливо отделались, молодой человек, - заметил Омегин. - Это
значит, что мощность моей установки не так уж велика, как я думал. - Он
помолчал и добавил: - Теперь я не знаю, осталась ли в здании коррозия или
нет.
   Андрей поднялся с кресла.
   - Сейчас проверим, - сказал он, потирая руки. - Посмотри, Валюша,
индекс ржавчины.
   Валя достала записную книжку, перелистала странички и назвала нужный
индекс.
   Наблюдая за экраном аппарата, Андрей пошел вдоль стен.
   Омегин объяснил Сандро сущность тех явлений, которые выглядели чудесами.
   Впрочем, и нам было многое непонятным. Он напомнил, что под действием
ультразвука вода кажется кипящей, оставаясь вместе с тем совершенно
холодной. Он говорил, что тонкие металлические части аквариума и даже
стекло вибрировали с частотой ультразвука. Когда Сандро прикасался к ним,
то чувствовал ожог - обычное ощущение, знакомое всем, кто работал с
ультразвуком.
   - К сожалению, меня не предупредили о том, что в здании есть аквариум,
- посетовал Алексей Константинович. - Рыба погибла.
   - Но разве ультразвук может уничтожить коррозию? - спросил я. И получил
примерно такое объяснение.
   Оказывается, Омегину удалось установить, что при некоторых
ультразвуковых частотах и одновременном подогреве высокой частотой
полностью распадаются молекулы окиси железа. Достаточно сообщить
окружающей среде колебания такой частоты, чтобы в молекулах окиси возникли
какие-то, пока еще недостаточно изученные, резонансные явления, приводящие
к разрушению этих молекул. Таков был второй способ борьбы с коррозией.
   - Мне рассказывал профессор Стукалов, он работает с ультразвуком, что в
его лаборатории творятся чудеса, - вспомнила Валя. - Он может
приостановить скисание молока, он старит сыры и вино, стерилизует
жидкость, размельчает до совершенно невероятных пределов частицы
вещества...
   - Все это верно, я сам пробовал, - отозвался Омегин, вглядываясь в
полумрак коридора, где скрылся Андрей. - Но ультразвук размельчает не
только эмульсии, он