о.
Действительно, было на что полюбоваться!
   На тумбе у входа в клуб висела афиша. Она шевелилась от ветра. Я
подошел к ней и прочел: "Дворец культуры. Торжественное открытие! Концерт.
Бал".
   Стоя с чемоданом у афиши, я почувствовал себя растерявшимся пассажиром,
вышедшим на незнакомой станции.
   Но что же делать дальше. Все перепуталось. Тысячи загадок, ошибок,
нелепостей. Почти с ненавистью я взглянул на аппарат.
   Светился экран. Словно издеваясь надо мной, подмигивал синий луч. "Так
тебе и надо! А ну-ка посмотри". Луч дернулся и указал вправо.
   Из-за поворота выехала необыкновенная машина с огромным медным
цилиндром и черным блестящим, как крышка рояля, прожектором.
   Широко раскрытыми глазами я смотрел на этот цилиндр, где дрожал
красноватый отблеск уличного фонаря. В кузове машины, около прожектора
стоял Андрей.
   Загадки продолжались.
   Хлопнула дверца кабины, и на тротуаре появилась знакомая фигура с
дымящейся трубкой.
   От удивления я даже присел.
   Это был Омегин.
   Но прежде чем продолжать рассказ о том, что случилось далее, я хотел бы
возвратиться к Сандро, который, как вы помните, оставался возле
пластмассового дома.
   Сандро окончательно убедился в том, что Омегину и его помощнице
известны месторождения рубидия. Волковские карналлиты. Омегин советовал
обратить на них внимание, когда давал инструкции мотоциклистке. Сандро
считал, что с ней надо поговорить откровенно. Если чудаковатый эгоист
Омегин способен скрывать от молодых изобретателей известные ему
месторождения, то какой смысл это делать девушке, которая, надо полагать,
не так уж нетерпимо относится к своим друзьям, по общему делу. Должна
понимать их.
   "А что, если встретиться с ней во Дворце культуры завтра в пять утра?" .
   подумал Сандро. Ему понравилась эта мысль. Он решил объясниться с
девушкой начистоту. Его также интересовало, что она будет делать во Дворце
культуры.
   Опять какие-нибудь странные опыты?
   Обойдя вокруг дома, Сандро заглянул в кусты возле ограды, но Ярцева
нигде не было. "Наверно, зашел к Омегину", - подумал Сандро и обиделся:
почему Андрей ничего не сказал? Так друзья не поступают.
   Но делать было нечего: Сандро вздохнул, поднял чемодан, взял под мышку
Мартына и зашагал в лагерь.
   Тащить два аппарата было трудно. Мокрые ветви больно хлестали по лицу.
   Подходя к лагерю, Сандро услышал треск мотора. Это шофер проверял
мотоцикл.
   Наш техник удивился, что я уехал в город. Но это как нельзя лучше
способствовало его планам. Он самостоятельно, без моих указаний, решил
встретиться с помощницей Омегина.
   До пяти часов утра времени было много - можно отдохнуть.
   Сандро растянулся на кошме и долго лежал с открытыми глазами,
прислушиваясь к плеску реки.
   Как потом он мне рассказывал, за эти часы ему удалось почти полностью
продумать новый вариант "Усилителя запаха" для количественного анализа
сплавов на расстоянии. К сожалению, из-за каких-то пустяков изобретение не
получилось, и хмурый, невыспавшийся Сандро вскочил на мотоцикл и помчался
в город во Дворец культуры.
   Мелкие камешки больно били по ногам, взлетали перед фарой, вспыхивая,
как алмазные искры.
   В рассветном тумане город казался голубым. Сандро свернул влево,
проехал одну или две улицы и остановился около знакомого ему здания Дворца
культуры.
   Парадный подъезд был закрыт.
   Он зашел со двора и взглянул на часы. Рано, всего лишь половина пятого.
   "Интересно, - подумал он, - эта неуловимая девушка вовремя приходит на
свидания или запаздывает? Нет ли ее сейчас здесь?". Сандро подошел к
служебному входу и, включив аппарат, стал обследовать ступеньки. Синий луч
дернулся и застыл.
   За спиной послышалось осторожное покашливание. Сандро оглянулся. Перед
ним стоял человек невысокого роста, в полувоенном костюме и щегольски
начищенных блестящих сапогах.
   - Будем знакомы, - вежливо сказал он, но в голосе его слышалась скрытая
насмешка. - Кудашов - комендант здания. Осмелюсь спросить, чем вы изволите
здесь заниматься?
   В нескольких словах Сандро рассказал ему о задачах экспедиции, добавив,
что в здании он должен встретиться с сотрудницей Омегина.
   - Что же, очень хорошо, - радушно сказал комендант. - Милости просим
сегодня вечером.
   Сандро сделал нетерпеливое движение.
   - Да нет, мне именно сейчас надо поговорить с ней.
   - Ни в коем случае! - отрезал комендант. - Имеется категорическое
приказание: никого до десяти часов утра не впускать. Исключение сделано
только для этой женщины.
   Сандро огорчился не на шутку. Если он ее не встретит, они разойдутся,
то где же после этого искать сотрудницу пластмассовой лаборатории? Ведь не
мог же Сандро обратиться с этим щекотливым делом к самому Омегину. Дело
осложнялось еще и тем, что, вероятно, к вечеру должна приехать комиссия.
   Видя замешательство незнакомого юноши, комендант уже более мягко сказал:
   - Напрасно вы так расстраиваетесь, молодой человек. Я и сам не имею
права сегодня входить туда. Категорически запрещено. Понимаете? Чтобы ни
одна душа! Вот только женщине и разрешили...
   Он дал какие-то указания сторожу и ушел.
   Недовольно поглядывая на сторожа, Сандро несколько минут постоял около
входа. Надо было на что-то решиться...
   Вполне дисциплинированный представитель нашего института, уважающий
порядки, установленные для посетителей театров, клубов и других
общественных мест, техник Сандро Беридзе убедил себя, что он не нарушит
инструкции, если этим утром проникнет в клуб. Во всяком случае, ничего
преступного он в этом не видел.
   Сандро спрятал во дворе мотоцикл и пробрался в здание по пожарной
лестнице.
   Сначала он попал на чердак, затем быстро сбежал вниз лестницей
служебного хода.
   "Начну снизу, - решил он, останавливаясь в вестибюле, - не может быть,
чтобы я ее не нашел. Тем более по запаху туберозы".
   Везде горел свет. Видимо, электротехники пробовали вечером освещение,
да так его и оставили включенным, получив приказ немедленно покинуть
здание. По широкой лестнице из зеленоватого камня спускалась голубая
бархатная дорожка, словно водопад скатывался по порогам.
   Празднично сияли люстры с хрустальными подвесками. Вот-вот грянет
музыка и сами собой распахнутся двери в огромный, наполненный нарядными
гостями зал.
   Сандро не был особенно восторженным романтиком, но вся эта обстановка,
пышное убранство дворца, таинственная тишина невольно настраивали его на
торжественный лад.
   Он подошел к дубовым дверям. За ними увидел зал со строгими колоннами,
будто сделанными из омегинской пластмассы. Свет ослепительной люстры
отражался в зеркале блестящего паркета.
   Пройдя весь зал, затем еще какие-то комнаты, Сандро забрел в кабинет
техники, где стояли стенды с образцами опытных изделий завода
"Белогорсксталь", прошел шахматную комнату и очутился в коридоре.
"Странно, - подумал он. - Куда же могла скрыться сотрудница омегинской
лаборатории?
   Или ее совсем здесь не было?"
   Он приоткрыл массивную дверь и снова увидел колонны и люстры. Не было
никакого сомнения, что здесь он уже проходил. Но Сандро интересовало:
   проходила ли по этому залу девушка в комбинезоне? Он может узнать это,
пользуясь аппаратом. Щелкнул переключатель. На экране заметалась синяя
светящаяся точка, постепенно вырастающая в линию. Она резко увеличилась и
указывала в правый угол зала, Сандро взглянул на шкалу. Рубидий? Странно.
   В углу стоял столик из тонких блестящих трубок. Сандро дотронулся до
него.
   Столик сдвинулся с места, словно был сделан не из металла, а из камыша.
   Приподняв столик, Сандро убедился, насколько он легок. Но Сандро не мог
понять, почему в сплав, из которого сделан столик, входит рубидий. Он
вспомнил наставления Андрея о необходимой точности при испытаниях и еще
раз внимательно проверил установку шкалы. Индекс стоял неточно. Взглянув в
записную книжку, Сандро понял, что аппарат указал на присутствие в сплаве
не рубидия, а родственного ему металла - цезия. Эти металлы встречаются
часто в одних и тех же месторождениях - карналлитах.
   За последнее время он познакомился с технологией металлов, узнал, что
цезий добавляется к магниевым сплавам, отчего сплав делается твердым, как
сталь, и, главное, не коррозируется. Замечательный сплав будущего! Сандро
с уважением погладил голубоватую поверхность легкого столика. Наверное, он
был сделан на каком-нибудь опытном заводе. Может быть, здесь, во Дворце
культуры, стол испытывается на действие времени, так же как Омегин
проверяет временем свой прозрачный дом.
   Сандро повернул ручку шкалы, еще не зная, на какой индекс ее поставить.
   Вращая ручку настройки, он обнаруживал множество редких металлов,
применяемых теперь в технике. Луч указывал на огромные фарфоровые вазы,
стоящие у окон зала. В составе их керамики - редкий металл цирконий.
   Луч привел к радиатору отопления. Радиатор был выкрашен краской из
солей титана, то есть обычными титановыми белилами.
   Даже в искусно замаскированных противопожарных установках применялся
редкий металл галлий.
   Снова неожиданно резко метнулся луч, указывая на зеркало. Сандро
считал, что обычно зеркала покрываются хромом или серебром. Но на шкале
"СЛ-1" индекс был совсем другой. Техник посмотрел в записную книжку .
индекс соответствовал редкому металлу индию. Им раньше покрывали
отражающие поверхности прожекторов и зеркала телескопов. Дошла очередь и
до обычных зеркал. Сандро взглянул на себя в это необычайно яркое зеркало,
и хотя остался не очень доволен своим усталым видом после бессонной ночи,
но по достоинству мог отметить исключительную ясность изображения.
   Он увлекся испытаниями.
   Встретился хорошо известный ему индекс, которого пришлось упорно
избегать, так же как и некоторых других материалов, при конструировании
"СЛ-1". Он соответствовал бериллию. Из сплавов этого металла делают
контактные пружины для разных электро- и радиоприборов, они особенно были
знакомы нашему технику.
   Удивительное путешествие продолжалось.
   Сандро поднялся на третий этаж. "Техническая библиотека", - прочитал он
вывеску.
   В библиотеке вдоль стены тянулись витрины, сделанные из металлических
трубок и стекла, где были разложены иностранные журналы. Сразу бросилась в
глаза голубая обложка. На ней был нарисован огромный болт, покрытый
ярко-красной ржавчиной и перечеркнутый крест-накрест двумя жирными
линиями. Сандро взял журнал. Этот рисунок ему многое напомнил. С трудом
переводя мало понятные ему слова, Сандро прочел: "Величайшее достижение
американской техники", "Навсегда уничтожена коррозия металла".
   Захлопнув дверь библиотеки, Сандро снова вышел в коридор. Никого не
было.
   Стояла абсолютная тишина.
   Над площадкой широкой лестницы висела прозрачная хрустальная доска с
золотой надписью:
   "Бельэтаж, левая сторона".
   Сандро огляделся, представил себе примерно, какую часть дворца он уже
обследовал, и, перешагивая через две ступеньки, поднялся вверх.
   В зрительном зале было почти темно, горела только одна лампа. Смутно
вырисовывались пустые ряды кресел.
   За барьером третьего яруса медленно двигалась темная фигура.
   Сандро побежал вверх. Лестницы во дворце показались ему нескончаемыми.
   Осмотрел первый, второй, третий ярусы. Нигде никого. Наконец поднялся
на узенькую площадку.
   Сквозь стеклянные двери светилась надпись из неоновых трубок: "Кафе".
Это был выход на крышу.
   От ветра распахнулась широкая дверь. Как огромные водяные лилии в
черной воде, белели круглые мраморные столики. Высокая колоннада
поднималась к небу.
   Сандро снова побежал вниз. Мелькали золотые надписи: "Балкон", "3-й
ярус", "Бельэтаж".
   Откинув тяжелую портьеру, он остановился: здесь была гостиная с
мебелью, обтянутой зеленым шелком. Мягкий ковер во весь зал, пушистый, как
свежий газон, радовал глаз весенней зеленью.
   Огромный круглый аквариум стоял у окна. В воде отражались бронзовые
вазы с цветами. От пола до потолка, почти во всю стену, синело окно. Оно
было открыто, и легкий ветерок скользил по воде, оставляя на ее гладкой
поверхности еле заметную рябь. По сторонам от окна - высокие пальмы, с
перистыми листьями под потолком. Праздничную обстановку зала дополняла
необыкновенная люстра из сотен стеклянных цветов: голубых колокольчиков,
бледных лилий, синих анютиных глазок, маков и желтых тюльпанов.
   Красные и золотые рыбки с бледными прозрачными хвостами плавали в
зеленоватой воде аквариума, освещенной изнутри слабым рассеянным светом.
   Сандро задержался в этом зале. Он заметил, как вдруг заколыхалась
тяжелая портьера у окна. Осторожно подойдя к окну и положив руку на
металлический каркас аквариума, он хотел было приподнять зеленый бархат
занавеси. Железо каркаса вдруг стало горячим. Сандро отдернул руку. Со
злостью распахнул портьеру. За ней никого не было.
   Он подул на обожженные пальцы, и в нем опять заговорил экспериментатор.
   Можно ли успокоиться до тех пор, пока не выяснишь этого неизвестного
явления.
   Снова дотронулся до каркаса, но ничего не почувствовал.
   Пожав плечами, Сандро взялся за бронзовую ручку окна. Острая боль,
будто коснулся он раскаленной плиты, заставила его вскрикнуть.
   Чудеса какие!..
   Он притронулся еще раз - никакого впечатления.
   "Нет, такие сказки мне совсем не нравятся, - думал Сандро, помахивая
обожженной рукой. - Надо приложить что-нибудь холодное", - и прикоснулся к
стеклу. Приятная прохлада успокаивала боль. Вдруг и стекло стало горячим.
   Сандро снова отдернул руку.
   Вода в аквариуме кипела, выплескиваясь через край. Золотые, красные и
вуалехвостые рыбы трепетали на поверхности, будто варились в сказочной ухе
для гостей дворца.
   Кипение прекратилось сразу.
   Ни одного пузырька не поднималось со дна. Сандро не мог удержаться и
сунул руку в аквариум. Вода оставалась холодной, а на поверхности плавали
мертвые рыбы.
   Сандро покачал головой и, все еще под впечатлением увиденного, подошел
к двери в соседний зал. Случайно взглянул на стеклянную табличку:
"Постоянная выставка. Горные богатства нашего района".
   Он открыл дверь и прежде всего увидел стеклянные витрины, укрепленные
на подставках из блестящих изогнутых трубок.
   Возле одной из витрин стояла фигура в синем комбинезоне. Это была
мотоциклистка. Низко наклонившись, она что-то рассматривала...
   Осторожно, чтобы она его не заметила, Сандро подошел к окну, закрытому
темно-синим занавесом, откуда было удобнее наблюдать за тем, что ее
интересовало. Тут Сандро случайно зацепил оконную раму.
   Девушка вздрогнула и обернулась.
   В тот же миг зазвенели стекла в окне и какая-то страшная сила ударила
Сандро по затылку. Он закричал. Острая обжигающая боль электрическим током
пронеслась по телу. Перед глазами поплыли разноцветные круги, и Сандро
потерял сознание.
 
 
   Опыты Омегина 
 
   Да, именно об этих опытах я и хочу рассказать для того, чтобы вам было
ясно дальнейшее развитие событий.
   Случай с нашим техником Сандро Беридзе, тот, о котором я только что
упоминал, был тесно связан с испытаниями установки Омегина. Впрочем,
разрешите начать с того самого момента, когда возле Дворца культуры я
увидел подъезжающую машину с медным цилиндром.
   Вы помните, - из нее вышел Омегин.
   Протягивая руки и широко улыбаясь, он направлялся ко мне.
   - Вот теперь и я могу показать вам опыты... - басовито пророкотал он.
   - Какие? - нетерпеливо спросил я.
   - Одну минутку... - Омегин подозвал коменданта. - Машину поставьте во
дворе.
   Он взял меня под руку и, шагая вслед за машиной, продолжал прерванный
разговор:
   - Итак, вы спрашиваете о моих опытах? Я, дорогой коллега, понимаю, что
спросили вы не из любопытства. Мы с вами занимаемся общим делом. Вы ищете
металл, а я, по силе возможности, защищаю его от коррозии. За последнее
время врагом своим считаю обыкновенную ржавчину.
   Трудно было этому поверить.
   - Вы занимаетесь защитой металла?
   - А почему вас это удивляет? - все так же весело спросил Омегин. - Я
хочу идти по двум путям: замены металла, где это возможно, и сохранения
его от гибели, то есть от ржавчины.
   - Каким же образом вы это делаете? - спросил я.
   И Омегин рассказал подробно.
   Еще во время войны был изобретен советскими инженерами реактив,
названный ими "уникод". Он уничтожал ржавчину на железе и применялся для
очистки оружия, если оно долго пролежало под снегом или в воде. Омегин
вместе со своим коллективом работал над усовершенствованием реактива. Еще
в Москве он изобрел два состава, которые не только уничтожали ржавчину, но
и предохраняли от нее металл. Реактив номер один полностью снимал
ржавчину, а реактив номер два как бы закреплял на металле его зеркальный
блеск. После этого никакие сырость и вода на него не действовали.
   В пятом секторе склада трофейного лома, отведенном для опытов Омегина,
он покрывал этим составом танковую броню, разорванные орудийные стволы,
детали автомашин и другие металлические предметы, изготовленные из самых
различных марок стали, в том числе и таких, в состав которых входят
молибден, хром, кобальт и другие металлы.
   Исследователи из пластмассового дома хотели установить, как влияет
разработанный ими состав на различные сорта стали. Через некоторое время
на поверхности металла появлялась характерная для этих опытов красно-бурая
ржавчина.
   - Товарищ Ярцев рассказал мне о ваших ночных похождениях на складе, .
   улыбаясь, говорил Омегин. - Вы там видели, что под бурым налетом
ржавчины скрывался совершенно чистый, словно отполированный до зеркального
блеска металл. Сознайтесь, это вас сильно удивило? - спросил он.
   Я вспомнил, как Сандро написал пальцем на танковой броне букву "С". Под
липкой мазью светилось зеркало.
   Мне пришлось сказать, что мы многому удивлялись и особенно тому, как
эта зеркальная сталь, предохраненная им от ржавчины, через некоторое время
лопалась и распадалась на куски. Так было и с болтами у нашей машины. Тут
же я высказал предположение, что шофер взял их из очередной партии лома,
доставленного на завод "Белогорсксталь" для переплавки.
   - Совершенно верно, - спокойно согласился Омегин и посмотрел на
горизонт: .
   Скоро светать начнет... Как у вас там, готово? - крикнул он кому-то в
машине.
   Я рассердился. Омегин явно пытался увильнуть от ответа.
   - Что "верно"? - переспросил я. - То, что сталь лопается, или то, что
шофер воспользовался болтами, покрытыми вашим составом?
   - И то и другое, - так же невозмутимо ответил он. - Но, должен вам
сказать, сталь после обработки нашими реактивами не лопается на куски, как
вы говорите. Процесс дальнейшего разъедания металла под действием реактива
номер один нейтрализуется реактивом номер два, которым мы потом покрываем
металл. Вот он-то и создает прочную защитную пленку на металле. Вы,
вероятно, видели в городе фонтан с купающимися мальчиками? Он обработан по
нашему способу. Вода совершенно не действует на эти стальные скульптурные
фигуры.
   - Я достаточно хорошо познакомился с действием вашего снадобья, - не
скрывая своего недовольства, говорил я. - Вы знаете, что произошло в
домике сторожа?
   - Нет. А что такое?
   - Ваш реактив, который, по-видимому, вы беспечно оставили на пятом
секторе, сторожем использовался для смазки дверных петель и других
железных предметов.
   Омегин был явно обеспокоен.
   - Вот как? Догадываюсь, к чему это привело... Да, помню, кто-то из моих
сотрудников оставил на складе флакон с реактивом, но я не придал этому
особого значения.
   - Напрасно. Кстати, может быть, подобной рассеянностью отличается ваша
сотрудница, увлекающаяся мотоциклом?
   Омегин чему-то усмехнулся и, повернувшись к машине, спросил:
   - Павел Андреевич! Готово?
   - Одну минуту, Алексей Константинович, - ответил из машины человек,
одетый в синюю рабочую куртку.
   - Что так долго возитесь? Надо было перед выездом проверять, а то вот
на охоту ехать...
   Он не договорил. Человек в синей куртке спрыгнул на землю, потянул за
собой